Читать книгу Родить легко - Инна Мишукова - Страница 6

Он был немцем. Тем самым, истинным арийцем – блондинисто-рыжим, долговязым, с льдистыми серыми глазами и благородно крючковатым носом на худощавом, вытянутом лице. Дополняли образ тренированные жилистые руки, торчавшие из вечно завёрнутых рукавов идеально отутюженных дорогих рубашек. Надень на него полевую форму вермахта, нацепи железную каску, повесь на шею ремень «шмайссера» – и можно в массовку военно-патриотического блокбастера на роль типичного фрица.

Вилли совсем молодым приехал в бурную Россию конца девяностых заниматься бизнесом. Да так и остался, покорённый безумным московским ритмом и его разительным контрастом с размеренными, устоявшимися европейскими порядками. От него за версту веяло силой, надёжностью, порядочностью.

Она была красива и женственна. Роскошные льняные волосы, безупречная фигура, изящно вздёрнутый носик, негромкий спокойный голос и милое имя: Василиса, Васенька. Пожалуй, олицетворение настоящей русской женщины. А ещё Васенька очень крепко (и взаимно) любила своего долговязого мужа Вилли, трогательно называвшего её «моя льюбимая», и была сильно беременной.

Наверное, они стали первой парой, которую я всерьёз, по-настоящему зацепила идеей, что родить – легко, и этому можно научиться.

Я тогда только начинала работать акушеркой, о своих курсах ещё даже не задумывалась и по очереди с более опытными коллегами читала стандартные общие лекции в родильном центре «Мир Естественного Акушерства» (далее – МЕА). В очень объёмном курсе продолжительностью почти сорок часов мы рассказывали почти обо всех сторонах материнства: от подготовки к зачатию (для меня всегда оставалось загадкой, зачем, а главное – как, к нему готовиться) до ухода за новорождёнными и грудного вскармливания.

Конечно, я старалась разнообразить лекции и вкладывала в них много личного – обычно добавляют «выстраданного», но никакого страдания в моих многочисленных родах я не ощутила, скорее наслаждение новыми ощущениями и радость от них. Поэтому я горела желанием поделиться положительным опытом и успокоить девушек и их партнёров, потому что они все как один боялись.

Наработанной практики занятий с большой аудиторией у меня ещё не было, я только нащупывала верный подход. Поэтому особым вниманием Васеньки и Вилли к своим идеям насчёт лёгких родов крайне воодушевилась, и мы моментально нашли общий язык. Ребята искренне горели желанием родить первенца естественно и правильно, времени на подготовку не жалели и очень старались. Я тоже старалась отдать им всё, что подытожила и сформулировала на тот момент. Они заключили со мной в качестве акушерки индивидуальный контракт на роды, и мы дружно надеялись, что у нас всё получится.

Возникла неожиданная сложность – выбор врача на ведение контракта. Докторов, сотрудничавших с проектом «Домашние роды в роддоме» (суть которого заключается в стремлении максимально воссоздать тёплую домашнюю атмосферу в больничных стенах), в ту пору можно было фактически пересчитать по пальцам. А в роддоме, где планировалось рожать, их работало всего двое. И одна из них уходила в отпуск, а другая (добрая, терпеливая и глубоко верующая женщина) в преддверии светлой Пасхи попросту отказывалась заключать контракты: на Страстную неделю всегда делала перерыв в работе, полностью посвящая себя строжайшему посту, благочестивым размышлениям и духовному очищению. А Васенькина предполагаемая дата родов (далее – ПДР), по медицинским протоколам исчисляемая как ровно сорок недель с даты последних месячных, приходилась аккурат на Пасху.

Понятно, что ПДР – штука весьма приблизительная, это, собственно, следует даже из названия. Общеизвестно, что нормальная физиологическая беременность длится от тридцати семи до сорока двух недель, и роды могут начаться в любой момент за две (а то и три) недели до ПДР или после неё. Тем бóльшим сюрпризом стала случайная встреча в коридоре роддома с той самой верующей женщиной-доктором, в разговоре невзначай упомянувшей, что всё-таки берёт нашу чудесную парочку:

– Инна, ну они такие милые… Как им можно отказать?

Вилли и Васенька действительно выглядели просто неприлично милой парой! Настолько, что доктор согласилась поставить на паузу все свои пасхальные хлопоты и быстренько подскочить в роддом, когда бы ни начались роды, благо жила на соседней улице.

Вот она, сила человеческого обаяния! Мы созвонились, всячески друг друга поздравили и со спокойным сердцем стали ждать начала родовой деятельности, которая по законам жанра стартовала в четыре утра на Пасху, аккурат в ПДР.

Мне и в голову не пришло беспокоить доктора: рано, да и ни к чему. По пустынным улицам, омытым первым весенним дождиком, я примчалась домой к Васеньке с Вилли и сразу поняла: судя по схваткам и состоянию шейки матки, вступаем в роды.

В роддоме в этот период, уж поверьте, делать нечего. Недаром в той же Англии, где я потом не раз бывала на конференциях светила мирового акушерства Мишеля Одена, вас просто не примут в госпиталь с раскрытием менее четырёх сантиметров: страховая компания не оплачивает период, не требующий участия медицины (само собой, мы говорим исключительно о здоровых, нормальных, не отягощённых серьёзными патологиями родах).

Схватки шли хорошие, сильные, регулярные. Васенька вела себя замечательно: расслаблена, спокойна, целиком отдаётся процессу, впускает в себя схватку, ни малейшего сопротивления и зажима. Вилли… скажем так, дистанцирован. Отсиживается на кухне за чаем и лишь мельком заглядывает к нам с Васенькой в спальню или ванную – спросить, как дела.

Приехала я на раскрытие два пальца (примерно два сантиметра). Но через шесть часов дело не сдвинулось – раскрытие не увеличилось. Решили, что Васенька попробует поспать, а я приеду позже. Вернулась – по-прежнему два пальца! Четыре пополудни, прошло уже двенадцать часов с начала регулярных схваток. Понимаю: что-то идёт не так. Смахивает на дискоординацию родовой деятельности, когда при наличии схваток отсутствует прогресс в раскрытии шейки матки.

Начинаю беспокоиться за ребёнка, по-хорошему надо бы записать кардиотокографию (регистрация частоты сердечных сокращений, или ЧСС плода, далее – КТГ). Деваться некуда, сомнений практически не осталось:

– Васенька, девочка, без паники, но пока не очень получается раскрыться. Ты молодец, стараешься и всё правильно делаешь, вопрос не в тебе. Надо потихоньку собираться в роддом, там уже будем решать, что и как дальше.

Василиса в слёзы:

– Как же так… Я так старалась! Мы ведь хотели, чтобы всё натурально, правильно…

Я понимала, что крутится у неё в голове: «Я плохая», «У меня ничего не получилось», «Наверное, я сама во всём виновата». Если у женщины, изначально настроенной на естественные, природные роды, что-то идёт не так, она начинает винить в первую очередь себя и свой «неправильный» организм.

Что ж, акушерки не всегда должны оставаться комфортными в общении. Распахиваю дверь кухни:

– Вилли, хватит чаёвничать, иди к ней!

Дисциплинированный немец при звуках командного голоса давится чаем, мигом вскакивает и чуть ли не вытягивается в струнку. Даю подробные инструкции:

– Сейчас ты очень нужен жене, она расстроена и неспокойна. Скажи, что любишь её, и она дорогá тебе любой, вне зависимости от того, как родит и родит ли вообще, тебе наплевать. Да хоть кесаревым сечением! Главное для тебя – она сама! Всё понял?

Вилли послушно кивает и марширует в направлении спальни.

Тоже завариваю себе чаю. Спешить некуда: пусть Васенька успокоится, примет происходящее, потом соберёмся да поедем. Сквозь приоткрытую дверь спальни слышно, как сидящий в изголовье кровати Вилли с забавным акцентом утешает рыдающую в подушку жену. Та постепенно успокаивается. Допиваю чай, собираюсь вставать. Доносится голос Васеньки:

– Вилли, побудь со мной ещё немного, мне так грустно. Ложись и обними меня.

Скрип кровати, Вилли устраивается рядом с женой. Остаюсь на кухне, ни к чему беспокоить их в такой момент. Через пару минут слышу:

– Вилли, сними майку, хочу тебя чувствовать.

Ещё через некоторое время:

– Сними носки, зачем они тебе в кровати. Обними меня крепче!

Наливаю себе ещё заварки. Спешить некуда.

Через сорок минут и две чашки чая осторожно захожу в спальню. Вилли, нежно прижимающий жену к обнажённому мускулистому торсу, задремал. А у Васеньки – раскрытие восемь сантиметров!

Быстро собираемся и летим в роддом. На набережной нас тормозит дорожный патруль – нарушение скоростного режима. Киваю на заднее сиденье. Озадаченный взгляд полицейского: счастливого пути и хороших родов!

Доктор к нам так и не успела, но это было уже непринципиально. Через сорок минут после приезда в роддом Василиса родила – быстро, легко и красиво. Объятия мужа, прикосновения к коже, тёплое чувство близости вызвали выброс недостающей порции гормона любви окситоцина, помимо прочего раскрывающего и сокращающего матку в родах.