Читать книгу Сборник моих ранних рассказов - Инна Соснина - Страница 9

День первый.

Сегодня мне исполнилось 16 лет, и мои родители, по традиции нашего народа, отвезли меня на прекрасный остров! Через какое-то время они заберут меня, повзрослевшую, и выдадут замуж, после чего их ответственность за меня перекладывается на плечи мужа, а они живут долго и счастливо, если, конечно, у них больше нет детей. (а они у них есть – две дочки младше меня лет на 6-7 и мама опять беременна..)

Я долго смотрела вслед уплывающей лодке… Это такое завораживающее зрелище! Иногда мне казалось, что это не лодка уплывает вдаль, а я и мой остров отдаляется от нее.

У нашего народа очень строгие взгляды на воспитание детей, и мне было очень тяжело и неуютно расти под бдительным и излишним вниманием со стороны родителей. А вот теперь я свободна от их нравоучений, наставлений, наказаний! Я предоставлена сама себе, и это новое чувство самостоятельности пьянит и дурманит!

Уже начало заходить солнце, подул теплый морской бриз, и где-то в глубине острова послышалось щебетание неведомых мне птиц. Моя душа поет, и, наверное, я очень красиво смотрюсь на фоне заката, в праздничном платье, с развевающимися волосами, счастливыми глазами, танцующая под пение птиц.

Я прекрасно понимаю, что нужно бороться с нахлынувшей эйфорией и обследовать остров, найти место для жилья и пропитания, а также  ручеек с пресной водой. Этому нас учили в школе, больше напоминающей институт благородных девиц. Главной идеей таких школ являлась полная убежденность властей в том, что женщина должна уметь все – начиная от бытовых вещей и заканчивая выживанием в любых условиях, охотой, рыбалкой, строительством  и самозащитой, для того, чтобы муж был сыт, обустроен и защищен и мог заниматься делами поважнее всего этого – например, политикой или общением с друзьями. Поэтому в нашем народе существует интересный контраст – сильные, стройные женщины – культуристки ходят под руку с обрюзглыми толстопузыми неповоротливыми и, что  самое страшное, совершенно беззащитными мужчинами, падающими в обморок при виде мухи.

Чем-то вроде проверки на прочность полученных знаний и навыков и был этот остров.

Пританцовывая и напевая что-то себе под нос, я решила осмотреться. Меня высадили на прекрасном пляже с мягким белым песком, окруженным со всех сторон пальмами и разными деревьями.

Я решила пойти на юг и вошла в прохладную тень тропического леса.

Похоже, звери, живущие здесь, никогда не видели человека, потому что совершенно меня не боялись.

Начало темнеть, я сплела что-то вроде гамака из листьев пальмы и уснула.

День второй.

Сегодня было прекрасное утро!

Я проснулась оттого, что вокруг меня порхали сотни крупных бабочек, и некоторые из них садились прямо на мое лицо и руки! Это было так красиво! Сквозь листву пробивались лучи утреннего солнышка, которые заставляли светиться распустившиеся на стволах и ветках деревьев орхидеи и переливались разными цветами на крыльях бабочек.

В моем сердце появился жар, и я в пылу радости и вдохновения решила назвать свой остров Островом Надежды.

Я продолжила изучение окрестностей  вглубь, и увидела, что ближе к центру моего острова есть гора, вершина которой почти не просматривалась из-за кроны деревьев. Я стала медленно подниматься выше и выше, пока не услышала слева от себя неясные звуки. Пройдя небольшое расстояние в эту сторону, я поняла, что это журчал ручеек с чистейшей и очень вкусной водой. Набрав с собой немного воды, я решила пройти к его истоку. К вечеру я добралась до вершины и увидела, что на самом деле это не гора, а вулкан, в жерле которого образовалось озеро от дождей.

Я разбила палатку чуть поодаль от озера и утомленная, но довольная, сладко заснула.

День третий.

Удивительно! Я совсем не скучаю по дому! У меня была приятельница, вернувшаяся с острова, она говорила, что начала скучать с первого же дня по родителям, родным, знакомым… она была готова построить лодку и приплыть обратно, единственное, что ее остановило – если б она так поступила, никто бы на ней не женился, так как она показала бы этим отсутствие выдержки. (мама каждый день говорила мне о том, что выдержка – важная составляющая замужней жизни, поскольку мне предстоит жить и оберегать от всего своего мужа, а это, на мой взгляд, страшнее, чем просто жить на острове в одиночку в свое удовольствие.

Как жаль, что нам нельзя брать  с собой подруг… ладно, я понимаю, что взрослые боятся, что, если на одном острове окажутся две девушки, то может возникнуть несколько, с их точки зрения, возможных ситуаций:

1. одна будет все делать, другая этим пользоваться и вторая станет плохой женой

2. они будут помогать друг другу, в результате чего их жизнь станет совсем легкой и они разленятся и обе станут плохими женами

3. они сильно поссорятся, и, поскольку обе сильные, убьют друг друга и станут мертвыми женами

4. они слишком сильно сдружатся… ну и, в общем, станут никакими женами, образуя пару.

Все-таки, какие же наивные предки!

Я была бы согласна поделить остров пополам, чтоб обеим было чем заняться, не лениться, не эксплуатировать другую и не давать эксплуатировать себя, и не ссориться… лишь бы поговорить с кем-нибудь!!!

Хорошо, что традиция предусматривает ведение дневника, если бы не он – что бы делала я с нахлынувшими впечатлениями? Мне становится одиноко, но чувство одиночества совсем не означает, что я хотела бы увидеть кого-то из родственников. Вовсе нет! Но я хотела бы общения, живого общения, чтобы кто-то разделил мои чувства.

День четвертый

Я поймала попугая и начала учить его разным словам. Первое слово, конечно, стало его кличкой. Я назвала его Фуфайк, что означает на нашем языке «болтун».

Очень милая птичка, и мне теперь не так одиноко.

Я изучила весь остров и поняла, что самое лучшее место для того, чтобы начать обживаться, это рядом с ручьем у подножия горы, которую я назвала Мошок, что на нашем языке означает «возвышенность»

День пятый.

Я сколотила себе уютный домик и теперь мы живем в нем с Фуфайком.

Он умеет произносить свою кличку и прекрасно имитирует стук топора. А еще он выучил мое имя. Кстати, меня зовут Аида.

Год четвертый.

Как оказалось, здесь водятся обезьяны.

С попугаем разговаривать, конечно, интересно, но обезьяны все же более близки к человечеству. У них есть иерархия и вообще очень интересный образ жизни.

Я наблюдала за ними сначала издалека, а потом начала прикармливать. Несколько обезьян уже привыкли ко мне. Хотя вожак не одобряет их отношения с таким непонятным для них существом, как я.

Через какое – то время Муся и Дуся стали учиться командам и выполняют нехитрые трюки.

Я учу их есть за столом, приносить мне воду из ручья, и даже танцам.

Сегодня мне исполнилось 20 лет я уже совсем взрослая, а родители все никак за мной не приезжают… может, они про меня забыли? Или что-то с ними случилось? Или сестры подросли и сейчас родители хлопочут над ними, как возились со мной когда-то?…

Я по ним не очень скучаю, но замуж уже хочется.

Год шестой.

Кажется, я соскучилась даже по родителям. Я, конечно, неплохо обустроилась на этом острове, но общения очень не хватает. Была бы здесь хотя бы одна моя подруга – сколько всего интересного я могла бы ей рассказать!

Мои обезьяны научились подметать пол. Замечательно! Теперь вместо того, чтобы взять веник, я даю им банан и с удовольствием наблюдаю за плодами  своей дрессировки.

Сегодня на меня впервые напали хищники! Я и не думала, что они здесь есть!

 Я отбилась от них  палками, и теперь буду укреплять свое жилище.

Сделаю – ка я себе лук и стрелы…

Я поймала несколько коз, живущих на горе Мошок, и теперь у меня есть шерсть и молоко! Думаю, мой будущий муж оценил бы мою ловкость и сноровку, с которой я это сделала!

Уже не помню, какой год.

Прошло уже много лет с тех пор, как родители привезли меня на этот остров.

Я была так счастлива от появившейся свободы что назвала свой остров островом Надежды.

Но с каждым годом от первоначального пыла остается все меньше и меньше…

Да, я свободна, но остров Надежды стал для меня тюрьмой. Где я заключена и должна смиренно ждать своей участи.

 Мы, женщины, даже не имеем права выбирать себе мужчин – их выбирают родители из тех мужчин, кто посватался.

При этом сами мужчины думают о том, чтобы женщина обустроила их быт как можно лучше и относится к нам потребительски.

Интересно, существуют ли народы, где все происходит иначе или равноправие это недосягаемая утопия?

Прошел  еще год

Я решила, что моя жизнь в моих руках. Я вырвала несколько чистых страниц из своего дневника, сделала из смолы что-то вроде непромокаемых капсул и написала с рисунками свое приблизительное местонахождение на карте, и как можно дальше закинула их в океан с разных сторон острова.

Теперь в моем сердце еще всколыхнулась новая надежда на то, что, если про меня забыли родители, то меня заберет отсюда кто-нибудь другой, и я не проведу остаток дней на этом острове.

И вторая надежда  начала греть мою душу – возможно, меня спасет из заточения иностранец, непохожий на наших неповоротливых и беззащитных мужчин (хотя взрослые, учителя и родители внушают нам, что таких не бывает нигде, а когда  мы случайно видим на улице торговца или посла из других стран, нас прячут, как от прокаженных и говорят о том, как они уродливы и худощавы. Мне кажется это подозрительным. От нас что-то скрывают. Когда я приеду домой, я постараюсь это выяснить.

И пусть даже спасение будет заключаться лишь в том, что он составит мне компанию, если уж не сможет увезти меня с острова. Я готова выучить его язык если потребуется. Я могла бы принять его веру и обычаи, чтобы понравиться его семье. Я больше не могу находиться здесь одна. Если б не дневник и не навыки самоанализа, наверное, я давно бы одичала. Да, плохую шутку играют с нами традиции. Теперь я понимаю подруг, так радовавшихся замужеству. После стольких лет одиночества про них наконец-то вспоминали родители и возвращали в социум! Тут на радостях хоть за гориллу замуж выйдешь! Кажется, еще немного и я буду согласна на замужество…

Прошло еще несколько лет.

Ну что же, я столько лет живу на этом острове, что без сомнения стала бы лучшей женой на планете, особенно, если б женщину оценивали так же, как вино по сроку выдержки.

Я как пальцы на руке изучила всю флору и фауну острова. Я научилась готовить самые немыслимые блюда из всего, что двигается, без опасности отравления.

Я сделала себе маленький огородик и выращиваю все, что только может использоваться для пищи или лечения.

В общем, я все еще надеюсь, что мой остров оправдает свое название. И меня, затерявшуюся посреди океана, найдет кто-нибудь достойный.

Уже неделю шел тропический дождь, он застал меня в пути,  я промокла и заболела. Чувствую себя ужасно. Хорошо, что научила в свое время приносить обезьян мне воду, иначе я уже давно умерла бы от жажды – выходить простуженной в дождь равносильно самоубийству.

Я болею уже несколько дней. И только сегодня появились силы сделать запись в дневнике. Все. Больше нет сил писать, пойду посплю.

Прошло два дня.

Мне становится все хуже и хуже. Мне кажется, обычная простуда не могла меня так сломить… моя жизнь проходит мимо меня.

Да, я сделала прекрасную классификацию живущих на острове бабочек.

Да, я сочинила более 1000 рецептов из всего, что ловила и собирала на острове.

Да, я готова ответить на любой сложный вопрос, так как взяла с собой книги и выучила их наизусть.

Да, я написала книгу о методах дрессировки приматов и с успехом испробовала их на практике.

Да,  я написала в дневнике множество красивых слов об этом острове, и он их действительно достоин!

Да, я не бездельничала все эти годы и достойно провела их в трудах, но для чего все это было?

Кому интересен этот маленький островок суши посреди океана с еще более мелкими бабочками, обитающими на нем?

За столько лет я не видела ни одного судна, проплывающего мимо.  Я думаю, мало кто вообще подозревает о существовании  моего острова.

И кто я такая, в  конце концов, чтобы обо мне помнили там, на большой земле? В моей стране?

Наверное, только одно может оправдать мое существование – тот, кто заблудившись в океане или потерпев крушение недалеко отсюда, найдет здесь приют, прочный дом, прочитает мои рецепты и не умрет с голоду, подоит моих коз, позабавится дрессированными обезьянами, которые, кстати, начали учить тем трюкам свое потомство.

А все-таки я люблю этот остров! Я люблю жизнь! Сейчас я лежу на кровати и любуюсь солнечными зайчиками, мелькающим по стенам моего жилища. Сейчас я усну, а проснусь в сказочной стране, где не будет одиночества, где я найду свою любовь и сделаю счастливым мужчину, с которым буду счастлива сама! Где про меня вспомнят родители и обнимут дочку, по которой, наверное, соскучились…

Я думаю…

С трепетом капитан Дэйв перелистнул последнюю страницу.

Бортовой врач, стоявший неподалеку, сказал, что смерть наступила около трех дней назад, по описанным в дневнике симптомам и результатам вскрытия  это была тяжелая двусторонняя пневмония.

Теоретически, неделю назад можно было бы ее спасти ударными дозами антибиотиков, но сейчас, конечно, уже поздно…