Читать книгу Роман за жизнь, или Секреты из-под занавески - Инна Викторовна Рогачевская - Страница 4

Аркадий вошел во двор. Здесь, как всегда пахло пригоревшей кашей, жаренными бычками, свежими овощами и красным борщом, заправленным чесноком. Над головой, от балкона к балкону, от окна к окну, тянулись натянутые тетивой бельевые верёвки, увешанные трусами, платьями, штанами, рубахами, разноцветными тряпками и множеством детского белья.

Сегодня здесь было тихо, непривычно тихо.

Он поднял взгляд на знакомые окна. В открытом окне кухни на подоконнике стояли кастрюли.

«Опять не поставил суп в холодильник», – подумал, улыбнувшись.

Он взбежал на второй этаж, подойдя к двери с табличкой «Портной Яков Хаймович Фукс», нажал на кнопку звонка. Дверной звонок не работал, он постучал в дверь кулаком.

– Отец, это я, Аркадий! – крикнул, надеясь, что старик услышит его.

Но дома никого не было. Аркадий спустился во двор. Сел на лавочку, закурил сигарету.

Из окна квартиры первого этажа выглянула соседка.

– Ви кого ищете, гражданин? – спросила, подозрительно разглядывая Аркадия.

– Тётя Фира, вы меня не узнаёте? Я Аркадий Фукс.

– Аркаша? Ой-ой-ой! Соломон – крикнула вглубь квартиры, – Аркаша Фукс приехал!

– Где ты шлялся, дорогой рэбёнок? – спросил Соломон, загребая Аркадия в объятия. – Садись к столу, кушай. Глянь, как исхудал? Если би не рэмень, шо держит штаны, ходил би ты с голым попом! Тётя Фира такой борщ сварила! Ты, когда кушал борщ в последний раз? Улыбаешься. А вообче, когда ты кушал в последний раз?

– В поезде подкрепился, дядя Соломон, – ответил улыбаясь.

– В поезде! Прэдставляю сибе, шо за дрэк(дерьмо) ты там кушал!

Фира, укачав внука, подсела к мужчинам за стол, с улыбкой глядя на Аркадия, который с «треском за ушами» уплетал красный борщ.

– Тётя Фира, дядя Соломон, как отец? Что за ерунда с его похоронами?

– Вей, Аркаша, таки било дело, – прокряхтел Соломон, опуская взгляд в стол.

Фира, виновато пожав плечами, поправила на голове косынку, завязанную узлом на затылке.

– Когда ушла из жизни тётя Ева, хорошая она била женчина, – сказал Соломон, – отцу стало лэбэн из нисхт файн (жизнь не мила, – идиш). Он перэстал брать заказы, больше не хотел шить людЯм одёжу. Целыми днями сидел в сквэре, рассказывая прохожим смешные истории из жизни.

– Смешные истории? – переспросил Аркадий.

– Смешные истории, – кивнул Соломон, закуривая папиросу.

– Соломон, иди во двор, там кури свои вонючие паплиросы, – возмутилась Фира, отмахиваясь от густого дыма. – Дитё в доме маленькое! А ты здесь воняешь!

– Аркашка, пойдём во двор, покурим. Поговорим за жизнь. Здесь, не то шо покурить, дишать не дадут спокойно.

Они вышли во двор, сев на лавку, закурили.

– Аркаша, на Песах (Пасху) приезжали дочери Евы, сёстры твои. Как отец радовался. Помолодел на десять лет! Давно я не видел его таким счастливым! Он тибя ждал к Новому году, а шо ты раньше припёрся?

Аркадий улыбнулся, обняв старого Соломона за плечи!

– Секрет. Хочу обрадовать отца!

– Ой, вей! Какие секрэты в нашем двОре? Тут не успеешь подумать, как Маня уже все знает! Секрэт, скажешь мине тоже. Рассмешил!

– Я поступил в аспирантуру. Получил комнату в общежитие. Остаюсь в Одессе! Буду писать диссертацию. Хватит, помотался по свету!

– А как твои ковирялки? – спросил Соломон.

– Раскопки, – уточнил Аркадий.

– Раскопки, ковирялки одно и тоже.

– Я учиться хочу, дядя Соломон!

– Жениться не собираешься, ученый?

– Над этим я ещё не думал. Успею!

Соломон крякну в ответ.

– А наш Данька женился. В Ростове жену нашёл. Хорошая девочка, сирота. Внука нам с Фирой подарила! Семёном назвали. Очень надеюсь, шо он вирастет умным и красивым, как его мать. Я все не могу понять женчин, – старик перешел на шепот. – Скажи ты мине, как такая красавица и умница, как наша Наташенька, ты ещё её увидишь, могла влюбиться в такого шлимазла, как наш Данька, ты его уже знаешь. Удивляюсь. Она у нас детский врач. Данька при ней взялся за ум. Учиться на инженэра. Пусть сибе учиться на куда хочет, лишь бы Наташа его любила.

– Аркаша у нас есть ключ от вашей квартиры, – сказала Фира, выглянув из окна. – Иди домой, искупайся. Поменяй штаны на свежие бруки, проветри попу. Яков скоро придёт.

– Нет, спасибо, я во дворе посижу! Дядя Соломон, если вы заняты идите по своим делам. Хорошо мне здесь. Соскучился по всему этому, – он обвёл взглядом старый двор.

– Один? – усмехнулся Соломон, – долго один ти не будешь. Наше мэстное ЧК ещё не занюхала, шо ти приехал. Подожди…

– Соломон, кто это рядом с тобой на лавке отдыхает? – раздался голос сверху. – Приезжий? Турыст? – спросила Маня, свешиваясь из окна, поправляя на носу очки. – Квартиру ищите, молодой человек? Вам ближе к морю или рядом с тётей Маней будет хорошо!? Сейчас я вам всё устрою. Не уходите!

– Ну, шо я тибе говорил? Не приезжий это, – крикнул Соломон. – Маня, у тибя пропало зрэние? А шо с нюхом?

– Кто это не признаю никак?

– А ты угадай! – ответил Соломон, улыбаясь Аркадию.

– Нашёл гадалку! Лара, – крикнула в комнату, – погляди, кто рядом с Соломоном на скамейке отдыхает?

Из окна спальни высунулась голова с крупными бигуди на волосах.

– Чтоб я так жила! Мама, это ж Аркашка, собственной персоной!

– Что ты миня путаешь! Аркаша приедет к Новому году! – резонно ответила баба Маня.

– Что он не может приехать к отцу летом?

– Аркаша! – закричала баба Маня. – Это ты или Ларка мине виносит мозг?

– Я, бабушка Маня, я!

– Не уходи! Я спустюсь! Радость-то какая! Валька, Ицики, Софка, Колька, Сара, – закричала на весь двор, – Аркаша Фукс приехал!

Через пятнадцать минут она спустилась во двор. На ней был новый домашний халат. На ногах, вместо старых, стоптанных шлепанцев, новые тапки.

– Шо так долго шла? – спросил Соломон, подвигаясь, давая ей место на лавке.

– Старые шлёпанцы на новые Ларкины тапки меняла, – хохотнула. – Расчувствовал ты миня до слёз! – произнесла, обнимая Аркадия. – Рэбёнок, кушать хочешь?

– Спасибо, я поел. Меня Фира Марковна накормила вкусным борщом. – А где Борис Иванович? – спросил Аркадий.

– Ушел в море с товаричем. Скучно ему на пенсии. Что дома сидеть, миня нервировать? Пусть в море рибу нервирует. Кстати, Аркаша, ты уже слышал эту жуткую историю с похоронами Якова Хаймовича? У миня язык в роте не поворачивается тибе её рассказать.

Соломон и Маня, перебивая друг друга, поведали Аркадию о том, что произошло месяц назад.