Читать книгу Лисандра, жена некроманта - Иннельда Дарвел - Страница 3

– Что за перстень вы надели мне в храме? – поинтересовалась Лисандра, прогуливаясь вместе с Тиэльраном Вейгом по аллеям парка на следующий день. – Он не слишком напоминает обручальное кольцо. И у меня почему-то не получается его снять, хотя непохоже, чтобы он врос в плоть.

– Он вам мешает? – обеспокоенно спросил Тиэльран.

– Поначалу сложно было привыкнуть. Он довольно массивен. И эти острые грани… Я всё боялась случайно пораниться или испортить одежду. Потом привыкла. Теперь даже не всегда замечаю, что он ещё на пальце.

Лисандра снова держалась за его согнутую руку, хотя лучше бы это он на неё опирался. Перед внутренним взором стояла жуткая магическая рана в половину спины. Он не подавал виду, что ему больно и тяжело идти, но наверняка страдал. Лежащие под глазами тени и заострившиеся черты лица делали его похожим на покойника, и сердце Лисандры сжималось от сочувствия и тревоги за него.

– Перстень – парный супружеский артефакт к моему, – пояснил Тиэльран. – В них обоих – так называемые камни душ. Поначалу бесформенные, со временем они приобретают вид, отражающий душевные свойства или склонности владельца. Через них осуществляется и связь душ, закреплённая особым ритуалом.

Лисандра бросила взгляд на его собственный перстень, камень в котором имел форму черепа. Было ли это особенностью профессии её мужа, знаком некроманта, или же свидетельствовало о стремлении к смерти, о котором накануне болтали слуги?

Её камень до сих пор не обрёл формы. Возможно, прошло слишком мало времени. Или же дело было в том, что она почти не знала Тиэльрана Вейга и никак не могла разобраться в чувствах к нему.

– Значит, вы всё-таки планировали совершить ритуал… – тихо сказала она. – Почему же теперь отказываетесь от этой идеи?

Тиэльран остановился, взял её за руку, заставил повернуться к нему лицом и посмотрел прямо в глаза.

– Когда я понял, что император настроен решительно и от свадьбы мне не отвертеться, подумал: почему бы нет? Мне сказали, что вы преисполнены жизненной силы. И я цинично предположил, что смогу вас… очаровать и воспользоваться этим вашим свойством. Но…

– Но? – прошептала она, с замиранием сердца глядя на него.

– Увидев вас без фаты, юную и чистую, я понял, что не смогу так с вами поступить, – с бледной улыбкой закончил он. – Вы ведь совсем дитя и ничем не заслужили подобной участи и подобного отношения.

– Я не ребёнок! – обиженно возразила Лисандра.

– Для меня – почти ребёнок, – мягко ответил Тиэльран. – Сколько вам? Двадцать? Двадцать один?

– Будет двадцать один через месяц.

– А мне сто тридцать четыре. Я гожусь вам даже не в прадеды, а в гораздо более далёкие предки.

Новость потрясла Лисандру. Она смотрела на мужа, приоткрыв от изумления рот и хлопая длинными рыжими ресницами. Значит, ходящие по столице слухи правдивы?! Трудно было в это поверить, ведь по виду ему можно было дать от силы тридцать с небольшим.

Получалось, он родился ещё до основания Бестийской империи, видел, как разрастался и превращался в столицу Исантрис, а его молодость пришлась на эпоху Двоевластия, когда правили одновременно два императора, братья, прадеды нынешнего… От этой мысли у Лисандры закружилась голова.

– Вот видите, какая пропасть нас разделяет? – тихо продолжил Тиэльран. – Мы с вами принадлежим разным эпохам, хоть и выглядим современниками.

– А как же Даринисса? – выдавила из себя Лисандра. – Она ведь наверняка тоже была намного моложе вас!

Едва услышав это имя, Тиэльран выпустил её ладонь, которую бережно сжимал в руке, помрачнел и отвернулся. Молча зашагал дальше по аллее, и Лисандре показалось, что даже небо нахмурилось и готово снова разразиться дождём.

Подхватив юбки, она бегом догнала мужа и пошла рядом, едва поспевая за ним. С отчаянием сказала:

– Простите. Мне не стоило затрагивать эту тему.

– Не стоило, – подтвердил он, резко останавливаясь. – Я не намерен обсуждать с вами бывших жён. Особенно… её.

Взгляд его серых глаз был холоден, как разверстая могила, и сердце у Лисандры ушло в пятки.

– Простите… – едва слышно повторила она.

Проклятый язык! Поверила, что всё налаживается, и ляпнула то, чего не следовало!.. В этот момент она готова была умереть, лишь бы не произносить рокового имени.

Тиэльран Вейг двинулся дальше, и на этот раз Лисандра не стала его догонять. Осталась стоять посреди пустой аллеи, глотая непрошеные слёзы и отчётливо понимая, что пропасть, о которой он говорил, и впрямь невероятно широка и глубока. Их разделяло буквально всё, что ему довелось пережить за столь долгую жизнь и к чему он совершенно не желал её подпускать.

Возможно, она слишком торопилась сблизиться с ним, или же ей никогда и не суждено было занять в его сердце хоть сколько-нибудь значимое место. Так и будет для него глупым ребёнком, способным только задавать неудобные вопросы.

Горечь и обида захлестнули Лисандру. Она так старалась, так хотела понравиться мужу! Чтобы он снова называл её Лисичкой и улыбался, а в его глазах читалось одобрение.

И когда он успел стать таким важным для неё?! Лисандра сама этого не понимала. Не в храме же, при обмене клятвами! И не тогда, когда высадил её около столичного особняка, а сам укатил в неизвестном направлении, оставив новоявленную супругу на попечение слуг. И даже, вероятно, не тогда, когда поцеловал её руку, встретив по прибытии в холле замка. Может быть, она так сильно истосковалась по искреннему вниманию за последние четыре года, так устала чувствовать себя обузой, с которой возятся только из долга, что готова была всё отдать даже за тень доброго отношения. Или же в ней было слишком много нерастраченной любви, которую она готова была подарить первому, кто согласиться принять.

Прошло чуть более суток с момента появления Лисандры в Вейге, а казалось – целая жизнь, так много всего с ней случилось. Только вчера утром ей хотелось сбежать куда-нибудь подальше, лишь бы не стать для Тиэльрана Вейга донором жизненной силы, а теперь она мечтала о том, чтобы он позволил ей это сделать! И его категорический отказ ранил в самое сердце, будто тем самым муж отвергал её.

Лисандра уныло побрела вглубь парка, не желая, чтобы кто-нибудь в замке видел её слёзы, и долго гуляла одна среди высоких сумрачных деревьев, слушая их тихий шелест.

***

Следующие несколько дней она не видела мужа. Он больше не приглашал её на прогулки, а когда она осмелилась прийти к его комнате и робко постучаться, никто не ответил. Она подёргала ручку, но дверь оказалась заперта. Искать лабораторию она не решилась, опасаясь ещё больше его рассердить.

Адалия, ухаживая за Лисандрой, смотрела с пониманием и сочувствием, но говорила о посторонних вещах, никак не затрагивая тему отношений девушки с мужем. Правда, теперь Лисандра каждый миг помнила, что «служанка» не служанка вовсе и вообще не человек, и вела себя с Адалией скованно и напряжённо. Установившиеся между ними в Исантрисе тепло и доверие растаяли без следа.

Снова единственными развлечениями Лисандры стали чтение и вышивка. Тиэльран действительно выписал для неё из столицы с десяток книг в ярких обложках. Но отчего-то они не радовали Лисандру, не влекли погрузиться в созданные воображением писателей приключения отважных героев, совершающих головокружительные подвиги ради императора или прекрасной дамы. Эти истории казались ей теперь слишком неправдоподобными, надуманными, словно за пару дней она внезапно повзрослела и разучилась верить в чудеса. К тому же они никак не решали её собственную проблему и не помогали хотя бы на время забыть о ней.

Лошадь Лисандре тоже выделили, и девушка смогла кататься. Сопровождал её обычно Зимеон – молодой, стройный и гибкий парень с лукавым прищуром зелёных глаз и коротко стриженными каштановыми волосами. Он развлекал её в дороге смешными или, напротив, жуткими байками, часто улыбался, скаля белые зубы и играя ямочками на щеках, и, наверное, любой другой девушке показался бы очень привлекательным. Но Лисандра помнила, что он тоже демон, побаивалась его и умудрялась каким-то образом не подпасть под власть его бронебойного обаяния. И даже во время выездов, раньше приносивших ей невероятное удовольствие, её мысли неизменно обращались к Тиэльрану Вейгу.

Неужели упоминание о Дариниссе настолько его задело, что он больше не желал даже видеть Лисандру? Или же он решил преподать ей урок, чтобы раз и навсегда запомнила, о чём не следует с ним говорить? Ей не хотелось верить в подобную жестокость мужа.

Но к концу этой ужасной недели, за которую она извелась от самобичевания и сомнений, всё наконец прояснилось.

Лисандра уже легла спать, когда в комнату внезапно вошла Адалия, хмурая и взвинченная. Раздражённо стукнула канделябром по столешнице и сказала:

– Ну всё! Мне это надоело! Хочет он или нет, а я заставлю его выжить любой ценой. Поднимайся… госпожа!

Лисандру насторожили этот внезапный переход на «ты» и ярко сияющие жёлтые глаза Адалии.

– Что случилось? – встревоженно спросила она, выбираясь из-под одеяла и нашаривая голыми ступнями домашние туфли.

Служанка не ответила, только накинула на неё поверх ночной сорочки шаль, взяла за руку и потянула за собой по тёмному коридору, к лестнице и потом в запретное западное крыло.

Они прошли мимо покоев Тиэльрана и оказались перед каменной дверью, испещрённой узорами, как похожая дверь в столичном особняке. Адалия приложила ладонь к изображённому в центре кругу символов, и тяжёлая створка плавно и бесшумно открылась, пропуская внутрь.

Лисандра ахнула, увидев, что посреди помещения стоит каменный алтарь, а на нём лежит её муж. Глаза его были плотно закрыты, но зрачки под ними судорожно двигались. Кожа в свете свечей казалась пергаментной. Он что-то неразборчиво бормотал – похоже, бредил. И Лисандра, не задумываясь, кинулась к нему, схватила холодную, влажную от пота ладонь и прижала к груди, словно пытаясь отогреть её теплом своего сердца.

Массивная фигура шевельнулась сбоку. Девушка подняла глаза и вскрикнула: огромный краснокожий демон стоял перед ней, едва не задевая свод изогнутыми рогами. И… он был почти голым, не считая повязки на бёдрах. Под мерцающей кожей вздувались мускулы, алые глаза горели огнями Бездны.

– Кажется, маленькая госпожа не узнала меня в этом обличии, – с усмешкой пророкотал он, и от низкого звука его голоса, казалось, задрожали стены.

– Что тебя удивляет, Абелард? – снисходительно ответила ему Адалия. – Она же никогда тебя таким не видела.

«Служанка» и сама преобразилась. Строгая одежда истаяла, развеялась дымом. Осталось лишь несколько украшенных золотыми бляшками кожаных полосок, прикрывающих самые неприличные места, да длинная юбка из полупрозрачной тёмно-красной ткани. Золотые волосы волной рассыпались по обнажённым бронзовым плечам и спине, а надо лбом появились рога. Её улыбка могла соблазнить и мёртвого.

– Что происходит? – пробормотала Лисандра. – Почему вы… так выглядите?

– Потому что в лаборатории крепкие печати, и здесь мы не способны поддерживать иллюзию, – пояснила Адалия.

– А что… с моим мужем? – девушка перевела взгляд на измученное лицо Тиэльрана Вейга.

– Как я и говорила, освящённое масло – только временная мера. Оно не исцеляет его рану, только слегка задерживает распространение Скверны. А Скверна обладает паршивым свойством: она не только пожирает плоть, но и вытесняет жизненную силу. Упрямец отказался воспользоваться твоей, чтобы побороть эту дрянь, но больше никто в замке ему не поможет. Мы, все остальные, – демоны, у нас совершенно иная природа.

Адалия расстегнула рубашку Тиэльрана, и Лисандра ужаснулась: чёрное пятно сильно увеличилось и теперь покрывало не только спину, но и грудь её мужа.

Значит, все эти дни он безуспешно боролся со Скверной, а не наказывал неразумную жену за дерзость… Вот ведь глупая! Напридумывала себе невесть чего!

Раскаяние и стыд обожгли девушку. Как она могла так плохо о нём думать?!

– Ты хочешь ему помочь, девочка? – пробасил Абелард.

– Хочу! – едва сдерживая рыдания, простонала она.

– Готова поделиться с ним жизненной силой?

– Да… Да!

– Мы с Адалией проведём обряд. Это будет не ритуал связывания душ, а кое-что попроще. Грубее, примитивнее… и, вероятно, опаснее для тебя, потому что основано на магических техниках Бездны. Будем надеяться, что ты справишься, что ещё не слишком поздно и что этого хватит для его выживания.

– Скорее всего, ты потом будешь долго приходить в себя, – мягко предупредила Адалия, ставя на другой конец алтаря треножник с курильницей. – Но ты ведь готова рискнуть ради Тиэля? О, я вижу согласие в твоих глазах! Этот дурень сам не понимает, какое сокровище ему досталось!.. Встань возле изголовья, детка, и протяни вперёд руки ладонями вверх.

Лисандра сделала, как ей велели. Руки ощутимо дрожали – больше от страха за Тиэльрана Вейга, чем за себя. Когда демоница полоснула по нежной коже острым кинжалом, девушка невольно вскрикнула. Адалия бережно развела ей ладони в стороны, и кровь закапала на алтарь, в чашеобразные углубления на его углах, потекла по тонким желобам вокруг распластанного тела бредящего мужчины. Несколько капель попало на его лицо и рубашку.

Абелард и Адалия затянули напевное заклинание на незнакомом языке. Их голоса сплетались, сливались, возносились к низкому своду, струились тёмными водами, хлестали Лисандру по натянутым нервам. Она неотрывно смотрела на бледное лицо лежащего на алтаре мужа, лишь краем глаза замечая, как вспыхивали поочерёдно начертанные вдоль желобов символы, когда кровь достигала их.

Некоторое время спустя её начало мутить, а лаборатория стала расплываться перед глазами, хотя не так уж и много Лисандра потеряла крови. Вероятно, на неё подействовали странная обстановка, пугающий вид демонов, их жуткое пение, бивший по глазам свет свечей и терпкий, удушающий запах воскурений. Сознание Лисандры неумолимо уплывало. Последнее, что она успела увидеть перед обмороком, – как дрогнули, поднимаясь, ресницы её мужа и серые глаза с недоумением взглянули на неё снизу вверх абсолютно ясным взглядом, в котором не отражалось ни тени недавней боли.

***

– О чём ты только думала, Ада, впутывая её в это?!

– О тебе думала, Тиэль. И о твоём значении для империи. Сам знаешь, некромантия сейчас не слишком популярна, да и таких талантливых, как ты, среди нынешних некромантов мало.

– А о ней ты подумала?! Она отдала мне жизненную силу, чтобы я восстановился, но кто восстановит её саму?! Такая молоденькая, худенькая, хрупкая!..

Голоса доносились до Лисандры будто сквозь толщу воды. На звуки одного, мужского, радостно и тревожно отзывалось сердце. Второй, женский, с ворчливыми нотками, тоже казался почти родным.

Совсем недавно она тонула в липком кошмаре, в котором без конца бежала за Тиэльраном Вейгом, а он уходил прочь, всё дальше и дальше, не оборачиваясь и как будто не слыша её жалобных криков. Почему-то было очень важно его догнать, остановить, заставить обернуться и посмотреть на неё… Она бежала и бежала, а потом ползла, обессиленная, в отчаянии протягивая к нему изрезанные, окровавленные руки. Рыхлая, пахнущая тленом земля проседала под ногами, угрожая засосать, погрести под собой. Что-то хватало её за щиколотки и подол, пытаясь задержать, утянуть вниз. И Лисандра всё ждала, что муж вернётся, подаст ей руку, поможет выкарабкаться… прижмёт её к сердцу. Она готова была что угодно отдать ради этого.

И теперь, чувствуя как будто неземной свет за сомкнутыми веками, слушая негромко спорящие поблизости голоса, она пыталась понять, происходит это уже наяву или ещё во сне.

– Лисандра сильнее, чем кажется, Тиэль. Она справится. Посмотри-ка на её перстень. За эти двое суток, что она провела без сознания, камень обрёл форму.

– О, мрак Запределья! Этого ещё не хватало!

– Сердце, Тиэль! Камень принял форму сердца! Твоя жена любит тебя. Женщина с таким камнем способна стать мощнейшим донором, идеальной помощницей!

– Уймись, Ада! Я не стану использовать Лисандру подобным образом!

– Чего ты боишься? – спросила невидимая Адалия. – Повторения той трагедии? Или же… открыться ей, подпустить её слишком близко… полюбить снова? Сколько ни беги от прошлого, Тиэль, однажды придётся обернуться и посмотреть ему в лицо. И хорошо, если будет не слишком поздно.

– Ада!..

– Отказываясь от её добровольного дара, ты вынуждаешь её страдать. Считаешь, это милосердие? Ты сам надел ей на палец перстень, да ещё в день благоприятного расположения светил. Никто тебя за руку не тянул. Так найди в себе смелость воспользоваться им! Даринисса, при всех её недостатках, показала тебе верный путь к силе и могуществу.

– Не смей произносить её имя!

– Тиэль!..

Сердито хлопнула дверь, и солнце за веками погасло. Стало горько и пусто. Лисандра поняла, что Тиэльран Вейг покинул комнату. Из-под её ресниц выкатилась одинокая слезинка и прочертила на щеке влажную дорожку.

– Ну-ну, милая!.. – непривычно ласково проворковала Адалия, бережно утирая слезинку платком. – Не обижайся на Тиэля. Он ужасно упрямый, но славный мальчик. И я уверена, он полюбит тебя со временем. Если уже не полюбил. Слышала, как он о тебе беспокоился?

Не открывая глаз и едва ворочая непослушным языком, Лисандра попросила:

– Расскажи мне про Дариниссу, Ада. Она правда так много для него значила?

– Не уверена, что стоит это делать, – проворчала демоница, садясь на кровать и беря перевязанную ладонь Лисандры в свою. – Твой муж разозлится на меня, если узнает…

– Но что же мне делать?! – девушка наконец открыла глаза и с отчаянием посмотрела на Адалию. – Сам он не желает говорить о ней, а я… хочу понять, есть ли хотя бы малейший смысл бороться за него.

– Разумеется, есть! – фыркнула демоница.

После проведённого в лаборатории обряда она и не подумала вернуть себе строгий человеческий образ. Так и сидела перед измученной Лисандрой, едва прикрытая полупрозрачными тряпками. Трудно было поверить, что хоть один мужчина мог устоять перед этой соблазнительной и доступной красотой. Но, похоже, Тиэльран не испытывал к Адалии никакого влечения. Это слегка примиряло Лисандру с экзотическим и эпатажным видом демоницы.

– Смысл бороться есть всегда, – повторила Адалия. – Ладно, расскажу кое-что. Всего я и сама не знаю. Тиэль, как ты могла заметить, довольно скрытен и даже старых друзей вроде меня не посвящает в личные секреты.

Она помолчала, подняв жёлтые глаза к потолку и вспоминая.

– Он познакомился с Дариниссой ещё в магической академии, когда учился на демонолога. Ни я, ни Абелард, ни Зимеон не застали тех времён. Мы появились в его жизни позже, когда он уже получил диплом и заключал первые серьёзные контракты. Что там между ними было в студенческие годы, даже Князья не разберут. То ли пылкая первая любовь, то ли непримиримая вражда, то ли всё вместе.

– Так Даринисса сама была магом?! – изумилась Лисандра.

– Да. Но ей больше нравилось составлять косметические смеси и варить приворотные зелья, чем бегать по кладбищам, пачкая юбки. Она мечтала о пышной светской жизни, и Тиэль, уже тогда нелюдимый, мрачный и предпочитающий общество демонов обществу людей, мало её привлекал в роли мужа. Завершив обучение, она сразу выскочила за заезжего аристократа и укатила из империи в Леонтину, к тамошнему королевскому двору. Стала придворной магичкой и долгие годы купалась в золоте и славе. Рано овдовев, с удовольствием принимала ухаживания мужчин и заводила интрижки. Тиэль тоже времени не терял. Выкинул из головы старую зазнобу, завёл полезные знакомства, поступил на имперскую службу, получил диплом некроманта в дополнение к демонологическому… Два раза был женат. Но обе жены не выдержали его образа жизни и потребовали развода, даже не успев подарить ему наследников.

– Они тоже были его донорами? – спросила Лисандра.

– Нет, что ты! Первым и пока единственным донором стала Даринисса. Что-то случилось у неё в Леонтине, какой-то несчастный случай… Она потеряла магические способности и стала не нужна при дворе. И, лишившись королевского покровительства, поджав хвост, вернулась на родину. На приёме в императорском дворце столкнулась с Тиэлем. И старые, давно позабытые чувства, будто по волшебству, вспыхнули с новой силой. Лично я подозреваю, что она его попросту приворожила, благо опыта в этом деле имела немало и наверняка оставила для себя несколько зелий с тех времён, когда умела колдовать. Слишком уж неестественной казалась внезапная болезненная страсть, которая охватила тогда Тиэля.

– Но… зачем ей было это делать?! – удивилась Лисандра.

– Всё просто, – пожала плечами Адалия. – Она к тому моменту потеряла всё, а он был красивый, богатый, с хорошей должностью, обласканный императорской семьёй. Прекрасный шанс для потрёпанной жизнью женщины, которая уже мало на кого может рассчитывать, кроме бывших любовников. Тебя не смущает подобная откровенность? Я привыкла называть вещи своими именами. Нет? Вот и славно… Почти сразу после поспешной свадьбы Даринисса уговорила Тиэля совершить тот ритуал, чтобы ещё больше привязать его к себе, стать незаменимой. И использовать в своих целях.

– Каких целях? – шёпотом спросила Лисандра, приподнявшись на локте.

– Донор, погибающий при передаче жизненной силы, превращается в нежить, получает новое тело и новую сущность. Она вычитала это в какой-то старой книге, и идея целиком её захватила. Эта женщина, вопреки здравому смыслу и законам природы, мечтала о вечной жизни и вечной молодости. Утратив магические способности, она начала быстро стареть, и это её ужасно расстраивало. Поэтому однажды, когда Тиэль сражался в Запределье, она намеренно отдала слишком много. Я сразу её раскусила, но он мне не верил до последнего…

– Так значит, её гибель…

– Не совсем гибель. Даринисса в определённом смысле жива до сих пор. Она превратилась в одну из тварей Запределья.

– Боги!.. – выдохнула поражённая Лисандра.

– Да. Тиэль винил в её смерти себя. Со всеми почестями похоронил её в фамильном склепе и принялся горько оплакивать потерю. А на третью ночь она исчезла.

– Но ведь он некромант! – Лисандра от волнения села на кровати, невзирая на сильное головокружение. – Как же он не понял?!

– Страсть и горе ослепляют. У него было в избытке того и другого. Но после её исчезновения он наконец вспомнил всё, на что я ему неоднократно намекала, пока он жил с этой ведьмой под одной крышей. Она сумела убедить его, что я наговариваю на неё из ревности, и он совсем не желал меня прежде слушать, даже отослал из замка в Исантрис. Пфф!.. Этот мальчишка мне во внуки годится! Я никогда не рассматривала его на роль любовника!

– Я думала, он не хочет говорить о Дариниссе потому, что до сих пор любит… – растерянно произнесла Лисандра.

– Нет, не поэтому. Скорее, воспоминания о её двуличии и предательстве до сих пор причиняют ему боль. Ну и, конечно, такому гордецу неприятно сознавать, что он оказался полным идиотом и женщина, ради которой он был готов на всё, его просто использовала.

Лисандра задумалась. Всё оказалось не таким, как она предполагала. Вновь вспыхнула безумная надежда: его сердце разбито, но не занято. Возможно, её нежность и забота помогут склеить осколки. И тогда!..

– Смотрю, ты уже хорошо себя чувствуешь? – с лёгкой ехидцей поинтересовалась внимательно наблюдавшая за ней Адалия. – Вон как глазки заблестели! И румянец на щеках появился… Принести тебе бульона? Чем быстрее ты восстановишь силы, тем лучше будет для всех нас. Тиэль ужасно на меня злился, пока ты была без сознания. Удивляюсь ещё, что не вышвырнул в Бездну, а всё-таки оставил в замке.

– Да, принеси, пожалуйста! – откликнулась Лисандра. – Я очень хочу есть!

Её по-прежнему слегка мутило, но теперь скорее от голода, и предложение демоницы оказалось как нельзя кстати.

Адалия поднялась, а потом вдруг легонько щёлкнула Лисандру по кончику носа.

– Не грусти, Лисичка. Судя по тому, как твой муж за тебя переживает, потеряв сон и аппетит, его крепость готова вот-вот пасть.

И она лукаво подмигнула девушке жёлтым глазом.

***

И всё же встретиться с Тиэльраном Лисандре удалось только на следующий день, когда Адалия сочла её достаточно окрепшей, чтобы выбраться на небольшую прогулку. Несмотря на значительное улучшение самочувствия, Лисандра была очень слаба, с трудом стояла на ногах без поддержки и едва могла удерживать в пальцах ложку. Поэтому демоница собиралась посадить её в странной конструкции кресло на колёсах, которое соорудил специально для госпожи Абелард. Однако кресло ждало в холле, на первом этаже. И Лисандра не представляла, как до него доберётся, пусть даже с помощью Адалии.

И вот, когда она уже стояла возле двери и с ужасом представляла себе долгий и мучительный путь до лестницы и потом вниз по ступеням, в комнату вошёл её муж, одетый для прогулки.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он, склонившись с поцелуем к её безвольной руке, а затем внимательно заглянув в глаза.

– Лучше, благодарю вас, – смущённо ответила она, ощутив, что в его присутствии быстрее забилось сердце. – А… как вы сами?

– Вы полностью исцелили меня. Не одобряю ваши методы, но, по крайней мере, могу теперь позаботиться о вас, а не валяться без сознания.

Он подхватил тихо пискнувшую Лисандру на руки, бережно прижал к себе и понёс вниз, где ожидало кресло.

Его ладони, прежде всегда такие холодные, теперь обжигали её через ткань платья. Робко положив голову ему на грудь, она вслушивалась в размеренный стук его сердца и таяла от невыразимого блаженства. Ведь сейчас он почти обнимал её. Или не почти? Лисандра подняла глаза и встретилась с проницательным взглядом серых глаз. Тиэльран мягко улыбнулся ей, а потом стал смотреть только вперёд, опасаясь споткнуться и уронить свою драгоценную ношу.

В холле он аккуратно усадил Лисандру в кресло и сам повез вглубь парка, велев сопровождавшей их Адалии возвращаться в замок.

– Вы совсем исхудали. Лёгкая, будто котёнок, – с укором сказал он Лисандре, когда высокие деревья и пышный кустарник скрыли их от взглядов слуг. – Обещайте, что больше не станете рисковать ради меня жизнью.

– Но ведь никакого риска не было! – возразила Лисандра. – Я потеряла мало крови.

– Крови – мало, зато жизненной силы – куда больше, – строго сказал ей муж. – Кровь лишь топливо для ритуала, и дело вовсе не в ней. Адалия не имела права привлекать вас.

– И тогда я, вероятно, осталась бы вдовой, – тихо промолвила Лисандра, разглядывая свои перевязанные бинтами руки.

– Стали бы свободной и смогли бы делать, что хотите, – невозмутимо сказал Тиэльран Вейг.

Она резко подняла голову, снизу вверх заглядывая ему в лицо. Губы дрожали от обиды и негодования. Воскликнула срывающимся голосом:

– Как вы можете такое говорить?! По-вашему, я только об этом и мечтаю?! Если вы правда так думаете, то… видеть вас больше не хочу! Отвезите меня обратно к Адалии!

Тиэльран остановился, обошёл кресло спереди и вдруг опустился перед Лисандрой на колени прямо в песок аллеи.

– Что вы делаете?! – изумилась она.

– Прошу прощения, – ответил он с грустной улыбкой. – Я обидел вас неудачной шуткой.

– Так это была шутка?! И вам не стыдно?!

– Ужасно стыдно. Это всё моё странное чувство юмора. Когда чаще общаешься с демонами и нежитью, чем с людьми, начинаешь на многие вещи смотреть под иным углом. Женщины редко меня понимают.

– Неудивительно, что после таких шуток они требуют у вас развода! – фыркнула Лисандра и поспешно зажала себе ладошкой рот, в очередной раз проклиная свою болтливость.

Тиэльран нахмурился.

– Опять Адалия проговорилась? Определённо, это переходит все границы. Она считает себя кем-то вроде моей тётки и постоянно пытается устроить мою личную жизнь.

– Не сердитесь на неё! Это я попросила. Я же… совсем ничего о вас не знаю…

Лисандра окончательно смешалась под его потемневшим взглядом. Вот сейчас опять разозлится и скажет, что она неразумное дитя и лезет не в своё дело…

– Надо полагать, она разболтала вам не только о моих разводах, – задумчиво произнёс он, вынудив Лисандру стыдливо покраснеть за излишнее любопытство. – Что ж, наверное, вы имеете право знать о моём прошлом. Особенно после того, как спасли мне жизнь.

– Так вы не злитесь на меня? – подняла она на мужа сияющие глаза.

– Нет, конечно! Разве можно на вас злиться? Вы так милы и непосредственны!

– Мила?! – недоверчиво прошептала Лисандра, впервые услышав от мужа комплимент.

Он протянул ладонь и бережно поправил выбившуюся из её причёски рыжую кудряшку, невзначай коснувшись пальцем нежной щеки. И добавил задумчиво:

– И очень красивы.

Лисандра смотрела на мужа широко распахнутыми глазами, не веря собственным ушам. Красива?! Она?! Рыжая, вечно лохматая девчонка с курносым носом и усыпанным веснушками лицом?! Она ещё допускала, что девушку с подобной внешностью можно было назвать милой, но вот красивой – вряд ли.