Читать книгу Азбука спасения. Том 15 - Инок Никодим - Страница 7

О телесном движении

Движение в низших членах тела, бывающее без усиленных помыслов неуместного сластолюбия, которое возбуждается с воспламенением и против воли влечет душу в бедствие, без сомнения, есть следствие пресыщения чрева. Если же чрево и соблюдает, может быть, умеренность в пище, но члены непроизвольно, каким бы то ни было образом, приходят в движение, то знай, что в самом теле – источник страсти. И в этой борьбе почитай для себя крепким и непреодолимым оружием – удаляться от лицезрения женщин, потому что противник не может произвести в нас того, что в состоянии сделать природа своею силою. Ибо не думай, что природа забывает о том, что естественно всеяно в нее Богом для чадородия и для испытания пребывающих в сем подвиге. Но удаление от предметов вожделения умерщвляет в членах похоть, производит забвение о ней и истребляет ее.

Инаковы помыслы о предметах, которые весьма отдаленны, проходят только в мысли и производят собою легкое, и едва ощутительное движение. Инаковы же помыслы, которые погружают ум в видение предмета, не оставляя его в самозабвении, возбуждают страсти близостию, питают человека, как елей питает горение светильника, воспламеняют страсть, уже омертвевшую и угасшую и море тела возмущают движением корабля мысли. То естественное движение, какое бывает в нас, собственно, ради чадородия, без присовокупления чего-либо отвне, не может возмутить чистоты произволения и потревожить целомудрия, потому что Бог не дал природе силы преодолевать доброе произволение, устремляться к Нему. Но когда возбужден кто, или раздражительностию, или похотию, тогда не сила естественная понуждает его выйти из пределов естества и выступить из своих обязанностей, а то, что присовокупляем мы к естеству по побуждениям воли. Что ни сотворил Бог, все сотворил прекрасно и соразмерно.

И пока правильно сохраняется в нас мера соответственности в естественном, движения естественные не могут понудить нас уклониться с пути, напротив того, в теле возбуждаются одни стройные движения, которые дают только знать, что есть в нас естественная страсть, но не производят щекотания и смятений, чтобы тем воспрепятствовать целомудрию, а также не омрачают ума раздражительностию, и не приводят из мирного состояния в состояние гневное. Если же увлекаемся иногда чувственным (отчего и раздражительность принимает обыкновенно противоестественное стремление) и предаемся или ядению, или питию в превосходящем меру количестве, или сближению с женщинами и смотрению на них, или беседам о них, чем воспламеняется и быстро распространяется в теле огнь похотения, то естественную кротость свою изменяем при этом в свирепость, или по причине множества в теле влаг, или по причине видения разных вещей.

Бывает же иногда движение в членах и по Божию попущению за наше самомнение, и оно уже не таково, как прежнее. Ибо те брани называем свободными, и в них виден путь общего естества. О сей же брани, которая, по причине нашего самомнения, бывает вследствие попущения, знаем, что, когда долгое время бываем внимательными к себе и трудимся, даже почитаем себя преуспевшими несколько, попускается терпеть нам сию брань, чтобы научиться смирению. Прочие же брани, без этой причины бывающие нам не по силам, происходят от нашей лености. Ибо естество, когда по чревоугодию принимает в себя какое-то добавление к чувственному, не соглашается уже хранить тот порядок, какой установлен при его создании. Кто добровольно отринул скорби и неисходное пребывание в келии, тот понуждается возлюбить грехи. Ибо без скорбей не может расстаться с обольщением мудрования. В какой мере умножаются труды, в такой уменьшаются грехи, потому что скорби и опасности умерщвляют в страстях сладострастие, а покой питает и возращает их.

Наконец, ясно дознал я, что Бог и Ангелы Его радуются, когда мы в нуждах, а диавол и делатели его – когда мы в покое. Если же в скорбях и теснотах совершаются заповеди Божии, а мы уничижили их, то значит уже, что вопреки Божию повелению ухищряемся пренебрегать заповедями по причине страстей, рождающихся от нашего покоя, и приводим в бездействие причину добродетели, то есть тесноту и скорбь, и, по мере приобретаемого нами себе покоя, даем в себе место страстям, потому что в утесняемом теле помыслы не могут предаваться суетным парениям. Когда кто с радостию несет на себе труды и скорби, тогда может сильно обуздывать помыслы, потому что помыслы сии трудами приводятся в бездействие. Когда человек памятует прежние свои грехи и наказывает себя, тогда и Бог прилагает попечение о том, чтобы упокоить его. Бог радуется, что за уклонение от пути Божия сам он наложил на себя наказание, что служит знаком покаяния. И чем более делает он принуждений душе своей, тем паче приумножается Богом честь его. Всякая же радость, причина которой не в добродетели, в обретшем оную немедленно возбуждает похотливые движения. Но содержи в мысли и то, что сказали мы это о всяком страстном, а не о естественном, похотении. Богу же нашему да будет слава во веки веков! Аминь.