Читать книгу Азбука спасения. Том 22 - Инок Никодим - Страница 7

В чем и состоит истинная благодать Святаго Духа?

Как чувственный огонь не является в чувственном, если не найдет горючего вещества, так и умный огонь не является в умном, если не найдет вещества заповедей Божиих.

Как душа, разумная и мысленная сила, сочетавает воедино тело, состоящее из многих частей, как-то: плоти, костей, нервов, жил, кожи и прочего, что все дивно связует она собственною силою и содержит добре в полной гармонии, так что они одна другой помогают и одна другую поддерживают, связуемы будучи одною душой, а когда душа выходит из тела, тогда все эти части тела, теряя связь, распадаются и подвергаются нетлению; так и благодать Святаго Духа сочетает душу саму с собою Божественною Своею силою и животворит ее, как бы душа души, многие и разные помышления ее и пожелания сводя к единой воле Божией, в чем и состоит истинная ее жизнь, а когда благодать Святаго Духа отделяется от души, тогда все ее помышления и пожелания разливаются и растлеваются.

Итак, если возможно, чтобы какое-нибудь тело человека без души стояло в гармонии и своем чине, то возможно, чтоб и душа человека стояла, как должно, в своем чине с отличительными чертами разумности без благодати Святаго Духа. Но то невозможно, а это еще невозможнее.

Кто не имеет благодати Святаго Духа, мертв в порядке Божием

Как человек, души не имеющий, мертв в порядке мира сего, так и тот, кто не имеет благодати Святаго Духа, мертв в порядке Божием и никак не возможно, чтобы он имел жительство на небесах.

Пока Солнце еще не воссияло, и тьма покрывает землю, кто может видеть хорошо вещи?

И тот, кто прошел грамматику, риторику и философию и обогатился познанием всего сущего, не может без света прочитывать книг, в которых содержатся… <спасительные> учения, а новоначальный, который только приступил к такому учению, что может увидеть без света, или чему может научиться? – Ничему. Таким же образом и душе всякой потребен сокровенный свет божественного ведения, да видит и познает и постигает силу и значение Божественных словес псаломских. Ибо сей сокровенный свет божественного ведения есть некая мысленная сила – властная, которая окружает и собирает подвижный ум, отбегающий обычно туда и сюда, в то время, когда слушает или читает Божественные оные словеса, и держит его в себе, да внимает тому, что читает или слушает.

Врачевство от всех вообще немощей – причастие Божественного естества или приятие Божией благодати. Если христианин не примет Божественной благодати и силы, по мере веры своей, то хоть он бдения совершает, хоть спит на голой земле, хоть поет псалмы день и ночь, молится и постится, все же он остается неуврачеванным и находится вне части Христовой, как и неверные.

Как иные… пребывают в беззаботном непомышлении о том, что тело их состоит из многих и разнообразных частей, почему подлежит и недугам многим, и что в союзе и гармонии содержится оно душою, так что, когда бывают здоровы и не чувствуют никакой болезни, величаются тем (как бы это было не дар Божий, а нечто их собственное), так подобному неправомыслию подвергаются и некоторые из тех, кои сподобились приять Божественную благодать, когда, не внимая себе и не содержа в уме и помышлении сие великое таинство Божественной благодати, ими полученной (и держащей в союзе и гармонии разнообразные помышления и стремления души), склоняются к гордому о себе <мнению> помышлению. За это возгордение они впадают в суд диаволь (1Тим.3:6), обнажаются от Божественной благодати и ниспадают в состояние худшее, нежели в каком были до крещения. И только те из них, которые, уразумев, какое великое потерпели они зло, прольют много горьких слез о том, чтоб опять приять Божественную благодать, после многих трудов и потов сподобляются снова сей великой Божией милости.

Как только получит кто благодать, тотчас отвращается от плотских стремлений, начинает ненавидеть мирские похоти и благодатию Божиею становится неподдействен им и мертв для них, отчего Божественные заповеди Христовы исполняет со всякою радостью и усердием, а к какой-либо сласти плотской или к стяжаниям, или к чести и славе не лежит у него душа, как бы он находился вне тела и вне мира.

Преспеяние души есть преспеяние ее в смирении

Бог невидим и просвещает невидимо, без того, чтоб ты видел то, познается же сие просвещение от действий человека, как и Бог невидимый познается от дел Его. Если находишь себя сокрушенным и смиренным, знай, что ты просвещен, и насколько смиряешься, настолько в тебе есть и света, ибо, как сказали богомудрые отцы, преспеяние души есть преспеяние ее в смирении.

Душа, сподобившаяся Божественного присещения, т. е. Божественного просвещения и тишины, бывает мирна и безмятежна. Погашается же такое просвещение немилосердием, осуждением братии и злопамятством.

В силу веры, прежде всякой другой добродетели, приходит благодать Божия, как основание всякой добродетели, и уже помощью благодати Божией всякая добродетель устанавливается в сердце и бывает действенною, так что всякая добродетель, не от благодати Божией бывающая, вменяется у Бога не в настоящую добродетель, потому что такая добродетель не Божия. Бывает, что и демоны наводят на иных видные добродетели, научая людей казаться целомудренными, милостивыми, кроткими и держа их чрез то в высокоумии и гордости.

Кто не сподобился получить благодать Христову и познать ее умно присущею в душе своей, тот тщетно носит имя христианина, он одинаков с неверными.

Благодать Христова есть милость и спасение

Невозможно христианину обрести милость у Бога, если не познает благодати Христовой. Ибо, как Христос не мог творить знамений и чудес для неверов, так не может Он никого из тех помиловать, которые, хотя веруют в Него, но не познали прежде, что благодать Христова, Им и чрез Него подаваемая, она самая и есть милость и спасение.

Благодать Божия удаляется от христианина не по причине только греха, но и по причине непризнания ее, когда не признает кто, что от нее имеет все, что ни имеет.

Духовный человек, по мере добродетели своей, имеет и благодать Божию, или великую, или малую, или преисполнен есть безмерно благодатию Христовою.

Разумная душа, над коею воцарился Бог, должна опытом познать благодать Божества, которое в ней царствует, и делом являть плоды Всесвятаго Духа, т. е. любовь, радость, мир, долготерпение и прочее. Где царствует Бог, там уже нет места никакому действию работы диаволей, но все обращается на служение Богу.

Без благодати Святаго Духа никому невозможно не грешить, никому невозможно приступить к исполнению святых заповедей и исполнять их, и свергнуть с себя власть и насильство, которое возымели над нами демоны.

Явным же признаком того, что человек обнажен от благодати Святаго крещения, служит его собственное признание, что никак не может пресечь и отсечь срамной похотливости своей и не может воздержаться, чтоб не удовлетворять ее срамными делами.

Как невозможно дому прочно стоять без основания, так душе, верующей во Христа, невозможно явить богоугодное житие, если в нее не вложена будет, как основание, благодать Святаго Духа.

Блага, высшего для нас, т. е. благодати Христовой, духовно сподобляется душа чрез Святое крещение, ибо, как только крещается, тотчас воображается в ней Христос. Но как большая часть не знает приемлемой таким образом благодати, особенно из тех, кои крещены малыми детьми, то мало-помалу со временем происходит в них изменение, и в иных совсем гаснет благодать Божия, а в других остается еще хоть малая ее искра, которая, по великой милости Божией, иногда опять возгорается в них посредством веры, пастырского наставления и руководства.

В тех, которые, быв обличаемы и наставляемы, возникнут к вере и упованию спасения, благодать в короткое время опять возгорается и дает ощущать себя в духе. Затем, если кто приложит к сему с радостью и рукояти смиренномудрия и милостыни (смиренномудрия, потому что такая милость не от нас, но от Бога; милостыни, потому что получивший милость всеконечно и сам должен быть милостив), то в нем разгорается великое пламя, которое освещает даже и всех соприкасающихся к нему, – о Христе Иисусе, Господе нашем, Коему слава и держава во веки.

Удостоверение в спасении

Удостоверение в действенности спасения одно – это духовное чувство благодати Всесвятаго Духа, даруемой от Бога ради веры духовной силе ума. Такую благодать Святаго Духа сподобляются получить во время крещения те, которые веруют во Христа, – иные, чтоб творить знамения и чудеса, большая же часть, чтоб быть неподвижными на зло и легкодвижными на добро и всеусердно, с радостию и веселием проходить богоугодную жизнь. Таков чин у верующих во Христа.

Всякий, кто непричастен Божеского естества, т. е. не имеет Божественной благодати, плотян есть и не может благоугодить Богу, потому что помышление плотское вражда на Бога есть, и плоть и кровь Царствия Божия наследити не может.

Благодать Божия беспредельна

Благодать Божия беспредельна, всегда с преизбытком изливается и никогда не оскудевает. Впрочем, само собою следует, что в том, кто получил благодать, она или умножается, если он подвизается, или умаляется, если понерадит, и если это нерадение продолжится, то мало-помалу она и совсем в нем оскудеет и оставит его совершенно пустым. Оставит, а он долго еще будет думать, что имеет ее. Ибо благодать отходит сокровенно, как сокровенная по существу и таинственная, потому, отходя, не дает ему чувствовать отступления своего, и он не сразу узнает об отступлении ее.

Как светильник, хотя и елеем полон, и фитиль имеет, но если не зажжен огнем, остается весь темным, так и душа, по видимому украшенная всеми добродетелями, если не сделается причастного Света и благодати Святаго Духа, есть еще погашенная и омраченная, и дела ее еще нетверды, ибо надобно, чтоб они были облечены и явлены Светом (Еф.5:13). Итак, у кого светильник души еще погашен и темен, для того потребен Божественный свет, который засветил бы в нем светильник души его и научил его обсуждать деяния свои, испрашивать прощения в погрешениях посредством исповедания и исправлять каждочасно, что делает неправого и худого.

Как огонь, как только найдет дрова, зажигает их естественно, так и благодать Святаго и поклоняемого Духа ищет возгореться в душах наших, чтоб сиять и просвещать сущих в мире и чтоб посредством тех, коих просвещает, направлять стопы многих или чтоб приводить в должный чин жизнь всего народа христианского, да живут богоугодно все христиане, да приближаются к огню Божества и возгораются от Него, или каждый особо, или все вместе, если возможно, и сияют посреде как боги, во благословение и умножение семени Бога Иаковля, чтобы человек благовидный никогда не преставал сиять на земле как свет.

Относительно действа благодати знай, что когда станешь ты воистину иметь себя грешнейшим паче всякого человека, тогда это будет значить, что восприял ты действо благодати. Будь только беспопечителен о земном и нестяжателен – и сподобишься сего.

Божественный огонь

Божественный огонь неудержим, несотворен, невидим, безначален и нематериален, совершенно неизменен, равно как неописуем, неугасим, бессмертен, совершенно неуловим, будучи вне всех тварей: вещественных и невещественных, видимых и невидимых, бестелесных и телесных, земных и небесных, – вне всех их пребывает он по природе, по сущности и, разумеется, по власти.

Божественный огонь ввергается в души, преизобильно имеющие – главнее всего – милость и прежде этого, и вместе с этим веру и дела, ее подтверждающие.

Когда божественный огонь воссияет и прогонит рой страстей и дом души твоей очистит, тогда он смешивается с нею без смешения и соединяется несказанно, существенно, с сущностью ее, весь со всею совершенно, и малопомалу озаряет ее, делает огнем, просвещает, и притом как? – так, как и сказать я не могу. Тогда двое – душа с Творцом делается едино, и в душе пребывает Творец. Один с одною, весь Тот, Кто дланию Своею содержит всю тварь. Не сомневайся, Он весь с Отцем и Духом вмещается в одной душе и душу внутри Себя объемлет.

Когда пришел Христос и так тесно соединил в Себе Божество с человечеством, что два сии, крайне расстоящиеся, т. е. Божество и человечество, стали единым лицом, хотя пребывали неслиянными и несмешанными. С того времени человек сделался уже как бы светом, чрез соединение с оным, первым и невечерним светом Божиим и не имеет более нужды ни в каком писаном законе, потому что Божественная благодать Иисуса Христа, пребывающая с ним и в нем, плодоприносит ему благобытие, т. е. любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, веру, кротость и воздержание.

Благодать Святаго Духа блюдется исполнением заповедей

Соделавшийся причастным Божественного Духа – от страсти и иных похотей и сластей избавляется, а от естественных потребностей телесных не освобождается. Мысленное Солнце, когда воссияет в душе… иссушает сырость страстей, очищая вместе скверноту и зловоние, происходящие от них.

Как в доме кровля держится на основании с прочим зданием, а основание (с прочим зданием) кладется для держания кровли, – поелику то и другое необходимо и благопотребно, – и ни кровля обыкновенно не устрояется без основания (с прочим зданием), ни основание (с прочим зданием) без кровли не составляет жилища, гожего для жизни; так и в душе благодать Святого Духа блюдется исполнением заповедей, а исполнение заповедей полагается как основание для получения дара благодати Божией, и ни благодать Святого Духа обыкновенно не остается в нас без исполнения заповедей, ни исполнение заповедей Божиих не бывает благопотребно и полезно без благодати Божией.

Как дом бескровный, оставленный таким по нерадению здателя, не только негож ни к чему, но еще служит в посмешище здателю, так и положивший основание исполнением заповедей и стены высоких добродетелей воздвигший, если не получит и благодати Святого Духа с видением и ощущением того душевным, несовершен есть и составляет предмет сожаления для совершенных. Лишен же благодати бывает таковой по следующим двум причинам: или потому, что пренебрег покаянием, или потому, что, возмалодушествовав пред полным стяжанием добродетелей, как делом безмерно великим, оставил некоторые из них, которые, однако ж, хотя кажутся нам маловажными, но существенно необходимы для полного устроения и окончания дома добродетелей, так как невозможно, чтоб без них дом сей покровен был благодатию Святого Духа.

Если Сын Божий и Бог для того снисшел на землю, чтоб посредничеством Своим примирить с Отцом Своим нас, сущих врагов Ему, и с Собою сочетать нас осязательно, посредством Святого и Единосущного Духа Своего, то лишающийся такой благодати, какую другую получит? Всеконечно таковой ни с Тем (Отцом) не примирился, ни с Сим (Сыном) не имеет сочетания благодатию Святого Духа.

Соделавшийся причастным Божественного Духа от страстных похотей и сластей избавляется, а от естественных потребностей телесных не освобождается. Почему как освободившийся от уз страстного похотения, вкусивший бессмертной славы и сладости и сочетавшийся с нею понуждается непрестанно возноситься горе и с Богом пребывать, не позволяя себе даже на мгновение отступить от созерцания Его и ненасытного Им наслаждения, а как связанный телом и тлением, отторгается им от горнего, влечется долу и возвращается к земному. Тогда такая бывает у него печаль о сем разлучении с горним, какую, полагаю, испытывает душа грешника, разлучающаяся с телом.

Как для телолюбивого и жизнелюбивого, для сластолюбивого и миролюбивого разлучения с сими предметами его любви есть смерть, так для любителя чистоты и Бога невещественного и добродетели, воистину смерть есть даже малое отступление от них сердцем. Ибо если видящий чувственный свет, когда смежит очи свои сам или другой кто закроет ему их, тяготится, скорбит и долго сносить этого не может, особенно если он смотрел на предметы нужные и дивные, – не тем ли паче просвещаемый Духом Святым и видящий ясно, в видении наяву и мысленно, в бодрственном состоянии и во сне, те блага, которых око не видало, о которых ухо не слыхало, которые на сердце человеку не всходили и в которые сами Ангелы Божии желают приникнуть, будет печалиться и скорбеть, если чем-нибудь будет отторгнут от созерцания их? Ибо это праведно кажется ему смертию и отчуждением от жизни вечной.

Итак, как нет совершенно никакой пользы тому, кто идет во тме, держать в руках много незажженных, хотя исправных, светильников, потому что и с ними он все же не может видеть ни себя самого, ни другого кого, так и тот, кто думает, что имеет в себе все добродетели (если это возможно), но не имеет света Всесвятого Духа, не может ни видеть хорошо и как подобает дела свои, ни вполне удостовериться, что они угодны Богу; не может также он других руководить и указывать им, в чем для них воля Божия; недостоин он и принимать чужие помыслы и исповедовать других, пока не стяжет света Святого Духа, который бы светил внутри его. Христос Господь говорит: ходите, дондеже свет имате, да тма вас не имеет; и ходяй во тме не весть, камо идет (Ин.12:35).

Итак, если тот, кто ходит во тме, сам не знает, куда идти, то как может он другим указывать дорогу? Если кто поставит незажженный светильник на свещнице, на коем нет другого света, который бы светил, то что пользы? Никому не следует так делать, но надлежит поступать так, как определил Бог всяческих в Святом Евангелии: никтоже светильника вжег, в скрове полагает, ни под спудом, но на свещнице, да входящии свет видят (Лк.11:33). Сказав это, Он указывает и признак, по которому можно узнать, кто стал светом и имеет свет в себе: говоря: светильник телу есть око (Лк.11:34). Какое другое разумеет Он здесь око, кроме ума? Сие око не может быть просто, если не видит простого (чистого) света. Свет же простый (чистый) есть Христос.

Итак, кто имеет в себе свет Христов, который бы светил в уме его, о том говорится, что он имеет ум Христов. Когда око твое, то есть ум твой прост, то есть светел, тогда и бестелесное тело твое, то есть все части души твоей будут светлы; и наоборот, когда ум твой лукав, то есть омрачен и погашен, тогда и вся душа твоя будет темна. Итак, рассуди добре, не тма ли и свет, который в тебе? Вникни также добре, не думается ли тебе, что имеешь то, чего еще не стяжал? Добре рассмотри это, чтоб не обмануться и не подумать, что в тебе свет, тогда как это не свет, а тма.

Внемлите же себе, братия мои, чтоб не случилось и с вами того, что, тогда как думаете, что вы – с Богом и имеете общение с Ним, потом окажется, что вы вне, отдалены от Него, по той причине, что не зрите в настоящей жизни света Его. Ибо если бы божественный свет возжег светильники ваши, то есть души ваши, то он сиял бы в вас явно, как сказал Господь наш Иисус Христос, – что если ум твой светл, то и душа твоя не будет иметь ни одной части темной, но будет вся светла, подобно как когда светильник освещает тебя светом своим. Какое еще другое свидетельство, большее этого, могу я привесть тебе для убеждения тебя? Если не поверишь Владыке Христу, то как, скажи мне, поверишь мне, сорабу твоему?

Но что сказать мне тем, которые любят быть славными и именитыми, состоят иереями, игуменами, учителями и духовниками, желают принимать чужие помыслы и говорят, что достойны того, чтоб иметь власть вязать и решить, – когда вижу, что они ничего не знают, что необходимо в порядке жизни по Богу, и других тому не учат и не вводят их в свет ведения, чтоб они знали и разумели, что необходимо требуется для спасения их? Что другое скажу кроме того, что говорит Христос законникам: горе вам, законникам, яко взясте ключ разумения; сами не внидосте, и входящим возбранисте (Лк.11:52). Поистине же ключ разумения что есть другое, как не благодать Святого Духа, подаемая веры ради? Сия благодать отверзает заключенный и омраченный ум наш и сообщает ему истинное ведение и познание божественного просвещения.

Итак, возлюбленные во Христе братие мои, всех вас прошу, во-первых, положите доброе основание под здание добродетелей, то есть смирение, потом подвигами благочестия и добродетелей созиждьте дом ведения таин Божиих, взыщите просветиться божественным светом и чистым умом узреть, – сколько сие доступно для людей, – Бога, и от Бога научиться совершеннейше таинствам царства небесного. И тогда уже с сим ведением, которое свыше от Отца светов подается достойным, научайте и других братий наших христиан, что есть воля Божия, благая, совершенная и угодная, и учением своим приносите народ избранный Богу, который благодатию Святого Духа поставил вас духовными отцами и учителями Церкви Своей, чтоб не быть нам изгнанными из брачного чертога Христова, как небрежникам, не позаботившимся одеться в одеяние брачное, – но да явимся мудрыми домостроителями, добре раздающими духовное житомерие (определенная часть хлеба) соклевретам своим.

Но прежде всего позаботимся исправить жизнь свою и жить богоугодно, чтоб беспрепятственно могли войти в брачный чертог Христов светлыми, просвещенными чистым жительством и ведением небесным и исполненными Святого Духа, и соцарствовать с Ним в царствии Бога и Отца во Святом Духе. Ему слава во веки. Аминь.

И о том, что если не попечемся приять благодать Святого Духа здесь… не будем чадами Божиими

Кто не достиг еще в меру такой любви и не видит в душе своей никаких признаков оной, тот еще по-земному и на земле живет, или, лучше сказать, такой еще под землею кроется, как крот: ибо, подобно этому кроту, и он слеп, и только слухом слышит тех, кои говорят поверх земли. Какое несчастие! Рождены мы от Бога во святом Крещении, соделались бессмертными, сподобились именоваться небесным именем и быть наследниками Богу, сонаследниками же Христу и гражданами небесными, – и еще не приняли чувством и не познали искусом толиких благ. Но как не чувствует железо, как полагают его в огонь, как не чувствует бездушная кожа, как ее окрашивают, – таковы же и мы, когда, такими Божиими обложены, быв благами, исповедуем, что никакого о них не имеем чувства. Представляя из себя христиан, показываем миру, что мы верные и совершенные христиане, хвалимся верою своею и столькими благами, от Бога в ней полученными, но на дела веры остаемся неподвижными и живем жизнию, поистине окаянною и жалости достойною.

В этом отношении мы похожи на актеров театральных, которые принимают образ царей и других великих людей, сами в себе будучи самыми бедными и ничтожными, или походим на блудниц, которые от природы некрасивы, но, поднарядившись и подкрасив себя румянами, воображают себя красавицами. Характеристические же черты и признаки христиан, рожденных от Бога, не таковы. Но как дитя, вышедши из чрева матери, чувствует воздух сей, не зная того, и тотчас само собою начинает кричать и плакать, так и тот, кто, быв рожден благодатию Всесвятого Духа, выходит из мiра сего, как из мрачной некоей утробы, и входит в мысленный и небесный свет, и некоторым образом проникает несколько в божественный оный свет, – в то же время вдруг исполняется неизреченною радостию и испущает слезы без печали, помышляя о том, из какого рабства тьмы освободился он, и в какой блистательный свет сподобился войти. Таково начало христианства!

Те же, которые не видели и не испытали такого блага или, испытавши, потеряли, а взыскать снова его не взыскали от Бога, в терпении и долгом злострадании, в плаче и слезах, чтоб, очистившись делами покаяния, то есть постом, бдением, молитвою, сердечным сокрушением и прочим подобным, опять улучить оное потерянное благо, то есть благодать Святого Духа и соединиться с ним, – таковые как могут, скажи мне, даже именоваться христианами, когда они совсем не таковы, какими следует быть христианам? Рожденное от плоти плоть есть, и рожденное от Духа дух есть.

Тот же, кто родился от Духа и стал мужем совершенным, и, однако ж, никогда не подумал, какую благодать потерял по причине недоброй жизни своей, и не сознал, что долг имеет обновиться духовно чрез покаяние и снова приять Божественную благодать для изменения жизни своей, и никакой о том не поимел заботы и попечения, – таковый как может быть духовным чадом Божиим? Или как может быть причислен к истинным христианам, кои суть духовные чада Божии? Разве сам собою тайком вмешается он в среду чад света и сядет вместе с ними за царскую трапезу? Но за это изгонят его вон, как не сына света, а плоти и крови, и, связав руки и ноги, ввергнут в огнь вечный, уготованный диаволу и аггелам его. И праведно.

Ибо того, кто получил область быть чадом Божиим и наследником царства небесного и вечных благ, и всякими способами научен, как, какими добродетелями и каких заповедей Божиих исполнением может достигнуть сей чести и славы, но презрел все сие, предпочетши земное и тленное небесному нетленному и привременную славу поставив выше вечной, – как не отделить такого от прочих верных?

Посему умоляю вас, братия мои возлюбленные, пока имеете время и в настоящей еще находитесь жизни, подвизайтесь. Потщитесь соделаться сынами Божиими и чадами света, – что дарует нам рождение, свыше бывающее чрез покаяние; возненавидьте мiр и все, что в мiре; возненавидьте плоть и страсти, от нее рождающиеся; возненавидьте всякую похоть злую и лихоимание, даже до малейшей вещи. И это все легко будет нам сделать, если будем содержать в мысли, какую великую славу, радость и упокоение имеем мы получить чрез то.

Ибо, скажите мне, прошу вас, что другое на земле или на небе может быть больше, как быть сыном Божиим, наследником Богу, сонаследником же Христу? Поистине ничего нет. Мы же, предпочитая земное и привременное, не ища небесных благ и не любя их от всей души, явно показываем тем, которые видят нас, во-первых, – что мы неверные, как написано: како можете веровати, славу друг от друга приемлюще, и славы, яже от единого Бога, не ищете? (Ин.5:44), потом, – что мы поработились страстям и прилепились к земле и земному, совсем не хотим возвесть ума своего к небу и Богу, но, бессмысленно преступая заповеди Его, испадаем от всыновления Ему.

И что, скажи мне, может быть бессмысленнее того, кто оказывает преслушание Богу и не подвизается быть сыном Его? Кто верует, что Бог есть, тот помышляет о Нем все великое и преславное, исповедуя, что Он один есть Владыка, Господь и Творец всяческих и что есть бессмертен, вечен, нетленен, непостижим и неизреченен. Кто это знает и верует, что Бог есть таков, тому, как возможно не возлюбить Его? Или как возможно не предать себя на подвиги (благоугождения Ему) до готовности самую жизнь принесть Ему в жертву по любви к Нему, чтоб сподобится быть, не скажу, сыном Его и наследником, но хоть одним из верных рабов Его, стоящих близ Него?

Если всякий подвизающийся и соблюдающий ненарушимо заповеди Христовы бывает сыном и чадом Божиим, то, конечно, он бывает и верным, и пред всеми обнаруживает, что он христианин. Мы же, презирая заповеди Божии и преступая законы Его, за которые Он Сам сотворит нам отмщение, когда опять придет со славою многою и силою страшною, делами своими показываем, что мы – не верные и верные только на словах. Не льститеся (не обманывайтесь). Вера никакой не принесет нам пользы без христианских дел, потому что в таком случае она мертва, а мертвым невозможно приять жизнь иначе, как если они взыщут ее исполнением заповедей Божиих.

Чрез исполнение заповедей Божиих возвращается внутрь нас, как некий многочастный плод, любовь, милостыня, благоутробие к ближним, кротость, смирение, терпение искушений, непорочность и чистота сердца, посредством которой сподобляемся зреть Бога. И в чистом уже сердце воссиявает благодать и просвещение Святого Духа, Который возрождает нас, делает сынами Богу, облекает во Христа, возжигает светильник в душе нашей, делает нас чадами света, освобождает души наши от тмы, и отселе еще, в этой жизни, делает причастными вечной жизни, хотя мы того и не знаем.

Почему да не дерзаем основывать упование спасения своего на частных некоторых являемых нами добродетелях, как то: на посте, бдении и спании на голой земле, и других разных злостраданиях телесных, с небрежением о показанном делании заповедей Божиих, в той мысли, что можем и без него спастись с одними этими телесными добродетелями, потому что это невозможно, невозможно. Может удостовериться в этом всяк из примера пяти дев юродивых и тех, кои творили чудеса и знамения именем Христовым, но как не имели в душе своей любви и благодати Святого Духа, то услышат некогда от Христа Господа: не вем вас, откуду есте, отступите от Мене делателие неправды (Лк.13:27).

Можно удостоверяться в этом и из примера многих других христиан, которые ни жизни, достойной имени своего, не показали, ни дел христианских не совершили, ни чадами Божиими не сделались, но суть плоть и кровь, так как потеряли благодать, полученную чрез святое Крещение, но не взыскали и не приложили попечения опять восприять ее чрез покаяние.

Таковые никак не могут победить ни похотей плотских, ни страстей душевных; не могут они и ни одной добродетели совершить, как того хочет Бог, то есть благоугодно и совершенно, как сказал Господь: без Мене не можете творити ничесоже. Но умоляю вас, братие мои, приложим, сколько можем, старание и подвиг, чтоб сподобиться получить благодать Святого Духа в настоящей жизни и чрез то достойными соделаться благ вечных, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Коему подобает честь и слава во веки веков. Аминь.

Благодать Всесвятого Духа дается уневестившимся Христу душам

И как жена без обручения не имеет твердой уверенности, что несомненно сочетается некогда с мужем, так и душа никогда не восприимет верного удостоверения, что будет вечно сопребывать с Владыкою своим и Богом, или таинственно и неизреченно сочетаваться с Ним и наслаждаться неприступною красотою Его, если не получит обручения или залога благодати Его и не возымеет в себе сознательно Его Самого.

Как обручение не бывает надежно, пока согласительные бумаги, в коих пишутся условия брака, не будут подписаны достойными веры свидетелями, так не бывает твердо воссияние благодати, прежде делания заповедей и стяжания добродетелей. Ибо, что суть при заключении условия свидетели, тем при духовном обручении бывает делание заповедей и добродетелей: чрез них всякий имеющий спастися получает совершенное обладание обручением (то есть благодатию Святого Духа).

Сначала как бы пишутся брачные условия деланием заповедей, потом добродетелями они запечатлеваются и подписываются и тогда Жених – Христос невесте – душе дает перстень, то есть обручение Духа.

О тех, кои причастны бывают благодати Святого Духа

Если предстоящие земному царю рады бывают этому, и как сами почитают то за великую славу и честь и хвалятся тем, так и другими хвалимы бывают за то и ублажаемы, то сколько более мы, соделавшиеся воинами Царя небесного и восприявшие на себя служение Ему, имеем долг радоваться и веселиться, что сподобились сопричисленными быть к рабам Его и призваны работать во славу имени Его! Если же удостоимся когда-либо узреть и лице Его и стать в чин предстоящих Ему, то какой похвалы и какого ублажения не превосходит это? Но, ежели кто еще соделается и другом Его верным и удостоен будет слышать беседу Его и глас Его владычний, то какой человеческий ум и какой язык может изобразить величие такой славы и такого достоинства? Если блага, уготованные от Бога любящим Его, коих око не видало, о коих ухо не слыхало и кои на сердце человеку не всходили, – невозможно понять человеческому уму, потому что они выше всех видимых благ, то тем паче недомыслим, выше их есть Бог, уготовавший их.

Но те, которые сподобились видеть Его, предстоять Ему и беседовать с Ним, и соделались общниками и сопричастниками Божества Его и славы, всеконечно суть выше тех благ, которые уготованы им от Бога, так как они восприняли в себя Самого Господа, уготовавшего такие блага. Что такие люди были и бывают доселе, не говорю после смерти, но и в настоящей еще жизни, в этом удостоверяет все Божественное Писание, о сем свидетельствуют все святые, подтверждая то собственною жизнию, и в числе их и блаженный Симеон Студит (коего память совершаем ныне). Свидетельствуют также о сем и те, кои прославляют святых в похвальных о них словах.

Залог обручения

Как невеста прежде брака получает от жениха только залог обручения, условленное же приданое и прочие обещанные дары ожидает получить после брака, так и невеста Христова – Церковь верных и душа каждого из нас – сначала получает от Жениха Христа только обручение Духа, вечные же блага и небесное царство чает получить по исходе отсюда, будучи удостоверяема в том залогом обручения, который показывает ей все то, как в зеркале, и подтверждает несомненность получения того, на чем состоялось соглашение ее с Владыкою своим и Богом.

Как если невеста, разгневавшись по тому случаю, что жених замедлил в отлучке или, будучи занят другими делами, отложил на время совершение брака, презрит любовь его и брачный договор или изгладит, или раздерет, то вместе с сим тотчас лишается и всех надежд, столь многое обещавших ей от жениха, так обыкновенно бывает и с душою. Ибо когда кто из подвизающихся, сказав себе: доколе же должен я злострадать (терпеть всякие лишения)? – вознебрежет о подвижнических трудах и подвигах, и чрез нерадение о заповедях и оставление всегдашнего покаяния как бы изгладит и раздерет свои с Господом условия, то вместе с сим тотчас лишается и залога обручения (благодати) и совершенно теряет всякую надежду на Бога.

Вера во Христа одна не может нас спасти, если не получим сознательно благодати Святого Духа

Но, возлюбленне, слыша: сынове есте света и сынове дне, не скажи в помысле своем, что мы, крещенные во имя Святой Троицы, верующие во Христа и поклоняющиеся Ему, яко Богу, всеконечно есмы сыны света и дня, во всяком случае, хотя бы не чувствовали и не сознавали того в себе в самом деле. Нет, брате, не думай так, как я сказал, и не проводи остального времени жизни твоей в нерадении. Но испытай себя самого с точностию и помысли, сколько заповедей Господних преступил ты после Крещения и сколько наделал грехов, по причине которых отступила от тебя благодать Святого Духа, и ты из сына света и дня соделался сыном нощи, и сидишь во тьме.

И скажи в себе самом: если теперь, когда я еще нахожусь в мире сем, не вижу я света Божественной благодати и пребываю во тьме, то наверное и после смерти имею пребыть во тьме же, и всеконечно, как тать в нощи, придет на меня день Господень, и тогда внезапу обымет меня вечная пагуба. Так воистину есть, братия мои, пусть никто не обольщает вас суетными словами, и никто не надейся на одну веру во Христа. Слушайте, что говорит Апостол Иаков: вера без дел мертва есть… Якоже бо тело без духа мертво есть, тако и вера без дел мертва есть (Иак.2:20,26).

Те, которые исповедуют, что Христос истинен есть, и не соблюдают заповедей Его, будут почтены не только отвергшимися Христа, но и презревшими Его, и праведно будут осуждены паче тех, кои совсем не ведали Христа. Кто бесчестит отца своего, как может быть почитаем сыном ему? И кто удаляется от света, как может пребывать во свете, как во дни? Нет, братие мои, нельзя сему быть. Если кто станет говорить, что никто не может исполнить всех заповедей, то да ведает он, что ложно клевещет на Бога, будто Он заповедал нам невозможное. Таковый будет осужден, как тот, кто сказал: ведех тя, яко жесток еси человек, жнеши, идеже не сеял еси, и собираеши, идеже не расточил еси (Мф.25:24), и как диавол, сказавший Еве: ведал Бог, что в какой день вкусите вы от древа познания, подобны Ему станете, того ради заповедал вам не вкушать от него (Быт.3:5).

Ибо и он почитает Бога лжецом, обманщиком и завистливым. Лжецом, потому что, когда Господь сказал: иго мое благо и бремя мое легко есть, он не только говорит, что оно не легко, но еще утверждает, что оно даже неподъятно; обманщиком и завистливым – потому что, сошедши на землю, наобещал нам многое, но дать ничего не хочет, а завидует спасению нашему, почему заповедал нам соблюдать и делать дела невозможные, чтоб мы не могли их исполнить, и Он имел, будто благословный предлог, лишить нас тех благ, какие обещал. Но горе говорящим таковое, если не покаются! Владыка наш Христос ничего не заповедал нам тяжкого и неудобоисполнимого, но все заповеди Его удобны и легки. Объясню вам это следующим примером.

Некто служил врагу и отступнику царя христианского, одержал много побед над слугами сего царя и был в большой славе и чести у отступника оного и у воинства его. Царь христианский посылал к нему, приглашая возвратиться к себе и обещая великие милости даже до принятия его в соучастие в царствовании, но тот не только не соглашался перейти к царю, а напротив, устроял еще сильнейшие нападения на него. С продолжением, однако ж, времени, в один день пришел он в себя самого, раскаялся во всем соделанном и принял намерение бежать и самому по себе прийти к царю, рассуждая с собою, что, хотя доселе не слушался царя, приглашавшего меня прийти к нему, при всем том верую, что если приду к нему теперь, то он не вменит мне, что я столько времени запоздал приходом к нему, ибо он, как слышу, очень снисходителен и человеколюбив, почему, наверное, простит и меня и исполнит все, что обещал прежде.

Как задумал он это в своем уме, так и делом совершил: тотчас поднялся и пошел к царю и, пришедши, припал к ногам его, со слезами прося прощения. Тогда добрейший тот царь принял его, паче чаяния его, с величайшею радостию, дивясь перемене его и смирению, что вместо того, чтоб представиться с притязаниями и требовать почестей за то, что показал такую к нему любовь и веру, он, оставя его врага и пришедши к нему, сам лежит у ног его, плача и сокрушаясь сердцем, что так поздно возвратился и наделал прежде столько зол. Почему, подняв его, пал на выю его и долго целовал его и очи его, полные слез, потом повелел принести венец, царскую одежду и обувь, – все как у него самого, и облек во все это сам его, прежнего врага своего и противника, – совершенно ни за что не упрекал он его из того, что он наделал, но радовался и веселился с ним день и ночь, обнимал его и целовал в уста, и такую возымел к нему любовь, что даже и когда спать отходил, не разлучался с ним, но ложился вместе с ним, отвсюду окутывая его царскими покровами и блюдя его, как зеницу ока.

Подобно сему и то, что делает с нами Бог; подобным же образом и человеколюбивый Бог приемлет и возлюбляет тех, которые каются от всей души, бегут от мира прелестного и от миродержителя диавола и приходят к Нему, истинному Царю и Богу, обнажившись от всех вещей мира сего. И все сие совершается легко. Если бывает, что тяжело тут для иных, так это – оставить врага Божия диавола и все сатанинские дела его, со всеми мнимыми благами мира сего, коими он прельщает их быть вместе с ним.

Но тут совсем нет и следа возвращения к Богу. Вот я, поверьте слову моему, когда прибег к Богу, Спасителю моему, не встретил ничего скорбного или тяжкого и неподъятного, но, – если уже говорить вам правду и открыть любви вашей то, что я не хотел никому открывать, чтоб доставить некоторым из вас хотя малую какую пользу, – когда имел я скорбь, тесноту и так именуемое злострадание, тогда наипаче ощущал, что все это производило мне вящшую радость и отраду, чрез откровение и явление при сем лица Божия, – так что во мне совершалось то, что говорит святой Павел: легкое печали нашея… тяготу славы соделовает нам (2Кор.4:17), и что говорит Давид: в скорби распространил мя еси (Пс.4:2).

От этой радости я ни во что вменял скорби и искушения, находившие на меня, взирая не на будущую, но на настоящую славу Господа нашего Иисуса Христа, какая проявлялась тогда тотчас во мне благодатию Святого Духа. От созерцания и причастия сей славы ни во что вменял я самые смертельные боли и всякую другую скорбь, более несносную из всего, что может найти на человека с болезнованием и страданием многим, забывая всякое мучительное томление тела моего. От сего же созерцания и причастия славы Христовой стал я почитать бремя заповедей легким и иго Христово благим. Печаль же великую и невыносимую имел я только о том, – поверьте мне, – что не находил благословной причины умереть любви ради Христовой.

Итак, братие мои возлюбленные, оставим все и побежим нагими, прибегнем ко Владыке Христу и, припадши к стопам Его, восплачемся пред благостынею Его, чтобы и Он, видя веру нашу и смирение, принял нас так же и даже лучше, чем сказанный царь своего врага, почтил нас и украсил собственною одеждою и венцом своим, то есть славою своею, и сделал достойными небесного брачного чертога своего.

Ибо убежать от царя тленного и опять возвратиться к другому царю, тленному же, и удостоиться получить часть в царствовании земном, неодинаково с тем, что я говорю, то есть с тем, чтоб взойти от земли на небо, получить славу вечную и царство нетленное, и соделаться общником Бога и сонаследником царства Его, и не только царем, но и богом по благодати, и вечно радоваться с Богом. Не будем же, братие, прошу вас, предпочитать сему ничего временного и земного, чтоб не лишиться славы и утешения Христова, но поревнуем очистить себя, чтоб еще здесь приять залог царствия небесного, или, лучше сказать, поревнуем стяжать Самого Бога, Царя всяческих, в коем всякое для всех благо.

Как можно познать, что благодать Святого Духа получена?

Посему надлежит нам с точностию испытать самих себя, стяжали ль мы Господа Иисуса Христа внутрь себя, дабы уразуметь, дана ли и нам, получена ли и нами от Него область, как говорит Иоанн Богослов, чадами Божиими быти (Ин.1:12). И да внимает всяк словесам Святых Писаний, да вникает добре и в самого себя, чтоб не подпасть тщетной лести и не стать почитать себя верным, а после не оказаться неверным. Ибо возможно, почитая себя имеющим в себе Христа, выйти из настоящей жизни пустым от Него и быть осуждену, как ничего не имеющему, с лишением и того, еже мнится имети и ввержену в огнь геенский. Но откуда можем узнать, имеем ли мы в себе Христа, и как можем исследовать самих себя в сем отношении до точности? Так: возьмем слова Божественного Писания, положим их пред душами нашими, как зеркало, и станем сличать с ними во всем самих себя; тотчас и познаем, что такое мы воистине. Но внемлите, прошу вас, и с помощию Бога, дающего слово во отверзение уст моих, я изъясню вам несколько, каким образом можем мы узнать, имеем ли мы в душах своих Христа?

В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово. Сей бе искони к Богу. Вся Тем быша и без Него ничтоже бысть, еже бысть. В Том живот бе, и живот бе свет человеком. И свет во тме светится, и тма его не объят (Ин.1:1—5). Говоря так, Иоанн Богослов открывает таинство нераздельной Троицы и Богом называет Отца, Словом – Сына, жизнию – Духа Святого, Который есть и свет; и опять все три лица, Отец, Сын и Дух, суть единый Свет, который светит во тьме, то есть в мире сем. Ибо Бог присущ всюду, во всей целости бытия, и, будучи Светом, все просвещает, и тьма его не объемлет, то есть нечистота греховная отнюдь не приближается к Нему. Мир не препятствует Ему светить и просвещать, но и не познал Его, и не обрел Его, и не узрел Его. Почему Иоанн Богослов, чтобы яснее это представить, прибавляет далее: бе свет истинный, иже просвещает всякаго человека грядущаго в мир. В мире бе, и мир Тем бысть, и мир Его не позна (9—10). От начала, говорит, был всюду Бог, который просвещает и животворит всякого человека, грядущего в мир. И прежде создания мира был Он. И все было у Бога, прежде проявления в бытии.

Потом, когда создал Бог чувственный мир сей, то не отдалился от него местом, потому что есть везде сый и вся исполняяй, но из всего сущего в мире ничто не приблизилось к Нему по естеству и славе Божества Его. Бог, будучи не отдален от всего сущего, явно есть во всем, и, однако ж, никто не знает Его, как говорит Господь наш: ни Отца кто знает, токмо Сын, и емуже аще волит Сын открыти (Мф.11:27).

Итак, Бог, Который был в мире и не был познаваем от него, пришел, говорит, во своя, и свои Его не прияша. Своими называет Он мир и людей, сущих в мире, и потому что есть Творец и Владыка их, и по сродству, в какое вступил с людьми чрез свое вочеловечение. Размысли же добре о том, что мы сказали, и познай что Бог Слово, в начале сый у Бога и Отца, имеющий жизнь в Себе и все создавший, и сущий светом, просвещающим всякого человека, Он самый, Который был прежде бытия мира и создал мир, Который есть в мире и не познается миром и не объемлется им, – Он пришел в мир и соделался человеком, да явится яко Бог и познается, как есть, тем, кои приемлют Его, яко Бога, с верою и соблюдают заповеди Его.

Почему святой Евангелист и говорит: елицы прияша Его, даде им область чадом Божиим быти, верующим во имя Его, иже не от крове, ни от похоти плотския, ни от похоти мужеския, но от Бога родишася. И Слово плоть бысть, и вселися в ны, и видехом славу Его, славу яко Единороднаго от Отца, исполнь благодати и истины (Ин.1:12—14). Нате! Вот вам зеркало, о коем я сказал прежде, – эти самые слова! И посмотрите, прошу вас, какая точность в словах Евангелиста! Как ясно обозначает он признаки, по коим познаются верные, чтоб мы и самих себя могли познавать, и ближних своих! Елицы же, говорит, прияша Его, разумеется, посредством веры, и исповедали Его Богом, а не человеком только, даде им область чрез Крещение чадами Божиими быти, освободив их от тиранства диавола; так чтоб они не только были верными, но, если восхотят жить и по заповедям Его, чтоб к вере притяжали и святость чрез делание заповедей Его, как и в другом месте говорит Господь: святи будите, яко Аз свят есмь (Лев.19:2). И опять: будите милосерди, якоже и Отец ваш милосерд есть (Лк.6:36).

Потом Евангелист показывает и способ, как таковые делаются чадами Божиими, говоря: иже не от крове, ни от похоти плотския, ни от похоти мужеския, но от Бога родишася (Ин.1:13). Рождением здесь называет он духовное изменение, совершающееся и узреваемое чрез Крещение Духом Святым, как говорит Сам неложный Господь: Иоанн крестил есть водою, вы же имате креститися Духом Святым (Деян.1:5). Посему крещаемые Духом Святым бывают, как свет во свете, и знают Родившего их, потому что видят Его. А что рожденные благодатию Святого Духа имеют нужду быть питаемыми и святым причащением пречистого Тела и честной Крови Господа нашего, о сем послушай, что говорит Евангелист: и Слово плоть бысть и вселися в ны. И что слова сии говорят о Пречистых Тайнах, послушай Господа, который говорит: ядый Мою плоть и пияй Мою кровь, во Мне пребывает, и Аз в нем (Ин.6:56).

Когда же родимся мы духовно благодатию Святого Духа и соделаемся чадами Божиими, и чрез причастие пречистого Тела и честной Крови Господа вселится в нас и станет обитать, как Свет, Христос, Сын и Слово Бога воплотившееся, тогда последует и сие: видехом славу Его, славу, яко Единороднаго от Отца. Ибо, когда родимся мы духовно от Него, когда Он вселится в нас чрез Тайны и мы станем сознательно пребывать в Нем, тогда, в тот самый час, как будет сие в нас, вдруг узреваем мы славу Божества Его, славу яко Единородного от Отца, то есть такую, какой никто другой не имеет, ни Ангел, ни человек. И поелику Отец и Сын Его Единородный едино суть, то явно, что и слава Их обоих едина есть, каковая открывается и познается (ведомою делается) всем, кому хощет Сын открыти, чрез Святого Духа, от Отца исходящего.

Итак, братия мои, пусть всякий добре вникнет в силу слов сих и по ним испытает себя самого – приял ли Бога Слово, пришедшего в мир, и соделался ли чадом Божиим, точно ли родился не от плоти только и крови, но и от Бога, познал ли, что воплотившийся Бог Слово вселился в него, и увидел ли славу Его, славу яко Единороднаго от Отца. В ком все сие совершилось, тот воистину христианин есть; он видит себя вновь рожденным свыше, и знает Отца, родившего его не словом только, но и делом благодати и истины. Станем, братия мои, пред сим зерцалом истины и будем избегать вредного и еретического учения тех, которые говорят, что ныне не открывается в нас, верующих, слава Господа Иисуса Христа благодатию Святого Духа. Ибо благодать дается с откровением сим, и откровение сие действуется благодатию.

Почему ни Духа Святого не приемлет никто без того, чтоб Дух не открывался и не зрим был умными очами, ни откровения такого не узревает никто, не быв просвещен благодатию Святого Духа. Даже и верным не может называться тот, кто не получил благодати Святого Духа. Христос Господь говорил самаряныне: пияй от воды… юже Аз дам ему, не вжаждется во веки; но вода, юже Аз дам ему, будет в нем источник воды, текущия в живот вечный (Ин.4:14). Сие же, – как замечает Евангелист, по случаю слова Господа о питии воды от Него, в другом месте, — рече Господь о Дусе, егоже хотяху приимати верующии во имя Его (Ин.7:39). Видишь ли, что те, которые не имеют Духа Святого, так чтоб Он действовал и глаголал внутрь их, не суть верные? Ибо неложен Христос, который греха не сотворил и в устах которого не обретеся ложь. Почему если Христос говорит, что даст Духа верующим в Него, то никакого нет сомнения, что не имеющие Духа не суть верующие в Него от чистого сердца.

Если же кто станет говорить, что каждый из нас, верующих, получил и имеет Духа, хотя не сознает и не чувствует того, таковый богохульствует, так как представляет лживым Христа, который сказал: будет в нем источник воды, текущия в живот вечный, – и еще: веруяй в Мя… реки от чрева его истекут воды живы (Ин.7:38). Итак, если источный ключ бьет, то наверное река, исходящая из сего источника и текущая, видима бывает для имеющих очи. Но если и это (будем говорить в тоне тех, которые так мудрствуют) действуется в нас, а мы ничего такого не чувствуем и не сознаем в себе, то явно, что мы совсем не будем чувствовать и жизни вечной, которая бывает следствием того, и не увидим света Духа Святого, но пребудем мертвы, слепы, бесчувственны и в будущей жизни, как пребываем в настоящей.

Таким образом выйдет, что надежда наша тщетна и течение наше – попусту, если мы все еще в смерти, то есть остаемся мертвы духом и не воспринимаем чувства вечной жизни. Но не так есть во истине, не так. Но что я говорил не раз, скажу и еще, и не перестану говорить: свет Отец, свет Сын, свет Дух Святой; трие сии един Свет, безвременный, нераздельный, неслиянный, вечный, несозданный, неоскудевающий, неизмеримый, невидимый, поколику есть и помышляется сущим вне и превыше всего, – которого ни один человек не мог никогда увидеть прежде очищения и не мог получить прежде узрения.

Ибо прежде надлежит увидеть его, и потом многими подвигами стяжать, так как многие видали, но не стяжали, подобно тем, которые удостаиваются увидеть великое и безмерное богатство в царских сокровищехранительницах, и потом отходят ни с чем, как и прежде были. Вначале многократно находит божественное просвещение и осияние на тех, которые каются с теплотою сердца, но скоро и отходит. И если они вдадут себя всех всецело в подвиги даже до смерти, и взыщут сего просвещения с болезнию сердечною, и представят себя Христу Господу достойными, чистыми, непорочными во всех делах, то снова получат его, и оно приидет опять к ним более совершенным.

Если же они вознерадят и не захотят вдать себя в большие труды по причине животолюбия и покоелюбия своего, то бывают недостойны такого дара и не входят в живот вечный (не восприемлют начатков его) теперь, пока еще в теле находятся; не вошедши же теперь – явно, не сподобятся сего и по смерти, в другой жизни. Если тот, кто, получив талант, скрыл его, подвергся осуждению за то, что не преумножил его, то сколь большему подпадет осуждению тот, кто не только не преумножил, но и совсем потерял полученное им по нерадению своему? Итак, здесь, как говорит Божественное Писание, торжище, здесь подвиги и состязания. Здесь даются победителям как залоги венцы победные, равно как и для побежденных здесь полагается начало их посрамлению и мучению.

Приведи себе на память сорок мучеников и всех других страдальцев за Христа. Они подтверждают то, что я говорю. Сорок мучеников, еще находясь в озере, получили из рук Христовых венцы мученические, а тот, вошедший в баню, тотчас будто растопился от тепла и пошел в огнь вечный на мучения. Также святой Евстратий, предивный в добродетелях муж, когда был мучим за любовь Христову, говорил: теперь я познал, что храм Божий есть и Дух Божий живет во мне. Отойдите от меня, делатели беззакония! А к мучителю, судившему его, сказал: если б ты был здрав умом и душа твоя не была вся – земля и персть, по причине страстей, я показал бы тебе, что сей распятый Христос есть Спаситель, Искупитель и Благодетель наш. Видишь ли, как сей святой, когда вошел в подвиги мученичества и начал переносить терзания в борьбе своей, тогда познал себя самого, что он есть храм Божий, и стал видеть умными очами души своей, что Дух Божий ощутительно обитает в нем.

Какое другое свидетельство могло бы быть яснее этого? Если иные скажут, что то были мученики, претерпевшие такие и такие страдания за Христа, и нам как можно уподобиться им? – то скажу и я таким, что и вы сами, если захотите, можете каждодневно проходить подвиг мученичества, подобно мученикам, можете страдать и терпеть за Христа каждый день, каждую ночь и каждый час. Как же это может быть? Если и вы установите брань с мысленными врагами нашими – демонами и будете всегда противостоять греху и страстной воле своей. Те противостояли мучителям, а вы противьтесь демонам и пагубным страстям плотским, кои тиранически устремляются на душу нашу каждый день, каждую ночь и каждый час, и понуждают нас делать то, что несообразно с Богочестием и чем прогневляется Бог.

Итак, если и мы противостанем всему такому, не послушаемся советов лукавых демонов и не станем творить волю плоти и помышлений и питать ее удовлетворением ее бесчинных похотений, то по всей справедливости будем и мы мучениками, противовоюющими греху. И если, противясь диаволу, будем охотно переносить всякий труд ради заповедей Христовых, как мученики, противясь мучителям, переносили за Христа нестерпимые страдания, и при этом, приводя на память мучения и раны, подъятые мучениками, будем, стеня, воздыхать из глубины сердечной, помышляя, как далеки мы от подвигов их, и скорбя, что не удостоены подобно им пострадать за Христа, то несомненно удостоимся получить венцы, подобные ихним, по великой благости Бога, которую Он всегда являл и являет нам от начала и доселе.

Ибо хотя при этом мы не будем подобны им в мужестве, но всячески можем уподобиться им в терпении и благодушии, с какими переносить будем труды и болезни, испытываемые в видах соблюдения заповедей Христовых. Они освятились подвигами мученичества, а мы надеемся спасены быть ради добрых дел и подвигов, какие проходим для стяжания добродетелей, – всецело по человеколюбию и благодати Божией; они освятились мученическими потами и болезнями, а мы – слезами и подвигами покаяния; они – чрез излияние крови своей, а мы – чрез отсечение воли своей и решимость на смерть, по коей готовы были бы каждочасно умереть ради заповедей Господа, не допуская себя преступить какую-либо из них даже единым словом.

Посему и мы все, братия мои, должны презреть настоящее, как и мученики, потому что никому невозможно получить нетленное, если он не вменит в уметы (навоз) тленное, ни стяжать вечное, если он прилеплен к временному; никто также из обладаемых в сердце какою-либо страстию, хотя бы то малейшею, не может иметь живущим в себе Христа благодатию Святого Духа, ибо Бог Свет есть, как говорит сам Он: Аз есмь свет миру (Ин.8:12). Если, может быть, ты думаешь, что Христос есть свет по плоти, то, по-твоему, выйдет, что, когда Христос вознесся на небо и скрылся, тогда и свет отдалился от учеников Его, а следовательно, и от нас, и весь мир остался во тме. Если же исповедуешь, что Он есть Свет мира по Божеству, то как думаешь, что Он в тебе есть, и говоришь, что не видишь Его? Если скажешь, что Дух Святой в тебе заслоняется страстьми, то делаешь Бога описуемым и превозмогаемым от зла и тмы, сущих в тебе, ибо злоумие и страсти и без дел греховных суть тма.

Итак, кто говорит, что имеет в сердце своем свет покрытым тмою страстей и потому не видит его, тот утверждает, что свет (Божий) превозмогается тмою (человеческою), и доказывает, что лжет Дух Святой, который говорит чрез Евангелиста Иоанна: и свет во тме светится, и тма его не объят. Дух Святой говорит, что свет не превозмогается тмою, а ты говоришь, что он в тебе покрывается тмою страстей? Познай же ты, говорящий сие, кто бы ты ни был, что явно грешишь в ведении, ибо если сознаешься, что тма страстей покрывает находящийся в тебе свет, то прежде всего другого себя самого обличаешь, сам о себе удостоверительно говоря, что сидишь во тме и состоишь под властию страстей, и при всем том, что приял область чадом Божиим быть, то есть чадом света и сыном дня, лежишь в праздности и бездействии во тме страстей, не хочешь восподвизаться в делании заповедей Божиих и разогнать тму страстей, но презираешь Христа, с небес сошедшего и ради твоего спасения соделавшегося человеком, и оставляешь Его лежать в нечистом сердце твоем, как в некоем блате.

Посему вот что говорит тебе Свет, то есть Христос: от уст твоих сужду тя, раб лукавый. Я, неприступный и для Ангелов, пришел, – как ты говоришь, – и вселился в тебя, и ты это знаешь, а между тем оставляешь Меня лежать погруженным во тму твоих страстей и грехов, как сам же опять говоришь. Столько времени я терпел, ожидая, что вот-вот покаешься и начнешь творить заповеди Мои, а ты до самого конца не восхотел ни разу взыскать Меня и ни однажды не сжалился надо Мною, потопляемым и утесняемым в тебе, и не дал Мне, возжегши свет Мой в тебе, обресть тебя – драхму потерянную, и сделать, чтоб ты узрел Меня, как Я взираю на тебя, но оставил меня всегда быть покрытым страстями твоими.

Отойди же от Меня, делатель беззакония, в огнь вечный, уготованный диаволу и ангелам его. Я алкал обращения твоего и покаяния, но ты не дал Мне вкусить сего и удовлетворить желанию Моему, то есть не раскаялся в злых грехах своих. Был Я наг от добродетельных деяний твоих, и ты не одел Меня ими. Был Я в тесной, нечистой и мрачной темнице сердца твоего, ты не восхотел посетить Меня и известь Меня на свет. Видел ты, как Я лежал в болезни собственного нерадения твоего и бездействия, и не пришел послужить Мне добрыми делами своими. Отойди же от Меня.

Вот что скажет Господь, вот что говорит Он и теперь тем, которые говорят, что имеют в себе Духа Святого, только Он сокрыт и закрыт тмою страстей их и не зрится умными очами души их. К тем же, которые говорят, что знают Христа, но не видят света Божества Его, говорит Христос: если вы познали Меня, то, конечно, познали как Свет, ибо Я есмь воистину Свет мира. Но горе тем, которые говорят: когда приидет день Господень? – и не подвизаются, постигнуть его здесь, в настоящей жизни, ибо пришествие Господне и пришло, и приходит всегда в верных, и присуще во всех желающих. И если Христос есть Свет мира, и обещал Апостолам Своим быть с нами до скончания века, то как Сущий с нами имеет приити? Нет, не имеет Он приити к нам, потому что мы не сыны тмы и ночи, чтоб пришел к нам свет, но сыны света и дня Господня. Почему и пока живем в настоящей жизни, пребываем с Господом, и когда умрем, будем жить чрез Него и с Ним, по божественному Павлу (Рим.14:8).

И святой Григорий Богослов говорит: «что для чувственных солнце, то для мысленных (духовных) Бог. Он будет и будущий век, и невечерний день, и царство небесное, и брачный чертог, и земля кротких, и божественный рай, и Царь, и Послужитель, как Сам сказал: блажени раби тии, ихже пришед Господь обрящет бдящих. Аминь, глаголю вам, яко препояшется и посадит их и приступив послужит им» (Лк.12:37). Всем этим, и еще многим большим этого, – чего и исчислить никому нельзя, – бывает Христос для верующих в Него, – не в будущей только жизни, но прежде в настоящей, а потом в будущей, только здесь в меньшей мере, а там в полной. Впрочем, верные отселе еще предзрят ясно будущие блага, и приемлют залоги (или зачатки) их. Как не думают они, что получают здесь все обетования, так опять не такою питают себя надеждою, что имеют получить их все только там, а здесь, в настоящей жизни, бывают лишены и совсем непричастны будущих благ.

Но поелику Бог удомостроил посредством смерти Своей и Своего Воскресения даровать нам царство нетленное и вечную жизнь, то отселе еще без сомнения сподобляемся мы быть душою причастниками будущих благ, то есть быть по душе нетленными и бессмертными, быть сынами Божиими, сынами света и дня и наследниками царства небесного, поколику имеем внутрь себя сие самое царство небесное. Все сие действительно отселе еще получаем, не без чувства и ведения души, если мы не безыскусны в вере и не скудны деланием заповедей Божиих. Но телесно еще не получаем того, потому что это тело наше тленно, как было и тело Христово до Воскресения. И поелику душа наша объемлется таким телом и им связуется, то мы не можем теперь восприять в душу свою всю божественную славу, открываемую нам, но, видя, как в зерцале, необъятное море оной славы, думаем, что видим одну каплю того моря славы.

Почему и говорим, что видим ныне, как в зерцале и в гадании. Впрочем, видим при сем и то, что духовно, то есть по душе мы подобны Тому, Кого видим и Кто нас видит; по воскресении же приимем и тело духовное. Как Христос божественною своею силою сделал тело свое иным, то есть духовным, и так воскресил его от гроба, так и мы, сделавшись прежде здесь подобными Христу по душе, тогда станем подобны Ему и по телу, – человеки по естеству и боги по благодати, как и Христос, будучи Бог по естеству, соделался человеком, как есть человек, по великой своей благости. Зная наверное (верно) сие таинство, как можем не возжелать смерти, когда, как говорит Апостол, суще в теле сем воздыхаем, откровения чая сынов Божиих? (Рим.8:19—22).

Но если праведные не бывают причастны вечных благ и не получают благодати Божией еще здесь, еще в настоящей находясь жизни, то Христос только пророк есть, а не Бог, и все, о чем говорит Евангелие, не есть дар благодати, а пророчество о будущих дарованиях; равным образом и Апостолы получили пророчество, а не исполнение прореченного: и сами они ничего не получили, и другим ничего не преподали. Увы! Какое нечувствие и какая слепота у тех, кои держатся такого мнения!

Ибо если так есть, как они говорят, то будем следовать, что вера наша – одни слова, коим нет соответствующего дела. Но если благодать Божия, спасительная всем человекам, явилась словом только, а не делом, и если мы думать станем, что таинство веры нашей есть именно таково, то кто будет окаяннее нас? Если свет мира есть Христос и Бог, а мы веровать будем, что ни один человек никогда не видел Его, то кто другой будет более неверующим, чем мы? Если Христос есть свет, а мы говорим, что не чувствуем Его, когда облекаемся в Него, то чем будем отличаться мы от мертвых? Если Он есть лоза виноградная, а мы – ветви, и, однако ж, не сознаем единения, какое имеем с Ним, то явно, что мы бездушны и бесплодны, – сухие древеса, гожие только для вечного огня. Если, по божественному слову, те, которые вкушают Плоть Господа и пиют Кровь Его, имеют живот вечный, а мы, когда причащаемся, не чувствуем, чтоб при сем было в нас что-либо паче того, что бывает от обыкновенной пищи, и не сознаем, что получаем иную жизнь, то очевидно, что мы причащаемся только хлеба, а не Бога.

Ибо если Христос есть Бог и человек, то и святая плоть Его не есть плоть только, но плоть и Бог нераздельно и неслиянно, и поколику Плоть, то есть поколику она есть под видом хлеба, – видится телесными очами, а по Божеству не видится телесными очами, но видится мысленными очами души, то есть умом. Посему Господь и говорит: ядый Мою плоть и пияй Мою кровь, во Мне пребывает и Аз в Нем (Ин.6:56). Не сказал: Он пребывает с ними (то есть с плотию и кровию), а они с Ним, но – пребывает со Мною, то есть с Моею славою, с Моим светом и с Моим Божеством; как и в другом месте говорит: как Я во Отце, и Отец во Мне, так Я в вас, и вы во Мне (Ин.14:20). Итак, если мы думаем, что все сие бывает в нас без того, чтоб мы то сознавали и чувствовали чувством души нашей, то кто возможет как должно оплакать нечувствие наше? Воистину никто.

Ублажение тех, которые получили благодать Святого Духа

Но блаженны те, которые прияли Христа, пришедшего, как свет, в них, бывших во тме, потому что они стали сынами света и невечернего дня.

Блаженны те, которые облеклись в свет Его в настоящей жизни, потому что облеклись уже в одеяние брачное и не будут связаны по рукам и ногам и ввержены в огнь вечный.

Блаженны те, которые, будучи еще в теле, увидели Христа.

Треблаженны те, которые увидели Его и поклонились Ему мысленно и духовно, потому что во век века не увидят они смерти.

Блаженны те, которые каждодневно вкушают Христа с таким созерцанием и ведением, как пророк Исаия – угль горящий, потому что они очистятся от всякой скверны душевной и телесной.

Блаженны те, которые каждочасно очами ума приемлют неизреченный свет, потому что они как во дни благообразно ходить будут и все время жизни своей проживут в духовном радовании.

Блаженны те, которые еще здесь познали свет Господень, как Его Самого, потому что в будущей жизни они предстанут пред лицем Его с дерзновением.

Блаженны те, которые всегда пребывают во свете Господнем, потому что они и в настоящей жизни суть, и в будущей жизни будут всегда братиями и сонаследниками Его.

Блаженны те, которые в настоящей жизни возжгли в сердце своем свет и сохранили его неугасимым, потому что они во время смерти сретят жениха Христа, будучи светлыми и светлосиятельными, и вместе с Ним внидут в брачный чертог Его с возжженными светильниками.

Блаженны те, которые никогда не допускали мысли, будто люди в продолжение настоящей жизни не получают удостоверения в своем спасении, но – в конце сей жизни или после смерти, потому что восподвизаются получить здесь такое удостоверение в своем спасении.

Блаженны те, которые не сомневаются ни в чем сказанном и не подозревают, чтоб тут было что ложное, потому что они, если не имеют ничего такого, – что да не будет, – наверное возревнуют стяжать то.

Блаженны те, которые от всей души ищут внити во свет (Христов), презрев все прочее, потому что они, если и не успеют, пока в настоящей находятся жизни, внити в сей свет, всячески отъидут отселе с благими надеждами и внидут в него, по мере своей.

Блаженны те, которые всегда горько плачут о грехах своих, потому что их осенит наконец свет и горькие слезы их преложит в сладость.

Блаженны те, которые просвещаются божественным светом, и видят немощность свою, и постигают срамоту души своей, потому что они будут плакать во всю жизнь свою и омоются слезами своими.

Блаженны те, которые приблизились к свету божественному, и вошли в него, и соединились с ним, и стали все свет, потому что они совершенно совлеклись оскверненной одежды грехов своих и не будут уже плакать горькими (но бесполезными) слезами.

Блаженны те, которые видят, что одеяние души их светлосиянно, как Христос, потому что они каждочасно будут исполняемы неизреченною радостию и, удивляясь сему и изумляясь, будут сладчайшие проливать слезы, сознавая, что стали уже сынами и сопричастниками воскресения.

Блаженны те, которые всегда имеют отверзтым мысленное око душевное и во время каждой молитвы своей видят свет, потому что они стали равночестны с Ангелами. Если же они таковы, еще в сей находясь жизни, еще будучи связаны тленною плотию, то каковыми же будут они по воскресении после того, как восприимут духовное оное и нетленное тело? Всеконечно, они будут тогда не Ангелам только подобны, но Самому Владыке Ангелов, Христу Господу, как написано: вемы, яко, егда явится, подобни Ему будем (1Ин.3:2).

Блажен тот христианин, который предстоит Богу в молитве так, что его видит Бог, и он видит Бога, и чувствует, что стал вне мира, в теле ли, или кроме тела, потому что он услышит неизреченные глаголы, ихже не леть есть человеку глаголати, и увидит то, чего око не видало, о чем ухо не слыхало и что на сердце человеку не всходило.

Блажен тот, кто видит, что в нем вообразился Христос – Свет мира, потому что он наречется материю Христа, имея в себе Христа как плод чрева, как Сам Он, неложнейший, обетовал, говоря: мать Моя и братья Мои, и друзья Мои сии суть, – слышащии слово Божие и творящии его (Мф.12:48,49), – так что те, которые не хранят заповедей Божиих, сами своею волею лишают себя такой благодати, так как дело сие и было, и есть, и будет возможно, – и бывало, и бывает, и не перестанет бывать во всех тех, кои творят заповеди Господни.

Впрочем, чтоб не оставить сказанного нами без свидетельства и не навлечь на себя подозрения, будто говорим что-либо от самих себя, а не от Божественного Писания, выставляя возможным невозможное, приведем свидетельство о сем опять того же блаженного Павла, который есть уста Христовы и говорит: чадца моя, имиже паки болезную, дондеже вообразится в вас Христос (Гал.4:19). Но в каком месте, или в какой части тела, думаете, полагает он, что вообразится Христос? В лице или в груди? Нет, в сердце нашем воображается Он и не телесно, а бестелесно и как подобает Богу. Впрочем, как женщина, имеющая во чреве, знает о том ясно, так как младенец во чреве ее делает некоторые движения (взыграся), и нельзя ей не знать, что имеет плод во чреве, так и тот, кто имеет вообразившимся в себе Христа, знает движения Его и взыграния, то есть осияние и облистание Его, и видит внутрь себя воображение Христа. Как в зеркале видится свет светильника, так видится в нем Христос, однако ж не призрачно и не несущественно, каково то, что видится в зеркале, но в нем видится Христос, как свет, всущественно, невидимо видимым и недомыслимо постигаемым, во образе безобразном и в виде безвидном.

Так, братия, постигается непостижимое в вере нашей! Так зрится и несомненно умопредставляется Отец и Сын с Духом Святым теми христианами, к которым приходят Отец и Сын с Духом Святым, и обитель себе в них творят, как говорит Господь, в едином нераздельном свете познаваемые, как мы сказали. Впрочем, как тот, кто гонится за убегающим от него, хотя думает, что уже очень близок к нему, хотя кажется ему, что вот-вот сейчас схватит его, даже будто касается уже его концами пальцев своих, однако ж схватить его он никак не может, пока, по общей поговорке, будет между ними расстояние хоть на один волос, так и мы, если по нерадению нашему имеем хотя малый некий помысл или раздумие неверия, или двоедушия, или боязни (за себя), или другую какую страсть, или имеем пристрастие к чему-либо временному, то, конечно, не удостоимся иметь в душе своей обитателем Бога и не взойдем на высоту такой славы.

Ибо как для того, кто гонится за другим, и малейшее расстояние, хотя бы на один волос, бывает причиною, что он не может схватить его, так и в отношении к духовным вещам, самомалейшая страсть бывает причиною того, что мы не удостоиваемся прийти в созерцание таин Божиих. И если не презрим совершенно самой жизни своей и тела своего, с готовностию на самое мученичество, на то, чтобы предать всецело себя и жизнь свою на всякое мучение и всякую смерть, совсем изгнав из памяти все, что служит к поддержанию жизни тленного тела сего, то невозможно нам быть друзьями и братьями Христа, ни сопричастниками и сонаследниками Его, и не придем мы никогда в созерцание и опытное познание сказанных таинств Божиих.

Посему, кто не сподобился еще достигнуть сего и получить такие блага, тот пусть обвиняет себя самого, а не говорит, как непщующий вины о гресех, что это невозможно, или хотя и возможно, и бывает, но помимо нашего сознания, то есть так, что мы не знаем того. Да удостоверится он из Божественных Писаний и да ведает, что дело сие возможно и истинно бывает и совершается заведомо нам, так что мы не можем не знать о нем, но по причине опущения и неисполнения заповедей Христовых, каждый соразмерно с тем сам себя лишает таковых благ, каковые когда бы сподобиться получить всем нам, так чтобы вкусить их еще в настоящей жизни и уразуметь, яко благ Господь, и там узреть сего Господа всего и сорадоваться с Ним в бесконечные веки. Аминь.

О созерцании и откровении, и о душе просвещенной…

Возлюбленные братия мои! Велико и безмерно есть снисхождение и человеколюбие Божие к человекам. Почему, удивляясь неизреченной благости Божией и трепеща, взываю так: сколь изумительно дивна сила заповедей Божиих и в какое дивное состояние приводят они тех, которые творят и исполняют их! И я начал некогда исполнять заповеди Божии, когда немного выступил из глубины грехов и несколько освободился от покрывавшего меня мрака. При этом нередко, будучи тесним злыми навыками своими, боялся я за себя, но любовь и вожделение добра гораздо чаще направляли меня к добру. Вначале все, что я делал, было одно лишь удаление от зла, но потом оно само начало подвигать меня на добро. В это время одно особенно причиняло мне тяготу и неприятность – это злой навык сластолюбия, который уничтожается чтением Божественных Писаний и навыком в добрых деланиях.

Ибо как, когда утром восходит солнце, мало-помалу разгоняется тьма и исчезает, так и когда воссиявает добродетель, прогоняется грех, как тьма, и, наконец, совсем уничтожается. Тогда мы являемся добрыми и добродетельными во всем, как прежде были злы и порочны. Так помощию небольшого терпения и малого доброго произволения, или, лучше сказать, помощию Бога живого воссозидаемся мы, наконец, и обновляемся после того, как очистимся душою и телом и умом. Вследствие сего мы делаемся тем, о чем прежде не знали, будучи омрачены страстьми, и получаем еще то, чего недостойны.

Из этого получил нечто и я, непотребный и худейший всех. Ибо добро есть проповедовать с великим благодарением благодеяния, полученные от человеколюбивого Бога благодатию Искупителя нашего Иисуса Христа. Я получил благодать на благодать и благодеяние на благодеяние, огнь на огнь и пламень на пламень. К моему восхождению и преуспеянию даны были и другие восхождения, и преуспеяния, а в конце восхождения – свет; к этому свету – другой свет, светлейший; среди сего света воссияло блестящее Солнце, из которого явился луч, исполнивший всяческая. Что бы это значило – было недомыслимо. В это время я только проливал сладкие слезы, удивляясь неизреченному.

Тогда Божественный, первый ум стал беседовать с моим собственным умом и так поучать его: понял ли ты, в какое дивное состояние возвело тебя оное человеколюбие и сила, ради веры твоей и малого терпения твоего, свидетельствовавшего о любви твоей? Се, подлежа смерти, ты сделался бессмертным и, одержим, будучи тлением, стал нетленен. Се, живя в мiре, ты пребываешь со Мною. Се, нося тело, не бываешь влачим сластьми телесными. Ты мал телом, но умом созерцаешь все. – На это со страхом и вместе с радостию я отвечал: кто есмь, Господи, я, грешный и нечистый, что Ты воззрел на меня и снисшел до беседы со мною? И Ты, пречистый, невидимый и неприступный для всех, как являешься мне приступным и сладостнейшим, и видим еси краснейшим во благодати и славе, Тебя осиявающей?

Слышанное мною слышал я таинственно и отвечал некако необычно. Сверхъестественность созерцания привела меня в удивление, но пристрашность его будто душу разлучила с телом. Неизреченная красота Явившегося поразила сердце мое и подвигла к беспредельной любви, любовь же не дала уже мне обратиться опять долу, но я радовался, как совсем исторгшийся из уз плоти и, однако ж, все же пребывающий целым человеком. Мне даваемо было удостоверение, что прощены все грехи мои, и опять я видел себя самого грешнейшим паче всякого человека. Не мог я не верить Тому, Кто говорил мне, и, опять, боялся Ему верить, чтоб не впасть в превозношение. Нередко восхожу я на высоту созерцания без воли моей и опять схожу с нее волею моею, чтоб не забыть меры человечества и безопаснее соблюсти смирение. Я знаю много такого, чего не знают другие, и, опять, паче всех невежествен есмь. Радуюсь, что Христос, в Которого я уверовал, даровал мне царство вечное и непоколебимое, и опять, как недостойный благ оных, плачу, и никогда не перестану плакать.

Не смею отверсть уст своих, чтоб просить отпущения грехов моих, – и, опять, движимый любовию, воодушевляюсь и приемлю дерзновение молить Бога за других братий и (да реку в безумии) услышан бываю. Предстою с дерзновением пред Богом и молюсь, как сын, а в чувствах сердца моего имею себя чуждым и бездерзновенным. Слышу: добре, рабе верный и прочее, и нахожу себя поистине таким, что не только не употребил как должно, но даже и не сохранил ни одного таланта из всех тех даров, какие мне даны.

Мне кажется, что я достиг самого крайнего предела добродетели, и в то же время чувствую себя погруженным в бездну грехов моих и клонюсь к отчаянию. Когда бываю в чувстве ниже всех, тогда возношусь превыше небес и любовию опять соединяюсь с Иисусом Христом, Богом нашим, – на Коего и уповаю, что когда освобождусь от этой земной и тяжелой плоти, или когда умру, тогда ближе представлен буду пред Него и просвещен Им, да познаю яснее вечную радость и ликование тамошней любви. Это пожелал я написать вам, братия мои, не для того, чтоб стяжать славу и быть прославленным от людей. Да не будет! Ибо такой человек безумен и чужд славы Божией. Но написал для того, чтоб вы увидели и познали безмерное человеколюбие Божие и то, сколь легко бремя заповедей Спасителя нашего Бога и, напротив, сколь велико и несравненно воздаяние благости Его; познав же, это, чтоб или возжелали улучить и себе любовь Его, или убоялись и вострепетали, как вечной смерти, лишения оной.

При этом и для того пожелал я написать о всем сказанном, чтоб вы познали высоту смирения и знак совершенной любви. Еще и для того, чтоб вы познали и дело снисшествия Божия и дар Божественной Его благодати, то есть эту мену, какую сделал Он с нами, человеками, прияв человечество и дав вместо его Божество, чтоб познали дивный образ восстановления нашего и то, как живут восхотевшие веровать в распеншегося Христа, те то есть, которые восподражали Его послушанию и смирению, и решились, отвратясь от худшего, устремиться к лучшему, от греха – к добродетели, от земного – к небесному, от плотского – к духовному, от человеческого – к божественному; и еще чтоб увидели, как изменяются те, которые оставляют все по любви к возлюбившему нас Богу и, однако ж, не лишаются ничего ни из настоящего, ни из будущего, – то есть, как омраченные входят дивно в свет, приближаясь к великому Свету, и как они, соединяясь с горним, поставляются богами и над дольним, как это было в древнее время с Моисеем, – как, находясь среди всех, не оскверняются нисколько сообращением с ними и, благотворя ближним, не терпят никакого ущерба в добре, но, оказывая милость другим, сами получают больше, чем дают, – особенно когда по человеколюбию делаются подобными человеколюбивому Богу; – как они смиряются по мере того, как возвышаемы бывают, и как возвышаются по мере того, как смиряются; лишаются всего необходимого в жизни по смирению, – и не терпят никакого лишения, будучи питаемы вечною жизнию святой любви.

Се, открыл я вам таинства, которые были сокрыты во мне, ибо вижу, что близок конец жизни моей. Я желал дать вам увидеть и познать и образы покаяния, и первые ступания новоначальных, и успехи средних, и меры совершенных, и расположить вас подражать, если не хотите другому кому, то мне, духовному отцу своему, породившему вас духовно, возлюбившему вас от всей души, воздоившему (вскормившему) вас млеком слова Божия, напитавшему хлебом, животворящим всяческая, и показавшему, как шествовать путем спасительных заповедей Бога, Коему подобает.

Благодарение с богословием, и о тех действиях, по которым наименована Божественная Благодать Духа

Что это за новое таинство, Владыко всех, которое Ты показал на мне, потерянном и заблудшем? Что это за великое чудо, внутри меня замечаемое и непостижимое, но сокровенное? Ибо во мне видится как бы Звезда, восходящая вдали, и становится будто великим Солнцем, не имеющим ни меры, ни веса, ни предела величине своей. И становясь малым Сиянием, снова видится, как Свет, в середине сердца моего и во внутренностях моих. Часто обращающийся и сжигающий все, что в глубине моих внутренностей, и делающий их светом, и таким образом с любовью учащий и вещающий мне, совершенно недоумевающему и ищущему научения.

Я – та Звезда прекрасная, которая некогда, как ты слышал, взошла от Иакова – это Я, не сомневайся. Я являюсь тебе и Солнцем восходящим вдали, которое для всех праведных есть Свет неприступный в будущем веке и Жизни Вечной. Я являюсь и Сиянием и, как Свет, созерцаюсь тобою, неопалимо сжигая страсти сердца твоего, и росою сладости и Божественной благодати Моей омывая нечистоту твою и совершенно угашая телесные угли греховных сластей, и соделывая все то по человеколюбию Своему, что и древле творил Я во всех святых.

Помилуй сетующего, сжалься над сокрушенным и не прогневайся на меня, что я снова хочу сказать: Как Ты, совершенно невместимый, Звездою от Иакова и являешься и даже доныне бываешь для всех? Как, подобно восходящему солнцу, показываешься Ты, нигде не находящийся и сущий везде и превыше всякой твари, и невидимый для всех? Как Ты бываешь и Сиянием, и мне видишься Светом, и сжигаешь вещество, будучи по существу невещественным? Как, орошая, Ты омываешь телесную нечистоту мою, весь будучи огнем неприступным и нестерпимым для Ангелов? Как обнимаешься тленною сущностью тела моего и без смешения смешиваешься с душою человеческою? Как, бывая через нее во всем теле неслиянно, Ты, неосязаемый, всего меня обоготворяешь? Скажи и не отошли меня печальным и скорбным.

О дерзость! о бессмыслие! о неразумные речи! Как не трепещешь ты так дерзко вопрошать об этом? Как не сознаешь, что спрашиваешь о том, что тебе известно? Но дерзаешь говорить о Боге, как бы искушая, и как бы неведущий, притворяясь, вопрошаешь Меня о том, что знаешь, желая со всей ясностью описать всем свое знание. Но, однако, будучи человеколюбив, Я снисхожу к тебе и снова стану учить тебя, так говоря тебе: Я по естеству невыразим, будучи невместим, неоскудевающ, неприступен, невидим для всех, неприкосновен, неосязаем и по существу неизменен. Один в единой вселенной и Один со всеми познающими Меня во тьме сей жизни, но вне всего мира, вне всего видимого, вне чувственного света, и солнца, и тьмы, и места мучения и страшной кары, в которое попали гордые рабы, злобно поднявшие голову против Меня, своего Владыки.

Я неподвижен, ибо где Меня нет, чтобы через перемещение я достиг Своего места? Я и присноподвижен безгранично, ибо куда ты пойдешь искать Меня, чтобы найти Меня там? Небо, как ничто, произведено словом Моим, солнце, звезды и земля как бы малым поделием для Меня были, и все прочее также, что видишь ты. Ангелы, видящие Славу славы, а не самое естество Мое, задолго прежде них произведены Мною.

Ибо только помыслил Я произвести небесные силы, и они тотчас предстали, славословя державу Мою. Ты же, сидящий в той самой юдоли изгнания, куда ниспали все первые преступники, то есть Адам и Ева, праматерь твоя, и злой диавол, их обольстивший, где глубокая тьма, где великий ров, где змеи, всегда жалящие вас в пяту, где плач, горе и непрестанное рыдание, где всякая теснота, беспокойство и печаль, смерть и тление всех вас содержит. Как ты остаешься спокойным и беззаботным? как нерадишь скажи Мне? Как не печешься о злых делах, которые ты в мире соделал? И не ценишь высоко одного только покаяния? И не стараешься явить его истинным? И не вопрошаешь о нем с великою мольбою? И тщательно не исследуешь, как тебе исправить его, чтобы через него по человеколюбию Моему мог получить ты и великое оставление беззаконий твоих?

Но, оставив его, спрашиваешь о том, что превыше естества, исследуешь то, что на Небесах, лучше же, и не то даже, но испытуешь само естество Мое, Того, Кто произвел, как сказано, небо и все прочее, как ничто, и хочешь познать то, что касается Меня, как никто другой не знал. О диво! О произволение человеческое! Ибо хотя и порицал Я тебя, но Я, напротив, и хвалю тебя, потому что и ты – Мое дело и творение. Как ты, созданный из земли, из глины и праха, на ней держимый и с нею живущий, все вменяешь вничто и даже считаешь, как бы тенью? И, минуя все, ищешь Меня одного, желаешь говорить обо Мне, рассказывать про Меня и смотреть на Меня, если возможно, в продолжение всей жизни, не зная ни сна, ни пищи и питья и совершенно не заботясь об одежде? Но как бы деревьями и пнями, стоящими вдоль пути, считаешь все славное в мире, пропуская его, как ничто, на пути жизни, и не задерживая ока ума. И не позволяя очам души взирать на все это, но воображаешь Меня и обо Мне одном помнишь, и любишь Меня, как никто из находящихся с тобою?

Ибо кто о имени Моем радуется сердцем и тотчас побуждается к любви и желанию? Кто, услышав многократное упоминание обо Мне, плачет от души, имея в мыслях Меня одного? Кто со тщанием взыскал познания и соблюдения Божественных слов или заповедей Моих? Кто счел Меня, как ты, Богом над всеми и немедленно пожелал служить Мне Одному, и ради того родителей, и братий, и дом, землю и родных, и соседей, и друзей так презрел и так приступил ко Мне, как бы никогда не видел никого из них и не знал на земле человека в этом мире, но как бы пришел в некую чужую страну и город, где все – варвары и говорят на ином языке? Так ты среди близких, знакомых и друзей своих и начальников, и богатых мира живешь и так настроен, находясь среди них. Но это, считаемое бесчувственными пустым и маловажным, у Меня, взирающего на это, велико и высоко.

Кто из великих земных властей и владык или из утверждающих на Мне свое начальствование и царствование, или из изображающих лицо Моих Божественных Апостолов либо помыслил, либо мог соблюсти то, чтобы во время исполнения заповеди Моей и закона, как на одного взирать на всех: на сродников и чужих, богатых и бедных, славных и бесславных, на вельмож и нищих? Какой судья беспристрастно смотрит на грабеж среди них? Если Я найду человека, сохранившего это в мире, в особенности в настоящем поколении и в настоящее время, то Я прославлю его наравне с Моими апостолами и пророками.

И он воссядет со Мною в пришествии Моем, ибо будет судить праведно, как и на земле, и получит славу судии живых и мертвых. Благо взыскать этого, и прочего с этим, и, сколько есть силы, соблюдать и точно хранить, не исследуя естества Моего, сын человеческий, ни действий Духа Моего Святого, как Он показывается солнцем и видится звездою, появляясь где-то вдали и поднимаясь выше гор. Когда же Он скрывается от глаз твоих, то причиняет тебе неутешную скорбь и печаль. И в то время, как ты полагаешь, что Он еще не явился тебе, Он обретается где-то внутри твоего сердца, неожиданно доставляя тебе и изумление, и радость. И так как не показывается тебе уже пламенем и не видится сиянием и огнем, то ты удивляешься и задаешь вопросы. Ибо не полезно тебе это.

Итак, веруй, что Я – Свет совершенно неизобразимый, простой, несложный, нераздельный естеством, неисследимый и вместе доступный недоступным образом. Ибо поистине Я видим бываю и человеколюбиво являюсь, преобразуясь сообразно восприятию каждого из людей. Не со Мною, впрочем, это бывает, но видящие так удостаиваются Меня видеть, ибо иначе не могут, не вмещая больше. И поэтому одни и те же иногда видят Меня Солнцем, когда имеют ум очищенным, иногда же звездою, когда окажутся под мраком и ночью этого тела. Ибо горение любви делает Меня огнем и светом, потому что когда возгорится в тебе уголь любви, тогда и Я, видя ревность сердца твоего, оказываюсь в соединении с тобою, и подаю свет и показываюсь как бы огнем, Я – словом создавший огонь.

Ибо душевные добродетели являются как бы веществом, охватывая которые, Божественный Свет Духа и называется соответственно данному веществу, ибо собственного имени у людей Он не имеет. Поэтому, когда человек придет в умиление и прослезится, тогда и Он называется водою, ибо очищает и, соединяясь со слезами, омывает всякую скверну. Когда же плач угасит раздражительность сердца при его содействии, то Он именуется кротостью. Возгораясь же против нечестия, что делается через него же, Он называется ревностью. Миром же, напротив, и радостью, и благостью Он именуется потому, что плачущему подается и то и другое, и Он производит в сердце, как источник, обильную благодать, от которой изливается всякое сострадание и милосердие, истекающее вовне от души на всех окружающих, в особенности на желающих каяться и спастись.

Ибо хотя и всех Он милует, но этим и помогает, и содействует, и одобряет, и состраждет во всем, соединяясь с душевным произволением их, и, усматривая в их уме красоту покаяния, приобретает к ним более искреннюю любовь. Смирением же Он называется потому, что все мирское, и даже самую душу, и собственное тело, и всякое совершаемое действие человек считает как бы ничем, вкусив Его сладости и узрев неизъяснимую красоту этого Света. Зная это, ты более не просил бы Меня говорить о таких вещах или точно изъяснить тебе, ибо они по природе невыразимы и совершенно неизглаголанны, для людей неизреченны, неведомы и для Ангелов, и для всякой иной тварной сущности поистине непостижимы. Познай же лучше то, что касается тебя или гораздо глубже себя самого, и тогда познаешь, что Я совершенно непостижим и сопребываю и люблю одних любящих Меня и всегда горячо помнящих Мои заповеди, и никоим образом не предпочитающих им чего-либо скоротечного: С ними Я и буду сопребывать, собеседуя, ныне и вовеки. Аминь.