Читать книгу Азбука спасения. Том 27 - Инок Никодим - Страница 17

Кто имеет чистое око души…

Смотрящие на предметы поверхностно, без внимания, когда видят человека, или другое, какое случится, явление, ничего более в нем не исследуют, как только то, что видят; для них достаточно увидеть объем тела, чтобы подумать, что они составили полное понятие о человеке; человек же, одаренный умом проницательным и образованный, не вверяет рассматривание предметов одному чувству зрения, не останавливается на одном только видимом, и невидимого не почитает несуществующим, но наблюдает как природу души, так и природные качества тела, и рассматривает их как вообще, так и каждое отдельно, потом каждое из них отличает от другого особым понятием, и снова смотрит на общий их строй и соединение в составе предмета.

Так и при исследовании красоты, несовершенный по уму, как скоро увидит какой-нибудь предмет, имеющий вид некоторой красоты, то самое (в нем) сочтет прекрасным по своей природе, что привлекает удовольствием его чувство, больше сего не старается ничего исследовать, а кто имеет чистое око души и может созерцать такого рода предметы, тот, оставив восхищаться веществом, подчиненным идее красоты, пользуется видимым как некоторою ступенью к умосозерцанию красоты разумной, по общению с коею и все прочее есть и называется прекрасным. Но при такой грубости ума, составляющей принадлежность большей части людей, мне кажется трудным делом, чтобы те, кои в своих понятиях отделяют и разъединяют вещество от созерцаемой при нем красоты, могли понять сущность прекрасного самого по себе, и если кто захочет внимательно исследовать причину превратных и ложных представлений, то, мне кажется, не найдет никакой другой, кроме той, что чувства души нашей не обучены тщательно различать, что добро и что не таково.

Посему, уклонившиеся от стремления к истинному благу люди, одни ниспали в любовь плотскую, другие увлеклись страстью к бездушному веществу денег; иные поставили для себя благо в чести, славе и господстве; некоторые страстно предались искусствам и наукам, а более грубые ценителями прекрасного сделали гортань и чрево. Отрешившиеся же от грубых понятий и пристрастия к предметам видимым взыскали простое, невещественное и не имеющее вида естество красоты, они не обманулись в избрании вожделенного блага и не увлеклись прелестью подобного рода предметов настолько, чтобы, видя кратковременность заключающегося в них удовольствия, не прийти к презрению оных.

Итак, вот путь, ведущий нас к обретению истинно прекрасного: все прочее, что влечет к себе расположение людей, что считается прекрасным, а потому удостаивается заботы и внимания, презирать, как низкое и кратковременное, и ни на что таковое не тратить своей желательной силы, но и не оставлять оной в праздности и неподвижности, заключив ее в самих себе, а очистив от пристрастия к предметам низким, возводить туда, куда не досягает чувство, так чтобы ни красота неба, ни сияние светил, ни другое что из видимых красот не приводило нас в удивление, но чтобы созерцаемая во всех этих предметах красота руководила нас к желанию той красоты, которой славу поведают небеса и ведение, о которой возвещает твердь и все творение (Пс.18:2).

Когда душа возвысится до такой высоты, и все ею понимаемое оставит позади себя, как низшее искомого предмета, тогда достигнет уразумения того величия, которое превознесено превыше небес. Но как может взойти на такую высоту тот, чьи заботы обращены к предметам низким? Как может возлететь на небо тот, кто не окрылил себя небесными крыльями и посредством высокой жизни не сделался легким и способным подниматься кверху? Кто так чужд таинств евангельских, что не знает, что одна есть колесница для подъятая души человеческой на небо – уподобиться видом летающей голубице, которой крыльев возжелал себе пророк Давид (Пс.54:6). Сим иносказанием Писание обыкновенно именует силу Духа, потому ли, что птица сия не имеет злобы, или потому, что она гнушается зловония, как говорят наблюдатели.

Итак, кто отдалился от всякой гневливости и зловония плотской нечистоты и возвысился над всеми низкими и земными предметами, или лучше, вышеуказанными крыльями возлетел выше всего мира, тот найдет то, что единственно достойно желания, сделается и сам прекрасным, приблизившись к красоте, и, пребывая в оной, станет чистым и световидным по общению с истинным Светом.

Кто имеет очи во Главе, тот имеет очи во всякой добродетели

Как подошву ноги называем пятою, так у души может быть подошва, которою соприкасается она со сродным ей телом, и тем подлежащему сообщает чувствительную силу и деятельность. Посему, когда презрительная и зоркая сила души занята чувственным, тогда в пяты ее перемешается естество очей, которыми рассматривает дольнее, оставаясь не видящею высших зрелищ. Но, если, познав суетность подлежащего рассмотрению, возводит взор к Главе своей, Которая, как толкует апостол Павел, есть Христос (Еф.4:15), то, да ублажается за острозрение, имея очи там, где нет помрачения злом. Великий Павел и иные, если подобно ему велики, и все, которые о Христе живут, движутся и существуют, имели очи во главе. Как сущему во свете невозможно видеть тьму, так невозможно и имеющему око во Христе устремлять его на что-либо суетное. Посему, кто имеет очи во главе, глава же, как уразумели мы, – начало всего, тот имеет очи во всякой добродетели (потому что всяческая добродетель есть Христос), – в истине, в справедливости, в нетлении и во всяком добре.