Читать книгу Азбука спасения. Том 35 - Инок Никодим - Страница 51

Обетование Божие – быть покровом для тех, кои верны Ему по свидетельству совести своей

Суди суд мой, и избави мя, словесе ради Твоего живи мя.

Потерпевший напраслину или обиду идет к судье и говорит ему: разбери дело мое. Смелость говорить так дает ему сознание, что он прав. Но к людям можно обращаться за судом праведным и без сознания своей правоты, в надежде как-нибудь прикрыть свою неправоту. К Богу же обращаться за судом праведным нельзя, когда совесть обличает тебя в неправоте, а сознанию присуще убеждение, что Бог видит неправоту твою. Такой человек еще прежде суда уже самоосужден пред Богом. Если пророк обращается к Богу за судом, то потому, что имеет совесть чистую и что совесть эта ни в чем не обличает его пред Богом. Соблюдение совести в такой чистоте и есть одно из коренных расположений сердца, угождающего Богу.

Что говорит грешник, в покаянии обращающийся к Богу? – Согрешил, – не буду. Не буду более грешить, не позволю себе сознательно отступить от заповедей Твоих ни словом, ни делом, ни помышлением. Какую заботу имеет он затем, получив прощение и будучи принят опять в число устремившихся истинно работать Богу? – Ту, чтобы ни в каком деле, – большое ли оно или малое, – не поступить против совести, просвещенной ведением заповедей Божиих. Посему, на что ни решается он, решается по сознанию, ясному и определенному, что дело его право пред Богом. Так идут все его дела; совесть его – небо чистое; нет ни одного облачка, омрачающего его. Чуть что случится, – в мыслях ли, чувствах ли, в движениях ли пожеланий, – тотчас оно очищается покаянием, и светлость сознания восстановляется.

Эта светлость и чистота составляют отраду жизни по заповедям, несмотря на все притрудности, внешние и внутренние. В ней – опора такой жизни, в ней же и дерзновение пред Богом. Как невинное дитя, смело ходит пред Богом чистый совестью и без смущения обращается к Нему в молитве своей. Да молитва и не может иначе зачаться и созреть, как под сознанием чистоты совести. Ее все истинные подвижники и поставляют водительницею или дверью молитвы.

Такое-то состояние усматривается в пророке, когда он смело взывает к Богу: «суди суд мой». Хочешь достигнуть возможности и самому так же смело взывать? – Сохрани совесть свою чистою во всем. Но надежду, что ты будешь услышан, полагай не в этом, а в одной милости Божией, потому-то пророк и прибавляет дальше: словесе ради Твоего живи мя. Живи мя – то же, что «избави мя». Внешние скорби делают человека словно неживым, потому и говорится: «убитый человек». Избавление от скорби есть оживление убитого горем. Пророк молится оживить его чрез избавление от того, что делало его убитым. Ради чего? – «Словесе ради». Какое же это слово? – Слово обетования Божия – быть покровом для тех, кои верны Ему не внешне только, но по свидетельству совести своей. Слово же обетования таково: воззовет ко Мне, и услышу его, с ним есмь в скорби, изму его… и явлю ему спасение Мое (Пс.90:15,16).

Памятуя сие обетование, пророк и воззвал: словесе ради Твоего живи мя. Совесть уверяла его, что он ни в чем не виноват, но так как помилование не заключено в этом уверении совести, а находится в милующей деснице Божией, то к ней и взывает он: избавь, как обещал Ты, Господи, ибо хоть совесть моя в ни чем не укоряет меня, но, может быть, око ее не так остро зорко, чтобы все увидеть до малейших подробностей, среди коих может укрываться что-нибудь и достойное укора. Только очи Божий, светлейший паче солнца, прозревают сокровеннейшее (Сир.23:27). Потому пророк хоть и не боялся суда Божия, по суду своей совести, но, помянув, что она может иногда и без покривления своего ненамеренно не видеть какой-нибудь неисправности, всю надежду свою возлагает на милостивое обетование Божие. Ничесоже в себе свем, но ни о сем оправдаюся (1Кор.4:4). Таково должно быть состояние и расположение возревновавших истинно угождать Богу.

Пред лицом Бога и совести грех уже сделан: заповеди презрены, совесть попрана

Заметьте: мысль породила чувство, мысль с чувством породили желание. Душа полна страстью. Но все это еще мысленные нечистоты и грешности. До дела еще далеко. Между желанием и делом всегда стоит решимость на дело с обдумыванием, как его произвести. Как образуется решимость, не всегда видно. Она в слабом виде есть уже в желании, потом растет вместе с обдумыванием дела, то есть подбором средств и установлением способов и обстоятельств. Когда все обдумано, завершается и решимость. Тогда дело внутри уже совершено. Пред лицом Бога и совести грех уже сделан: заповеди презрены, совесть попрана. От пожелания до решимости с обдумыванием дела иногда проходит немало времени. Находит страх Божий, припоминаются и заповеди, и совесть не молчит. Но все их спасительные внушения отвергаются с презорством. Потому в решимости есть уже преступление и грех. Мысль, чувство и желание, хоть всю душу уже заняли, но как будто все еще происходят на поверхности души. Склона к греху еще нет, а есть только позыв на него. Склон начинается с того момента, как душа начнет обдумывать, можно ли и как сделать удовлетворение страсти. Тут душа вступает уже на путь греха.

Когда образовалась решимость, свобода связана, душа чувствует себя будто в необходимости непременно сделать задуманное. Но необходимости на это нет никакой. Это какой-то самообман внутренний происходит. Решенное может остаться неисполненным по внезапно встреченным препятствиям. Может быть оставлено и потому, что совершить его раздумает человек сам, по каким-либо соображениям или, по совести, и страху Божию, если им придется восстать во всеоружии силы своей.

Совесть всегда есть наш нравственный рычаг

Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не Сделалось бы известным и не обнаружилось бы.

Стало быть, как бы мы ни прятались со своими худыми делами, им, независимо от нас, ведется запись, которая в свое время и будет предъявлена. Что же это за хартия, на которой ведется эта запись? Совесть наша. Заставляем мы ее иногда молчать – Она и молчит. Но хоть и молчит, а свое дело делает, ведет самую точную летопись делам нашим. Как же быть, если там записано много плохого? Надо изгладить написанное. Чем? Слезами покаяния. Эти слезы все смоют и никакого следа не останется от того плохого, что было записано. Если же не смоем, то на суде придется самим перечитать все написанное. А так как тогда правда будет властной в сознании, то сами же и суд себе произнесем, а Господь утвердит его. Тогда будет решение безапелляционное, потому что всякий сам себя осудит, до других же и дела никому не будет. И все это совершится в мгновение ока: взглянешь и увидишь, что ты такое и от вездесущего Господа тотчас же услышишь подтверждение суда, а затем – всему конец… Кто в мире с нею <совестью>, тот в мире и с Богом.

Достопамятные сказания

Пришли однажды к авве Памво два брата. Один из них сказал ему: «Авва! я пощусь по два дня и ем только по два куска хлеба: спасу ли я этим душу мою?» «А я, авва, – сказал другой брат, – от своего рукоделия каждый день зарабатываю по два стручка, немного оставляю в пищу себе, а прочее отдаю в милостыню: спасусь я или погибну?» Авва не дал им ответа, хотя они долго просили его. Через четыре дня они хотели возвратиться в свое место, но клирики утешали их: «Не печальтесь, братия, – говорили они, – Бог не оставит вас без награды: у старца такой обычай, что не сразу говорит он, а только если ответ внушит ему Сам Бог». Братия вошли к старцу и сказали: «Помолись о нас, авва!» – «Вы хотите идти от нас?» – спросил старец. «Да», – отвечали они. Размышляя об их подвигах, авва писал на земле и говорил: «Памво постится по два дня и ест два куска хлеба: монах ли он поэтому? Нет! Памво зарабатывает два стручка и дает их в милостыню: монах ли он поэтому? Еще нет! Эти дела хороши, но если притом и совесть твоя будет безукоризненна перед ближним, тогда спасешься». Братия, довольные наставлением, ушли с радостью.

Библейский словарь Нюстрема

Совесть – непосредственное ощущение человеческой души ее отношения к тому нравственному закону, который ею признан и неподкупно свидетельствует внутри человека, одобряя или осуждая его, отношение к тому закону, который говорит ему, что правильно и что неправильно. Всякий человек, не исключая и язычников, у которых нет писанного закона, имеет внутри себя это вложенное в него Богом чувство доброго и справедливого, которое и побуждает его к послушанию. Дело закона у них написано в сердцах, и совесть свидетельствует человеку о его отношении к этому закону (Рим.2:14 и дал.), она оправдывает его (Рим.9:1, 2Кор.1:12) или осуждает (Ин.8:9, Рим.14:23).

Чем строже и совершеннее этот закон, тем яснее суд совести (Рим.14:1, 1Кор.8:1, 1Кор.10:25 и дал.); всякий должен прислушиваться к голосу своей собственной совести, а не совести другого (1Кор.10:29). От личного отношения человека к этому суду совести, зависит развитие его характера, который образуется различно, смотря по тому, поступает ли он по ее велению или же восстает против нее и идет наперекор ей (Рим.2:15). В первом случае человек утверждается в добром, и пользуется доброю (Деян.23.1), чистою и непорочною совестью (1Тим.1:5, 1Тим.3:9, Деян.24:16).

В последнем случае он мучается порочной и оскверненной совестью (Евр.10:22, Тит.1:15), которая, если даже ему и дастся путем упорного сопротивления заставить ее замолчать и ожесточить свое сердце до полнейшего безразличия (Рим.1:21, Еф.4:19), все-таки время от времени она пробуждается и тревожит его страхом (Притч.28.1), который наподобие раскаленного железа жжет его совесть (1Тим.4:2, срав. Ин.3:19 и дал.); говорится также о «немощной» совести (1Кор.8:10:12, срав. Рим.14:1, Рим.15:1). В Евр. 9:14 говорится об очищенной совести (Евр.10:2,22, 1Пет. 3:16—21). В Ветхом Завете совесть изображается такими словами: светильник Господень – дух человека, испытывающий все глубины сердца (Притч.20:27). Действие совести выражается в том, что сердце человека болит, от той неправды, которую он сделал (1Цар.24:6, 2Цар.24:10).