Читать книгу Об истинном христианстве - Иоганн Арндт - Страница 11

1. Образ Божий в человеке есть сообразность человеческой души, разума, духа, сердечных чувствований, воли и всех внутренних и внешних, телесных и душевных сил с Богом – Пресвятою Троицею и всеми Её божественными качествами и совершенствами, с Её волею и свойствами. Ибо такой совет держало в Самом Себе Святое Триединство: сотворим человека по образу Нашему и по подобию; и да обладает рыбами морскими и птицами небесными, и скотами, и всею землёю (Быт. 1:26).

2. Отсюда видно, что Пресвятая Троица отобразилась в человеке для того, чтобы в его душе, уме, воле и сердце, во всей его жизни и поступках являлась и сияла только божественная святость, праведность и благость, подобно тому, как в святых Ангелах сияет божественная любовь, сила и чистота. Посему Бог и благоволил иметь в людях, как в чадах Своих, Свою радость и веселие (см.: Притч. 8:31). Ибо как отец видит самого себя в своих детях и радуется о них, так и Бог радуется о людях. Хотя Господь Бог благоволит ко всем делам Своим, однако в особенности расположен Он к человеку, потому что образ Его воссиял в нём в высочайшей непорочности и славе. При сотворении души человеческой ей дарованы три главнейшие силы: ум, воля и сердце. Эти силы Пресвятая Троица созидает и сохраняет, освящает и просвещает, украшая их Своею благодатью, действованием и дарами.

3. Ибо образ есть то, в чём усматривается равная форма и подобие предмета, и не может быть образа, который не имел бы подобия отображаемой им вещи, как в зеркале не может явиться никакой образ, если оно не отразит подобие или равный вид предмета, поставленного пред ним. Чем светлее зеркало, тем чище отражается в нём образ: так, чем чище и непорочнее человеческая душа, тем светлее сияет в ней образ Божий.

4. Бог сотворил человека чистым, непорочным и неоскверненным, со всем богатством телесных и душевных его сил для того, чтобы в нём был явлен образ Божий, не так, как отражается мёртвая тень в зеркале, но как истинное, живое изображение и подобие невидимого Бога и Его неизреченно прекрасного внутреннего, сокровенного облика. В уме человека воссиял образ божественной премудрости, в нраве его – образ Божией благости, долготерпения и кротости, в сердечных движениях – образ Его любви и милосердия, в воле – образ Его праведности, святости, непорочности и чистоты; во всём облике человека и его словах – образ Божией доброжелательности, снисхождения, милости и истины. Образ всемогущества Божия явился в господстве человека над всею землёю и в страхе, который испытывают пред ним животные; образ вечности запечатлелся в бессмертии человеческой души.

5. Отсюда человек должен был почерпать познание Бога, своего Творца, и самого себя. Познавать Бога как своего Творца – значит исповедовать, что Бог есть всё, что Он есть единственная высочайшая Сущность, от Которой всё имеет своё существование. Бог есть всё то́ по сущности, что человек имеет в себе как образ. Человек – образ благости Божией, Бог же по существу Своему есть высочайшая и всеобъемлющая благость. Он есть сущностная любовь, жизнь и святость. Посему и всякая честь, хвала, слава, величие, держава, крепость и сила подобает только Богу, Который все это есть сущностно Сам, – и никакому творению. Когда некто, почитавший Господа за простого, обыкновенного человека, спросил Его: Учитель благий, что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную? – Господь отвечал: Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог (Мф. 19:16–17), то есть: Бог один благ по существу, а без Него и вне Его не может быть истинного блага.

6. Себя же самого человек должен был познавать из того, что он есть образ Божий, хорошо уразумевая при этом всё различие между собою и Богом. Человек не есть Бог, а только Божий образ, подобие, изображение и запечатление, единственно в котором Бог благоволит быть видимым. Таким образом, в человеке не должно было жить, светить, действовать, хотеть, любить, помышлять, говорить, радоваться ничто другое, кроме Самого Бога. Если бы обнаружилось в человеке что-либо другое, что производит и творит в нём не Господь, то человек не мог бы быть образом Божиим, но стал бы образом того, кто в нём действует и проявляет себя. Человеку надлежало всецело предать и вверить себя Богу так, чтобы в нём было только чистое и совершенное приятие божественной воли, когда человек во всём предоставляет Богу действовать в себе и отказывается от собственной воли. И вот что значит быть всецело преданным Богу – когда человек становится только чистым и святым орудием Бога, святой Его воли и всех Его божественных дел. Тогда человек не творит своей воли, но его волею становится Божия воля; он не имеет собственной любви, но Бог становится его любовью; не имеет он собственной чести, ибо Бог – его честь; не обладает он никаким собственным богатством, ибо Бог – его достояние и богатство, упраздняющее всякую любовь к творению и к миру сему. Ничто не должно было жить и действовать в человеке, кроме единого Бога. В этом и состоит высочайшая невинность, чистота и святость человека. Действительно, разве это не высочайшая невинность, когда человек не творит собственной воли, но предоставляет всё производить и совершать в себе Богу? Разве это не величайшая простота, подобная той, какую можно видеть в исполненном простоты младенце, не ведающем ни честолюбия, ни самолюбия?

7. Таким образом, Бог должен был всецело обладать человеком извнутри и совне, пример чего мы видим в Господе нашем Иисусе Христе. Он есть совершенный образ Божий, потому что Он полностью принёс Свою волю в жертву Небесному Своему Отцу, в величайшем послушании, смирении и кротости, нисколько не имея в виду своей собственной славы и чести, пользы и выгоды, своих желаний, радости и веселья. Всё, что Он ни мыслил, что ни говорил и ни делал, Он предоставлял производить в Себе и чрез Себя Богу, так что поистине воля Иисуса Христа есть воля и благоволение Божие. Потому Бог и возгласил с неба: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Моё благоволение (Мф. 3:17). Итак, Христос есть истинный образ Божий, из которого воссиявает только то, что есть Сам Бог, а именно: совершенная любовь и милосердие, смирение и долготерпение, кротость, милость, благость, святость, утешение, жизнь и блаженство. Так восхотел невидимый Бог сделаться видимым и открыться во Христе, и дать человеку познать Себя в Нём. Хотя Христос в гораздо высшем смысле есть образ Божий по божеству Своему, то есть Сам Бог, сияние славы Его и образ ипостаси Его (Евр. 1:3); но здесь мы говорим не об этом, а только о том, как Он жил и поступал во святом Своём вочеловечении.

8. Такая же святая непорочность составляла образ Божий и в Адаме – и он должен был в истинном смирении и послушании сохранять его, исповедуя, что он сам не есть высочайшее благо, а только образ высочайшего блага, которое отобразилось в нём. Но как он восхотел сам быть этим благом, то есть самим Богом, то и впал в самый страшный грех.

9. Человек должен был так познавать себя, чтобы чрез образ Божий соделаться способным к божественной любви, радости, миру, жизни, покою, крепости, силе и свету, чтобы Бог один был для человека всем, один обитал в нём и действовал, и, таким образом, чтобы в человеке не было собственной воли, самолюбия, честолюбия и славолюбия, но чтобы Бог один был славою и честью человека, дабы единому Ему подобала хвала. Подобное воспринимает подобное себе, а не противоположное; в подобном обретает оно свою радость и веселие. Так и Бог хотел излиться в человека со всею Своею благостью, ибо Он есть благо, всецело дарующее себя.

10. Наконец, человек должен был познавать то, что, будучи Божиим образом, он чрез сие соединён с Богом, в чём и состоит его величайший покой, мир, радость, жизнь и блаженство. И наоборот, великое мучение и безотрадность происходят не от чего иного, как от того, что человек действует вопреки образа Божия, отвращается от Бога и лишается высочайшего вечного блага.