Читать книгу Таинство любви - Иоланта Ариковна Сержантова - Страница 3

– Вот, злые языки, а ещё врут про кошку с собакой.

– Вы это про что?

– Да вон, видали, соседская собачка с ихним же котом возятся? Не иначе, с малолетства вместе.

– Так нет у соседей собаки, и не было никогда. Сколько их знаю, у них одни только кошки, собак не жалуют, не желают иметь их в хозяйстве! Говорят, возни с собакой много. Её привяжи, не забывай объедки кидать, ещё и воды налей. Хорошо, зимой снегу много, можно хотя об этом не заботиться, пить захочет – снегу полижет. К тому ж объедки – тоже себе в ущерб, они свинке впрок, а не собаке. Другое дело, кошки, – мышей ловят их же и съедят.

– Ну, так может передумали, завели?

– Навряд, не такие они люди.

– А что ж это такое подле кота небольшое и рыженькое? Слоняется, как подле мамки?

– Вижу нечётко, расплывается… нешто лиса? Лисёнок?!

С того дня я стал приглядывать за соседским двором. Больно интересно мне было поглядеть на то, как кот, супротив воли хозяев, заимел во дворе бесполезную скотинку, и потворствовал лисёнку, сколь позволяли скаредность хозяйки и недогляд Самого, как величала супруга мужа в разговорах с местными сплетницами. Коли по чести, муженёк у неё был покладист и тих, но куда как приятнее стращать прочих своим цепным псом, нежели пужаться его самой.

Неведомо каким образом и по какой причине прибился щенок лисы к коту, но очевидно почитал его и за мать, и за отца, ибо кот вылизывал лисёнку уши да пузо, после как делился с ним молоком, что изредка перепадало ему от хозяев.

Когда пришла пора, кот стал таскать лисёнку живых землероек и мышей, давал ему играть с ними. По первости, справившись с обмороком, некоторым грызунам удавалось сбежать, но в таком разе лисёнок оставался без обеда. Обиженный, наблюдал он, как кот напоказ, через силу и без аппетита, но в назидание уплетает казнённого за побег грызуна, из-за чего в следующий раз лисёнок старался быть ловчее, дабы не сбежал от него его обед.

Как только малыш настолько окреп, что смог сопровождать кота на прогулках, то стали они бродить по лесу вместе. Кот мышковал, лисёнок на удивление быстро обучился этому делу, да так, что вскоре перегнал названного папашу в сём искусстве. Набегавшись, парочка устраивалась подремать на согретом блюде какого-нибудь пня, свернувшись рыже-чёрным клубком.

Дело было давнее, но я хорошо помню то утро, когда с соседского двора раздался скорбный вой. Выскочив из дому в чём был, я увидел не то чего мог бы ожидать. Заместо воющей подле мужа бабы, я разглядел кота. Прижавшись к завалившемуся набок лису, зарывшись седыми усами в рыжую шерсть, он оплакивал приёмыша, как родного. Кот был уже сильно в годах, а лису не исполнилось ещё и семи, но по меркам жизни на воле, он казался долгожителем4.

…Ежели кто добр, пусть судит о мире по себе, и коли обманется когда, нет в том большой беды, ибо предвкушение хорошего хорошо уже само по себе.