Читать книгу Помни обо мне. Книга третья - Ирен Маро - Страница 8

Прошло долгих четыре года. Виктория готовилась к свадьбе. Свадьба обещала быть веселой и радостной. Макаров просил еще раз подумать Вику над выбором мужа, но она была непреклонна. Тогда он решился на отчаянный шаг.

– Привет, Андрей.

– Ба, Виталик, какими судьбами к нам?

– Да вот по твою душу. По телефону не хочу говорить – прослушка, да и здесь тоже, давай встретимся в кафе, недалеко от управления. Там Еська любила кофе пить в обед.

– Ты что-то знаешь о ней?

– Более чем, если еще ее не разлюбил, то жду в 18 часов.

– Хорошо, я приду.

– Ну, до скорого.

Время тянулось медленно, Андрей еле дождался окончания рабочего дня. Зато в кафе он летел как на крыльях, зайдя в него, сразу увидел ожидающего его Макарова.

– Привет еще раз, ты что-нибудь заказал?

– Нет. У меня к тебе разговор недолгий, рассиживаться, некогда. Скажи, ты действительно по-прежнему любишь Вику?

– Кого?

– Есению, сейчас её зовут Виктория, дурацкое имя, мне не нравится.

– Тебя это не должно волновать. Это моё личное.

– Вот тут ты ошибаешься дружище. Еська всегда хорошо о тебе отзывалась. А сейчас она в беде.

– Ты о чем вообще?

– Прости меня, Андрей, но я всегда знал, где живет Еся.

– Ну, ты мразь, Макаров. Сначала вы говорили с Бондаревым, что она умерла. Потом уехала, не оставив адреса. А теперь выясняется, что вы все эти годы общались, смеясь надо мной…

– Подожди, не уходи. Я позвал тебя не ругаться. Еська сама страдала от этого. Помнишь, вы встречались на кладбище, после Нового года.

– Что ты несешь, я бы ее не отпустил тогда.

– Хорошо, я освежу тебе память, так разговор затягивается. Девушка, будьте добры два кофе. Помнишь, ты Новый год встречал с дядей у меня?

– Да.

– А утром ты приехал на кладбище и пил шампанское на могиле Игоря Волкова.

– Припоминаю, там ещё девушка, подруга её, тоже пила шампанское. Она мне сказала, что Еся жива, но надо только найти. Это была она?!

– Слава богу, сообразил.

– Ну, ты подонок, Виталий. Видя мои мучения, так поступать…

– Это не ко мне, претензии к своему дяде и к Бондареву. Я хранил их тайну. Тем более что канарейке напели, что ты женишься скоро. Сейчас она думает, что ты женат. Мне всегда хотелось, чтоб Еська вышла замуж за достойного человека. А сейчас она выходит замуж за человека с криминальным прошлым. Я пробил человечка. Об этом не знает никто, у них разница 10 лет.

– Зачем ты мне все это говоришь?

– Только тебе по силам её остановить. Меня она слушать не хочет. Бери и тащи сюда, а я все подготовлю к вашей росписи.

– Ты это серьезно?

– Нет, Андреев, шучу, так поразвлечься захотелось.

– Когда свадьба?

– Завтра, Бондарев улетает сегодня. Не одним же самолетом лететь. У тебя утренний рейс, успеешь. Роспись в 2 часа.

– Я согласен, Виталий, только мне утром надо написать рапорт на день.

– Ты дядьке скажи, что надо уехать по делам на день, он прикроет. Только мне позвони, когда лететь сюда будете, чтоб я все успел подготовить. Пока невеста не передумала.

– Виталий, ты веришь, что у нас все получится?

– Честно, зная характер Еськи, не совсем, но попробовать надо.

– Спасибо тебе, теперь мое счастье зависит от меня.

Наступило утро, у Вики поднялась высокая температура. Она понимала, что это знак свыше, что не надо выходить замуж, но ничего сделать было нельзя. Гости приглашены, ресторан заказан. Накануне во сне она видела Андрея, он просил ее не выходить замуж. Картинки побежали перед глазами: самолет, Андрей, белое платье, свадебный кортеж, Макаров. На мгновенье девушка закрыла глаза, открыв вновь, она увидела Андрея.

«Глупость, какая-то, он женат, и этим сказано все. Я буду счастливой, Антон поможет мне», – решила она.

Пришла парикмахер делать прическу, родители сервировали стол, папа Гена не отходил от дочери, родной же отец придирался к матери по любому поводу. Через два часа невеста была готова.

Наконец послышались сигналы машин, приехал жених выкупать невесту.

– Ну, вот, дочка, поздравляю, теперь ты будешь самой счастливой.

– Папа, скажи честно, Андрей женат?

– Да, он счастлив в браке. Отпусти прошлое, тем более мы скрываем его ото всех. Четверть века ты будешь хранить эту тайну. Запомни, муж никогда не должен знать о твоем прошлом, ты подписывала бумаги о неразглашении участия в боевых действиях, тем более в разведке. Есть еще люди, которым ты мешаешь. А главное, тебя могут дернуть вновь в любое время. Помни об этом. Бывших не бывает в нашем ведомстве. А шрамы можно списать на операции. Будь умницей, дочка. Помни, не просто так тебе дали новое имя.

– Я помню, папа. Жаль нельзя позвать моих мальчишек.

– Доченька, теперь ты будешь замужем, и я разрешу ребятам с тобой встретиться в Москве.

– Правда, папа?

– Конечно, только на нейтральной территории.

Вика сразу изменилась в лице, глаза ее загорелись, на лице появилась счастливая улыбка.

«Да, доченька, видно прошлое тебя никогда не отпустит, где-то я ошибся. Как ты обрадовалась предстоящей встрече с друзьями», – подумал он.

Виктория была неотразима в платье и фате, подаренной Макаровым. Целых шесть долгих лет хранила она это приданное. Даже самые скептические соседки не могли оторвать глаз от неё. Она была великолепна. Антону не верилось, что это его будущая жена. Обе матери плакали от счастья за дочь.

Выкуп невесты прошел весело, молодежь шутила. Потом со смехом вышли из подъезда, зеваки стояли по сторонам и смотрели на торжество. Все с нетерпением ждали появления жениха и невесты. Были трудные времена, и свадьбы играли скромно. А здесь свадьба была с размахом, дорогие иномарки заполонили двор.

Андрей приехал с опозданием, вылет постоянно задерживали. Но когда он подъехал к дому, то понял, что опоздал. На его пути стоял свадебный кортеж. Он подошел к подъезду, который весь был украшен воздушными шарами, их так любила его Еська. Спрятавшись за дерево, он ждал появления молодоженов. Вдруг раздался свист и аплодисменты, на руках Есению выносил мужчина явно старше ее. Он весь светился от счастья, чего нельзя было сказать о невесте. Она улыбалась, но глаза были потухшие, это Андрей заметил сразу. Значит, Макаров был прав, она не любит его и выходит замуж от отчаяния, чтобы не остаться одной. Если бы он приехал раньше, то все еще можно было изменить.

– Да, староват жених у нашей Еськи, но наверняка богатый, раз такую свадьбу забабахал, сразу видно, любит ее, – сказала соседка, стоящая рядом. А вы не на свадьбу приехали?

– Нет, я на похороны.

– А кто умер, что-то не слышала?

Андрею не дал ответить Бондарев.

– Ты откуда здесь? Подожди, это Макаров тебя прислал. Точно, больше никто не знал о свадьбе. Вот поганец, чуть торжество не сорвал.

– Геннадий Васильевич, зачем вы сказали дочери, что я женат?

– Так надо было сынок, проси. Сейчас мы в ЗАГС. Ты где остановился?

– Пока ещё нигде.

– Езжай в гостиницу «Волга», она на набережной. Там номер заказан для Бондаревых. Он трехместный, а мы с Ниной вдвоем, хотели Виталия взять, но передумали, а номер не переоформили. Отдохни, по набережной погуляй, с друзьями поговори. А вечером я тебе все расскажу. Поверь, сынок, мне вдвойне тяжелее, она меня сегодня спрашивала, женат ты или нет. Я сказал, женат и счастлив. Прости, но так надо. Ты поймешь меня…

Он побежал к машине, ожидающей его. Машины, сигналя, выезжали со двора.

«Ну, вот и все, теперь она замужем, можно сказать умерла для меня…», – подумал он и пошел прочь со двора.

Андрей понимал, что вечером будет не до разговора. Купил коньяк и, сидя на балконе, пил его из горлышка, любуясь Волгой и кораблями, идущими по ней.

К его удивлению в восемь вечера генерал приехал с женой в номер.

– Вы что-то рано, я ждал вас часам к двенадцати.

– Пусть молодежь веселится, а я на этот цирк больше смотреть не могу.

– Что так? Вы же отдавали в надежные руки дочь?

– Зря ты так, Андрей, пойдем в бар, выпьем, а Нина пусть отдохнет.

Мужчины ушли, а Нина Павловна дала волю слезам. Не такого жениха она хотела своей дочери, но выбор сделала сама Вика. Опомнилась она слишком поздно.

– Выслушай меня, Андрей, только не перебивай. Когда Еся вышла из комы, то первое, что она спросила – это про тебя. Мы тогда не знали, что с тобой. Дочка уехала с Ниной в санаторий, по приезде мы знали, что ты жив. Я ей сообщил об этом. Она приняла решение вернуться домой и забыть обо всем, но о тебе всегда спрашивала. Ты попал в госпиталь, потом вновь вернулся на службу. Ты понимаешь, вы работали в горячей точке, еще одной смерти дорогого человека она бы не вынесла. Да и Николай Трофимович буквально наседал на неё, зовя замуж. А тут я узнал, что он хочет вас поженить и её сделать своей любовницей. Ты бы мотался по горячим точкам, а она жила бы в загородном доме. И тогда ее никто не смог бы защитить, да она бы и не призналась в этом никогда. Терпела, но не сказала. Ты был её последней ниточкой, связывающей с ребятами. Она всегда боялась командующего и говорила, что от него идет опасность. Тогда я решил сказать тебе после возвращении, что она умерла, а ей, что ты женился. Прости, сынок, у меня не было выбора. Твой дядя слишком влиятелен. Я не боюсь пенсии, но переживаю за дочь. Я бы никогда не пережил, если бы узнал, что он надругался над ней. Прости, вот и весь рассказ.

– Но мы могли бы после свадьбы переехать сюда.

– Нет, мальчик мой, он никогда бы не дал перевод, слишком лакомый кусочек она была для него. Вспомни его юбилей. А теперь я уверен, она будет в браке страдать, но никогда не скажет никому об этом. Вы были бы счастливы с ней. Со временем её дружба переросла бы в любовь к тебе. Прости, сынок, теперь ты знаешь все.

– А почему дядя тоже сказал, что она умерла?

– Он думал, что тебя комиссуют после ранения, и ты обязательно женишься на ней и уедешь из Москвы. И Есения навеки будет потеряна для него.

– Вот сволочь, своих баб не хватает.

– Запретный плод сладок, Андрюша, а в нашем возрасте он еще желаннее, чем у вас.

– Спасибо вам, Геннадий Васильевич, и простите меня!

– Что думаешь делать?

– Сейчас пришла разнарядка на Дальний Восток, попрошу дядю туда меня направить.

– Правильно, устраивай жизнь, сынок. Оттуда Макаров вернулся с женой.

– Вы меня не поняли, Геннадий Васильевич, я однолюб. Всю жизнь буду любить и ждать Есению.

– Сынок, воля твоя, пойдем воздухом подышим.

Они шли по набережной, и каждый думал о своем, но мысли сходились в одном имени Есении.