Читать книгу Судьбы немцев России. Книга первая - Ирене Крекер - Страница 5

«Научи меня, Боже, любить

Всем умом Тебя, всем помышленьем,

Чтоб и душу Тебе посвятить

И всю жизнь с каждым сердца биеньем.

Научи Ты меня соблюдать

Лишь Твою милосердную волю,

Научи никогда не роптать

На свою многотрудную долю».

«Царь иудейский», автор – К.Р.)

До сегодняшнего дня не каждый знает, кому принадлежит литературный псевдоним К.Р. «Это – тот самый случай, – пишет московский писатель В. В. Кузнецов, – когда об этом поэте все знают всё, и в то же время никто ничего не знает. Я и сам слышал о нём, ещё будучи школьником, но до сих пор прочитал из него немного».

Впервые псевдоним К.Р. появился в журнале «Вестник Европы» в 1882-ом году под стихотворением «Псалмопевец Давид». Много лет он принадлежал человеку, имя которого было известно только узкому кругу людей. В год смерти К.Р., 1915-ый, был выпущен трёхтомник стихов, в который вошли произведения, написанные поэтом в течение тридцати лет жизни. Среди них – стихи, элегии, поэмы, драмы, такие как «Возрождённый Манфред», «Севастиан-Мученик». В одном из томов нашли своё почётное место и переводы поэта: лучший, по его мнению, перевод «Гамлета» Шекспира, над которым он работал двенадцать лет, «Мессинская невеста» Шиллера, «Ифигения в Тавриде» Гёте и другие.

Кругозор тем его произведений, начиная от пейзажной лирики и заканчивая философско-религиозной, широк и многообразен. Темы органично сплетаются воедино уже в его ранних произведениях, написанных в восьмидесятые годы девятнадцатого века. Интересен в этом плане цикл стихов «У берегов», написанный весной 1879 года. Эти стихи могли бы стать примером пейзажной лирики поэта, если бы не мысли его о вечном. Поэт ощущает красоту мира, чувствует дыхание природы. Первое стихотворение этого цикла Рахманинов положил позже на музыку:

«Задремали волны,

Ясен неба свод,

Светит месяц полный

Над лазурью вод…»

Волны в стихах поэта «дремлют», появляются и другие неожиданные метафоры и олицетворения. Описание природы переходит на описание состояния человека, его изменений во времени и пространстве.

Всё прекрасно в мире, описываемом поэтом: «серебристое море трепетно горит… так и радость горе ярко озарит». В одном из стихотворений К.Р. называет себя баловнем судьбы, в то время остро ощущая изменения в связи с меняющейся атмосферой в воздухе. «Радость горе озарит» … Где вы слышали такое? Разве такое бывает?

Эта тема находит продолжение и в стихотворении К.Р. «Затишье». В Афинах, проводя много времени у моря, поэт наблюдает за полётом чаек. Увиденное приводит его к мыслям, выраженным в поэтических строках:

«И душа, забывая стремленья,

Ничего не ждала впереди

Лишь испуганно, где-то глубоко,

В задремавшем уме притаясь,

О минувшем мечта одиноко

Трепетала, кружилась, вилась…»

Для поэта характерны воспоминания о минувшем. Порой они настигают его, заставляют пересматривать пережитое.

Пора открыть тайну непосвящённому читателю. Под псевдонимом К.Р. в течение столетия скрывается Великий князь Константин Константинович Романов, внук Николая I, президент Императорской Санкт-Петербургской Академии наук. Родился он 10 августа 1858-го года в Стрельне под Петербургом. Ушёл из жизни 2 июня 1915-го года в своём кабинете в Павловске. Похоронен в Великокняжеской усыпальнице Петропавловской крепости. Его отец – младший брат Александра II Константин Николаевич (1829 – 1892), сын Николая I – генерал-адмирал, управляющий флотом и морским ведомством на правах министра, много сделавший для реформы русского флота, дипломат, государственный деятель, покровитель искусств.

Мать Константина Романова – Александра Иосифовна,1830 – 1911, (Alexandra Friederike Henriette Pauline Marianne Elisabeth von Sachsen-Altenburg,), урождённая принцесса Саксен-Кобургская, дочь герцога Иосифа (1789 – 1868) Саксен-Альтенбургского и его жены принцессы Амалии из Вюртемберга.

В семье будущего государственного деятеля, поэта, драматурга, переводчика Константина Романова царили любовь, уважение к ближнему и беспредельная вера в Божий промысел. Он был второй сын из пяти детей Константина Николаевича Романова. Отношения в семье, в силу характера отца и особенностей его судьбы, были сложными. Подрастая, дети ощущали напряжённую духовную и интеллектуальную атмосферу. Дневники Великого князя рисуют образ матери, как женщины сдержанной, умевшей противостоять ударам судьбы, понимавшей долг перед Россией. Она имела своё мнение, умела отстаивать свои политические симпатии. Развитое чувство собственного достоинства помогало ей в трудные минуты жизни защищать себя и интересы семьи. Взаимная поддержка, дружба, общность духовных интересов – давали детям силу для становления и формирования личности.

Большая часть жизни Константина Константиновича проходит в помещениях дворцов, принадлежащих отцу: Мраморном, Павловским и Стрельной. С семи лет воспитателем ему назначен капитан 1-го ранга И. А. Зеленой, занимающий эту должность до совершеннолетия князя. По семейной традиции Константин Константинович Романов становится морским офицером и в девятнадцать лет уже участвует в Русско-турецкой войне. «За заслуги в Русско-турецкой войне Великий князь Константин Константинович награжден орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени, медалью „За войну 1877—1878 гг.“, Русским крестом за переход через Дунай, болгарскими и сербскими орденами. Отец сыном гордился и рассказывал в обществе, как Костя участвовал в рекогносцировках, как подготавливал уничтожение турецкого моста, строившегося у Силистрии, как с отрядом юнкеров спустил брандер на турецкий пароход под огнем батарей и стрелков всей силистрийской оборонительной линии». (Э. Матонина, Э. Говорушко. «К.Р.» ЖЗЛ).

Знает ли Константин Николаевич, о чём думает сын в дни военной службы? На этот вопрос мы ответить не можем, но знаем, что он сам когда-то прошёл путь, когда его отец, император Николай I, узнав, что сын «балуется» подражаниями из Шиллера, сказал ему: «Мой сын – лучше мёртвый, чем поэт».

Сын Константина Николаевича, начинающий поэт К.Р., гардемарином на винтовом фрегате «Светлана» в течение двух лет проходит всю Европу – от Копенгагена до Неаполя, Рима, Венеции, Вены, Парижа. В Афинах К. Р. пишет своё «программное» стихотворение: «Я баловень судьбы…», которое заканчивается словами:

«Но пусть не тем, что знатного я рода,

Что Царская во мне струится кровь,

Родного православного народа

Я заслужу доверье и любовь.

Но тем, что песни русские, родные

Я буду петь немолчно до конца

И что во славу матушки-России

Священный подвиг совершу певца».

В дневнике К.Р. от 29 октября 1882 года сохранился рассказ о реакции отца после опубликования первых стихов: «Отец и сын были в Венеции. Проходя мимо моста вздохов, я спросил папа, читал ли он мои стихи про Ponte dei sospisi („Мост вздохов“). Он отвечал, что видел в „Вестнике Европы“ стихотворения К.Р., между прочим, „Баркаролу“, и что каждый раз эти стихотворения возбуждали в нём самое неприятное чувство, что стыдился меня. Я в удивлении молчал».

И если первые свои стихи Константин Константинович подписывал криптонимом К.Р. из скромности и неуверенности, то после разговора с отцом в Венеции, он не подписывается под стихами своим именем из-за августейшего запрета заниматься любой деятельностью, кроме государственной, в основном – военной.

Вероятно, поэтому Великому князю Константину Константиновичу приходится вести разговор о душе с Кепплером, управляющим дворца матери:

«– Но где взять время на душу свою? Я будто высох весь…

– Сумейте найти. Вы военный человек. Военным был и Сумароков, основавший при кадетском корпусе Императорский театр; и гусар Лермонтов, даже «Лев», наш гениальный Толстой, воевал в Севастополе. И Пушкин хотел в гусары… А Денис Давыдов, а преображенец Мусоргский, моряк Римский-Корсаков?…

– Они – воплощенным Словом или Музыкой явились на свет. Как говорит Достоевский, чтобы «осознать и сказать». А вот я – воплощенное тщеславие. В Стрельне, на Императорской мызе, мальчишкой бегал по парку под тёмным небом в неисчислимых звездах и, задрав голову к ним, кричал: «Желаю быть великим, люблю России честь! Исполню ли, Бог весть?» Стыдно, неловко вспоминать».

Но вернёмся в юношеские годы князя. Попытаемся понять, как и под воздействием кого происходило становление и формирование его характера, как поэта? Душа Константина Романова с детских лет тянется к прекрасному, к миру искусства во всех его проявлениях. С ранних лет он увлекается поэзией и музыкой, прекрасно играет на рояле и виолончели, с интересом изучает гуманитарные науки, историю. Среди его преподавателей – историки – С. М. Соловьёв, К. Н. Бестужев-Рюмин, писатель – И. А. Гончаров, виолончелист И.И Зейферт, пианист Р. В. Кюндингер, теорию музыки ведёт Г. А. Ларош, автор работ, посвящённых М. И. Глинке и П. И. Чайковскому.

Качества характера, воспитанные с детства, становятся фундаментом, на котором крепнет его любовь к России, преданность долгу, ответственность за судьбу страны. Великий князь Константин Константинович рано осознаёт свою принадлежность к просвещённой династии Романовых, хорошо понимает, что это налагает и лично на него и на его будущих детей особую ответственность за дальнейшее развитие российского государства. Впоследствии его сын Гавриил Константинович пишет об отце: «Его жизнь выходила далеко за пределы семьи. Он принадлежал России».

С детских лет Константин Романов пишет стихи, позже поэмы, драматургические произведения, делает переводы. Он может часами заниматься любимым делом, при этом уже подростком понимая, что не имеет права следовать только внутреннему голосу своих желаний. Князь учится соединять реальный мир с миром поэзии и мечты, царившим в его душе. Эта задача, для многих могла бы быть невыполнимой, но для него оказалась преодолимой. Любовь к Родине, долг перед страной, как представителя династии Романовых, органично сплелись в его душе с музыкой и поэзией.

Великий князь К.Р. обращается к известным писателям своего времени, в частности, к И. А. Гончарову с просьбой оценить его литературные труды. Ознакомившись с ними, Гончаров пишет в ответ: «…Между остальными новыми Вашими произведениями в книжечке есть несколько звучных, нежных, ласковых, полных задумчивой неги или грусти – словом, приятных стихотворений: читатель, особенно читательницы, прочтут их с кроткой улыбкой. Но (позвольте быть откровенным) спирту, т. е. силы и поэзии, в них мало: лишь кое-где изредка вспыхивают неяркие искры. Очевидно, стихи набросаны небрежно, как будто второпях, и мало обработаны… Тоже можно сказать и об обращениях к родине из-за границы: желалось бы от такого поэта, как Вы, побольше содержания и спирту, т. е. вдумчивости, определенности, строгой сознательности, даже самого чувства любви к родине».

Константин Романов, следуя рекомендациям писателя и своим душевным порывам, совершает «хождение в народ», с целью понять его интересы и чаяния. Он совершает поездки в Псков, в Новгород, по Ладожскому озеру, посещает Валаам, Онежское озеро, Петрозаводск, водопад Кивач, совершает путешествие в Суздаль. Одновременно постигает культуру Руси, посещая Палестину, Италию, Грецию…

Военная служба, государственная деятельность и поэтический дар… Несовместимое продолжает гармонично сочетаться в нём. Он проживает как будто одновременно две жизни: военного, дослужившегося до звания генерала, и поэта, создавшего драму «Царь иудейский», сумевшего соединить в ней трезвость ума и пылкость души. В лейб-гвардии Измайловском полку он создаёт свои знаменитые «Измайловские досуги» и таким образом заменяет обычные кутежи офицерских собраний интересными вечерами, посвященными современной русской литературе. Хорошо разбираясь в тайниках души русского простолюдина, великий князь Константин Константинович значительно преобразовал методы воспитания молодых солдат. Для него не было большего удовольствия, как провести утро в казармах, где он занимался с ними словесностью. Будучи в течение многих лет начальником Главного управления военно-учебных заведений, он сделал многое, чтобы смягчить суровые методы военной педагогики.

В 1884-ом году Великий князь женится на немецкой принцессе Елизавете Августе Марии Агнессе (1865 – 1927) – второй дочери принца Саксен-Альтенбургского, герцога Саксонского Морица. Она получила при замужестве титул и имя великой княгини Елизаветы Маврикиевны.

В Афинах в 1883-ем году К.Р. пишет, обращаясь к С. А. Философовой:

«И так тепло, и солнечно так было!

Без слов мы наслаждались тишиной,

Но сердце всё же сжималося и ныло,

Как бы перед грозящею бедой».

Эти стихи, начинающиеся словами: «Вы помните ль? Однажды в дни былые…» можно было бы отнести к любовной лирике, но его томит тревожное предчувствие:

«И предвкушая будущие муки,

Душа, робея, торопилась жить,

Чтоб близость неминуемой разлуки,

Хоть на мгновенье отдалить».

Разлуки с кем? С чем? С миром реальности, прекрасным миром мечты? Мы не можем читать мысли великого князя, но можем отслеживать их развитие во времени и в пространстве. Впереди у поэта ещё тридцатилетие. Он не знает об этом, о том, что известно нам сейчас… Душа томится, мысли просят выхода, но князь не может высказывать их громко, вынужден молчать и тайно писать стихи в надежде, что кто-нибудь когда-нибудь его услышит.

Образ грозящей беды в его стихах можно рассматривать, как продолжение душевных страданий.

«Умолкли рыдания бури кипучей,

Клокочущей бездны волна улеглась…».

Он смог справиться с мятежной страстью, победить в себе слабость духа и продолжает жить. В поэте идёт постоянная внутренняя борьба, борьба с внутренними желаниями…

1885 год. Венеция. И вновь в стихах появляется тема, которую он называет словом «затишье». Только теперь он говорит в открытую о «Затишье на сердце…

Застыли звуки песен,

Тускнея, меркнет мысль, безмолвствуют уста,

Круг впечатлений, чувств так узок и так тесен,

В душе холодная такая пустота.

Так минет, наконец, пора дремоты косной,

Унылая душа воспрянет ото сна,

И снова грянет песнь моя победоносно, —

И потечёт стихов созвучная волна».

К.Р. живёт в атмосфере литературной и музыкальной богемы. Он испытывает особый интерес к театру. Его артистические выступления в главных ролях на любительских спектаклях в Эрмитажном театре Зимнего дворца запоминаются публике надолго. Кроме того, он – великолепный пианист. Знакомство с Петром Ильичом Чайковским в 1880-ом году играет важную роль в его жизни. После выхода в свет в 1886-ом году первого сборника стихов поэта, к которому композитор отнёсся благосклонно, главной темой их писем становится музыка и поэзия. Чайковский одобрительно отзывается об исполнении великим князем произведений Моцарта и Шопена. Они обмениваются творческими планами, ведут дискуссии по поводу стихосложения. На стихи поэта композитор пишет хоровое произведение – «Блажен, кто улыбается…». В конце 1887 года Петр Ильич Чайковский создаёт шесть романсов на стихи К.Р.: «Серенада», «Уж гасли в комнатах огни…», «Я сначала тебя не любила…», «Первое свидание», «Я вам не нравлюсь…», «Растворил я окно…»

«Растворил я окно, – стало грустно невмочь, —

Опустился пред ним на колени,

И в лицо мне пахнула весенняя ночь

Благовонным дыханьем сирени.

А вдали где-то чудно так пел соловей;

Я внимал ему с грустью глубокой

И с тоскою о родине вспомнил своей,

Об Отчизне я вспомнил далёкой».

Лирическое настроение, художественно-образное содержание получили в романсе гармоническое воплощение. В нём слово и музыка – черемуха и соловей сливаются в одно волшебство, и оно – вечно. Когда в советское время имя Константина Романова было под запретом, романсы Чайковского на его стихи продолжали издаваться и исполняться, потому что они стали неотъемлемой классикой жанра романса. Константин Романов был очень самокритичен и никогда не считал себя выдающимся поэтом, но, когда его близкий друг, композитор Петр Ильич Чайковский, написал романсы на его стихи, он записал в дневнике: «Теперь шесть моих стихотворений будут увековечены». Музыкальность поэзии К.Р. была замечена не только П. И. Чайковским, но и многими другими композиторами, писавшими музыку на его стихи: А. Рубинштейном, Р. М. Глиэром, А. Гречаниновым, С. В. Рахманиновым… Более 70 стихотворений К.Р. положены на музыку. Сам он пишет музыку на своё стихотворение «Молитва», создаёт романсы на стихи «Луч денницы» Виктора Гюго, «Верь мне, друг», «О, не пытайся дух унять тревожный», «Горними тихо летела душа небесами» – А. К. Толстого, «Он уже снился мне когда-то» – Л. Н. Майкова.

С 1889 года Великий князь Константин Константинович становится президентом Императорской Санкт-Петербургской Академии наук, сменив графа Д. А. Толстого. Это был единственный случай в истории России, когда Академию наук возглавил член царствующего дома. В течение двадцати шести лет, до самой смерти, он является непосредственным участником процесса дальнейшего развития наук и искусств. Сам он не видит в этой деятельности выдающихся заслуг, считая, что просто исполняет свои обязанности. В эти годы Императорская Академия наук вошла в состав Международного Союза Академий и приняла участие в Международной комиссии по исследованию солнца, по инициативе учёных были организованы научные экспедиции на Шпицберген, Новую землю, в Монголию, создано много новых научных комиссий. Важной задачей Академии наук было и совершенствование русского языка. В отделении русского языка и словесности наряду с крупными лингвистами состояли и русские писатели, такие как Ф. М. Достоевский, А. Н. Майков, И. С. Тургенев, А. Н. Островский, А. К. Толстой, Ф. И. Тютчев, А. А. Фет. Великий князь – один из основателей Пушкинского дома в Петербурге. В декабре 1899-го года, когда отмечался столетний юбилей Пушкина, в Академии при отделении русского языка и словесности появился Разряд изящной словесности, в задачу которого входило составление словаря русского языка и аннотированное издание произведений российских писателей.