Читать книгу Уютные истории - Ирина Александровна Судакова - Страница 14

– Андрюша, а ты кто? – подняв голову из подмышки парня, спросила Нина. Он, приоткрыв глаза и подтянув ее на себя, положив голову себе на плечо спросил:

– Ты что имеешь ввиду? Я Андрей Леонидович Егоров, искусствовед, сейчас работаю в сфере туризма въездного и выездного.

– А как ты оказался у моего дома позавчера? – ее очень интересовал этот вопрос. Ну не может быть, чтобы счастье совершенно случайно падало на голову.

– Я к вам в музей приехал, культурные и туристические связи устанавливать, с директрисой вашей поговорил, за договором в машину пошел, а тут ты стоишь, маленькая, трогательная, а с посетителями так строго разговаривала. Ты была похожа на храбрую птичку перед крокодилами.

– Это когда пожилая пара насчет художников приходила? – Нина приподняла голову и заглянула возлюбленному в глаза. – А я тебя не заметила.

– Еще бы. Ты такая сосредоточенная тогда была, на меня посмотрела, как будто сквозь. Ну, я и заинтересовался, что это за девушка, которая на меня, такого красивого и внимания не обращает. – Он поиграл бровями. Она засмеялась.

– Мне все уши прожужжали про глаза и кубики, а я и не знала, что такого красавца проворонила. А ты, правда, представитель фирмы «Mes voyages»? – Он кивнул. – Слушай, это так круто! Я читала о вашей презентации туров по всему миру.

– Фирма моя зарегистрирована в Лондоне. Несколько филиалов по всему миру, в том числе в Москве, – улыбнулся он. – Ты бы куда хотела съездить?

– Вовсюда. Я никогда и нигде не была дальше Москвы и Питера. И то только в раннем детстве, когда папа с мамой живы были. Они у меня в катастрофе погибли. Я тоже в машине была. Но не пострадала

– И сколько же тебе тогда было? – руки мужчины крепче прижали ее к себе.

– Пять лет. С тех пор бабушка воспитывала. А пять лет назад и бабушки не стало. Цифра пять для меня какая-то несчастливая, – Нина вздохнула и продолжила допрос, чтобы уйти от печальной темы. – А почему у тебя здесь дом? – было уютно и тепло, несмотря на довольно-таки прохладный воздух после дождя. И спрашивать-то особо не хотелось. Было приятно просто лежать вместе.

– Это дом моего погибшего друга. Я его у вдовы выкупил. Мы с друзьями деньги собрали, а она нашу помощь принимать не хотела, так я ей эти деньги втюхал плюсом к тем, что за дом. Хотя домом ту халупу, которая до этого была назвать нельзя. Ремонт больше года длился. Да я раньше бы сюда не собрался. Пока документы оформляли, потом с московской квартирой определялся, филиал регистрировал, разворачивался. Два года этот дом пустой стоял. А сейчас здесь, как будто дома оказался. Дома-то у меня, почитай полдетства не было. Детдомовский я. Хотя предки мои где-то здесь жили.

– Бедненький! Нина погладила торс мужчины. – А у меня была бабушка. Она не отдала меня в детский дом. Мы жили здесь. Я любила и бабушку, и этот дом, озеро, лес. Здесь, как будто оживаешь, раны затягиваются.

– Да, кстати, о ранах, – он развернул ее и посмотрел рану. – Сейчас придем домой, обработать надо, а то гвоздь ржавый, заражения бы не было. Кстати, твой муж к тебе претензий не имеет и заявление о разводе подпишет, – как бы между прочим ввернул Андрей.

– Он хоть жив? – спросила девушка, поймав себя на мысли, что нисколько не беспокоится о своем почти бывшем муже.

– Да что с ним станется. Когда я видел его последний раз, он был в дрова. Думаю, даже не понял, что подписывал и кто приходил.

Послышался треск кустов, и к месту уединения влюбленных выскочил Лаки. Он был похож на моток грязной шерсти. Да, сегодня баня грозит и псу.

Это был самый счастливый день в жизни Ниночки. Сначала они вместе мыли Лаки, потом отмывались сами. Потом любили друг друга там, где их прервали накануне. Потом лечили пострадавшую на ниве страсти попу. И это тоже было счастье, несмотря на царапину в неудобном месте. Хотя и она, вернее, ее лечение доставило девушке наслаждение. Большой мужчина аккуратно, нежно прикасался к больному месту, а потом еще и подул, когда от зеленки сильно защипало. У страдалицы на глазах выступили слезы. Даже не от боли, а от благодарности и такой забытой нежности.

Потом был вкусный обед. Они кормили друг друга, сталкивались руками, коленями, взглядами. Все предсказуемо закончилось в постели, из которой они не вылезали до утра.