Читать книгу Ночь за контракт - Ирина Алешина - Страница 2

Тамара бежала вслед за уходящей электричкой, а когда осталось переступить с платформы в вагон, она неожиданно зацепилась каблуком за какую-то выбоину на асфальте и растянулась во весь рост на потеху всему народу, находящемуся на платформе.

Деревенские, ожидавшие электричку вместе с ней, увидев совершённый девушкой кульбит, громко рассмеялись и словно в цирке стали показывать на неё пальцем.

Из толпы односельчан донеслись громкие возгласы: « Гляньте, Тамарка – та наша валятся, ха-ха!» «Куды это она собралась?» «Поделом ей, шалаве!»

Никто из них не подошёл, не подал руки и не помог ей, беспомощной, лежащей на грязном перроне с рассыпанным вокруг неё содержимым дорожной сумки, подняться. Когда Тамара подняла голову, то в глазах односельчан увидела радость от своего позора и поняла, что решение она приняла правильное – срочно уехать, поскольку жить в деревне больше нельзя – там её все ненавидели.

Тамара поднялась, стряхнула с себя дорожную пыль, окурки, которые прицепились к её новому, специально купленному для поездки в Москву плащу, собрала с платформы все свои вещи и, проглотив комок досады, отошла в сторонку ожидать следующую электричку. Она достала из сумки книгу, открыла первую страницу и упёрлась в неё взглядом: читать она не могла, но усиленно делала вид, будто увлеклась книгой.

К ней неожиданно подошёл Колька, её сосед- он каждое утро ездил на работу в соседний город и единственный из всей толпы выразил сочувствие, в котором, она, впрочем, не нуждалась. Кольке она нравилась с детства, но когда по всей деревне пополз слух о ее романе с женатым учителем, все от неё отвернулись, влюбленный в неё Колька тоже перестал с ней общаться.

Ждать следующую электричку Тамаре придется четыре с лишним часа, но она твёрдо решила, что её ничего ни сможет остановить, и сегодня во что бы то ни стало, попадёт в Москву. Девушка уже полгода ожидала место, которое ей предложили в фирме по подбору персонала и, наконец, вчера ей позвонили и пригласили прибыть на собеседование.

Она давно мечтала уехать из своей деревушки и даже не уехать, а удрать, да так, чтобы ни одна живая душа не знала ни её адреса, ни телефона. Она терпеть не могла нищету, в которой выросла, своих родителей, не просыхающих от пьянства и не уделяющих ей и ее младшему брату Валерке никакого внимания, своих соседей, друзей… Мать и отец работали на молочной ферме, отец электриком, а мать – дояркой. Зарабатывали копейки, большая часть из которых уходила на самогон. Её воспитанием никто не занимался, и все, что в ней было хорошее, она почерпнула из книг, которые брала в библиотеке при их деревенском клубе.

Читала Тамара запоем, открывая в них для себя новое, неизведанное, волнующее и захватывающее её юное воображение… В пятом классе она проштудировала Эмиля Золя и Мопассана и узнала из них об отношении полов. Девушке нравились книги Ремарка и Джека Лондона, которые она перечитывала по несколько раз. Читая книги о любви американской писательницы Джекки Коллинз, девушка и себя представляла героиней ее романтических приключений. Вскоре в деревенской библиотеке не осталось ни единой непрочитанной Тамарой книги, но если бы они и были, то Тамаре уже не понадобились…

В девятом классе к ним в школу пришёл новый учитель по физкультуре и все старшеклассники начиная с восьмого класса, сразу прозвали его Юрчик-физрук. Юрчик был молодым, интересным, только что окончившим институт физкультуры и совершенно непьющим в отличие от деревенских парней. Утром он делал пробежки в красивом спортивном костюме из деревни в соседний лесок и обратно, а все девчонки, провожали бегущего физрука влюблёнными взглядами…

Тамара и думать не думала, что из огромного количества своих тайных поклонниц, он по каким- то неведомым критериям свой выбор остановит на ней. Юная школьница физруку приглянулась, и он её пригласил к себе домой, обещая дать почитать книгу «Поющие в терновнике» – девушка давно мечтала её прочитать. Она пошла к нему дом- он снимал его на краю деревни, и молодой учитель, действительно, подарил ей книгу, но в тот вечер стал её первым мужчиной.

Жена физрука осталась в Москве и приезжала иногда к нему на выходные, так что познавать секс во всех его ипостасях времени у любовников было достаточно, а ещё молодой человек оказался хорошим учителем, а она – прилежной ученицей.

Уже через некоторое время Юрчик поразился её способностям, не веря, что в столь короткий промежуток времени он превратил Тамару в удивительно темпераментную женщину. И если бы не он сам сделал её таковой, то, скорее всего, подумал, что ему досталась девица со стажем.

Однажды на рассвете, солнышко только-только поднималось над горизонтом, после ночи бурной любви Тамара вышла из его дома и наткнулась на доярок. Они гурьбой шли на ферму доить коров. Слух об их связи, так тщательно скрываемой любовниками со скоростью света, распространился по всей деревне… Ей откровенно завидовали школьные подруги, поголовно влюблённые в физрука и, возненавидело всё старшее женское население деревни…

Окончив школу, Тамара отправила в Москву своё резюме сразу в несколько фирм по подбору персонала, но чтобы устроиться помощницей по хозяйству в приличное место от неё требовали рекомендации, а их и стажа подобной работы у неё не было.

И наконец-то вчера позвонили, пригласили приехать на собеседование и даже порекомендовали захватить с собой вещи на тот случай, если её примут. Тамара сказала родителям, что уезжает в Москву на работу, но они не выразили по этому поводу никаких эмоций, а вот физрук искренне был опечален, ведь после её отъезда ему придётся искать новую пассию для своих утех. В их последнюю ночь он просил девушку остаться, не уезжать и даже пообещал жениться, но она ему не поверила, да и слух пошёл по деревне, что у него родился ребёнок.

Она собрала все свои пожитки, которые уместились в одну дорожную сумку и, уходя из дома, дала себе слово назад уже не возвращаться. До слёз было жалко брата Валерку, но оставаться дома из-за него Тамара не собиралась, хотя была твердо уверена, что при первой возможности возьмёт брата к себе. «Держись Валерка, оканчивай школу и я тебя обязательно к себе заберу» – такие последние слова были сказаны брату при расставании. Она знала, что она единственное, что есть у брата, а у неё – Валерка, которому она с раннего детства заменяла пьяную мать. С комом в груди Тамара отправилась в путь.

На фирму она добралась почти вечером, там её ждали и побеседовали, сначала – наниматель, потом – менеджер. Когда она всё о себе рассказала, её попросили подписать договор и ещё какие-то бумаги. Она толком их не прочитала и так была безумно рада, что её принимают. Тамаре объяснили, что её принимают на работу по уходу за престарелым мужчиной, а его сын сегодня заберёт её к себе домой. В машине наниматель, его звали Сергеем Владимировичем, объяснил все её обязанности, и какую личную ответственность она будет нести в случае недобросовестно выполненной работы. Он нудным, невыразительным, лишённым всякой интонации голосом несколько раз ей напомнил, что платить он намерен только за надлежащий уход за своим отцом, он, мол, привык к хорошему питанию и уходу. Его отец всё время занимал очень высокие посты в Министерстве торговли и одно время был даже заместителем министра, поэтому имеет капризный и авторитарный характер. Живёт старик один, в трехкомнатной квартире на Кутузовском проспекте. Он недавно был парализован, лежал в больнице, одна рука плохо работает, поэтому готовить себе не может. Жена у Сергея Владимировича работает на ответственном посту, поэтому посещать свёкра и ухаживать за ним, у неё нет времени, вот, и возникла острая необходимость взять помощницу по уходу за отцом.

Наконец, они подъехали к красивому многоэтажному дому. Сергей Владимирович вышел из машины и, не оглядываясь, пошёл к подъезду, а помочь ей донести сумку с вещами, он даже не догадался. В большом холле дома их встретила пожилая консьержка. Она с почтением разговаривала с Сергеем Владимировичем, видимо, он был каким-то большим начальником. Они поднялись на лифте, мужчина открыл дверь в квартиру своими ключами, и они переступили порог в необычайно широкий и длинный коридор. Тамара никогда не была в такой величественной и большой квартире, и, несмотря на сильное желание понравиться хозяину, чувствовала себя не в своей тарелке.

Они разделись, а потом прошли в одну из комнат, где сидя в кресле, читал газету мужчина около семидесяти лет.

– Познакомитесь, это мой отец Владимир Николаевич, ваш хозяин, – сказал Сергей Владимирович, представляя девушке своего отца.

Владимир Николаевич отложил в сторону газету, встал и протянул Тамаре руку.

– Тамара, – сказала она и взглянула на своего хозяина.

Владимирович Николаевич был высоким, статным, аккуратно одетым в добротный серый костюм и белую рубашку с галстуком, со следами былой привлекательности на тщательно выбритом до синевы лице. Он был седовласым и напомнил Тамаре районного главу, который однажды с директором школы зашел к ним в класс. Владимир Николаевич, видимо, ожидал их приезда, поэтому подготовился и принарядился, а по его внешнему виду невозможно было сказать, что он был болен.

Сергей Владимирович немного поговорил с отцом и быстро засобирался домой – он боялся попасть в дорожную пробку. До загородного посёлка, где у него был дом и он проживал с семьёй ему добираться около часа, поэтому он спешил.

Когда сын ушёл, хозяин квартиры предложил Тамаре пройти с ним на кухню, где за чашкой чая у них будет время побеседовать и познакомиться поближе друг с другом. Кухня оказалась большой, уютной и обставленной современной техникой. Пока заваривался чай, он подробно рассказал, как утроена его жизнь, каков распорядок дня и его предпочтения. Её поразила идеальная чистота и порядок во всём. Она кратко рассказала о себе, да и, собственно говоря, рассказывать ей было нечего, биография небогатая – школа и дом. Владимир Николаевич её внимательно слушал, задавал вопросы, и он ей понравился больше, чем сын, несмотря на его преклонный возраст.

В отличие от сына, которого Тамара сразу прозвала «нудный сухарь», у Владимира Николаевича был живой ум и он обладал чувством юмора. После чая он проводил её в комнату, где ей предстояло жить, и попросил завтра утром сходить на ближайший рынок. Необходимо там сделать покупки, список он ей даст утром.

Когда мужчина удалился, Тамара начала обустраиваться в своей комнате. В первую очередь она протерла пыль на всех полочках, а потом извлекла из сумки свои нехитрые пожитки. На всё про всё у неё ушло пять минут, поскольку вещей было раз, два и обчёлся… Брать в Москву своё старьё- рваньё она не стала, поэтому в шкаф повесила юбку, ещё со школьных времён белую блузку и плащ. Распаковав все вещи, Тамара присела на огромную, очень мягкую кровать и подумала, что её, видимо, поселили в бывшую спальню хозяйки. «Теперь, – в безмолвном восхищении подумала Тамара, – я буду спать, как принцесса на такой мягкой перине, одно удовольствие, не то, что мой развалившийся домашний диван». Привезённую с собой любимую книгу «Поющие в терновнике», которую она перечитывала в очередной раз, положила рядом на прикроватную тумбочку. Ещё Тамара в старомодный буфет за чайно-кофейный сервиз убрала фотографию Юрчика и прежде чем её спрятать, крепко поцеловала физрука в губы.

Когда после душа, переодевшись в свой выцветший старенький халатик, она вернулась в комнату, то на своей кровати обнаружила чистый комплект постельного белья. Заправив постель, Тамара выключила свет и подошла к окну: перед глазами до конца горизонта, светилась огромная Москва.

«Вот я и в Москве. Устроилась нормально, работа несложная и дед попался вроде неплохой. Теперь надо сделать все возможное и невозможное, но в деревню не возвращаться. Как только накоплю деньги, сниму квартиру и из поганой нищеты заберу Валерку. Пусть эти два убожества хоть захлебнутся своим самогоном…» – пришла к твёрдому убеждению Тамара, глядя на сияющий под окнами город.

Полная впечатлений и новых мыслей Тамара легла спать, и лишь голова девушки коснулась подушки, она мгновенно провалилась в крепкий сон.

…Прошёл ровно месяц, как Тамара приехала в Москву. Она очень старалась угодить Владимиру Николаевичу. Всё, чему он учил, она впитывала в себя как губка. Он прекрасно умел готовить, и под его патронажем девушка научилась готовить сначала простые, а потом и более сложные блюда. Оказывается, он, действительно, был заместителем министра и часто бывал на банкетах, фуршетах, в ресторанах, много чего знал и умел.

Потом они вместе садились за стол и ели то, что сообща приготовили, и он попутно объяснял, как правильно сервировать стол, кушать то или иное блюдо, пользоваться вилкой, ножом, этикету поведения за столом. Тамара никогда не думала, что еда должна быть не только вкусной, но и её оформление должно быть эстетичным, а сервировка стола радовать глаз. Многие слова она произносила неправильно, ставя ударение не там, где положено, а когда рассказывала деревенские истории, где присутствовали «ейный муж и евошные братья» мужчина тактично её поправлял, указывая на ошибки. Всё, что было ей непонятным, чего не знала, Тамара, смущаясь, спрашивала, а он с удовольствием и с большим тактом ей объяснял.

Владимир Николаевич расспросил, что девушка любит читать, и сразу принёс подборку книг из собственной библиотеки. Он порекомендовал эти книги прочитать в первую очередь, а потом они вместе обсуждали прочитанное. Каждый вечер Тамара писала список первоочередных дел, которые было необходимо сделать на следующий день, и ни разу его не нарушила.

Иногда к ним приходил «нудный сухарь», проверял холодильник, кастрюли с едой, чистоту, лазил у Тамары в комнате, но придраться было не к чему и, переговорив с отцом, уходил. Наконец, ей выплатили первую зарплату – триста долларов. Тамара впервые в своей жизни держала в руках, по её понятию, очень большие деньги.

Вечером, прежде чем лечь в постель, она положила стопочку купюр перед собой на тумбочку и пока не заснула, долго смотрела на них, мечтая, что когда- нибудь в своей жизни она будет иметь намного больше денег, чем эта небольшая кучка.

В свой выходной день- он был положен девушке по договору, она пошла в салон-парикмахерскую, где ей предложили сделать стрижку с мелированием, подкрасили брови, ресницы и преобразилась в совершенно неузнаваемого человека. На ближайшем рынке Тамара подобрала себе новую одежду, обувь, сумку. И хотя покупки были недорогими, настоящим ширпотребом, они ей очень нравились и шли. У неё в жизни никогда не было ничего подобного. Наконец, всё что хотела, она купила, и от первой зарплаты в кошельке у неё осталось двести рублей.

Домой заявилась уже под вечер. Владимир Николаевич ее ждал и предложил отметить её первую зарплату. Тамара с удовольствием согласилась, ей и самой хотелось каким-то образом запомнить этот день. Мужчина стал быстро накрывать на кухне стол, вытащил из холодильника закуску, икру и бутылку коньяка, поставил в микроволновку цыпленка карри, а Тамара в это время отправилась в свою комнату переодеваться в новые вещи. Когда она предстала перед Владимиром Николаевичем, то не смог скрыть своего восхищения по поводу её преобразования.

– Да вы, Тамарочка, просто красавица, и обновки вам очень идут! – сказал он и посмотрел на неё с явным интересом, как смотрит мужчина на понравившуюся ему женщину.

Девушке было приятно услышать комплименты от Владимира Николаевича, потому что она отлично знала, что внешность у неё самая, что ни есть обычная.

На неё никогда не оглядывались мужчины, потому что в ней не было ничего яркого, эффектного, того, что сразу бросается мужчинам в глаза. Тамара была среднего роста, с короткой стрижкой светло-русых волос, нежной, бархатистой кожей лица, маленьким, чуть вздёрнутым носом. Фигура у неё была пропорциональная – узкие бедра, тонкая талия и стройные ноги. Груди были маленькими упругими бугорками.

«Твои грудки, как пойманные воробушки, умещаются у меня в ладошках», – лаская её, говорил физрук.

Что было хорошим в Тамаре, так это её характер: мягкий, покладистый. Она умела подстраиваться под людей, молчала, где надо и училась брать то, чего сама не знала. Вместе с братом её родители никогда ничему не учили, и Тамара старалась почерпнуть недостающие знания из книг, от общения с людьми, и ей это хорошо удавалось.

Они присели за стол, и после первой рюмки коньяка Владимир Николаевич, как бы невзначай накрыл её ладошку своей ладонью. Тамара сделала вид, что не заметила этого вольного движения его руки и продолжала с ним беседовать. Мужчина, смотрел на неё не отрывая взгляда, а в тот момент, когда она повернула к нему голову и мелодично рассмеялась над удачной шуткой, он сказал, что она ангел посланный ему свыше.

После второй рюмки Владимир Николаевич осмелел и крепко сжал её пальцы, тогда Тамаре нельзя было не отреагировать, и она отодвинула от него свою руку. После третьей рюмки, сославшись, что сильно опьянела, извинилась и ушла в свою комнату. В стратегический план девушки не входил вариант обольщения своего хозяина, но раз события стали развиваться подобным образом, она решила им подыграть. На ночь она не стала, как обычно надевать свою ночнушку. Её женское чутье подсказывало, что Владимир Николаевич сегодня к ней обязательно пожалует. Свернувшись калачиком под одеялом и, отвернувшись лицом к стенке, Тамара его ждала.

Она слышала, как щелкнул выключатель в коридоре, потом раздалось его топтанье перед дверью, а затем она скрипнула и приоткрылась. Он просунул голову в щель и тихо спросил: «Тамара, ты не спишь?» Она промолчала. Мужчина повторил вопрос и, не дождавшись ответа, вошёл в комнату, закрыв за собой плотно дверь. У Тамары забилось учащенно сердце, которое, казалось, выпрыгнет из груди… За месяц она истосковалась по мужской ласке, её всю распирало желание, но все —же не спешила с ответом. Совсем рядом послышалось его сопенье и тяжелое дыханье, она догадалась, что он снимает пижаму. Потом все затихло, видимо, он просто стоял у её кровати, не решаясь на дальнейшие действия. Затем робко стянул с нее одеяло. Тамара не пошевелилась, а лишь открыла глаза. Она предстала перед ним голенькая во всей своей юной красе.

– Тамара, можно к тебе? – спросил он, несвойственным ему голосом.

Еле сдерживая нарастающую волну возбуждения, у нее с языка чуть не слетело: «Долго вы ещё будете топтаться?»

Видя, что она молчит, Владимир Николаевич расценил её молчание как согласие. Наконец, осмелев, он нагишом лёг с ней рядом. Она опять не проронила ни слова. Тогда он повернулся к ней и, ощупывая её тело руками, стал девушке целовать лицо, руки, грудь… Делал он это совсем неуклюже, чуть прикасаясь к ней своими сухими губами, и при этом дышал так громко и часто, словно только что пробежал стометровку. Девушка почувствовала, что он уже готов ею овладеть, но ей не хотелось, чтобы эта, неожиданно свалившаяся на нее близость так быстро, закончилась. Её молодое тело требовало ласки, жарких объятий, страстных поцелуев, любовной игры… Она начала слабо сопротивляться, но это еще сильнее распалило мужчину, и, извиваясь под ним, прильнув к нему всем телом, она умело тёрлась о его уже затвердевшую плоть. Он громко застонал и сумел наконец-то прижать своим телом её к постели. Действия его были неловкими, как будто он в первый раз в жизни имел дело с женщиной и буквально через несколько секунд он всё закончил, а от нее вдруг ОНО куда-то ушло.

Потом они лежали некоторое время молча- оба под впечатлениями от произошедшего с ними…

Девушка была в шоке… У нее никогда не было такого бестолкового секса, который и сексом-то нельзя было назвать… Школьный физрук был умелым и опытным любовником, и они доставляли друг другу нескончаемые удовольствия, а со стариком ВСЁ закончилось, даже не начавшись, словно ничего не случилось. Растерянно всматриваясь в него, отползшего на край кровати, у неё было ощущение, что мужчина не понимает, что оставил её совершенно неудовлетворённой, а от этого, так называемого «секса» во всём теле ощущался дискомфорт. Мысли роем кружились в голове.

«Что ЭТО было и как эту хрень назвать? – думала с досадой Тамара.– Мужику седьмой десяток лет, министром был блин, а в постели оказался абсолютным нулем, хуже моих деревенских ровесников. Как он далёк от Юрчика – физрука, а должен быть хотя бы опыт, ведь он столько лет прожил с женой. Неужели он так ЭТИМ с женой занимался?! Разве такое, возможно?!»

А он лежал рядом в полной растерянности и молчал, словно набрал в рот воды.

«Надо что-то сказать и неплохо бы мне заплакать», – промелькнула у неё мысль, тем более ей, действительно, хотелось завыть от своей неудовлетворённости, но к своему ужасу, она не смогла выдавить из себя ни одной слезинки. Тогда она жалобным голоском пропищала, словно котёнок:

– Зачем, вы это сделали? Вы, воспользовались тем, что я опьянела, и сделали мне больно, ведь у меня до вас не было мужчин.

Владимир Николаевич, видимо, сам находился в шоке от происшедшего, но постепенно приходил в себя. Он взял её руки и, покрывая их мелкими поцелуями, заикаясь, стал оправдываться:

– Прости меня, голубушка, ты сегодня пришла такая красивая, ладненькая, а у меня давно не было женщины, чуть выпил – и уже не устоял перед тобой, смалодушничал… Прости меня, я думал, что в наше время девицы рано с мужчинами крутить начинают, но ты оказалась девственница, не такая, как все, а я не почувствовал, был ли кто до меня у тебя. Мне было очень с тобой хорошо, никогда в жизни подобного не испытывал… Я тебе завтра хороший подарок куплю. Нет, лучше дам деньги, а ты сама себе купишь, что пожелаешь. Хорошо?

Она, молча кивнула головой, а у самой промелькнуло: хотя бы не был жмотом…

– Вот и ладненько, – сказал он, окончательно успокоившись.

Уходить к себе в спальню он не собирался, а она не желала мучиться с ним в тесноте всю ночь.

– Мне надо сходить в душ и смыть кровь, а также поменять простынь, поэтому вы лучше идите к себе, – сказала она и добавила, – я прошу вас.

Ей все надо было спокойно обдумать, а второй такой пытки за одну ночь она была не в состоянии выдержать.

Он нехотя поднялся и пошёл к себе, а девушка собрала простынь, поплелась на кухню, где вытащив из холодильника кусок мяса, обтёрла об него простынь, чтобы остались пятна, а потом в ванной бросила её на стиральную машинку. Когда она легла спать, то услышала, что Владимир Николаевич тоже пошёл в ванную. «Значит, увидит простынь с пятнами от девственности, подаренной Юрчику-физруку два года назад», – она еле подавила улыбку и со своими воспоминаниями, какой феерический у нее с физруком был секс, ушла в глубокий сон.

Утром Владимир Николаевич, виновато пряча глаза, стыдливо протянул ей двести долларов, а о ночном происшествии оба старались не вспоминать.

Занимаясь приготовлением омлета на завтрак, Тамара обдумывала сложившуюся ситуацию. Её планы по завоеванию Москвы были совершенно иными. Она мечтала закрутить роман с молодым юнцом состоятельных родителей, выйти за него замуж, а такой поворот событий стал для неё совершенно неожиданным. Владимир Николаевич не был ей противен, но и такая близость её не устраивала. Целый день, занимаясь по дому хозяйственными делами, она была сама не своя, испытывая дискомфорт и сильное телесное томление по настоящему сексу и серьёзно затосковала по физруку – тело ныло от неудовлетворенного сексуального желания…

«Ну, что же, если события принимают такой неожиданный поворот, придётся его потихоньку подучить, но делать надо это постепенно и незаметно. Не могу же я так мучиться после каждого раза, так и на панель можно пойти. А если он будет таким щедрым и дальше, то мне хватит через некоторое время накопить денег на съёмную квартиру, и тогда можно будет подумать о поиске молодого москвича», – рассуждала Тамара.

Через два дня Владимир Николаевич опять пришёл к ней ночью, и опять она интуитивно ждала его в постели голая. На этот раз он был немного раскованней, а она умело создала иллюзию, что инициатором любовных утех является он… Но всё равно до секса с физруком ему было как до луны!

Постепенно девушка привыкла к ночным вылазкам Владимира Николаевича, и каждый раз утром, он, пряча глаза, совал ей в карман деньги. Она завела себе банковскую карточку и регулярно пополняла её. Карточку она спрятала, зная, что Сергей Владимирович, посещая отца, в её отсутствие заходит к ней в комнату и всё обшаривает.

…Прошло уже полгода, как Тамара жила у Владимира Николаевича и девушку в принципе всё устраивало. Владимира Николаевича она очень искусно подучила, да так, что он не заметил, как постепенно уже не мог обходиться без близости с ней. Когда Тамара в свой выходной уходила на целый день из дома, он как умалишенный начинал бредить ею, представляя, что какой -нибудь молодой парнишка из продвинутых москвичей ее у него отобьет. Тогда он только и думал, как о её маленькой и упругой груди, нежном изгибе шеи, невинных карих глазках и громких стонах, которые она издавала при их близости. Это так распаляло его, что он не мог дождаться её прихода, чтобы заняться с девушкой любовью…

Но и сама Тамара научилась получать от секса с ним наслаждение. Она очень легко распознала, что Владимир Николаевич предпочитает в сексе и за несколько минут могла заставить его испытать оргазм. Молодой физрук её всему научил, и девушка всеми приемами овладела в совершенстве. Иногда мужчина ее не устраивал, но чтобы его не расстраивать, Тамара искусно подыгрывала ему, а он был уверен, что действительно возбуждает её.

Однажды в свой выходной девушка отправилась по магазинам, зашла в парикмахерскую, и как обычно под вечер вернулась домой. Своими ключами открыла квартиру и сразу заметила, что кто-то у них в гостях. Владимир Николаевич услышал, что она пришла, вышел в коридор и пригласил девушку пройти в кухню. За столом сидел молодой мужчина приятной наружности с красивыми серыми глазами и тёмными волнистыми почти до плеч волосами.

– Познакомься, Тамара, это сын моего лучшего друга – Виталий. Его прислал отец за нужными бумагами и вот мы организовали чаёк с коньячком. Составь нам компанию, присаживайся за стол.

Она встретилась с пристальным и изучающим взглядом парня, который рассматривал девушку без тени стеснения, пока Владимир Николаевич полез в шкаф за рюмкой для Тамары.

Тамара не была похожа на служанку. Теперь на ней была одежда не только с ближайшего рынка, и держалась она уверенней, не смущаясь как раньше незнакомых людей. Виталий ей понравился, и приглашение она с удовольствием приняла. Но прежде зашла в ванную, где подкрасила блеском губы и подправила немного причёску.

Виталию было чуть больше тридцати лет. Одет он был модно и со вкусом, а за столом с юмором рассказывал забавные истории о своём отце, который долгое время работал с Владимиром Николаевичем.

Молодой человек посидел совсем немного, но Тамара заметила, что он сел за стол как можно к ней ближе и несколько раз их бедра даже соприкоснулись. По неуловимым признакам, которые сразу распознают женщины, она поняла, что парню она понравилась.

Утром, надевая на себя куртку, чтобы сходить за молоком в кармане девушка обнаружила записку с телефоном Виталия.

Выдержала два дня, а потом всё-таки набрала его номер.

– Привет! Это Тамара, вы оставили записку в моей куртке… с какой целью? – спросила она.

– Ах, Тамарочка, – радостно воскликнул Виталий, – я просто заметил, как вам одиноко в Москве, без друзей, подруг, у вас был такой скучающий взгляд, вот я и осмелился пригласить вас в кафе. Я знаю очень приличное место, давайте сходим, посидим и поговорим, а вы немного развеетесь…

Девушка поняла, что она Виталику понравилась и даже не стала раздумывать. Она очень ясно себе представляла, для каких целей он делал ей предложение, явно решил угостить не только одним обедом…

– С удовольствием, но в дневное время и в свой выходной день, если вас это устраивает, а в другое время я просто не смогу уйти из дома.

– Ну что же, я подъеду за вами в десять часов в воскресенье к дому, где овощной магазин.

В тот день, но чуть раньше в комнате Владимира Николаевича разгорелся скандал между ним и сыном. «Нудный сухарь» кричал о каких-то деньгах, которые пропали, а Владимир Николаевич ему ответил, что в сберкассе, куда он пошёл, чтобы положить деньги на сберкнижку у него их украли. Тамара догадалась, о каких деньгах шла речь. У неё уже накопилось около пяти тысяч долларов, и она была рада, что успела спрятать свою карточку. Девушка юркнула к себе и только успела взять роман в руки, как без стука вошёл Сергей Владимирович.

– Скажите, Тамара, мой отец ходил куда-нибудь один в последнее время? – спросил он.

Тамара постаралась сохранить спокойствие.

– Да, на днях он уходил, но ненадолго, а пришёл очень расстроенным. А что случилось?

– Этот старый пень потерял деньги, очень большую сумму, говорит, что у него их украли.

Вдруг в комнату ворвался белый как мел Владимир Николаевич.

– Кто это старый пень? Это я старый пень? Ты, что пришёл мои деньги считать? Считай свои, какие зарабатываешь, а к моим деньгам больше не притрагивайся! Я тебе отдал загородный дом, вот и живи там, а к старому пню больше не приходи, от твоих приходов потом давление два дня в норму прийти не может! Вон из квартиры!

Губы у него ходили ходуном, он заикался, Тамара никогда прежде не видела его таким рассерженным. Владимир Николаевич еле себя сдерживал, чтобы не наброситься на сына с кулаками. Потом старик резко развернулся и выбежал из комнаты.

«Вот так дела! – подумала Тамара, – теперь с деньгами будет проблема. Пожалуй, я вовремя иду в кафе с Виталием».

Но девушка ошиблась, проблем с деньгами не было, и за следующую ночь она получила свои двести долларов.

К встрече с Виталиком она подготовилась тщательно. Оделась во всё самое лучшее из своего гардероба. Сходила в парикмахерскую, подправила стрижку, брови. Утром в воскресенье приготовила завтрак Владимиру Николаевичу и тихонечко ушла. У овощного магазина стоял джип, из которого, высунувшись, помахал ей рукой Виталий.

Они поехали в кафе. Оно находилось на самом выезде из Москвы. Там Виталия знали, видимо, он часто бывал здесь, и их быстро обслужили. Тамара заметила, что он явно куда-то спешил. О себе рассказал, что после окончания строительного института уже десять лет занимается строительным бизнесом, есть жена, с которой они в настоящее время на грани развода. Когда они вышли из кафе Виталий предложил съездить к нему в гараж. Он объяснил, что забыл утром взять нужную ему вещь, и Тамара догадалась, почему он спешил. Ему надо было все успеть, а времени у них было слишком мало…

Гараж у Виталия находился недалеко от кафе и, подъехав к нему, он сразу загнал внутрь свою машину. Помещение было большим, ухоженным, со всевозможными полочками для инструментов.

Как только они вышли из машины, он припечатал её к кирпичной стене и, задыхаясь, сказал: " Если я тебя сейчас не поимею, я умру…» Прежде чем она что-либо поняла, их захватил такой ураган желания, такое сильное притяжение, что дрожащими от возбуждения руками они раздели друг друга и устроились на заднем сиденье его джипа. Виталий набросился на девушку, она чувствовала, как целуя её, мужчина дрожит всем телом. Девушка не сопротивлялась и даже, наоборот, истосковавшись по настоящему сексу, почувствовала готовность своего молодого тела ответить взаимностью на ласки. Пожалуй, он не уступал физруку по части опыта, но и Тамара, не имея возможности долго утолить свою страсть, не стала сдерживать себя. У них получился исключительный, темпераментный секс, а потом, а когда всё закончилось, они лежали с влажными от пота телами и вместе хохотали над своей необузданной страстью. Искорки били у него из глаз, когда парень под впечатлением от полученного удовольствия весело произнес:

– Не секс, а улёт, – он задорно расхохотался. – Мне не хочется тебя терять…

– У меня та же фигня, – откровенно призналась девушка.

– Давай без всякого конфетно-букетного периода внесем друг друга в постоянные партнеры… Мы будем классной парой, согласна?

Она в это время лежала рядом и водила пальцем по его голой груди… Девушка задумалась, действительно, задумалась лишь на пару минут… «А почему бы и нет? – Что я теряю? А не соглашусь, он найдет себе другую любовницу».

– Да, – ответила Тамара без всякого лицемерия. – Согласна…

Виталий тотчас предложил снять им вместе жилье, но девушка попросила немного отложить переезд, чтобы иметь возможность подготовить Владимира Николаевича к этому событию. Тамаре пора было домой, и Виталий подвёз её к месту, откуда утром забирал. Их невинные поцелуи при расставании переросли в сильное желание, с которым оба не смогли справиться, и они опять стали близки в машине. Секс за тонированными стёклами автомобиля, мимо которого без конца сновали пешеходы, их обоих необыкновенно завёл.

– Томусь, давай оральный попробуем…

– Что?? – заорала она. – В уши вопил Джо Кокер…

– О-ра-ль-ный хочу!! —крикнул Виталик в ответ.

Домой она пришла в прекрасном настроении, но открыв дверь своими ключами, и шагнув в полную темноту, поняла, что во всей квартире нет света.

Она потянулась к выключателю и зажгла в коридоре свет. Быстро нырнула в ванную. В зеркало на неё смотрело лицо с поплывшей тушью и размазанной губной помадой, с растрепанными волосами и помутневшими глазами. Тамара быстро умылась и привела себя в порядок.

Пройдя в гостиную, она увидела, что в полумраке, в кресле сидит Владимир Николаевич. Мрачный вид старика потряс её до глубины души. Он поднялся с кресла и остановился прямо перед ней. Во всём его облике сквозило отчаяние, а его глаза смотрели на неё так, словно ему было известно, чем она занималась весь день.

– Тамара, тебя не было целый день, где ты была? – спросил он, явно волнуясь, с легкой паникой в голосе.

Владимир Николаевич, прекрасно знал, что у неё выходной, и она могла провести его по своему усмотрению, как ей заблагорассудится, однако, задал этот странный вопрос. «Ну и интуиция!!» – воскликнуло ее изумлённое подсознание. Ей потребовалась сила воли, чтобы ответить ему ровным и спокойным голосом.

– Владимир Николаевич, у меня же сегодня выходной день, я сходила на два сеанса в кино, зашла в магазин, а потом пешком прошлась по Москве. А что случилось?

После её ответа, было заметно, что он успокоился и взял себя в руки.

– Я целый день не находил себе места, так волновался, что никакое занятие мне не помогало, а в голову лезли всякие нехорошие мысли…

Девушка подошла к нему и обняла за шею.

– Милый, хороший, Владимир Николаевич, ну зачем было так волноваться? Что же мне в выходной день в четырёх стенах сидеть? Погода стоит чудесная, а я обожаю ходить пешком по Москве. Что может произойти со мной? Пойдёмте, поужинаем, я сейчас всё приготовлю, – она посмотрела ему прямо в глаза и поцеловала в тщательно побритую щёку.

От этой ласки у старика увлажнились глаза.

– Ты это не из-за жалости? – заискивая спросил он. —Хочешь меня утешить? Но всё равно спасибо тебе. Я форельку пожарил, пойдем поужинаем, а потом пораньше спать ляжем… соскучился я. – Во взгляде у него блеснула надежда, что сегодня она ему не откажет, а то в последнее время у его девочки стала часто болеть голова…

Тамара незаметно наморщила свой носик, но побрела вслед за своим хозяином.

Поужинав, они вместе отправились к ней в комнату… Впервые в жизни Тамара за один день переспала с двумя мужчинами, хотя второго за полноценного мужчину она никогда не считала.

С Виталием она встречалась теперь постоянно: в неделю один-два раза и на протяжении всех её выходных. Опьянённые друг другом, они не тратили время на ненужные разговоры, а лишь занимались сексом по несколько часов, где приходилось: в гараже, машине и Виталий не уставал удивляться её необузданному темпераменту. Она в юном возрасте оказалась очень опытной в искусстве любви, да так умело управляла им, что от близости с ней Виталий получал ни с чем несравнимое удовольствие.

Виталий уже подыскал им квартиру и сделал там сразу отличный ремонт. Они вместе походили по магазинам, купили необходимые вещи, и теперь всё было готово к её переезду. Девушка разрывалась на две половинки: с одной стороны, ей было жалко Владимира Николаевича, она видела, что он к ней крепко привязался и, не скрывая, говорил, что только с ней у него наступила полноценная мужская жизнь. А, с другой стороны, её торопил Виталик, да ей и самой хотелось устроить поскорее свою личную жизнь. Она представляла, что известие о её уходе Владимир Николаевич воспримет тяжело и стала выжидать подходящий момент сказать ему об этом. Наконец, придумала и причину отъезда. Однажды за ужином Тамара решилась.

– Мне звонили из фирмы и предложили новую работу, – сказала Тамара, – опустив глаза, – и я, наверно, соглашусь. Хотя я к вам привыкла, но предложение очень заманчивое. У них есть бабуля, которая не может оплачивать деньгами по уходу за собой, но она подпишет свою квартиру человеку, согласившемуся за ней ухаживать до конца жизни. Я думала почти две недели и сегодня дам согласие.

Владимир Николаевич всё выслушал, но не проронил ни слова. Тамара продолжила:

– Вы, пожалуйста, позвоните сыну, чтобы он подыскал вам другую женщину, я ещё два-три дня подожду, а потом перееду…

Она заметила, что это известие его очень расстроило – пока она говорила, его пальцы нервно барабанили по столу, что здорово её раздражало. Он потускнел прямо у неё на глазах, а потом и вовсе сославшись на головную боль, рано отправился спать. Утром Владимир Николаевич попросил у неё паспорт и куда-то ушёл. У неё промелькнула нехорошая мысль о том, что паспорт свой она больше не увидит. Но часа через три он вернулся и протянул ей документ с какой-то вложенной внутри бумагой. Тамара вытащила бумагу из паспорта и, не развернув, протянула ему обратно.

– Нет, Тамара- это твой документ. Я сегодня сходил к нотариусу и подписал тебе дарственную на квартиру. В случае моей смерти квартира будет твоей. Сыну я давно подарил загородный дом и всё добро нажитое за свою жизнь, а это немало. А у меня после твоего ухода жизнь закончится. Я к тебе очень привязался и живу только тобой. Я, Тамара, не смогу теперь без тебя жить…

Старик улыбнулся ей, а глаза смотрели на нее с такой любовью, что у Тамары заблестели слезинки в глазах.

Он говорил правду. Действительно, после секса с молодой девушкой его самочувствие улучшалось великолепным образом, а через некоторое время желание близости воскресало с новой силой… Раскрепощенная в постели Тамара за несколько месяцев сделала из него неплохого любовника, и только подумав о сексе с ней, у него в паху, совсем как в молодости появлялось ощущение тяжести, а плоть просила разрядки.

Его безупречно-благородная Лидия Петровна, царство ей небесное, будь жива и вообразить себе не могла, что её интеллигентный и образованный муж к старости лет научился заниматься в постели такими бесстыжими вещами, что лишилась бы рассудка. Жена ему никогда не доставляла такого удовольствия, лежала в постели, «как бревно», поэтому старику однажды пришла в голову мысль, что сын от такой несуразной любви, родился чудаковатым, хотя и был профессор… Вот Тамара подарила бы ему совсем другого сына- веселого, умного и с чувством юмора, как у него…

По сути, это было объяснение в любви. Тронутая до глубины души его признанием и неожиданным щедрым подарком, она не знала, что ему ответить. Комок в груди мешал ей говорить, а чувство вины, что она ему изменяет с Виталиком, заставило сердце щемить…

– Владимир Николаевич, огромное вам спасибо, – наконец, она смогла выговорить слова благодарности, – но вы зря это сделали, не посоветовавшись со мной. Ваш сын не простит мне этого, и квартиру он всё равно у меня отберёт.

Владимир Николаевич в ответ на её слова иронически улыбнулся…

– Он не сможет этого сделать, это дарственный документ, а завтра я схожу к врачу и пройду психиатрическую экспертизу, чтобы он не смог после моей смерти сказать, что я был недееспособный. Я ему «старого пня» до самой смерти не прощу. Ты живёшь здесь восемь месяцев и ни разу за это время, ни невестка, ни внук, не пришли меня проведать, и в больницу не ходили, так скажи, за какие коврижки я им должен квартиру свою дарить? Относилась ты ко мне очень хорошо, да и не отказала мне в моей мужской слабости, за что тебе большое спасибо! Я и мужчиной-то стал только с тобой. Раньше с женой у меня не было такого, как с тобой, сам не знаю почему, – сильно смущаясь, и пряча глаза, ответил Владимир Николаевич.

Ей стало жалко старика, девушка подошла к нему, обняла за шею и в знак благодарности поцеловала в щёчку. Этого оказалось ему недостаточно, он взял её за руку и потянул за собой в спальню, где Тамара смогла его отблагодарить за щедрый подарок.

Три дня подряд Владимир Николаевич ходил в психиатрическую клинику и наконец-то ему выдали документ, подписанный комиссией о его дееспособности. Он отдал ей это заключение, свидетельство на право собственности и ещё какие-то бумаги, связанные с квартирой.

С Виталиком девушка теперь встречалась на съёмной квартире, где они проводили в постели весь ее выходной день. Но и среди недели он ей звонил, если у него выпадали свободные три-четыре часа, и она бежала к нему, а Владимиру Николаевичу говорила, что ходит на компьютерные курсы, тем более Виталик подарил ей ноутбук, который она постепенно осваивала. Владимир Николаевич успокоился, и они стали жить в привычном режиме…

Как-то после свидания, придя домой, Тамара обнаружила, что в её комнате был настоящий обыск. Тамара отличалась педантичностью и сразу заметила, что кто-то основательно покопался в её вещах, даже нижнее белье было перевёрнуто. Оказывается, приходил «нудный сухарь» и спрашивал отца, зачем он ходил к психиатру, его там встретил их общий знакомый. Владимир Николаевич оправдался, сказав сыну, что ходил выписывать рецепт на снотворные таблетки. Но зачем он тогда обыскал комнату Тамары? Она предусмотрительно несколько дней назад перенесла в квартиру к Виталику все свои документы и как, оказалось, сделала это вовремя.

Через неделю опять явился «нудный сухарь», но уже со своим отпрыском – прыщавым длинным юнцом приблизительно ровесником девушки, который всё время пошмыгивал простуженным носом. С ними пришла женщина лет пятидесяти – замена Тамары. Девушке он выплатил сто пятьдесят долларов за полмесяца работы и сказал, что расторгает с ней договор без объяснения причины.

Владимир Николаевич стал ссориться с сыном, дело дошло до крупного скандала, старик доказывал, что, кроме Тамары, ему никто не нужен, но тот категорически отвергнул её кандидатуру, заявив, что это его окончательное решение и оно обсуждению не подлежит. «Нудный сухарь» пошёл с девушкой в комнату и под своим наблюдением заставил собирать вещи. Он не сказал ни слова, но это молчание было красноречивее всяких слов, а когда она наконец-то достала спрятанное фото Юрчика-физрука из комода и засунула его торопливо в сумку, сухо рассмеялся. Смех напоминал треск сухаря под подошвой ботинок. «Бр-рр, поежилась Тамара, не могу рядом с ним находиться, от него плесенью пахнет…»

Кроме того, Тамаре было грубо отказано, напоследок попрощаться с Владимиром Николаевичем, но проходя по коридору мимо его комнаты, она успела прокричать, что ей запретили с ним увидеться. Как только Тамара вышла из дома, она сразу набрала Виталика и сообщила, что переезжает на их съёмную квартиру.