Читать книгу Затмение - Ирина Арсентьева - Страница 7

Дождь тупо, тупо,

очень тупо,

а сегодня по-особенному тупо

барабанит по стеклам, смывает мысли, не дает им возможности оформиться во что-либо более или менее складное и понятное для понимания.

Низкое небо,

такое низкое,

чего обычно не бывает,

вплотную придвинулось без предупреждения. Нет, не обнять и защитить, а из желания своей тяжелой серостью надавить, выдавить или раздавить. Не дает сделать вдох, и сердце замерло в тревожном ожидании. Пытаешься всеми силами души, мысли, сознания вырваться и найти хотя бы маленький просвет в этой весенней непогоде, а она только гонит все дальше и дальше…

Листики,

маленькие нежные листочки,

вестники наступившей весны

только-только проклюнулись, их почти незаметно. Только зеленые пружинистые стволы являются доказательством вновь начавшейся жизни и движения живительной влаги, которой теперь такой избыток, что могучие великаны вдруг не выдержат и лопнут от напряжения внутри и снаружи.

И серые,

растрепанные зимними морозами

птичьи гнезда висят на тяжелых ветках,

представляя собой чудовищное воплощение вороньей архитектуры. Покинутые, они, скорее всего, так и останутся пустовать. Ведь никто не знает о том, куда занесла «нечистая» их жителей. Возможно, они сделали попытку догнать своих молодых, поставленных на крыло, птенцов. И, задохнувшись, уселись набраться сил, а подняться так и не смогли. Может, нашли тихий приют. А, может, решили полететь выше обычного…

И сквозь водную пелену

ищу глазами на серых сухих степных кочках

белые крапинки первых подснежников с запахом детства

и желтые масляные пятнышки лютиков, называемых почему-то «куриной слепотой»,

и не нахожу, не нахожу, не нахожу…

Они прячутся, прячутся, так же как и я, от ледяного ветра и тяжелых капель. И я кутаюсь и не согреваюсь, и нет возможности согреться. И только кокон дождевика спасает от порывов пронизывающего до костей холода и одиночества.