Читать книгу Странная девочка, которая не умела как все - Ирина Барабанова - Страница 29

Расческа и гигиеническая помада в кармане семиклассницы – это верх неприличия. Смешно? А в середине 80-х – не очень. Мы все ходили в шерстяных платьях коричневого цвета и черных фартуках. Белоснежные гипюровые воротнички пришивались в воскресенье. И обязательно менялись в следующее. Красный пионерский галстук тщательно отглаживался и носился, как крестик на груди у верующего. Никакой косметики. Маникюр – чистые и аккуратно подстриженные ногти. Если «украсть» у мамы три капли волшебного Magie Noire – можно сразу схлопотать гневную запись в дневник, за запах, недостойный пионерки.

Брошки, сережки, а про колечки и бусы даже разговор не ведется, – можно было хранить под подушкой и хвастаться только близкой подруге, которая уже пообещала здоровье мамы и счастливое будущее партии, как залог за свое молчание.

Все было чисто, целомудренно и никаких там этих всяких… Неприступность рабыни Изауры и Зои Космодемьянской на алтарь для подражания.

И вот на фоне этого разнузданного благочестия подходит ко мне одноклассник и предлагает… О, my God! … «ходить».

– Куда ходить?

– Ну…

Он замялся. Не смог ответить. Поэтому стал «ходить» один. Но за мной. Во время уроков сидел в ряду напротив и печально вздыхал. Потом провожал медленно до дому и прятался за каждый угол, когда я нарочно оборачивалась. Это все было волнительно и необычно. Не как в романах. Нет. Без дракона, цветов и подвигов. Но тоже мило. Возможно, это была такая первая любовь – созерцательная. Просто смотреть на свой объект и томиться душой, как картошка в печке.

Или поэтическая. Влюбленный наслаждается и страдает одновременно, но действий не совершает. Такая вот любовная медитация.

Но жизнь непредсказуема. И на любого мечтательного «поэта» всегда найдется активный «бизнесмен». Который точно знает, чего хочет, и имеет на этот случай план.

Такой вот «ловец женских душ» сидел со мной за одной партой. Он не стал вздыхать и пытаться формулировать невнятные предложения.

Сначала купил несколько пачек мятных таблеток и полкило ирисок. За два урока литературы и один по физике мы все это радостно слопали. И даже потом на перемене вместе пошли в столовую за компотом. На другой день он принес коллекцию марок и предложил мне выбрать себе ту, которая больше понравится. И тут тоже все получилось. Счастью моему не было предела. Кульминацией «соблазнения» стала его готовность раскрасить за меня карту по истории и дать списать домашку по геометрии. Не прошло и трех дней, как мое сердце пало к его ногам. Именно он получил почетное право идти рядом и нести мой портфель до дома.

Весна только-только подступала. Солнце сулило много чудесного. Сердце сжималось от чего-то волнующе-неизвестного…

Но в конце месяца его перевели в другую школу. Родители получили новую квартиру, и вопрос решился в два шага. Тогда достала я с полки Шекспира в цветастой обложке и с глубоким осознанием трагичности момента прочитала:

«Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте…»