Читать книгу Я ненавидел тебя… - Ирина Берсенёва - Страница 7

У Портретовых она застала милую картину, когда вся семья сидела на полу и громко хохотала. Поводом для веселья был сын, который испачкал лицо банановым йогуртом. Варвара остановилась на пороге в недоумении. Она тяжело дышала, волосы растрепались, пальто нараспашку. Лицо раскраснелось, потому что она бежала всю дорогу, глаза ярко горели. В голове мелькали картины Юлиного несчастья. Она упала, ей вызвали врача, и она между жизнью и смертью. Ребёнок не выжил, потому что падение было слишком жестоким. Варвара убеждала себя, что она не сторонница скандалов, но в этой ситуации решительно собиралась отругать сестру. А потом жалеть Портретова, уговаривая и объясняя, что Юлька всегда была непутёвой. Спокойная, домашняя обстановка отрезвила её. Она слишком впечатлительна и нервна. Чем помешала ей эта прекрасная дружная семья? Из-за своих беспорядочных мыслей приходилось расплачиваться потерянным временем. Ведь её никто не ждал. Юля жива и здорова, с ребёнком всё благополучно. Варвара постаралась унять дыхание, успокоиться. Брезгливо передернула плечом, взглянув на испачканную мордашку.

Увидев её в таком состоянии, все замолчали. Первым пришла в себя Алевтина Фёдоровна.

– Варечка, что случилось?

Она не ответила. Медленно сняла пальто, повесила его на вешалку, скинула сапоги, пригладила перед зеркалом волосы. Всё ещё пыталась успокоиться, старалась удержать порыв накричать на всех, заплакать. Но вошла в комнату, крепко стискивая дрожащие пальцы.

– Я гуляла и решила зайти к вам. А что за смех? Неужели вы смеётесь над этим милым малышом? – она неестественно улыбнулась.

– Да, он прекрасно испачкался йогуртом! – наивно всплеснула руками Алевтина Фёдоровна. – Саша совсем большой и сам замечательно кушает.

Варвара постаралась изобразить умиление, но единственным желанием было рассмеяться злым смехом. Мальчишка испачкался йогуртом, единственное, что он заслуживает, – так это гневного окрика и приказа немедленно умыться. Нельзя потакать в неряшестве. Она поймала скромную улыбку Портретова, отвернулась, быстро провела по волосам ладонью. Юля молча смотрела на сестру, потом стала серьёзной, поднялась с пола, оттолкнув руку мужа, который попытался помочь ей.

– Таня, Саша, собирайте свои игрушки! – сказала она притихшим детям. – Пойдёмте в вашу комнату, я включу вам мультики.

Варвару поразило, что дети не спорили. Они послушно поднялись и, собрав с пола игрушки, направились за матерью. Девочка задержалась, чтобы поцеловать отца. Эта картина болью отозвалась в душе Варвары. Она вновь начала подозревать, что письмо сестры оказалось правдивым. Но тут же задушила в себе эти мысли. Ложь! Конечно, всё притворство и ложь!

– Сашенька, тебе нужно умыть личико.

И снова никаких возражений. Алевтина Фёдоровна вздохнула и сказала, что пойдёт разогреть чай. Варвара не хотела чаю, но её обрадовало, что пожилая женщина вышла вслед за детьми. Юля ещё несколько минут постояла на пороге. Она покраснела, видимо, мучаясь от какой-то мысли. Портретов беспокойно смотрел на жену.

– Я могу пойти с детьми, – сказал он.

– Не нужно, останься с Варей. Я сейчас подойду.

Когда все ушли, Варвара пересекла комнату и с изяществом опустилась в кресло, не забыв перекинуть длинные волосы через плечо. Она знала, что красива в этом свитере и длинной юбке.

Портретов зажёг верхний свет и присел за стол.

– Девочка похожа на тебя, – начала разговор Варвара.

– Таня? – рассеянно ответил он. – Да.

– У тебя очень послушные дети.

– По-разному бывает.

Они помолчали. Вернулась Алевтина Фёдоровна и присела рядом с племянником. Она завела скучный разговор о какой-то своей родственнице из Омска, который Портретов с радостью поддержал. Варвара слушала, кивала, изображая интерес. Но была погружена в свои будоражащие мысли. Она забыла о сестре, которая всё не приходила, видно, дети не отпускали её. Ей нравилось сидеть в тёплом доме Портретовых, где всё дышало мужчиной, о котором она думала. Портретов не смотрел на неё, но Варваре было невыразимо приятно и спокойно. И так хотелось, чтобы Юля не возвращалась.

Будто и не было десяти лет. Зачем ей Иванов, который до сих пор не позвонил, не дал знать о себе? Её вдруг возмутила его параллельная жизнь. Захотелось оскорбить его, ударить. Подлец! Мерзкий негодяй! Всегда был занят только собой. Внезапно опостылела съёмная комната, где они провели незабываемые моменты. Всё отошло, стёрлось. Был только Портретов. Честный, добрый, настоящий.

Алевтина Фёдоровна заметила, что чайник вскипел, и ушла на кухню. Варвара поднялась с кресла и пересела за стол. Нужно было говорить, заинтересовать его, заставить испытать вину, заставить вспомнить прошлое! Она машинально прислушивалась к шорохам за дверью, гадая, не идёт ли сестра. При ней разговор не будет иметь нужной силы. Придётся переводить серьёзные слова в шутку. Варваре этого не хотелось. Портретов задумчиво смотрел в окно, не шевелясь.

– Слава, я хотела сказать тебе… о том, что тогда произошло! – тихо заговорила она и испугалась. Слова вырвались неожиданно. Вдруг он не поймёт, что она имеет в виду то прошлое, которое все замалчивали! И придётся объяснять, оправдываться. Варвара замерла, уже жалея, что начала этот безумный и никому не нужный разговор. Портретов повернулся к ней, в глазах мелькнул жадный интерес. Это подстегнуло её.

– Нам надо поговорить…

– Наверно, немного поздновато.

– Ты так думаешь? – испугалась она.

– Нет, я согласен поговорить, – поспешно добавил он. – Правда, мне нечего сказать.

– Слава, тебе тогда пришлось нелегко из-за меня…

Он улыбнулся. Это придало ей уверенности. Варвара протянула руку и накрыла его ладонь своей. Он вздрогнул, но руки не убрал. Она обрадовалась, их взгляды встретились. Но тут же они отвели глаза, смутившись от неожиданной близости. Разговор предполагал интимность, потому что касался лишь их двоих.

– Я не хотела причинить тебе зла. Я не понимала, что происходит со мной. Моё прошлое оказалось сильнее моей воли. Возможно, это ошибка и ты не хочешь говорить об этом, но мне необходимо объяснить.

– Хочу, Варвара, – тихо ответил он. – Хочу говорить об этом.

– Ты не забыл?

– Нет.

– Тогда я скажу, доверюсь тебе, надеясь на твоё понимание и великодушие.

– Не нужно ничего говорить. Ты любила другого человека. Ты к нему и ушла. Но не понимаю, почему тогда ты не призналась. Я бы понял. Не стал осуждать.

– Любила?

Варвара вдруг поймала себя на том, что не знает, как объяснить ему правду. Она неисчерпаемо находила оправдания самой себе, но никогда не пыталась объяснить это вслух. Слова замерли, будто их заморозила ледяная буря. Портретов внимательно смотрел на неё, пытаясь что-то для себя понять. А та самая правда, которую собиралась открыть Варвара, закружилась, спуталась и стала совершенно недосягаема. Словно отброшенная взглядом Портретова, Варвара готова была заплакать. О ком говорит Портретов? Об Олеге? Это Юля рассказала ему, с кем Варвара ушла в тот вечер? Или он имеет в виду совершенно другое, то, что случилось намного раньше? Другого, того первого мужчину в её жизни?

– Варя, что ты молчишь?

– Я не молчу. И дело не в любви… к другому мужчине.

Она быстро одёрнула руку, когда Алевтина Фёдоровна вошла в комнату. Женщина поставила на стол поднос с горячим чайником, стала расставлять чашки, досыпала в вазочку шоколадных конфет и заговорила о погоде. Варваре пришлось поддержать разговор. Она смотрела на Портретова, который был задумчив и отстранён. У неё тревожно билось сердце, потому что понимала, он обдумывает её слова, её порыв. Варвара ощутила себя счастливой, он думает о ней! Вот в эту самую минуту сидит и думает о ней, забыв своих детей и жену, забыв обо всём на свете. А она от этого так счастлива, что готова перейти черту, которую провела много лет назад. Много времени её душа была выжжена, но оказалось, что Портретов ничего не забыл, он помнит и события прошлого не дают покоя. Он хочет получить ответы, и она готова ему их дать.

Они пили чай, разговаривали. Юля всё не появлялась. Часы показывали пятнадцать минут десятого. Портретов не выдержал.

– Надо сходить за Юлей.

– А вдруг она уснула с Сашей, как вчера? – улыбнулась Алевтина Фёдоровна. – Какие они милые! Я не смогла сдержать слёз счастья!

– Тогда я поцелую их и вернусь.

Но только он поднялся с места, в комнату вошла Юля, будто стояла за дверью и подслушивала. Все взгляды обратились к ней.

– Что с тобой? – испугался Портретов.

– Ничего. Голова разболелась.

– Тогда, может быть, приляжешь? – Он бросился к ней, схватил за руку и начал считать пульс.

– Ничего страшного. – Она улыбнулась ему. Варвара нерешительно завозилась на своём стуле. Вновь подозрение, как вспышка, что всё ошибка! Сомнения бросились раздирать сердце. Зачем она собирается ворошить прошлое? Любовь Портретова к ней давно прошла, растаяла, как облако. К чему приведёт настойчивость общения? К чему объяснения? Они уже потеряли свою силу. Вон он как заботится о своей жене. Нежен. Ласков. От этого пропадают силы. Неприятно и больно. Надо уйти, прекратить эту пытку, это унижение. Ошибкой было приходить сюда.

Но Варвара также понимала, что не сможет остановиться. Не хочет. Им необходимо поговорить о том, что произошло десять лет назад. Никакой ошибки нет, просто нервы расшатались. Ещё бы, столько впечатлений за один день! И она отгоняла сомнения, заставляла себя поверить в то, что письмо – ложь.

– Как дети?

– Таня читает Сашеньке «Волшебные сказки».

– Она же знает всю книгу наизусть!

– Поэтому ей легко читать.

Разговор казался личным, интимным. У Варвары похолодели ладони, она решительно не хотела слышать ничего подобного! Удивлялась своей боли, своему желанию зарыдать. Машинально потёрла виски, глубоко вздохнула, нацепив на лицо вежливую улыбку.

– Идите же чай пить! Сейчас всё остынет, – позвала она, оглядываясь на Алевтину Фёдоровну, ожидая поддержки. Юля не шла, и Портретов оставался подле неё. Варваре хотелось подойти и надавать пощёчин сестре, ядовитый гнев душил, и женщина еле сдерживала его. Зачем набивать себе цену и держать Портретова при себе? Что за манера доказывать очевидное – он её муж! Муж, который достался случайно, по ошибке.

– Наверно, я всё-таки прилягу.

– Так сильно болит голова? – ещё сильнее забеспокоился Портретов.

– Я не знаю. Как-то не по себе.

– Пойдём, я провожу тебя.

– Нет-нет, оставайся, пей чай, ведь ты хотел чаю!

– Но…

– Меня Варя проводит!

Она сразу поняла, что сестра собирается поговорить наедине. Но о чём? Неужели действительно подслушивала под дверью? Варвару мучило чувство, что она когда-то уже слышала и видела всё это. Но не знала, что будет дальше. Улыбнулась одной из своих печальных, беззащитных улыбок, отставила в сторону чашку с недопитым чаем, поднялась. Кивнула Портретову, обещая, что всё будет хорошо. Но сердилась и жалела, что не успела сказать ему главное. Как жаль, что нельзя остаться ненадолго одной, чтобы разобраться в себе. В голове ком слов, и нельзя понять, где нужные, а какие не стоит произносить вовсе. Давно она не находилась в таком возбуждении.

Сёстры прошли дальше по коридору и вошли в спальню. В комнате полутемно, горел маленький ночник, хорошо пахло поздними осенними цветами, которые стояли в вазе на подоконнике. Юля плотно закрыла дверь, остановилась, поправила волосы, необыкновенно гладкие, будто залаченные. От этого казалось, что волос на голове мало. Варвара бросила быстрый взгляд на кровать с деревянными спинками. Узкая, одному-то тесно. Неужели они спят на ней вдвоём? Никакой пользы тесниться, Портретов, скорее всего, не высыпается. Юля высокая, полная. К тому же беременная. Надо предложить ему пожить у них, мама не будет против. В этом случае они смогут общаться, когда захотят. Все вечера их! Варвара затаила дыхание. Хорошо, что мысли нельзя подслушать.

– Как твоя голова? – холодно спросила она.

– Как-будто тебе есть до этого дело!

– Представь себе!

– Ах, Варька!

– Ложись, я погашу свет.

– Варя, скажи мне правду!

Резкий шёпот сестры заставил Варвару вздрогнуть. Или можно подслушать мысли, когда все желания написаны на лице? Ей нужно добиться репутации ничего не понимающей, немного рассеянной и меланхоличной. Для этого она зевнула и потянулась, пожала плечами. Движения плавные, кошачьи. Юля никогда так не сможет. Медведице никогда не стать пантерой.

– Варя, не молчи!

– О чём ты?

– Умоляю, скажи мне правду! Ведь ты не просто так пришла к нам в такую погоду! У тебя было такое лицо!

Проницательность Юли была ошеломляющей. Варвара опустилась на старую кровать, не понимая, как станет вести себя в этой ситуации. Признаться в том, что хотела увидеть Портретова? Хотела остаться с ним наедине? Что собирается открыть тайну своего прошлого, о котором только он ничего не знает? Такой разговор с сестрой невозможен. И снова волной накатила ярость. Портретов – её мужчина! Она должна была за него выйти замуж! Сестра воспользовалась ситуацией! Это подло. Нечестно.

Юля неуклюже опустилась на пол у ног Варвары.

– Варя, скажи, не молчи! С мамой случилось несчастье?

– С мамой? – Варвара очнулась от мрачных раздумий. Неожиданный поворот привёл её в чувство. И снова появилась кошачья пластичность, тягучий голос. – Ты с ума сошла?

– Ты ведь прибежала из-за неё, ты была расстроена! Я никогда не видела у тебя такого потрясённого лица. А увидела нас и не решилась сказать! Ты нас пожалела! Варя, что с ней?

– Ничего с ней не случилось, успокойся.

– Ты можешь говорить правду, не обращая внимания на мое положение! Слава говорит, что беременные женщины – это обычные женщины, им не надо ничего запрещать, они должны жить полной жизнью. А мама весь вечер жаловалась на боли в груди! Она была отстранённой, какой-то постаревшей. Это сердце, правда?

– Твой Слава – дурак! – невольно вырвалось у Варвары. Она вдруг рассмеялась, ощущая себя хозяйкой положения. – И ты – дура! Беременные – обычные женщины! Нет, не обычные, а особенные, и относиться к ним надо по-особенному! Понятно? А мама просто под впечатлением от вашего приезда. Шутка ли, впервые увидеть внуков! Надо было чаще приезжать.

– Ты права, я жалею, что мы столько времени не виделись. Но не получалось.

– Да, у вас то дети болеют, то собаку не с кем оставить. Ну, слава богу, в этот раз куда-то её пристроили.

– Да, соседи у нас прекрасные люди.

– И что у вас за собака?

– Мы её взяли в приюте. Похожа на овчарку, но точно сказать сложно, что это за порода.

– Зачем вам такая большая собака?

– Она живёт во дворе, в дом не заходит. Детям нравится.

– Живая игрушка.

– Мы считаем Герду членом семьи. Она не игрушка! Таня ходит с ней гулять по городу. Но ты точно говоришь правду? С мамой действительно всё хорошо? Варька! Ты меня хочешь с ума свести?

– Хочешь знать, почему я прибежала к вам?

– Конечно, хочу!

– Хорошо, я скажу! Мама пришла от вас и сообщила, что ты собираешься на каток!

– Ну и что? – растерялась Юля.

– Это правда?

Варвара смотрела строго, будто учительница спрашивала у ленивого ученика домашнее задание. Юля пожала плечами, не понимая проблемы. Беспокойство ещё не ушло из её глаз.

– Да, мы хотели, но коньки оказались старыми и рваными. Но при чём тут…

– Ты уже взрослая женщина, Юля, у тебя двое детей! Ты не подумала о том, что могла бы оставить их сиротами!

– Не понимаю.

– Тогда бесполезно объяснять, – вздохнула Варвара. – С тобой мог произойти несчастный случай! Да он бы обязательно произошёл, если бы не эти коньки, которые, возможно, спасли твою жизнь.

– Ты так усложняешь, потому что любишь меня, но уверяю, Слава ни за что не допустил бы.

– Не допустил чего?

– Чтобы со мной что-то случилось.

– Он не Господь Бог! Ну что ты смеёшься?

Юля радостно улыбалась, сидя на полу в нелепой медвежьей позе. Испуг внезапно ушёл из её глаз, и сразу стало легко, напряжение исчезло.

– Я тебя так люблю, Варька! Я всех люблю! Столько много любви во мне! Как я по вам соскучилась!

– Ну вот ты уже и успокоилась! – насмешливо заметила Варвара. – Голова не болит?

– Прошла!

– Удивительно.

– Это от большой любви ко всем вам!

– Было время, когда ты всех ненавидела.

– Нашла, что вспомнить. Я была одинока. Глупый подросток.

– Почему ты была одинока? А как же мы с мамой?

– Мама всегда любила тебя больше, потому что ты красавица, – мягко произнесла Юля.

– Ну что ты несёшь?

– Правда-правда!

– Не говори глупостей! Мама любит нас обеих, а не потому, что кто-то кого-то красивее. И почему я должна эти элементарные вещи объяснять тебе? Какая ты дурочка! Ну, настоящая дурочка!

– Это не зависело от мамы, просто такова человеческая природа – мы любим всё красивое, а уродливое отрицаем. Мама не могла понять, почему я такой уродилась – толстой, неповоротливой, неженственной.

– Ты была подростком. Носила ужасную одежду, которая портила тебя. Зато сейчас ты изменилась.

– Ты действительно так считаешь? – обрадовалась Юля.

– Да, – ответила не совсем уверенно Варвара. – Похудела, отрастила волосы. Сразу стала симпатичная.

– Это всё Слава. Господи, как я его люблю!

Варвара задумчиво посмотрела на неё и вдруг спросила:

– А как так вышло? Как вышло, что он сделал тебе предложение? Прости, что задаю такие вопросы! – поспешно добавила она. – Просто мы никогда не говорили об этом.

– А тебе интересно?

– Не так чтобы очень, много времени прошло… Но в общем да.

– А он не делал мне никакого предложения, – весело засмеялась Юля. – Это я ему его сделала.

– Боже мой! Это правда? Но ведь он тебе никогда не нравился. Ты считала его сумасшедшим, старомодным, мне казалось, что ты его презирала.

– Презирала? Он мне очень нравился. Я сразу поняла, что он необычный.

– Наваждение какое-то. Ты была очень грубой в то время.

– Согласна.

– Как же вышло?

– Понимаешь, – Юля вмиг стала серьёзной. – В тот вечер, когда был накрыт стол и все ждали Славу на ужин… Ты помнишь тот вечер? Днём ты приняла его предложение. Я вернулась домой, а мама вышла за чем-то в магазин. Ты сидела в комнате, такая красивая, в новом платье. Мне казалось, что ты была счастлива. У тебя были необыкновенные глаза.

– Ты издевалась надо мной. Глупо шутила.

– Да, я глупо шутила над тобой и говорила много плохого про Славу. Я считала, что он тебе не пара.

– Почему?

– Ты очень красивая, Варя! А он нет. Он – горячий, а ты – холодная. Он любит космос, а тебе на него плевать. Я совершенно не понимала, как вы станете мужем и женой. Он тебе сделал предложение, ты его приняла. Как-то ровно, безразлично. Ну положено выходить замуж, ну и выйду. Как-то так. А разве вы с ним пара? Нет, это было бы ошибкой. Вы бы всю жизнь страдали. Мама была безумно рада, что ты наконец выйдешь замуж. Но я её напугала. Знаешь, я сказала ей, что Слава – маньяк, потому что ходит в шляпе. На него выписали ориентировки в полиции, и его физиономия красуется на всех столбах, потому что он в розыске.

– Дурочка! – ахнула Варвара. Она была ошеломлена откровением сестры.

– Я старалась помочь тебе. Ты же совершала страшную ошибку. По моему мнению.

– Мама поверила?

– Конечно! Ты же знаешь маму.

– Поэтому она ходила к его тёте?

– Да, она тут же побежала к ней. Наша мама наивна. Я сказала то, что тогда пришло мне в голову, а она поверила. Но, видно, визит прошёл на высшем уровне, потому что, вернувшись от неё, она принялась готовить праздничный ужин в честь вашего обручения. Она говорила, что теперь всё будет хорошо. Но я-то знала, что ничего хорошего не будет. И ведь оказалась права! А, Варь? Хорошо, что Олег прибежал именно в этот вечер. Ты выглядела потрясающе. Я всегда знала, что вы с ним до гроба связаны. Вот с Олегом вы настоящая пара! У вас гармония, друг друга не напрягаете.

– Ну хватит! – отмахнулась Варвара. Но на душе скребли кошки. Отношение сестры потрясало. Так она, что же, всегда заинтересована была? И хотела, чтобы свадьбы не было? Варвара снова ощутила необходимость побыть одной и обо всём подумать спокойно.

– Но ты действительно выглядела очень хорошо. Я даже подумала, что останусь с вами, посижу, послушаю Славу. Он тогда любил рассказывать про планеты, Млечный Путь. Помнишь?

– Да. Но ты считала, что я совершаю ошибку? Ты так считала?

– Да.

– Но какое ты имела право?

– Это было во мне, признаю. Но я сомневалась. И тогда, в тот вечер, когда увидела тебя в красивом платье, с необыкновенными глазами, мне стало спокойно. Слава теперь член нашей семьи, это решено. Я смогу когда угодно видеть его, разговаривать с ним, спрашивать совета. Я его не потеряю, потому что не хочу потерять.

– Как странно.

– Странно?

– Ты говоришь такие слова, будто он тебе не был безразличен.

– Возможно.

– Но я считала… Так что же было дальше?

– Раздался звонок в дверь, я пошла открывать. А на пороге стоял Иванов. Я пригласила его зайти, но он отказался, просил меня позвать тебя. Его лицо потрясло меня, будто вот-вот случится конец света. Я внутри вся похолодела, радость прошла. Я поняла, что Славы уже нет в нашей семье и никогда не будет. Сразу стало пусто в душе и горько. Я разволновалась и хотела прогнать Иванова. Боже, как я его ненавидела! Но не решилась и пошла за тобой, надеясь, что ты разгневаешься и пошлёшь его подальше. Ты сначала испугалась, не хотела идти, но потом пошла. А когда вернулась…

– Хватит! – Варвара поднялась с кровати и подошла к окну.

– Хорошо, я не буду, прости. Но во мне тогда снова возникло чувство, и я уверилась в этом, что Слава – твоя ошибка. Вы не должны встречаться.

– Ты поняла всё именно так, как говоришь? – тихо спросила Варвара.

– Да, конечно. Ты стала собирать вещи. Скинула новое платье, надела джинсы. Ты была возбуждена, будто нездорова. Ты засовывала в сумку всё подряд, не думая. Я пыталась остановить тебя, но ты не слушала. Ты сказала, что любишь Олега, что он соскучился по тебе, что он наконец снял комнату. Ведь до этого вам приходилось встречаться где попало. Я просила дождаться маму, но ты отказалась. Ты просила меня поставить в известность Славу. Признаюсь, это было трудно. Но ты отказывалась встречаться с ним. Ты была странной. Но я понимала, что встреча с Олегом изменила тебя. Я никогда не видела тебя такой.

– Какой?

– Будто больной с высокой температурой.

– Ты считала, что Олег изменил меня?

– Но кто же ещё? Ведь только он приходил в тот вечер.

– Ты не думала, что не в Олеге дело?

– Уверена, что в Олеге. Больше ни в ком.

Они помолчали. Варвара пыталась унять сильное сердцебиение в груди. Скоро она умрёт от сильных потрясений. Ей хотелось признать нравственность сестры, разглядеть светлую душу, но видела лишь тёмные пятна на ней. Почему Юля пытается убедительно говорить о любви, которой никогда не было? О чём вообще она говорит? Всё было так, но смысл другой! Встреча с Олегом не меняла Варвару. К тому моменту она всё про него знала, ничего не ждала, не идеализировала. Да, она ушла с ним, сбежала, но не потому, что не любила Славу!

– Я не любила Олега, ты же знаешь, – не выдержала она.

– Зачем тогда ушла с ним?

– Это было нужно…

– Кому?

Они смотрели друг на друга, вспоминая ситуацию по-своему. Варвару ошеломило, что сестра настойчива в своих утверждениях. Цинично и неприятно выстраивала слова. Варвара следила за ней взглядом и со жгучим любопытством подмечала каждый жест, гримасу. И не могла побороть чувство недоумения, которое охватило её. Не хотела примириться с тем, что с годами правда превратилась в ложь. Сестра вышла замуж и сбежала из родного дома, трусливо не показывалась десять лет, а теперь утверждает, что поступила как миротворец, утешив Славу.

– Дело не в Олеге.

– Я не понимаю тебя. Зачем сейчас отрицать очевидное?

– Ты говорила тогда со Славой об этом?

– Конечно, ведь ты просила меня об этом! Вспомни, Варь, ты умоляла меня поговорить с ним, объяснить, что совершила глупую ошибку! Вернее, совершишь, если останешься.

– Умоляла?

– Да!

– Наверно, я забыла, – Варвара задыхалась. Сестра лжёт! Или она действительно ничего не поняла тогда? Ведь была слишком молода.

– Как это было давно! Будто не с нами случилось.

– Ты всегда говорила, что никогда не выйдешь замуж, а станешь просто сожительствовать с мужчиной. Ты этими разговорами доводила маму, – ядовито сказала Варвара. – Помнишь?

– Да, я так говорила, потому что была уверена, никто и никогда не предложит мне замужество. Кому я нужна?

– Так никто и не предложил.

– Прекрати, Варька. Не смешно, честное слово.

– Что же было дальше? – Варвара не хотела показывать любопытство. Но напряжение чувствовалось в её взгляде, движения перестали быть вялыми. Её прошлый поступок был расценен неправильно, сознательно или случайно. От этого становилось страшно и понятно, отчего Портретов тут же решил жениться. Он не знал правды. Скорее всего, не знал до сих пор.

– Дальше? Ты ушла, а я осталась. И, если честно, сначала была решительно настроена выпалить Славе в лицо всё как есть! Он пришёл с цветами… сел напротив меня за стол и всё спрашивал, где ты. Я уклонялась от ответа. А потом он вдруг увидел твоё платье, оно валялось на полу, и все понял. Он изменился в лице. А я добавила ему боли, сказала, что ты ушла к своему любовнику, который никогда не женится на тебе, потому что уже женат. Слава молчал, а я говорила, что ты не просто ушла, а убежала, как только Олег поманил тебя пальцем. Я спросила Славу, ненавидит ли он тебя, ответил «нет». Он сказал, что по-другому и быть не могло, потому что ты очень красива. И на что он надеялся! Его ответ поразил меня. Я изменилась. Я была ошеломлена, ведь оказывается, Слава такой же, как и я! Он думает о том же, о чём и я! Только он намного честнее и лучше, потому что принимает отказ благородно, без обиды. А я обижалась, всегда обижалась на тебя, Варька, что ты красива, а я нет. У тебя возможность покорить любого мужчину. А у меня нет возможности, что бы я ни делала. Но Слава меня изменил, честно! Не веришь? И мне стало жаль его, я стала к нему ближе. Мои чувства вдруг стали понятны. Я люблю этого человека – и точка! Потом вернулась мама, и я просила его ничего не говорить ей. Он согласился и молчал. Но вид у него был ужасный, он мучился и переживал. А я готова была зареветь, как мне его было жаль, и броситься ему на шею и обнять. Я не успела убрать твоё платье, оно всё ещё валялось на полу. Мама тоже увидела его и схватилась за сердце. Мы со Славой успокаивали её. Это был ужасный, но какой-то волнительный вечер… Я не помню, как он закончился. Мы с мамой наплакались и уснули, а Слава ушёл… Мы не виделись какое-то время. Я позвонила ему перед Новым годом, пригласила в кино. Он согласился. Мы стали встречаться по выходным, ходили в кино, в парк, однажды даже ездили в Москву гулять по Красной площади. Со Славой не приходилось скучать, и как-то незаметно я поняла, что не смогу жить без этого человека. Я понимала его с полуслова. Не это ли любовь? Он никогда не пытался затащить меня в ресторан, напоить и склонить к сексу. Я вначале даже удивлялась. Не понимала. Но ведь это прекрасно, Варя! Мило, старомодно и прекрасно. А потом я просто взяла и сказала, что хочу за него замуж. А он ответил, что тоже этого хочет.

– Так просто? – Варвара не могла отделаться от ощущения, что сестра лжёт или что-то недоговаривает. Её стала бить крупная дрожь. Она обхватила себя руками.

– А зачем сложности? Он тогда говорил, что собирается переехать в другой город, а я боялась его потерять.

– Навязалась?

– Почему навязалась? Если бы он отказал…

– Ты бы отступилась?

– Конечно.

Ложь! Варвара не верила сестре.

– Тебе никогда не приходило в голову, что ты жестоко поступила с ним?

– В каком смысле?

– Когда сказала, что я убежала к своему любовнику.

– Я пыталась быть честной.

– Не всякая правда хороша.

– Лучше горькая правда.

– Твоя правда! Но не моя! – Варвара напряжённо кусала губы.

– Мне кажется, это сейчас не важно, Варь, – прошептала Юля, отползая в сторону. – Жестоко поступила с ним ты, а я… Какой с меня спрос? Я ничего не обещала ему тогда, не собиралась стать его женой.

Они помолчали. Варвара дышала прерывисто и тяжело, пытаясь удержать в груди рыдания. Щёки у неё горели. А Юля улыбалась грустной улыбкой и нервно хрустела пальцами.

– Ну и как он… как муж? Разговоры о космосе не испортили вашей жизни?

– Не понимаю.

– Ну, ты говорила, что он старомоден и никогда не пытался затащить тебя в постель. А как в семейной жизни? Он избегал близости?

Варваре хотелось, чтобы она призналась в том, что Портретов не хотел заниматься сексом, а делал это по необходимости. Ей было стыдно за эти мысли. Но очень хотелось горестных признаний. Юля покачала головой и улыбнулась.

– Мы не вылезали из постели первые полгода! Будто он никак не мог насытиться мной. Варь, я впервые перестала комплексовать по поводу внешности и лишнего веса. Я видела, что безумно нравлюсь ему именно такой! Он никак не мог от меня оторваться. А когда я забеременела, он был так счастлив!

Варвару передёрнуло. Удар неимоверной силы, от которого начались непоправимые разрушения. Зачем спросила? Лучше бы пребывать в неведении! Разрушения защитных стен, которые возводились многие годы с особой тщательностью.

– Он никогда не изменял тебе? Мужчины всегда так делают.

– Что ты! Никогда!

– Но ты постоянно беременна!

– Не постоянно, а всего третий раз, – нежно улыбнулась Юля. – И представляешь? Я скинула целых десять килограмм! До замужества никак не могла похудеть. А сейчас стала стройной. Слава так говорит. Да я и сама вижу. Мама тоже говорила.

– Не такая уж ты и стройная. Хотя, конечно, если сравнить, какой ты была раньше, то да, стройная.

– Вот видишь.

Варвара отвернулась к окну. Взгляд стал задумчив, губы дрожали. Она не стала хвалить сестру. Возможно, та и похудела. Возможно, стала миловидней, потому что отрастила волосы и носит платья вместо безразмерных брюк. Несколько иные отношения были между ними в прошлом. Сейчас сестра открытая, весёлая. Но будто они поменялись местами. Варвара ощущала жгучий яд в душе, жаждала мести, ей приходилось с трудом сдерживать себя. Немного погодя снова заговорила:

– Знаешь, а ведь Олег никогда не был женат.

– Но у него, кажется, есть ребёнок!

– Да, но он не женат.

– Тогда ты можешь выйти замуж за Олега, раз он не женат. Не понимаю, почему до сих пор этого не сделала? Чего медлишь?

Варвару поглотили раздумья. Разговор заставил её обернуться на прошлое и посмотреть, что там осталось, после того как она сбежала с Олегом. Юля успокаивала Портретова. Кто бы мог подумать! Просто смешно. Это должна была сделать мама. Она бы всё объяснила ему. А Юля не решилась рассказать Портретову правду, сознательно или по непониманию.