Читать книгу Марина - Ирина Денисова - Страница 2

В доме было темно и пусто. Марина жутко боялась оставаться по ночам одна. Каждый день она как можно дальше откладывала этот момент – когда полностью гас свет в окнах соседей, и она оставалась совершенно одна в огромном доме.

Выключив создающий успокаивающий шумовой фон телевизор, и немного прибрав на кухне, она, как тень, ходила по пустым комнатам, слушая только звук своих шагов, и вздрагивая от каждого шороха. Ей даже стало казаться, что в доме она не одна. Бессонными ночами, мечтая поскорее провалиться в объятия Морфея, она в полудреме слышала на втором этаже звук глухих шагов и скрип передвигаемых по полу стульев.

Одиночество наваливалось на нее, пожирая и поглощая все человеческие желания, – есть, спать, куда-то ходить, с кем-то говорить.

«Ушла разговаривать со своим внутренним голосом», – мысленно усмехалась Марина, выключая свет и оставаясь в полной темноте.

Днем, когда она ходила по пустым комнатам и составляла план работы на сегодняшний день, ей все время казалось, что кто-то незримо ею управляет – приводит на кухню, чтобы приготовить еду, ведет за руку на второй этаж, чтобы прибрать комнаты. И даже, когда она вспоминала, что нужно подремонтировать расшатавшуюся со временем дверь, кто-то подсказывал ей, что нужно спуститься в подвал, и заботливо вел ее туда, где лежат молоток и гвозди. В безукоризненном порядке сложенные в чемоданчики нужные хозяйственные мелочи, о существовании которых она и не догадывалась, находились сами собой.

Марина не всегда была такой. Еще совсем недавно она была жизнерадостной блондинкой, безумно любившей своего мужа и радующейся жизни. Всё изменилось пасмурным осенним утром, когда, возвращаясь с работы, она увидела щуплую фигурку почтальона, ждавшего ее у ворот.

– Получите и распишитесь, – официальным голосом сказал почтальон, и вручил ей телеграмму.

«Ваш муж погиб, исполняя свой воинский долг», – прочитала она первые строчки сухого и безжизненного послания, как будто бы сообщавшего ей, что у нее задолженность за свет и газ.

Ноги у нее подкосились, а внезапно онемевшими руками она едва смогла открыть калитку и зайти в дом.

Она села на диван, и впала в ступор, боясь пошевелиться. Марине казалось, что, как только она пошевелится, она окажется в реальности, и вспомнит, зачем села на этот диван. Так, не двигаясь, она просидела до самого вечера.

Потом к ней долго не приходило осознание того, что это с ней на самом деле произошла беда, что это не дурной сон, а явь и настоящая действительность, в которой теперь предстоит жить всегда. Ее бил озноб.

– Почему он, почему не я? – думала Марина, – Он гораздо более меня заслужил право жить и быть счастливым.

Ее красавец муж был образцом доблестного офицера советской армии. Когда Виталий получил назначение в Афганистан, он пришел и радостно объявил:

– Мы едем поднимать и строить одну хорошую страну, чтобы помочь местным жителям!

Эта война за никому не известные цели на чужой родине унесла уже жизни многих знакомых, но никогда даже в самом страшном сне Марине не приснилось бы, что горе случится с ней, и с ее Виталиком.

С войны он присылал ей посылки с разными нужными вещами, которых здесь, в Подмосковье, было не купить и не достать. В неведомом далеком Афганистане было множество красивых тряпок – трикотаж, дубленки, постельное белье, конфеты, жвачки, и даже полудрагоценные камни.

В письмах муж писал, что в Кабуле все спокойно, они по вечерам гуляют с друзьями, иногда выбираются из места своей дислокации, и ездят на машинах по всей стране.

Марина была настоящей женой офицера, верной и честной боевой подругой, вся их жизнь прошла в отдаленных гарнизонах. Последним местом службы мужа был затерянный поселок в Средней Азии. И вот наконец-то у них появился свой дом. Мужа перевели служить в Подмосковье, от тетки остался в наследство большой уютный коттедж, и они не могли нарадоваться смене обстановки и уюту собственного жилья.

Тогда никто не мог даже подумать, что в Афганистане начнется долгая и кровопролитная война, наши офицеры поедут туда служить, и их будут проклинать и называть оккупантами местные жители.

Всего лишь два месяца оставалось Виталию до демобилизации, он вернулся бы домой, ушел в отставку, и жили бы они долго и счастливо. Наконец можно было задуматься о пополнении семейства – жизнь по чужим гарнизонам никогда не давала им такого шанса.

Муж погиб в одном из боевых выездов, прикрывая отход своих товарищей.

– Мы ездим на машине по всей стране, – вспомнилось Марине.

Теперь Марина узнала, что такое страшный «Груз 200».

Муж посмертно получил Орден красной звезды, и похоронили его с большими почестями. Похороны прошли как в тумане, и Марина впала в затяжную депрессию – теперь она не знала, для чего ей жить. Вся ее жизнь была сосредоточена в муже, его службе Родине, и ее бесконечному ожиданию его домой каждый вечер.

Теперь в большом зале висел портрет Виталия в массивной золотой раме, и он все время смотрел на Марину своими прекрасными карими глазами. Она советовалась с ним по всем вопросам – что приготовить на завтрак, что посадить весной в огороде, что купить в магазине.

Марине позвонила подруга Наташа, тоже жена офицера:

– Как ты, Марина? – тихо спросила она.

– Уже лучше. Приходи, выпьем, – предложила Марина.

Она собрала нехитрый стол из приготовленных своими руками соленых огурчиков, помидорчиков, сала и бутылки водки.

Начался разговор о войне и общих знакомых. Все они были отличными парнями, служившими не по своей воле, и вернувшимися домой искалеченными физически или морально.

– Слышала, Марина, что Дима вчера сломал Ленке руку?

Они обе знали, что Дима до призыва был очень талантливым, прекрасно рисовал и разговаривал на пяти иностранных языках. Война сломала его – после контузии он стал пить, по пьяной лавочке лезть в драку, а семейная жизнь его резко катилась под откос.

– Мой лучше бы руку мне сломал, – грустно сказала Марина.

Наташин муж вернулся живой. Он прослужил в Афганистане 22 месяца, и по возвращении домой произнес страшную фразу:

– Наши там делали то же, что фашисты у нас во время Великой отечественной войны.

Такое говорить вслух было нельзя. Марина с Наташей были теперь уважаемыми женами офицеров-афганцев, разница была только в том, что Наташин муж остался жив. Гена устроился на работу в охранное агентство, часто они собирались с друзьями и вспоминали о прошедшей войне.

– Твой Виталий был лучшим, – уговаривала ее Наташа, – Он был самым смелым, честным и неподкупным. Господь всегда забирает лучших.

Это служило слабым утешением, а ситуация осложнялась тем, что Марине никогда не нужно было работать – они жили в достатке, и все ее проблемы заключались в уходе за небольшим садом, огородом, за комнатными растениями, а также в кормлении сиамской кошки Матильды.

Государство не оставило ее одну в беде – каждый год вдовам и матерям погибших вручали памятные медали.

…Проходили годы, а боль не утихала. Да и как можно было радоваться жизни, если любимого мужа окружает теперь только сырая могильная земля?

Любимым занятием Марины было ходить к Виталию на кладбище.

– Рассказывать тебе не буду, что я делала, – садясь на скамейку у могилки, говорила она, – Ты и сам все видишь.

На нее накатывали рыдания, слезы лились непрекращающимся потоком, и, просидев несколько часов, она разбитая шла домой, чтобы дома опять разговаривать с портретом мужа.

– Так нельзя, ты не можешь горевать вечно, – тормошила ее Наташа и предлагала сменить обстановку, устроиться на работу, съездить на выходные в Прибалтику. Что угодно, только не оставаться дома одной.

Марина не хотела обременять их с Геной, хотя и знала, что вернее друзей у нее нет, и никогда уже не будет. И все же было очень тоскливо ощущать в машине рядом с собой пустое место, принадлежавшее ранее мужу, и смотреть, как Наташа с Геннадием держатся за руки и перекидываются фразочками любящих друг друга людей, имеющими значение только для них двоих.

Однажды, чтобы развеяться, Марина одна поехала на своей машине в Вильнюс, в клинику красоты. Она наслаждалась ездой и громкой музыкой, пока, как это постоянно случалось, на нее не нахлынули воспоминания о Виталике, и слезы опять не полились градом.

Она даже не попыталась успокоиться. Сейчас, на мокрой и скользкой дороге, у нее было только одно желание: разбиться и оказаться рядом со своим Виталиком.

«Отпустить на небеса и похоронить среди ангелов» – вспомнилось ей, и она разогнала машину до 160 км/час.