Читать книгу 1001 чашечка кофе или восточные сказки турецких мачо - Ирина Дурова - Страница 4

Я ждала маму рядом с выходом из терминала уже больше часа. Рейс прилетел по расписанию, но она так и не выходила. Я заглянула в открытые двери. Но охранник на меня шикнул. Я стала объяснять ему на ломаном турецком, что жду маму, и можно ли как-то узнать, не случилось ли чего-то. В этот момент по коридору проходил молодой человек и, услышав наш разговор, сказал, что мне нужно пройти вовнутрь. Мое сердце перестало стучать. Что-то случилось. Я забежала внутрь через зону вылета, свернула в коридор под лестницей, который вел в зону прилета. Навстречу шел он. Он был очень высокий, ростом не меньше 185 см, светлокожий, зеленоглазый, с русым волосом. На вид ему было около 25. Он подошел ко мне, поздоровался, сказал, что он сотрудник таможни, и у них возникли вопросы по содержимому багажа мамы. В багаже было много лекарств, и требовалось дать объяснение. Мама всегда привозит мне запас лекарств на все случаи жизни, чтобы в случае необходимости не приходилось бежать в аптеку. Когда я зашла в маленькую комнатку, моя мама сидела на стульчике и пила лекарства. Сотрудники скучали, потому что объяснения они взять не могли, так как мама не знает языка. При виде меня сотрудники оживились, я старалась, насколько мне позволял язык, шутить, мы просидели несколько часов, и уже к ночи, забрав свои чемоданы, поехали домой. На выходе из терминала мы встретили моего нового друга таможенника, мы обменялись телефонами и договорились встретиться на неделе.

Он оказался 27 летним уроженцем Измира, что в принципе подтверждал его внешний вид. Измирцы в большинстве своем достаточно высокие, русоволосые и зеленоглазые. Мы встретились через несколько дней и пошли пить кофе в одном из кафе на берегу моря. Он был очень юн и чист. Очень часто краснел. Из кафе мы перешли на берег, и еще долго сидели рядом с морем, и разговаривали неизвестно о чем. Мы встретились еще пару раз. На четвертом свидании я сказала, что у меня рак, и через 3 недели я начинаю процедуры. Он не мог в это поверить, впрочем, как и все мы. Мы встречались минимум раз в неделю, иногда я ночевала у него, но это было не то «ночевала», о котором вы можете подумать. Иногда я спала рядом с ним в большом памперсе, он обнимал меня, и я чувствовала его возбуждение. Через 1,5 месяца после начала химии я отекла, мои волосы по утрам почему-то скатывались в комок, он смеялся и говорил, что я похожа на курочку. Иногда я не хотела вставать утром и говорила, что хочу умереть, а он выдергивал меня с кровати и говорил, что осталось совсем немного потерпеть. Пару раз он ходил со мной на процедуры, сидел рядом, пока капала капельница, и приносил мне кофе. Все закончилось, когда закончилась моя болезнь. Мы оба устали, конечно же, он устал намного раньше, но не мог меня оставить в таком состоянии. Он очень хороший, и я его люблю, он мой ангел. Его перевели в город на границе с Ираном. И там случаются перестрелки и нападают террористы. И я очень за него переживаю. Иногда он пишет мне:

– Рири, как дела…