Читать книгу Лис, или Не сотвори себе кумира - Ирина Ежова - Страница 8

Будильник прозвенел в 6.50. Игорь перевёл его на 7.00 и повернулся на бок. Уснуть, конечно, не удалось, но десяти минут хватило, чтобы вспомнить о том, что среди пар сегодня стояла русская литература. Улыбнувшись, Лебедев бодро встал с кровати и включил радио. Это такая маленькая старая традиция их семьи. Мама, собираясь на работу, обязательно слушала прогноз погоды и несколько песен. Теперь и Игорь позаимствовал эту привычку.

Отец Игоря погиб при исполнении служебных обязанностей, когда ему было всего одиннадцать… Он рано повзрослел и чувствовал себя ответственным за маму и семью. Поэтому еще в школьные годы подрабатывал расклейщиком объявлений, а в институте выполнял за других контрольные и курсовые. Мама запрещала ему работать. Жалела. Хотела продлить детство и юность. Но Лис упрямился и не уступал. Тем более он был рад лишний раз покопаться в книгах, подготавливая кому-нибудь доклад.

Иногда ему казалось, что он немного перепутал с веком рождения. Опоздал. Бумажные книги вместо новомодных девайсов… Ремарк и Цвейг вместо Вячеслава Праха и Александра Полярного. Стинг и Ободзинский взамен новоиспеченной музыкальной элиты. Нет, он не отрицал перемены и новаторство. Наоборот, старался следить за новинками и современными течениями. И тем не менее, его душа гораздо больше откликалась на прошлое. Там, где в моде была одна любовь на всю жизнь… Дружба как братство. И долгие, переходившие в темную ночь, а порой и в раннее утро, поэтические вечера.

Игорь выпил чашку чёрного кофе, зашел в спальню и открыл шкаф. Раньше он мог себе позволить выглядеть как угодно. Бывало, что Лис ходил в неглаженных рубашках и джинсах. Всегда чистых и свежих, но измятых. Его нисколько это не смущало. Знакомство с Кирой сильно повлияло на его гардероб и внешний вид в целом. Игорю хотелось быть рядом с преподавательницей выше. И ростом, и статусом. Не осознавая этого, парень стал ходить с прямой спиной и держаться более размеренно. Сегодня Лис тоже решил выглядеть строго и сдержанно. Он выбрал черные джинсы, голубую рубашку и жилетку. Удовлетворенно оглядев себя и привычным жестом поправив вьющиеся волосы, парень отправился в институт.

Вознесенский стоял у расписания. Он – единственный студент на потоке, который может посоревноваться с Игорем в литературном мастерстве. Андрей пишет изумительные тексты. В стиле новелл. Они поражают своей остротой и тонкой сюжетной линией. Да, он настоящий мастер малого жанра. Тогда как Лис специализируется на большой прозе и стихосложении. Парни недолюбливают друг друга, но никогда не конфликтуют в открытую. Потому что гораздо большим, чем соперничество, является между ними чувство писательского родства, близость равных.

– Привет акулам пера! – Лис отвесил сокурснику шутливый подзатыльник.

– Лебедев, что-то ты слишком уж в хорошем настроении!

– Более того, я и тебе его хочу поднять! – Игорь улыбнулся.

– Не получится! – Андрей притворно вздохнул. – Сейчас идти на эту противную русскую литературу. И слушать Ларину с её стихами.

– Перестань. Поэзия есть язык любви!

– Да ты просто такой же зануда-ботаник, как и она. Два сапога пара. – Вознесенский шутливо скривил губы.

Он даже на толику не догадывался о чувствах Игоря. Но Игорю очень польстила фраза: «…такой же, как и она…» Да. У них с Кирой много общего…

Пара началась позже положенного на двадцать минут. Ларина опоздала. Она не отличалась особой пунктуальностью, объясняя это пробками и неизменно извиняясь в начале пары. Студенты возмущенно галдели, пока её не было, но Игоря это не тревожило. Уж он точно готов ждать её хоть весь день. Нет. Даже не так. Хоть всю жизнь. Не то что каких-то жалких двадцать минут.

Наконец Кира вошла. Тепло и обезоруживающе улыбаясь. Она это умела. Лавировать на грани женщины и педагога. Умнейшего педагога и божественно красивой женщины. В черной ажурной кофточке, сквозь которую были видны тонкие ключицы, Ларина встала за трибуну и заговорила.

Её голос всегда одновременно нежный и чёткий. Поставленная дикция педагога. И плавная, манящая грация женщины. Лис, прикрыв на минуту глаза, подумал о том, что если бы обладал даром художника, а не писателя, то нарисовал бы её зеленым лугом, полынным полем. На котором растут розовые розы. Лечь бы в них ничком, вдыхая аромат и подставляя лицо солнцу. Не вставать, не расставаться ни на миг…

На лекцию пришло около сорока человек. Игорь сидел в первом ряду и напряженно строчил. Иногда он ловил на себе взгляд Киры и её теплую улыбку. Одними только уголками губ. Думала ли она о нём в этот момент или просто вежливо улыбалась, как и всем ученикам, он не знал.

Пара закончилась. Студенты засобирались. Лис тоже начал складывать тетради в сумку, когда к нему подошла Ларина.

– Я проверила вчера твою статью. Останься. Обсудим.

– Да. Конечно! – Парень положил вещи и сел.

Кира присела рядом и достала его писанину. Все листы были исчерканы красной ручкой. Как тетрадь двоечника в школе. Игорю показалось, что в конце непременно будет стоять жирная двойка. Он даже вжал голову и приготовился к полному разносу.

Но уже первые слова преподавателя несказанно удивили его:

– Я проверяла твою статью несколько часов, и должна признать, весьма недурно! Есть, конечно, большие пробелы, но я постаралась на них указать. В твоем изложении нет системы. Мысли прыгают. А их нужно соединить воедино. Ты понимаешь, о чем я?

Игорь читал написанное, и в нем вдруг проснулся настоящий интерес к своему материалу. На какое-то время он забыл о своих чувствах и попытался запомнить всё, что говорила ему Ларина.

– Любовная лирика Маяковского неимоверно сложна. Необходимо не просто знать, но прожить, прочувствовать его боль. Почему ты взялся за эту тему? Что тебя в ней притянуло?

Полынное поле оказалось слишком близко. Невыносимо близко. А в центре этого поля – черная дыра из расширенных зрачков. Глаза Киры были всего в тридцати сантиметрах от него. И он падал, падал, падал в них… Так срываются с небоскребов и горных вершин. Так летят в пропасть к самому дьяволу. Потому что в конце этого дерзкого и сладостного полета непременно разбиваются о свои мечты. Раздирают душу в клочья от невозможности быть вместе. И засыпают навеки на каменных штольнях равнодушия того, к кому так трепетно летели…

Игорь увидел в её глазах всё… Невозможность. Запрет. Боль. Но ни тогда, ни после этого не отвел свой взгляд. Даже в надежде спастись. Нет. Он смотрел твердо и стойко в глаза, которые любил больше всего на свете. В хмарь и топь, которые тянули его в свою глубину. Он будто лежал на этом поле, а зелёная трава росла уже прямо поверх него… Буйствуя, ровняя его со своей поверхностью. Чтобы никогда не отпускать, но и не делать равной себе…

Лис набрал полную грудь воздуха, попытался унять разбушевавшееся сердце и ответил:

– Мне кажется, Маяковский – один из немногих людей мира, которые действительно узнали, что такое любовь…

Он выпалил это одним махом и почувствовал, как опять закончился кислород. Схватив его пересохшим ртом, парень взволнованно дрогнул. Слишком сложно обсуждать эту тему с Кирой… Слишком близка она к запрету и страху вперемешку с желанием.

Женщина резко махнула головой:

– Не согласна. Владимир Владимирович узнал не любовь, но привязанность… Зависимость. А это совершенно иное. Когда-нибудь ты научишься различать эти два чувства…

Игорь прикусил губу и замолчал. Понял, что не сможет объяснить, насколько хорошо понимает Володю-поэта и Володю-человека.

А Кира Андреевна, наоборот, продолжила чуть громче и эмоциональнее обычного:

– Любовный треугольник всегда трагичен. Опасен. Для того, кто является в нём лишним. Маяковский оказался слаб. Помнишь его фразу: «Если буду совсем тряпка – вытрите мной пол с вашей лестницы…» Как человек может использовать такое сравнение относительно самого себя?! Для меня это непостижимо… Где самоуважение? Где собственная воля? Как после этого его будет любить и уважать женщина?..

Лис хотел ей сказать, что Владимир Владимирович не выбирал свою любовь… Он не выбирал себе в любимые чужую жену. Это любовь выбрала поэта… Также, как и его. Желание взаимности делает человека бессильным, вводит в него сыворотку уязвимости и растекается героином надежды. Каждый, кто любит, надеется на взаимность. Каждый. Он хотел так много сказать ей. О Володе… О себе. О своих чувствах. Но промолчал, уткнувшись в исписанные красной ручкой листы.

Кира долго водила карандашом, объясняя простые истины. В конце их беседы преподавательница спросила:

– Есть ли вопросы?

У Игоря был всего лишь один. И он его задал:

– Я знаю, что вы не берете дипломников, но хочу вас попросить сделать для меня исключение. Я очень хочу писать свой диплом у вас. Просто знаю, что вы профи. И я тоже хочу быть как вы. Профи.

Кира Андреевна не задумалась ни на минуту. Она ответила:

– Да. Я возьму тебя к себе. Положим эту статью в основу диплома. Единственное, что нужно выяснить, даст ли декан мне тебя в нагрузку. Но надеюсь, мы это решим. Из нас получится хорошая команда.

Игорь, услышав это, засиял, забыв про все несогласия. Преподавательница попрощалась и вышла, а в его голове еще долго звучала её фраза: «Из нас получится хорошая команда».

Лис сжал кулак. Получится. Обязательно получится.