Читать книгу Приятно тебя общать - Ирина Евгеньевна Кикина - Страница 2

В общем, надо благодарить судьбу и всех богов земных и внеземных за то, что мы остались живы. И за то, что подобрали нас именно зильберпуки.

Наша тесная компашка сложилась за годы учёбы в Звёздном университете. Специальности разные, но взгляд на жизнь один, похожие устремления и просто расположенность друг к другу. Когда выпустились, тоже то и дело выходили на связь с разных концов Млечного Пути. Стажировались на кораблях, познавали науку «изнутри». Потом, по окончании обязательного года отработки, встретились, обсудили перспективы. По отсекам поскребли, договорились со знакомым космическим волком в отставке. Он разрешил нам постепенно выкупить его потрёпанный кораблик.

Нестер облазил видавший виды челночок от носа до дюз, сделал из свежеэксгумированного покойника вполне бодрого зомби. Адриано пошустрил, нашёл с десяток заказчиков, и мы были в деле. Вчерашние студенты, самонадеянно бороздящие Галактику в поисках шального заработка.

Пара доставок увенчалась успехом, хотя и не без шероховатостей по пути. Мы уже расправили крылья, раскатали губы, но тут началась чёрная полоса. То задержка (не по нашей вине, но тем не менее, по договору лишающая нас прибыли), то отмена, то поломка. Нестер шипел и плевался, как маневровый на последнем издыхании. Твердил, что не может дольше ставить заплату на заплату и костыль подпирать костылём. Что очень скоро эта посудина развалится, если мы не насобираем приличную сумму на дюжину позиций оборудования для срочной замены. «Ещё полсотни компонентов потерпят месяц-два», – обнадёживал бортовой механик.

Не знаю, что отказало первым: разбираться было некогда, а Нестера в тот момент нельзя было спросить. Самого удара не помню, очнулся в залитой красным светом рубке. Автоматика включилась, как и положено. Не обращая внимания на требовательные писки индикаторов, попытался связаться с Нестером и Адриано. Они не отвечали. Пустил в межзвёздное пространство сигнал бедствия, определил, где находятся товарищи, обесточил и изолировал наиболее повреждённые части челнока и спешно поплыл в невесомости за механиком: тот был ближе. Как я этих двоих вызволял и транспортировал – отдельная эпическая поэма, но в итоге я запечатал обоих в реанимационные капсулы. Благо, на борту их две. Главное теперь было самому дотянуть до прибытия помощи.

Уже через две стандартные недели нас подобрали зильберпуки. Никогда раньше я не встречался с ними лицом к лицу. Наши спасители – самые добрые и бескорыстные из известных разумных существ Млечного Пути. Они любезно пригласили меня на борт, ребят поместили в свои собственные универсальные восстановительные аквариумы (куда совершеннее наших разработок), даже челнок взяли на буксир. Никакой платы не потребовали. Мне обеспечили максимально комфортные условия. Позже я выяснил, что, приняв мой SOS, они стартовали с одной из своих планет исключительно ради нас, потому что в этом пустынном секторе в ближайший месяц корабли не прогнозировались.

В общем, как я уже говорил, зильберпуки – чудесные ребята. Есть, однако, и пара минусов.

К их внешности, я, естественно, был готов. Выглядят эти инопланетники так, будто слона вскрыли, вывернули наизнанку и художественно переплели внутренности, посыпав для красоты зеленоватыми блёстками и утыкав зазубренными и крючковатыми орудиями пыток. Возможно, это сугубо человеческий взгляд на реальность, но с виду зильберпуки откровенно жуткие. А когда эта масса движется или говорит, – и вовсе поседеть можно. Но это полбеды. Никакие письменные свидетельства и трёхмерные видеозаписи контактов не могут передать их удушающе-мерзостный, на грани обморока и рвоты, смрад. Вот и я не буду пытаться.

Тем не менее, я кое-как выдержал личную встречу с двумя молодыми общительными инопланетянами. Дышал ртом, смотрел чуть в сторону. Не думаю, что они заметили. После официальных приветствий меня проводили в просторную по человеческим меркам каюту, вручили «пульт управления»: пришелец, напоминающий намотанного на вал техника, оторвал от себя кусок сочащейся плоти и предложил дуть в одни отверстия и зажимать другие, чтобы подстроить среду в каюте под себя. Я постарался не выдать отвращения, принимая от него эту своеобразную окарину.

– Совет и помощь требуются ли, наш долгожданный и желанный гость? Настройки изобильны и сложны, но разъяснить могу я без труда, – пропел текучим оперным сопрано тот зильберпук, который больше походил на оплавленного пластикового динозаврика из коллекции маленького хулигана.

– Благодарю радушных зильберпуков, с задачей этой справлюсь я и сам.

Я старался подражать их пению, но слух у меня далеко не идеальный.

Спасители согласно пошевелили иглами и наконец удалились. Я первым делом стал искать контроль атмосферы в каюте. Стараясь не думать, что́ прикасается к моим губам, извлёк из пульта несколько дребезжащих нот. Нашёл солёный дождь, потом парилку, аппарат (или организм) для выдачи пищи, рециркуляцию воздуха и ещё несколько занятных опций. Похоже, всё опасное для представителей моего вида, заботливые зильберпуки заблокировали, так что я не поджарился, не задохнулся и не залил себя кислотой. Наконец, я разобрался с системой жизнеобеспечения. Методом тыка подстроил свет, температуру, влажность, вентиляцию. Запасся едой, помылся, расслабился и прилёг уже в мягкую ложбинку посреди каюты. Не тут-то было.

– Вполне комфортно ли, землянин, вам у нас? – «Динозаврик» вошёл ко мне без стука.

– Спасибо, благодарен я за кров, за пищу и возможность отдохнуть.

Со скрипом я заставил мозги и голосовые связки работать. Я обязан этим ребятам, надо проявить банальную вежливость.

– Мы рады слышать, долгожданный друг, – протянул инопланетянин. Иглы его мелко вибрировали, придавая удивительному пению ещё большую глубину. – Мы изучили данные о людях, мы тщательно готовимся к гостям. Мы понимаем, как, должно быть, трудно вам в одиночестве, без спутников своих.

– Вы тонко чувствуете душу человеков… – Ну вот, криво как выходит. И к тому же, мелодию не получается выдерживать. Ну нет у меня музыкальных способностей, что я сделаю? – Действительно, скучаю по друзьям. Но знаю, ваши капсулы помогут, и снова будем вместе мы опять.

Да, я по жизни не поэт и не певец… Что делать, протокол общения с зильберпуками надо соблюдать. Надеюсь, Адриано скоро очнётся, вот у кого данные что надо!

Зильберпук на мгновение погасил блёстки. Потом они замерцали опять. Интересно, что значит этот жест?

– О психологии землян мы знаем много, – завёл свою шарманку Динозаврик. – Вы коллективные создания. Увы, без общества других вам невозможно. Вы чахнете, дряхлеете. Ну что ж. Свои услуги предоставить мы готовы. Я буду вам и другом, и семьёй, пока не станет лучше тем беднягам.

Только я хотел попросить его оставить меня на несколько часов, пока я посплю! Как не обидеть эту гигантскую подушку для иголок?

– Поверьте, друг мой, честно, я отдельно дней тридцать без проблем могу пробыть. Забота ваша мне весьма приятна, но не хочу ничем обременять.

Зильберпук ответил, что не надо самопожертвования, вы ни в коем случае нас не стесните, для нас это удовольствие… и так далее. Я отбивался, юлил, уговаривал, убеждал. Сорвал голос и исчерпал свои способности к белому стиху. В итоге сошлись, что в период сна мне точно не требуется общество, а в часы бодрствования уж половину времени как-нибудь обойдусь без помощи. Фух. Всё?

– Тогда не смею больше отвлекать вас, любезный гость, вам сон необходим. Однако перед сном, мой друг, не спорьте, я должен вас приятельски обнять.

Инопланетянин распахнул огромную щель в своём нутре, и я, видимо, должен был туда войти. За что, за что, великий, вечный космос, ты поступаешь дико так со мной?!

– Поверьте, мой дражайший, мой спаситель, что в этом нет необходимости, – проблеял я. Но зильберпук был настойчив.

– Прекрасно знаете, мой милый: без объятий, хоть четырёх за день, не может человек. Я предлагаю то, что в моих силах. Задача ваша, гордость подавив, принять сей дар симпатии и дружбы, и тем спасти себя от гибельной тоски. Идите ж, я ведь чётко ощущаю: на грани вы, взорвётесь через миг!

Это я тоже ощущал весьма чётко. Без успеха попытался отвертеться, но зильберпук не желал ничего слышать.

– Скорее, друг, мои мембраны сохнут, и увлажнить их срочно должен я.

Делать нечего. Задержав дыхание, я шагнул в мягкое, чуть тёплое, вонючее нутро. Склизкие стенки прижались ко мне на мгновение, отпустили почти тут же, и я поспешил покинуть чрево инопланетянина. Тот сомкнулся, позвенел иглами, попрощался и убрался прочь.

Не думаю, что во вселенной есть ещё человек, который может похвастаться, что побывал внутри зильберпука. Или поплакаться.

Этот ритуал повторялся каждый корабельный день. Я изворачивался, применял все свои дипломатические способности, придумывал новые и новые отговорки, но Динозаврик был непреклонен. Каждый раз перед сном он «обнимал» меня ради моего же душевного благополучия и не позволял мне отказываться от помощи из неуместных в данной ситуации принципов.

В остальном, общество зильберпука было приятно и интересно. Мы говорили о межпланетных путешествиях, о контактах с другими расами, об обычаях на родине, о курьёзах на чужбине. Но когда приближалось время сна, у меня внутри всё замирало в предощущении прощальных объятий. Я покорился, попытался найти светлые стороны в сложившейся ситуации. Чуть привыкнув, почти перестал ёжиться от омерзения. Стокгольмский синдром подкрадывался, что ли?

Динозаврик появился на пороге моей каюты в неурочное время. Блёстки пульсировали в бешеном ритме, иглы то выдвигались, то втягивались, клацая и треща.

– Скорей, скорей, мой гость, не время мешкать! Очнулся повреждённый спутник ваш!

Я рванулся к аквариумам. В одном из них Адриано, теперь совершенно исцелённый, пытался вынуть из длинных волос особо крупные комки восстанавливающей слизи.

– О, как я рад, дружище Адриано! – Я бросился к товарищу и крепко стиснул его в объятьях. – Ты наконец очнулся, ты здоров!

– Я-то здоров, а ты, похоже, не очень, – пробурчал тот, пытаясь высвободиться. – Ты что, настолько стосковался по людям, что ориентацию сменил? Отпусти меня! Я не из этих!

– Не понимаешь, милый Адриано, какое счастье, что ты вновь со мной! – продолжал я надрываться, не отпуская товарища. – Ведь человек не может без объятий, и если рядом нет других людей, то добрые пришельцы зильберпуки готовы обнимать тебя нутром!

Что ни говори, этот парень быстро соображает. Своим приятным звучным голосом он пропел:

– Теперь я понял, дорогой, как тяжко жилось тебе без нас, и потому особое спасибо зильберпукам, которые не бросили в беде!

Дракончик и Техник, умилённо наблюдавшие за нашим воссоединением, отстучали иглами сложный ритм.

– Возрадуйся, товарищ, ведь с тобою есть рядом друг, которого обнять легко и просто. Но договоримся, что зильберпукам петь отныне буду я.

Я с облегчением делегировал свои дипломатические полномочия.

Через пару дней очнулся и Нестер. Мы все прилежно обнимались, и добрые инопланетяне были спокойны за наше душевное равновесие. Вскоре мы прибыли на захолустный мирок Тенебрис, откуда смогли связаться с родными, заказчиками и страховой компанией. Тут мы окунулись в бездну юридических сложностей, но со спасителями продолжали поддерживать контакт. Техник был молчун, а Динозаврик больше общался с Адриано.

Однажды, после очередного сеанса связи, мой певчий спутник вышел из каюты, безудержно хохоча. Мы с Нестером долго пытали его, что такого забавного сказал зильберпук. Потом, отсмеявшись, Адриано вывел, искусно подражая тоненькому голосу Динозаврика:

– Вы знаете, милейший Адриано, я никого обидеть не хочу, но голос друга вашего противен настолько, что терпеть невмоготу. И, знаете, его прикосновенье шершавое, сухое – просто жуть. Иголки вянут, греются поджилки, хрустят крючочки и густеет слизь.

Нестер заржал, как конь, а я развёл руками:

– Похоже, мы друг друга передипломатили.