Читать книгу Черная кукуруза. Революционный продукт от всех болезней - Ирина Филиппова - Страница 2

Что понесло меня в Перу? Предчувствие? Знание? Любопытство? Или осознанное и упрямое, как зубная боль, желание найти недостающее звено в извечном поиске – ПАНАЦЕИ от болезней, и прежде всего – от РАКА.

Такое часто бывает, сконцентрировавшись на одной мысли, на одной находке, поймав за хвостик, как у ящерки, верную разгадку – или остаешься навсегда с этой полуразгадкой, как с оторванным хвостом той же ящерицы, или получаешь в руки тонкую зыбкую ниточку, по которой движешься от узелка к узелку. От вешки к вешке… от одной подсказки к другой…

Иногда вешка бывает такой необычной и настолько фантастичной, что поневоле задумаешься… А лучше всего – не задумываться и просто идти туда, куда тебя зовут… даже на край света.

Тогда, перед моей первой поездкой-прыжком на край света – в Перу – в неисследованные дебри тайн цивилизации инков и еще более осведомленных кечуа (народности индейцев доинкского периода), мне уже удалось приблизиться довольно близко к разгадке природы опухолей. И многое получалось и выстраивалось в цельную картинку – все пазлы собрались.

Был собран ценнейший опыт народной медицины в лечении болезней целебными… грибами. Подняты и десятки раз прочитаны материалы врачей-первопроходцев прошлого и позапрошлого веков, погребенные под слоем пыли в архивах. Например, работы выдающегося Полотебнова, который задолго до Флеминга знал об антибиотических способностях плесеней (зеленого кистевика) и этим натуральным и еще не открытым пенициллином лечил людей. И материалы польского врача Лукаса, который отваром белого гриба и вытяжкой из опенка лугового добивался сокращения опухолей и метастазов на последних стадиях рака. А также работы доктора Масленникова, который творил чудеса чагой и «вытаскивал» неизлечимых раковых больных.

Именно благодаря ему был написан «Раковый корпус» А.И. Солженицына, который еще сорок лет прожил (абсолютно здоровым!) после своего зловещего диагноза – липосаркомы. И все благодаря Масленникову и его лечению чагой.

Мне все удавалось, и все было замечательно: научно подтверждались противоопухолевые свойства целебных грибов, защищались кандидатские и докторские наших сотрудников, грибы в лабораториях биохимии «раскладывались» на лекарственные природные составляющие, в производство были запущены первые грибные БАДы, которые доказывали свой лечебный эффект.

При онкологии восстанавливалась формула крови, снимался токсикоз, приостанавливался рост и развитие раковых клеток, пациенты даже при четвертой стадии выходили на стойкую ремиссию.

И так могло продолжаться бесконечно. Но… это было то же самое, что держать в руках оторванный хвостик ящерицы… Обладать частичкой тайны… И успокоиться на этом – применять только то, что уже знаешь, и это действует…

Но… Не дали… Появился новый узелок на той незримой ниточке, которая ведет от открытия к открытию. Вернее, к постижению того ОТКРЫТИЯ, которое уже было сделано до нас. И которое доходит до нас в отрывочных словах на ветхих документах, отзвуками чьей-то памяти, крохами сведений на каменных исполинах, рассчитанных на жизнь тысячелетий.

И этим узелком судьбы, толкнувшим меня, вернее, нашу маленькую экспедицию, на поиски чудо-панацеи, заветного лекарства от РАКА, в Перу – неизведанный доселе и незаслуженно не исследованный как стоит того оазис инкской цивилизации – послужили слова в мемуарах Светлейшего князя Александра Меншикова о своем путешествии на остров Мальту как полномочного представителя России к Магистру Мальтийского ордена:

«И показывали мне досточтимые рыцари ордена скалу, особняком в море выдающуюся. Под великим секретом там выращивали то ли «губы» (грибы), то ли другие какие растения вида странного и запахом отвратные, привезенные из страны заокеанской и взращиваемые на ней. И напиток дивный, багрово-алый, из них варимый… И чудеса исцеления разные от них творимые – удивления достойны…»

А потом были поиски в архивах, Интернете, библиотеках. Подключены специалисты – историки, археологи, географы и… моряки.

Что это за необыкновенная страна? Где она? Что за чудо-напиток видел князь? Не чашу ли Грааля?

Вопросы, вопросы, вопросы… И гипотезы, догадки, часто совершенно фантастические… Споры до полуночи в офисе… И самое для меня приятное и радостное – круг единомышленников становился все шире, люди загорались идеей, возможностью если не разгадать, то хотя бы приблизиться к тайне. Все были готовы хоть сейчас отправиться в экспедицию.

Вот только куда?

А основная гипотеза крепла и обрастала доказательствами. За поисками артефактов отправились наши юные помощники, возглавляемые гуру Ингваром Коротковым – моим старинным другом еще с детского сада, ныне писателем, путешественником и исследователем, и по совместительству – главным редактором нашей газеты «Грибная аптека». На острове Мальта они сфотографировали и исследовали все, что только смогли.

И все же… все же… ответа на вопрос не было. Нужна была подсказка. Легкий намек, туманный жест, сон, полуявь – мы ждали всего. Потому что было понимание – вот-вот, еще штрих, еще капелька, – и все сойдется, обретет черты, развеет туман сомнений, недомолвок, полузагадок.

Где? Откуда ждать? Когда в легкой ниточке нащупаем очередной узелок? В какую сторону повернуть? В какой стране черпали свои знания рыцари-госпитальеры о «напитке жизни» – о панацее от всех самых серьезных заболеваний?

И вдруг… мы даже не поняли, что это подсказка, очередной узелок или удачно вставший мозаичный фрагментик, потому что все было просто, обычно и вполне рутинно.

В офис пришел факс из торгово-промышленной палаты. Все как обычно – день, совещание, необходимо присутствовать, вопросы о взаимных интересах производителей двух стран – России и Перу. Внизу – пояснения для особо сомневающихся бизнесменов, что делегация Перу прибывает в Россию после сорокалетнего перерыва, потому как – то у нас потрясения, в смысле перестройка, то у них террор, затянувшийся на четверть века.

Ну надо быть – значит будем. Хотя свои дела поважнее – ведь почти у открытия стоим! Архивы разбираем, грибы изучаем, с пациентами работаем – и получаем (получаем!) результаты. Пасует рак перед грибами… затаивается… медленно отступает… Но – медленно.

Все было как всегда – диаграммы и таблицы, валовый продукт и инвестиции, желание экспорта и поиск связей. И все бы ушло в никуда, если бы…

Если бы президент Латиноамерикано-российской ассоциации Хорхе не был так откровенно обаятелен и абсолютно не официозен. Если бы он не знал русского языка (а он учился в российском институте в Москве) и если бы он… немножко не спутал русские слова…

Вот эта путаница слов и спровоцировала яркую вспышку ассоциаций в голове Ингвара Ольгердовича, полностью погруженного в историю мальтийских рыцарей и чашу Грааля с фиолетово-бордовой жидкостью.

В неофициальной части, когда диаграммы и графики отложили в сторону, усталые бизнесмены вдруг поняли, что о Перу они знают что-то очень и очень вскользь. Посыпались вопросы. И конечно, в первую очередь о туризме – что посмотреть. Это сейчас я понимаю, что о Перу за полчаса не расскажешь, да и те несколько лет, когда в этой удивительной стране мы бывали по несколько месяцев, тоже бы не вместились не то что в полчаса, а в полгода. И уверена, мы зацепили только вершину айсберга – самое загадочное еще спрятано от наших глаз.

Но Хорхе, сверкая белозубой улыбкой, постарался не расстроить бизнесменов. Дело в том, что последние четверть века страна была практически закрыта: террор, что-то типа гражданской войны между кланами, постоянные заказные убийства, грабежи, похищения людей, в первую очередь иностранцев. Все это напрочь отбивало желание иностранных туристов даже думать о перуанских чудесах.

Во-вторых, и сейчас – в относительно мирные годы, после клановой войны, – в наличии серьезная криминальная обстановка. Две трети страны живут за чертой бедности. Из девятнадцати районов Лимы только в четырех можно говорить об относительной безопасности.

И после этой обнадеживающей информации, когда лица бизнесменов несколько потускнели, Хорхе все-таки привнес нотку оптимизма: не искупают ли все эти страсти абсолютно натуральное производство, чистейшая хлопковая ткань – пима, безаллергенные меха ламы и альпаки, драгоценная шерсть викуньи? Неужели какая-то опасность не даст посмотреть уникальные места Перу, которые сейчас уже открыты для туризма, например легендарный забытый город инков Мачу-Пикчу? Озеро Титикака, известное всем из школьных советских учебников? Камни Ики? И невероятные рисунки пустыни Наска?

Одновременно комментируя эти перуанские чудеса, Хорхе водил курсором по монитору компьютера, транслируя слайды на экран. «Вот посмотрите, – увлеченно вещал он, – Эти рисунки можно уже смотреть не только с вышки, установленной в пустыне на обзорной площадке, а из иллюминатора маленькой «Сессны» (шестиместный самолетик). Вот колибри, а это кондор, рядом обезьяна.

А это – ползла указка перуанского друга к странной фигуре с каким-то то ли цилиндрическим, то ли сферическим устройством на голове с круглыми глазами, – это рыцарь».

И тут, именно при этих словах, произошел ассоциативный взрыв в мозгу нашего самого творческого человека – Ингвара, погруженного полностью в загадку рыцарства… Но мы еще об этом не знали…

«Извините, – засмущался Хорхе, – стал подзабывать русский язык, даже несмотря на то, что у меня жена русская. Вот это «астронавт». Так назвали фигурку ученые, я просто спутал».

«Мы едем, вернее, летим в Перу!» – объявил нам Ингвар сразу же в перерыве. – Кровь из носу, но надо попасть в состав этой делегации. Я чувствую, я знаю, что мы на верном пути».

Я еще не знала, что же сподвигло Ингвара на такое неожиданное решение. Тем паче сама была несколько огорчена, потому что на мой вопрос о грибах Хорхе несколько смутился:

«Я, конечно, знаю, что такое грибы – у меня жена русская. Но, думаю, вряд ли обычный перуанец назовет вам хотя бы пару-тройку привычных названий. Есть у нас, конечно, грибы – волшебные, запрещенные. Но думаю, вряд ли кто-то поделится информацией о них. У индейцев Перу – это на уровне табу, запрещено. Да и конкистадоры выжигали каленым железом все сведения о «дьявольских грибах», уничтожено было все – изваяния, скульптурные фигурки, наскальные изображения и панно на храмах. К слову сказать, в Перу даже нет грибного атласа. Не изучали грибы. А может, тоже уничтожили. Хотя есть у меня друг-шаман. Он, кстати, доктор философских наук и ректор Национального университета Лимы, возможно, он знает о грибах много больше…»

Мы, конечно, были заинтригованы. И уже очарованы Перу.

В первый раз попали в эту удивительную страну в той самой первой делегации – именно в тот переломный год, когда перуанцы только-только стали отлаживать экономику, образование, восстанавливать все разрушения, которые принес террор.

И мы были практически первыми русскими, попавшими туда после долгого перерыва. Первыми русскими изменившегося мира. И мы стали другими, и перуанцы, хлебнувшие сполна гражданской войны, – тоже другими. Но советское прошлое было общим.

Многие перуанцы из нового правительства обучались в Советском Союзе, поэтому еще не забыли русский язык. И ностальгия была и с нашей стороны, и с их.

Поэтому нам помогали всегда и везде. Нас обучали. С нами были искренне доброжелательны. И нам были рады.

Поэтому наша маленькая исследовательская группа в Перу была везде и много раз. Вот наша команда: Ингвар Коротков – наш двигатель, генератор идей и фейерверк обаяния, переводчица Александра Лукичева, готовая лечь на амбразуру или даже оказаться искусанной тропическими муравьями в погоне за нашей сумасшедшей идеей – ЛЕКАРСТВОМ-ПАНАЦЕЕЙ ИНКОВ, аспирантка экономического факультета Галочка Костина, которая настолько прониклась нашими надеждами и нашими поисками, что решила стать археологом либо микологом, а лучше и тем и другим вместе.

Возвращаясь из экспедиции по Перу, мы систематизировали идеи и находки, воплощали открытия и искали аналоги в российской микологии, высеивали мицелий перуанских грибов и саженцы перуанских растений. Сидели в лабораториях, раскладывали на составляющие привезенные экспонаты, делали слайды, составляли запросы в архивы Эквадора, Мексики и Боливии.

Пробовали и пытались отработать полученные опытным путем вытяжки на животных в лабораториях Ветеринарного института в Петербурге. Сначала на зараженных онкологией (саркома 180) мышах и лабораторных крысах. Потом – на телятах и поросятах.

Таким же энтузиазмом загорелись и наши коллеги: академик, доктор ветеринарных наук, профессор Соколов Владимир Дмитриевич и профессор Лукьянова Надежда Лукьяновна. А когда подтвердились первые результаты, то, сами понимаете, энтузиазм перерос в спокойную уверенность. Одно дело – остановить развитие онкоклеток (что мы уже умели), и совсем другое – полностью заставить опухоль самоуничтожиться. Невероятно? Да. И для меня – невероятно. Но это – есть.

И многому мы научились у инкской (и доинкской) медицины.

А это – уже победа. О результатах перуанских экспедиций мы впервые рассказали на петербургском телевидении – телеканале «ВОТ» от 11.01.2014.

Вот небольшое интервью со мной и с женщиной – дочерью вылеченной пациентки с четвертой стадией рака легких. Передача называлась «Почему лечат грибные методики Филипповой».

«…В середине января на петербургский канал «ВОТ» была приглашена Ирина Александровна Филиппова, чтобы здесь-то уж она ответила прямо – почему ее грибы лечат? И не только лечат, а излечивают.

А предыстория этой передачи такова. На телеканал позвонила жительница Нижневартовска Людмила Н. и спросила редактора программы о здоровье:

«Почему о фунготерапии нет передач? Почему молчат? Почему не внедряют? Я вот своими глазами увидела, что грибы ИЗЛЕЧИВАЮТ рак. У моей матери – четвертая стадия онкологии. Была. Хотя официальные онкологи меня уведомили, что спасения быть не может, давали всего два-три месяца жизни. А она живет. Мало того, недавно отправилась сама в Москву на операцию катаракты глаза – это человеку за 80! И живет – не с онкологией, а здоровой. После курса грибов (длительного, двухлетнего) – исчезли и метастазы, и опухоль!!! Или мне будут объяснять, что такого быть не может – дескать, или рака не было, или химиотерапия помогла? Но диагноз зафиксирован! И химио-терапии не было! Онкологи отправили мать сразу же домой под наблюдение, посоветовав… принимать витамины. Моя мама жива, здорова, у нее появилась тяга к жизни – и все это благодаря грибам И. Филипповой.

Думаю, этого уже достаточно, чтобы люди знали, что от рака есть спасение, даже в таких тяжелых случаях».

Передача состоялась. Было много звонков от таких же пациентов, которые вылечились от рака (к сожалению, время передачи всего тридцать минут, и многие звонки просто сбрасывали – иначе не осталось бы времени для разговора). А вопросов было море. И сама Людмила (дочь пациентки с бывшим диагнозом онкологии) тоже многое хотела спросить, потому что ее до сих пор занимают вопросы: «Вот они – результаты лечения рака, но почему их не внедряют? Неужели никто не заинтересован в здоровье народа? И в собственном тоже? Неужели надеются и верят в какую-то мифическую заграничную медицину? Но ведь Раиса Горбачева умерла от рака крови в Германии, Александр Абдулов – от рака легких в Израиле, жена нашего известного питерского актера от рака мозга – в Америке. И ведь там – тоже достаточно биодобавок на основе целебных грибов: и китайские, и швейцарские, и американские… Не принимали? Не знали? Не хотели? Или принимали, но без результатов?»

Корр.: Так что первый вопрос к Ирине Александровне – и очень конкретный – почему ЛЕЧАТ ваши грибы? Или это – секрет? Ноу-хау?

Ирина Филиппова:

– Ноу-хау, конечно, есть. И секреты. Как же без этого? Много секретов и тайн из Перу привезли несколько лет назад – и уже внедрили в методики. Но в основном мы предельно открыты и откровенны. Да, нам удалось разгадать и природу рака, и противоядие от него. Да, перед этим были годы исследований и путешествий по всему миру, изучение медицины инков, их знаний о природе рака, а самое главное – удалось узнать составляющие древнего рецепта против опухолей – удивительной народности КЕЧУА. И найти гриб, которым лечили рак, и народности Латинской Америки, и рыцари-госпитальеры. Удивительно? Да. Но это факт.

Корр:. Это случай полного излечения от рака у вас не единственный?

Ирина Филиппова:

– Нет, таких случаев достаточно много. И подтверждение документальное тоже достаточно полное – и диагнозы, и выписки онкологов, и УЗИ, МРТ, рентгенограммы, и заключения. Так что для нас – это не сенсация. Последние случаи ПОЛНОГО излечения? Пожалуйста. Рак мозга (астроцитома) у юноши 16 лет. Операция на мозге, облучение, химиотерапия. Через полгода – рецидив, то есть рост опухоли. Хорошо помню, когда мальчишка пришел ко мне на прием. Один, без матери. Меня это тогда и поразило больше всего. И первое, что он сказал, это: «Я прекрасно понимаю, что рак неизлечим. И я умру в самое ближайшее время. Я уже приготовился к этому. Но мне больше всего на свете хочется дожить до 18 лет, и чтобы у меня был торт со свечами. С 18 свечами. А потом – ладно. Я готов».

И это меня поразило. Я ему сказала: «Максим, ты будешь жить». И Максим живет. Через два года от опухоли не осталось и следа. Я его послала на томографию. Оттуда звонит врач и сообщает, что ничего не видит – опухоли нет. Спрашивает, может, с контрастным веществом попробовать. Попробовали. Опухоли нет. Растерянный и дрожащий от радости и недоверия Максим приехал со снимками к нам. Он плакал от счастья (а ему на тот момент уже было 19 лет), плакали врачи, прослезились все, кто был в это время в нашем офисе. И это самые счастливые слезы. Самые запоминающиеся. Сейчас Максиму 22 года. Он здоров, женился. И благодарен мне за избавление от болезни, а я благодарна ему – за счастье уметь вылечивать, давать жизнь. Вот так.

Еще пример. Рак тела матки с метастазами в печень и забрюшинные лимфоузлы. Женщине – 27 лет. Балерина. Изящное эфирное создание. Операция – в Лондоне. Химиотерапия там же. Прогноз – полгода жизни.

За полгода приема нашей методики по жесткой схеме ушли метастазы из печени, улучшилась картина в брюшной полости. Через полтора года – метастазы были только в трех забрюшинных лимфоузлах. А еще через два года приема грибов – полное излечение.

На основе этого случая английский коллега-онколог написал несколько статей в журнал «Ланцет», где хвалил свое мастерство и примененную химиотерапию после операции. О методике Филипповой сказал очень вскользь, не отметив, что это БАДы из России.

Еще случай. Рак шейки матки. Женщине 56 лет. Метастазы в забрюшинные лимфоузлы. Облучение. Частично были подавлены метастазы. После облучения – БАДы из нашей противораковой методики. Через полгода применения – метастазы исчезли. Стойкая ремиссия в течение 5 лет. Последнее обследование – онкологии не обнаружено.

Другое излечение. Рак печени четвертой стадии. Мужчина 72 лет. Поражение загрудинных лимфоузлов. Метастазы в средостении. Белки глаз и кожные покровы желтого цвета. Постоянный изматывающий кожный зуд. Онкологи признали нецелесообразность хирургического вмешательства и химиотерапии при запущенном раке. Выписаны витамины.

Родственники уговорили его попробовать «грибную методику». После первого курса – через три месяца – зуд ушел, кожа перестала быть желтой. Спустя три года при обследовании МРТ поражения печени и лимфатической системы не нашли.

Все эти люди – реальны, с реальными диагнозами и реальным выздоровлением. С ними можно пообщаться, они охотно дают интервью и очень расстраиваются, если начинает кто-то сомневаться.

Максим недавно звонил и очень переживал: почему уповают на какую-то закордонную медицину, когда под боком свои врачи, свои препараты? Он написал девушке, которая в социальной сети описала свою болезнь – рак мозга. И просила помощи – денег для операции в Израиле. К Максиму отнеслась прохладно – «лохотрон в действии». Он очень огорчился и даже оскорбился: «Ну вот же я, здоровый, с диагнозом – до и после. Денег не требую, просто рассказываю, как можно победить рак. На своем опыте. Почему не верят?»

Пришлось объяснить, что каждый выбирает свой путь – и по жизни, и в болезни. Насильно осчастливить никого нельзя. Как сказал один шаман из перуанского города Куско: «Мы даем только толчок своими целебными растениями, остальное – воля и желание жить больного».

А медицина… Им не нужны секреты инков, тайные знания рыцарей-госпитальеров, опыт знахарей, как отечественных, так и зарубежных, по одной простой причине – индустрия химиотерапии развивается только в одну сторону: в производство таких же синтезированных препаратов, но менее токсичных и более поражающих раковые клетки. Насколько будет успешен этот поиск? Не знаю.

Но одно знаю четко: односторонность, маниакальное стремление развиваться только в одну сторону всегда подобно флюсу. И неспроста умение использовать все варианты приводит к золотой середине.

Поэтому опыты наши и исследования далеко не закончены, работы – непочатый край. Нащупали только самое-самое зернышко истины. Но уже вплотную приблизились к тайне ЛЕКАРСТВА-ПАНАЦЕИ. И даже уже держимся за хвостик, в великой надежде, что он не оторвется, как у ящерицы. А оторвется – будем вновь искать. Главное – никогда не останавливаться на уже достигнутом».

Но вернемся к началу нашего пути в Перу.