Читать книгу Осознанная необходимость - Ирина Грачиковна Горбачева - Страница 1

Это майское утро началось не только с дождя, окутавшего своими прозрачными серыми нитями всю Москву, но и с тревожных, грустных размышлений. После вчерашнего разговора по телефону с мамой, которая живёт в Ростове-на-Дону, мой мозг замешкался от набегавших мыслей. Они никак не хотели найти выход из сложившейся ситуации. А положение дел было таково, что вынуждало мою уже в очень солидном возрасте маму покинуть город и срочно выехать в Южногорск, где проживает её одинокая двоюродная сестра. Всю жизнь их связывала крепкая любовь и дружба.

Ниночка только так всегда называла её мама, тяжело заболела.

– Болезнь её называется – возраст. Да и сердце у неё на самом деле не самое крепкое. Я не могу оставить её одну, – убеждала меня мама, – недопустимо, чтобы Ниночка чувствовала себя одинокой. Ты забыла, как часто вы ездили к ней летом, когда были детьми? А выросли, так вам всем заграницу подавай. Нет, Марго мне совершенно необходимо поехать в Южногорск.

Мама как всегда немного преувеличила, обобщив с моими детьми и внуками меня, которая сто лет уже не выезжала за пределы родной страны. Но, это правда, что с тётушкой мы общались давно и наспех. Бурчать мама умеет, но её высказывания не меняли положения дела. Тётушке необходима помощь, а маму одну отпускать нельзя. Эта вполне осознанная необходимость поездки в её возрасте может обернуться для неё вполне необходимой госпитализацией. А перемена климата к букету её болезней как раз добавит нежелательный штрих.

После утренней чашечки ароматного кофе, мой мозг всё-таки справился с задачей.

– Заботу о любимой тёте я возложу на себя.

Как это будет выглядеть, и на какое время мне придётся покинуть свои места обетованные в виде дачи и московской квартиры я решила домыслить потом. А пока я набрала номер телефона своих родителей.

– Мамочка тебе не надо никуда ехать, я сама поеду в Южногорск и поживу с тетушкой, сколько это потребуется. В конце концов, в течение последних нескольких лет заслуженного отдыха мне пришлось столько раз покидать свой дом, что поездка к Ниночке, окажется самой незабываемой и приятной. Тем более берег Чёрного моря, южное солнце. Ты даже не переживай. Совместные прогулки, лечение под моим надзором поставят её на ноги.

– Даже не сомневаюсь Марго в твоих способностях. Ты любого поставишь на ноги. Или наоборот. Ты правильно решила. Но я всё равно поеду и некоторое время, побуду с Ниночкой, пока ты уладишь все свои дела. Да и пока ещё июнь. Не так жарко.

Сообщая всем моим друзьям и близким в Москве и в дальнем зарубежье о своём новом месте пребывания, я поделилась этой новостью и с Машей. Нас с ней связывает дружба, особенно после того, как она открыла реабилитационный центр для детей, подвергнувшихся насилию в деревне, где находится моя дача, после ряда негативных событий, которые нам пришлось с ней преодолеть.

– Здорово, – воскликнула Маша, – а я сделаю себе подарок и в июле приеду к вам в отпуск. Хочу подыскать место для филиала центра вблизи моря. Вот приятное с полезным и совмещу.

Моя тётя для всех Нина Михайловна, а для нас близких ей людей Ниночка, раньше жила в Ростове. После окончания университета миниатюрная с большими добрыми глазами и сильным характером девушка вышла замуж и уехала с мужем морским офицером в Южногорск, где работала преподавателем физики в школе. Но жизнь её сложилась, можно сказать, трагически. Бывает такая несправедливость, что сначала судьба преподносит человеку всё: ум, красоту, чистую и верную любовь, хорошего умного сына. Потом в один день, счастье как клубочек ниток начинает куда-то катиться, катиться, становясь всё меньше и меньше в своих размерах.

Так получилось и у Ниночки. Сначала погиб муж, так и не вернувшийся с похода. Сын вырос. Уехал учиться в Москву. Стал физиком. После окончания учёбы с красным дипломом, получил место в престижном институте. А вскоре получил под свои разработки лабораторию. В начале перестройки он должен был выехать в Соединённые Штаты в длительную командировку работать над каким-то совместным с американцами проектом.

Но… Не люблю я это «но». Оно всегда разделяет время на: до этого «но», обычно счастливое и после него, почему то обязательно трагическое и грустное. Вот в перестроечные тяжёлые годы с Ниночкой и случилось это «но».

Перед самым отъездом с семьёй в США в Москве убили сына Ниночки Юрку. Официальная версия следствия ограбление. Но Нина никогда в неё не верила. Юра был талантливым физиком, и Нина в разговорах с моей мамой всегда утверждала, что Юра погиб из-за своей профессиональной деятельности. Я была не на много старше двоюродного брата. Он женился тогда, когда на моём горизонте забрезжил развод. В это время я была чрезмерно загружена и работой и семейными проблемами, поэтому с Юркой в Москве мы редко, но встречались. Я была на его свадьбе, где и познакомилась с женой Юры. Мне было удивительно, до какой степени молодожёны разные. Невеста выделялась яркой внешностью. С пышной чёрной копной волос и алой помадой на губах, она больше походила на героиню Мериме Кармен, как мы все привыкли представлять эту красавицу. Но в дальнейшем после нескольких общений и разговоров с ней, я всё больше удивлялась тому, что делает любовь с людьми и какие противоположности она сводит друг с другом.

В начале восьмидесятых прошлого столетия известный на весь мир институт, в котором работал тогда молодой физик, Колосов Юрий Иванович находился в положении невесомости. Проходили год за годом. Престарелые измученные болезнями правители страны умирали один за другим. Институт из-за новых перемен и потрясений в стране постоянно лихорадило. Всех учёных волновал только один вопрос, что будет дальше с институтом с программами с новыми разработками, в конце концов, с ними. Рушились на корню все планы. С падением Берлинской стены, упала и надежда советских учёных на лучшие времена. Казалось бы, перемены в стране должны были внести свою положительную лепту в сфере новаций, но учёные остались за бортом этих перемен. Перестройка коснулась их только в плане поголовного закрытия научно-исследовательских институтов, свёртывания всех программ и разбазаривания, стратегически важных для страны секретов и разработок. Под прикрытием совместных с иностранными учёными изысканий продавалось всё, что имело малейший интерес на Западе.

Не всё нравилось в появившихся новшествах совсем недавно секретного учреждения руководителю лаборатории при кафедре «Термоядерного синтеза и ионно-плазменных технологий» Юрию Колосову. Он прекрасно осознавал, не всё можно продавать, отдавать и дарить за рубеж. Так же он прекрасно понимал, что сделанное ему предложение работать в "Беллт лабораторис» в США это продажа нынешним руководством института, прежде всего его Колосова мозгов американцам. А некоторые разработки его лаборатории и результаты исследований, которые проводились многие годы, дорогого, стоят для России. Конечно, работать в полную силу материально не нуждаясь, мечта многих, если не всех учёных мира не то, что российских. Но бардак, происходящий в стране под названием «Перестройка» откидывала почти законченные исследования на многие годы назад.

Юрий часто и с тревогой размышлял на эту тему. Ему давно стала понятна политика руководства института. Продать всё, что можно. Поэтому он держал в секрете от всех свои основные наработки по теме, которой отдал многие годы жизни.

Но все же под напором жены и угроз руководства института остаться вообще безработным Юрий дал согласие на работу в "Беллт лабораторис" ведущую исследования прикладного и фундаментального характера во многих областях физики. Согласился не потому, что ему надоело слышать упрёки Жанны на безденежье, а потому что там за рубежом ему предоставляли возможность работать в полную силу способностей своего мозга. Там он мог продолжать работать над новым интересным проектом, думать о науке, а не о том, какой сделать выбор стоять на торговом рынке и продавать дешёвые шмотки или привозить эти шмотки, чтобы ими торговали такие же замученные отпущенные на вольные хлеба безответственными демократами люди с высшим образованием. Однако согласие он дал с одним условием, что руководством его детищем, его лабораторией займётся его заместитель и друг Георгий Ярошенко.

Откуда берёт начало всепоглощающее сверлящее всё твоё нутро чувство зависти? Нет не то неприятное чувство которое приходит к нам от неудовлетворения обладания того что есть у другого и этим вызывает лишь раздражение. А того которое поселяется в мозгу и каждую минуту заставляет тебя сравнивать отожествлять себя с чужой жизнью.

Зависть поселилась в Гере Ярошенко с первого дня знакомства с Юркой, а подружились они на первом курсе института. Всегда успешный и в учёбе и среди сокурсников Юрий притягивал Геру своей харизмой и в то же время до невероятности раздражал его. А постоянная потребность Юрки помогать всем и ему в том числе, прийти на помощь даже тогда когда его никто не просил об этом, заполняла душу Геры тихой ненавистью.

Он завидовал другу. Его коммуникабельности. Когда Юрка разговаривал с совсем незнакомым ему человеком, то со стороны казалось, что они знакомы как минимум полжизни. Завидовал его мозгам, в которых казалось, идеи крутились постоянно, а Юрке оставалось только остановить это кружение в своей голове в нужный момент и озвучить пойманную идею. Вот он смеётся, говорит о чём-то совсем не касающемся науки и вдруг раз! Он, видите ли, идею словил! Он так и говорил – словил!

Юрка всегда и во всём был удачливей Геры. Даже институтские девчонки относились к нему с большей симпатией, чем к Георгию. И женился Юрка на красавице, и сын родился, как мечтал. После окончания института Гере не повезло с назначением, но опять пришёл на помощь удачливый друг Юра. Он взял его в свою лабораторию.

Георгию, коренному москвичу приходилось жить с родителями в небольшой двухкомнатной квартире на окраине города. Юрке сразу после приглашения работать в институте предложили место в лаборатории и дали шикарную квартиру пусть не в центре Москвы, но в хорошем районе. Теперь вот новая перспектива работа в Америке и нигде-то, а в старейшем знаменитом на весь мир центре.

– Всё Гер я сдался. Приходится уехать. Устал воевать с этими твердолобыми. Разбазарили всё что могли. Разогнали всех толковых ребят. Ты же знаешь, я по крупицам собирал, строил свою лабораторию. Всё прахом. Хорошо, что удалось кое-что сохранить и уберечь.

– Но нашу тему закрыли, – заметил Гера.

– Да, наша тема далёкого будущего, её финансирование закрыто. Будете опять изобретать велосипед по теме нашего великого начальника. Одно успокаивает, что пока институт совсем не закроют, вы будете работать здесь, а не на вещевом рынке.

– А как же с твоими наработками? Ты свой архив берёшь с собой?

– Нет Герыч, хоть меня и соблазнили сладким куском, но я патриот своего отечества.

– А ты не подумал, что не один ты такой умный. Что там за кордоном тоже ведутся работы по этой теме, и кто-то обскочит тебя и первым откроет то, до чего тебе осталось сделать всего несколько шагов.

– Пусть идут к своему успеху своими шагами. Там посмотрим. Мне предложили новую тему для разработки, ради которой меня и купили, так сказать. А всё, что моё, останется здесь.

– Как это понимать?

– Обыкновенно. Архив по этой теме остаётся в России до лучших времён. Не переживай, дружище! Придёт ещё и наше время. Когда-то закончится весь этот базар. Мы ещё поработаем, – Юрка похлопал Геру по плечу.

В этот день Юрка уехал к матери в Южногорск, проститься с ней перед поездкой в Америку. Кто его знает насколько продлится эта Перестройка, а вместе с ней и эта поездка. Что дальше будет и в России и в Штатах?

Георгий приехал в квартиру друга, где жена Юрия Жанна собирала вещи для дальнего переезда. Жанна с первой встречи понравилась Гере. Одно время они встречались, но как только Юра вернулся со студенческих каникул из Южногорска, Жанка мигом стала его девушкой. Позже, после рождения Валерки, Гера и Жанна возобновили отношения. Тайные отношения. Одно время она даже хотела развестись с Юркой, чтобы переехать к нему, но он всячески противился этому. А когда Юра получил лабораторию, а Гера стал его замом и правой рукой, сама закрыла эту тему, но это не мешало им встречаться время от времени. Гера не любил Жанну, но ему доставляло удовольствие то, что хотя бы в этом плане Юрке не повезло. После каждого свидания с Жанкой он чувствовал себя бодрее и счастливее обычного. Глупая Жанка приписывала это своим чарам.

– Жанна, зачем ты берёшь для ребёнка все эти вещи? Бери с собой только необходимое на первое время. И свой гардероб оставь, в Штатах купишь всё новое.

– Ну что ты говоришь? Ты же знаешь, я одеваюсь только в брендовое.

– Жанна, где ты в России нашла бренды?

– Как где, в бутиках.

– Понятно. Смотри, моё дело дать совет. Жанна я пройду в кабинет, Юра просил собрать его бумаги, – осторожно сказал он ей.

– Делай что хочешь, только мне не мешай, – Жанна махнула на него рукой и занялась чемоданами.

Георгий точно знал, что хотел найти. Папку. Обыкновенная картонная синяя папка. В ней Юрка хранил основные результаты некоторых испытаний и свои разработки, с которыми только вскользь делился с другом.

– Не может быть, чтобы одному всё, а другому ничего. Так не бывает. Благодетель чёртов. Думает, я сгораю от счастья вечно быть вторым номером. Посмотрим кто кого. Да где же ты прячешь свои гениальные идеи, – нервничал Гера, но так ничего не нашёл, – ну что же отрицательный результат ещё не конец. Это лишь доказывает то, что Юрка поехал к матери не просто так. Значит, весь архив он перевёз в свой Задрыщинск. Значит, ко мне у него доверия нет. Мне он на хранение ничего не оставляет. Он как всегда затеял какую-то свою игру, а я у него так, на подхвате! Нет милок, не выйдет! Не те времена настали.

Гера вышел расстроенный из кабинета. Звонил телефон.

– Юра звонил. Возвращается сегодня ночью. Сказал, встречать не надо доберётся сам, – сообщила ему Жанна.

Следующим утром Жанна, рыдая в телефонную трубку, сообщила Гере, что Юрия нашли убитым на лестничной площадке первого этажа их дома.

– Гера что делать? Его ударили ножом и вытащили бумажник. Он пролежал до утра под лестничным пролётом. Он кровью истёк, а рано утром его нашёл дворник. Что теперь делать?

– Что делать? Разбирай чемоданы и вдовствуй, – как-то уверенно и спокойно для такого случая сказал ей Гера.

Хоронил Юрия весь институт. Гера не отходил ни на шаг от вдовы. Помог матери погибшего друга вернуться назад в Южногорск, снабдив её дефицитными лекарствами. Осенью он вызвался отвезти девятилетнего Валеру к свекрови Жанны.

– Так будет и тебе спокойней. Москва кишит бандитами, да и пожилой женщине будет утешение.

Нина Михайловна обрадовалась приезду москвичей. И хотя относилась к Георгию с осторожностью и всегда недолюбливала невестку, но то, что они доверили ей внука, смягчило её сердце.

Гера не знал, как подобраться к разговору об архиве Юрия. Любой его намёк сразу пресекался мудрой учительницей.

– Нина Михайловна поймите меня правильно, только долг перед Юриной памятью, заставил меня продолжить работу по его теме. Вы видите, что в стране происходит? Наш институт на грани закрытия. И если мы не привлечём внимание руководства своими разработками, нашу лабораторию вообще закроют. Это последняя возможность поставить Валерия, сына друга на ноги. Я обещаю вам, и вы нуждаться не будете. Как говорится, чем смогу. Так и вы, будьте добры помочь мне. Если Юра оставил свой архив у вас, разрешите мне только проверить кое какие данные.

Но вредная старуха отвечала резко, не скрывая раздражения в голосе, что не знает и не понимает о каких бумагах и архивах идёт речь.

– Нет, Юрочка ничего мне на хранение не оставлял. Я не видела у него никакой ни синей, ни красной папки. Тем более архива. А за нас вы не беспокойтесь. Валерочка голодным не будет. Я ещё работаю, да огород и сад, какой никакой имеется. Море рядом, рыба у наших соседских рыбаков всегда есть. Не переживайте.

Она заметила нездоровую заинтересованность Георгия к наследию сына, но не подала и намёка на то, что бумаги у неё. И синя папка, за сохранность которой, так переживал Юрий, была надёжна спрятана. И весь архив сына, который он перевёз к ней, будто чувствовал, что скоро с ним произойдёт несчастье, был надёжно укрыт от посторонних глаз. Перед отъездом в Москву Юрий взял с матери слово, что если он не заберёт эти бумаги сам, то никому и ни при каких обстоятельствах их не отдавать. Особенно беречь синюю папку, которая заключала в себе ключ к его основным разработкам.

– Вдруг Валерка пойдёт по моим стопам? Поработает на славу России? А, мам? Я же в тебя физик, – сказал он тогда, обнимая её.

– Что я? Я простой учитель физики, а ты у меня гений. Не переживай, всё будет в сохранности, только выбрось плохие мысли из головы. Береги себя, – наставляла она сына.

Не смог уберечься. Её единственного сына, Юрочку похоронили в далёкой чужой Москве. А через год невестка вышла замуж за этого слащавого, суетливого с бегающими глазками лучшего друга Геру. Одна радость внук рядом с ней.

Новость о том, что Георгий Ярошенко женился на вдове друга, никого в институте не удивила. Сплетни, паутина невидимого телетайпа любого учреждения, давно витали по институту вокруг дружбы Ярошенко и Колосова. Много чего говорилось, домысливалось, сочинялось о неудавшейся поездке Юрия и о женитьбе лучшего друга на его жене. Но все сходились в одном, что этот учёный – очкарик, тихий интеллигент, не мог убрать с дороги своего лучшего друга. Тем боле и дороги у него никакой не предвиделось. Он не из тех, кто кулаками и ножом расчищает свой путь в науку. Просто счастливчик. Смерть лучшего друга принесла ему удачу.

Ещё через год, когда институт был на грани закрытия, Гере удалось на радость Жанне заключить контракт с американской корпорацией. В чужой далёкий мир Валерия решено было не брать. Оставить сына со своей матерью Жанна тоже не рискнула.

Она устраивала новую жизнь с молодым мужем, и ей было совсем не до внука. Тогда Георгий предложил Жанне оставить парня с её бывшей свекровью, тем более, что мальчик привык к бабушке.

С бабушкой Ниной Михайловной Колосовой в той до американской жизни Валера жил периодами. Первый раз постоянно болеющего мальчика молодые родители оставили на её попечение, когда ему было четыре года. Тогда до школы он с удовольствием заряжался морским пропитанным йодом воздухом, жарясь на палящем южном солнце. В это время бабушка ещё работала в школе, где преподавала физику. Она брала его с собой на уроки. Так Валера привык и полюбил учиться. Но в школу он пошёл уже в Москве. В следующий раз привезли его в Южногорск после окончания второго класса. После убийства отца. Мама вскоре уехала в Штаты, оставив его с бабушкой, на семь лет. И эти годы, проведённые вдвоём с ней, были для него самыми счастливыми в жизни. В Южногорске он доучился до девятого класса. А вот самый последний его приезд в этот город был совсем коротким, но надолго запоминающимся.

На свою судьбу Валерий никогда не жаловался. В его жизни могло сложиться всё гораздо хуже останься он тогда в России. Маму он любил, и она его любила. Но любовь бабушки была совсем другой. С ласковыми словами, интересными рассказами из жизни. С вкусным каким-то необыкновенно неповторимым запахом утреннего бульона из свежих куриных потрошков. Где она доставала эти потрошки и сколько за них платила при всеобщем обнищании людей и пустых прилавках в то перестроечное трудное для всех время, осталось тайной. Но раз в неделю обычно по воскресеньям он просыпался от потрескивания углей в печи и вкусного аромата бульона, с домашней лапшой, витающего по дому.

Так и стал жить Валерий с бабушкой бедно, но дружно. Учился мальчик отлично. Очень был похож на своего отца. Тот тоже учился хорошо, но его школьный дневник краснел от записей и замечаний по поведению. И сын не отставал от отца ни в учёбе, ни в поведении.

– Я думаю, папа был бы рад твоему увлечению физикой, – говорила она внуку, горько вздыхая, вспоминая сына.

Прошло время. Нина Михайловна приучила себя к мысли, что свой век она будет доживать с любимым внуком. Но вдруг, перед выпускными экзаменами за девятый класс, неожиданно вернулась из Штатов Жанна. Она без энтузиазма отнеслась к увлечению сына физикой.

– Поедешь со мной сынок, хватит одного физика в нашей семье. Джон будет очень рад. Джон, мой теперешний муж. Будем вместе делом заниматься, а то также будешь протирать штаны за копейки в институте, как и твой папочка.

Оказалось, Жанна приехала, чтобы развестись с Георгием и забрать сына с собой.

– Что вы, Нина Михайловна, тюфяк он и есть тюфяк. На Герку такие надежды возлагали, а оказалось он сам по себе ничего не стоит. Сразу стало заметно, что при жизни Юры и с его помощью он что-то мог и умел. А сам! Завалил программу, остался гол, как сокол. Теперь в Москве перебивается, как может. Это счастье, что Валерка с вами остался. Чтобы я там делала с ним на руках. Жизнь в Штатах, совсем другое измерение. Юра был бы жив, другое дело! Талант, ум, не прикроешь тряпицей. А Георгий? Когда я ушла от него, то поехала в Калифорнию, – увлечённо рассказывала она бывшей свекрови, – устроилась в бар официанткой. Хозяин Джон сначала с симпатией относился ко мне. А потом смотрю, хоть и в годах мужичок, а хороший, добрый. Через некоторое время мы стали жить вместе. Потом я уговорила его переоборудовать пивнушку в бар-караоке с русскими песнями. Сейчас столько русских приезжает. Не поверите! Так вот, Джон посмотрел, что дела в гору пошли, да и русские женщины, не американки и даже не европейки с их прибамбасами по поводу феминизма. Я всё-таки хозяйственная женщина, да и с местными страхолюдинами не сравнить. И завертелось!

В этом году ресторан открываем. Вот и послал он меня, развестись официально и сына забрать, чтобы семья полная была.

Тщетно Нина Михайловна уговаривала бывшую невестку оставить мальчика.

– Нина Михайловна вы что, хотите, чтобы Валерка в Армию попал? – не отступала невестка, – поступит после школы в институт или нет, ещё вопрос. А вот в Армию заберут, да в Чечню попадёт, это точно.

С этим её доводом пришлось согласиться. Не хотела Нина Михайловна потерять ещё и внука, как потеряла сына. Чеченская война набирала обороты. На том и решили остановиться.