Читать книгу Сети кружевницы - Ирина Грин - Страница 5

– Странная она какая-то, эта Инга, – сказал Иван, усевшись за руль и включая двигатель с печкой.

– Почему странная? – пожала плечами Ася. – Она очень творческая и увлеченная натура. Словно смотрит на мир сквозь сетку своих кружев.

– Ага, на мир смотрит, а в глаза – нет. Сталин, например, ненавидел, когда люди отводили глаза. Он воспринимал это как скрытность и темные мысли.

– Но ты же не Сталин. А она просто смущается. Сказано же тебе было – дефицит общения. Не привык человек смотреть в глаза и улыбаться, тем более чужому мужчине. А ты даже не постарался ее поддержать взглядом.

– Точно? – не поверил Иван.

– Точно, – подтвердила Ася и чмокнула его в щеку, все еще хранившую холод улицы. – А что Бородин? Есть какая-нибудь информация?

Иван хотел сказать, что нужно было идти с ним, а не зависать у витрины с безделушками, но передумал – налаживание контакта с Ингой могло в перспективе принести расследованию больше пользы, чем его общение с Бородиным. Поэтому он ответил, поморщившись:

– Информация в основном нулевая. Дед этот, Бородин, абсолютно не в теме. Последний раз видел Галю, которая сейчас может быть уже и не Галя, почти восемнадцать лет тому назад, в апреле 2001 года. Она с Ингой заходила в магазин перед поездкой в Кулишки. Инге тогда, со слов Галины, было пять лет. Так вот. Зашла она, попросилась переночевать. Бородин ее пустил в квартиру, где сейчас Инга живет. А утром он же отвез ее в Кулишки. Мать блудную дочь встретила не сказать чтобы тепло. Бородин еще не уехал – типа чай-кофе пил, а они уже начали цапаться. Сначала из-за девчонки, кто, мол, отец, да где он есть, да когда свадьба. Слово за слово…

Бородин даже грешным делом думал, что мать дочку пришибла сгоряча и прикопала где-нибудь в огороде. И только когда она, уже месяца за два до смерти, попросила отыскать Ингиных родителей, понял, что был не прав.

– Подожди, – Ася тронула Ивана за рукав, – ты сказал «родителей»?

– Ну да, родителей, а кого еще?

– Насколько я поняла, изначально речь шла только о матери.

– Послушай сама, – Иван протянул Асе диктофон и медленно тронулся с места.

– Действительно «родителей», – дойдя до нужного места в разговоре, кивнула Ася. – И как мы будем их искать?

– Думаю, без поездки в Кулишки не обойтись. Бородин тоже так считает. Дал мне ключ от дома, чтобы мы могли переночевать, если что. Да и осмотреться не мешает. Хоть он и уверяет, что никаких документов там нет, но чем черт не шутит. Вдруг Галина писала матери письма и нам удастся их найти. Может, какие-то фотографии присылала. Хоть школьные фото должны же были остаться. Галина начинала учиться в Кулишках. Потом школу закрыли, детей перевели кого куда. Галина, похоже, училась в интернате в Рослани. Может, удастся найти кого-нибудь из ее друзей? Понимаю, что времени прошло слишком много. Как сказал Лермонтов: иных уж нет, а те далече.

– Пушкин, – тихо поправила Ася.

– Что? – Шум двигателя не дал Ивану расслышать слова невесты.

– Ничего, – миролюбиво сказала она.

Приобретенная в институте специальность филолога не позволяла ей пропускать мимо ушей подобные высказывания Рыбака. С другой стороны, она не могла не чувствовать, что ее исправления воспринимаются им как придирки, раздражают его, выводят из себя.

– Короче, – покосившись на нее с подозрением, продолжил мысль Рыбак, – если ничего и никого найти не получится или у свидетелей обнаружится частичная амнезия, даже не представляю, куда двигаться дальше. Может, Федька что-нибудь нароет в интернете?

Судя по последней фразе, с идеями у Ивана действительно было туго – между ним и Федором всегда существовала негласная конфронтация.

Но Лебедеву не удалось ничего нарыть.

– Нет такого человека в интернете – Галины Семеновны Гусевой. То есть на самом деле их полно – что фамилия, что имя, что отчество, как на подбор, самые распространенные. Но все не наши, – грустно покачал головой Федор, когда в конце дня сыщики собрались в офисе.

– Можно попробовать запросить паспортный стол о женщинах, сменивших фамилию за период с 1991-го, когда Галина окончила интернат, по 2001-й, когда она приехала с Ингой в Кулишки, – предложила Кристина. – Понимаю, что вероятность очень мала, но все-таки не стоит сбрасывать ее со счетов.

– Думаю, это будет долгая песня, – скептически покачал головой Рыбак. – Может, предложим ее спеть нашему лучшему другу?

Кристина поморщилась. Лучшим другом агентства «Кайрос» был майор Щедрый Андрей Геннадьевич, старший следователь по особо важным делам[7]. Майор этот имел определенные виды на Кристину и однажды, набравшись смелости, даже сделал ей предложение руки и сердца и теперь терпеливо ждал ответа. Отказать Кристина не могла – слишком уж полезным человеком был Щедрый. Ответить согласием тоже не получалось – самостоятельная и самодостаточная женщина, она привыкла жить одна и не готова была впустить в свою жизнь чужого по большому счету человека. К тому же имелся еще Тимур Молчанов, надежно скрывавший свои чувства под элегантными английскими костюмами. Поэтому обращаться к Щедрому Кристине было не с руки, но все-таки в случае крайней необходимости она это делала.

– Хорошо, – подвела черту Кристина. – Иван с Асей с утра отправляются в Кулишки и Рослань, все остальные работают по плану. Если появятся какие-то вопросы – решаем в телефонном режиме.