Читать книгу Эффект прозрачных стен - Ирина Грин - Страница 8

Дом, где обитала семья Тарасовых, обыкновенная панельная двенадцатиэтажка, находился почти в самом центре, возле зеленого сквера. Стоило Асе нажать на кнопку, как домофон приветливо запищал. Ася толкнула дверь и оказалась в чистом и светлом подъезде. «Повезло соседям», – думала она, поднимаясь по лестнице. Подъезд ее дома не был таким благополучным.

В распахнутой двери квартиры на третьем этаже стояла симпатичная молодая женщина с рыжими волосами, стянутыми на затылке в пышный хвост.

– Здравствуйте! Вы Анастасия? – спросила она и, дождавшись Асиного кивка, протянула руку: – Лада.

Ася не ожидала, что все будет так просто. Жена «Железобетона» представлялась ей дамой высокомерной, заносчивой и капризной, с ярко накрашенными силиконовыми губами и силиконовым же бюстом. Реальная Лада разительно отличалась от своего мысленного портрета, и совесть, которую Ася попыталась спрятать как можно глубже, заво-зилась, пытаясь выбраться наружу. «И эту женщину я собираюсь обманывать, выведывая семейные тайны!» – думала Ася, проходя в большую прихожую.

– Маша! – позвала Лада, и в комнату впорхнула девочка-подросток. Она до такой степени была похожа на мать, что Ася моментально засомневалась в правильности своей миссии. Если не брать во внимание очаровательную угловатость, присущую подростковому возрасту, худенькая, с пышным золотистым хвостом и яркими светло-зелеными глазами Маша казалась уменьшенной копией Лады. Асе захотелось тут же позвонить Кристине, чтобы обсудить свое открытие, но она не успела.

– Вы не голодны? – спросила Лада.

– Не очень, – покачала головой Ася.

– Просто мы с Машуней лепим вареники с вишней, нужно поскорее закончить, пока… – тут обе одинаково прыснули в прижатый к губам кулачок и обменялись заговорщицкими взглядами. Ася невольно обратила внимание на ногти матери и дочери – короткие, нежно розовые, абсолютно одинаковые.

– Вы хотите, чтобы я помогла? – уточнила Ася.

– Нет! – Лада энергично помотала головой, – вы могли бы чего-нибудь поесть, пока мы закончим. Я как-то не рассчитала время. Думала, успеем, а оказалось, что мы жуткие копуши.

– Копуши, – со смехом подтвердила Маша и, копируя мать, помотала головой с неменьшей энергией.

– Я вообще редко дома готовлю. Раньше этим занималась Неонила, у нее очень вкусные вареники получались. Шефу очень нравились. Шеф – это наш папа, Прохор Сергеевич. То есть Машунин папа, а мой муж. Вы извините, просто мы привыкли. – Тут она засмеялась, легко, с удовольствием. – А сейчас все больше заказываем в ресторане. Но там совсем не такие. Вот, решили попробовать. Машуня видела, как Неонила готовит, пытаемся восстановить процесс.

– Ага! – Маша улыбнулась. – Только у меня лучше есть получается.

Ася не была любительницей пельменей и вареников, больше они нравились Ивану, но безотказный рецепт их приготовления у нее имелся: пойти в соседний супермаркет и купить упаковку посимпатичнее. Понимала в душе, что симпатичнее – не значит лучше, но все-таки раз за разом ловилась на уловки маркетологов.

Повесив куртку на указанный Ладой крючок, Ася прошла вслед за хозяйками на кухню. Здесь все было как в кино – куча шкафов и шкафчиков цвета топленого молока, а в середине – большой стол, заставленный множеством различных приспособлений, из которых Асе были известны разве что только весы. Ну, может быть, еще открытый ноутбук и припорошенный мукой здоровенный калькулятор, хотя для Аси роль двух последних предметов в процессе приготовления вареников с вишнями скрывалась за густой пеленой таинственности.

Памятуя о том, что она находится в кухне человека, имеющего прямое отношение к общепиту, Ася тщательнейшим образом вымыла руки жидким мылом, вкусно пахнущим клубникой, и подошла к столу.

Вареники, ровные, окаймленные с одного края симпатичной косичкой, уже поджидали своего часа, на плите исходила паром кастрюля с водой, а две хозяйки – большая и маленькая, никак не могли разрешить спор, завязавшийся между ними еще до Асиного появления.

– Может, ну их? Неонила стопудово косточки выбрасывала, – заявила Маша, вытряхивая на тарелку вишневые косточки из полупрозрачного пластикового контейнера, вытащенного из одного из кухонных приборов.

Ася поняла, что это машинка для удаления косточек, и вспомнила маму, которая проводила аналогичную процедуру при помощи обыкновенной шпильки для волос.

– Выбросить всегда успеем, – возразила тем временем Лада. – Но мне кажется, горькие вишневые косточки могут стать определенной изюминкой, нашим секретным семейным ингредиентом.

– Ага, пятый ингредиент, – засмеялась Маша и пояснила, обернувшись к Асе: – Мама вынашивает идею создания линии национальной кухни. Кстати, вы, может быть, в курсе, куда добавлять расколотые вишневые косточки?

Ася, неожиданно вовлеченная в обсуждение неизвестного вопроса, с недоумением переводила взгляд с одной собеседницы на другую.

– Понимаете, – первой сжалилась над гостьей Маша, – мы нашли в Интернете старинный рецепт…

– Елены Молоховец, – пояснила Лада.

Ася понимающе кивнула. Не такой уж старинный, Елена Молоховец писала свои кулинарные книги в конце девятнадцатого века.

– Какой-то он недописанный, – продолжала Маша, – вот, смотрите.

Склонившись над ноутбуком, девочка прочитала:

– «Пять-шесть вишневых косточек крупно истолочь и вместе с остальными всыпать в эмалированную кастрюлечку, налить ¾ стакана воды, хорошенько прокипятить, процедить». И это все. Дальше – как лепить, варить. Есть еще: «Процеженным соком из вишен развести на тарелке оставшийся вишневый сок с сахаром, вскипятить, остудить. Когда вареники, опущенные в кипяток, всплывут наверх…» ну, дальше все понятно. А куда девать воду, в которой варились косточки, не написано. Просто тайна какая-то!

– Тайна, – согласилась Ася. – Можно я прочитаю?

Маша развернула ноутбук «лицом» к Асе.

– Толщина, там, где края слепляются, очень неприятно… – бормоча под нос, погрузилась в чтение Ася. – Поставить на солнце… хорошенько процедить… всплывут наверх… дуршлаговой ложкой… отдельно сахар, сваренный сироп… Да, действительно непонятно. Может, стоит обратиться к первоисточнику?

Две хозяйки – мать и дочь – уставились на нее с искренним удивлением.

– Это как? – спросила Маша.

– Очень просто. Думаю, в Толстовке можно найти книги Молоховец.

– В Толстовке? Кулинарную книгу Молоховец? – повторила Маша, а Лада тонко, одними губами, улыбнулась.

– Ну да, в библиотеке Толстого. И это не просто кулинарная книга. Когда-то, выражаясь современным языком, она была бестселлером.

Маша вежливо промолчала, но, судя по скептической улыбке, Асиным словам она абсолютно не поверила.

– Русский писатель Евгений Иванович Замятин, находясь в эмиграции во Франции, писал, что в Париже два наиболее ходовых автора – Елена Молоховец и Пушкин. Причем именно в таком порядке – на первом месте Молоховец, а на втором – Александр Сергеевич.

Теперь в глазах Маши сквозило искреннее восхищение. Лада же по-прежнему тонко улыбалась, и чувство неуверенности в успехе своего участия в расследовании охватило Асю с новой силой. Ну что может узнать она в этом доме? С какой такой радости Лада станет делиться с ней самым сокровенным?

– Вот и отлично, значит, вам с Машей задание – отыскать в библиотеке книгу Молоховец, а пока, – Лада одним махом отправила невостребованные косточки в мусорное ведро, – попробуем, что у нас получилось. Времени остается не так уж много.

Мать и дочь абсолютно одинаково подняли головы и посмотрели на настенные часы, затем Лада подняла крышку кастрюли и ловко забросила в нее несколько вареников. Маша поставила на стол три тарелки, положила рядом с ними столовые приборы. Все как положено: справа нож, слева вилка. Хотя Ася немного сомневалась, едят ли вареники с помощью ножа. Но озвучивать свои сомнения не стала, предпочла промолчать. Промолчала и когда Лада, в очередной раз взглянув на часы, выложила все вареники в ее тарелку. Тарелка была маленькой, вареники норовили разбежаться по столу, поэтому Ася сразу наколола один на вилку. Из прокола брызнул горячий сок.

– Сметана, пожалуйста. – В Машиных руках оказался небольшой фарфоровый кувшинчик, белый, с золотой каймой, весь в маленьких незабудках.

– Сахар. – На столе появилась такая же, в незабудках, сахарница.

Ася помотала головой и впилась зубами в вареник, чувствуя себя родственником гоголевского Пацюка, не нуждавшегося в столовых приборах. От нестерпимо горячего вишневого сока к глазам подступили слезы. Ася замерла, не зная, как поступить дальше. И в этот момент в прихожей прозвенел звонок. Лада с Машей переглянулись, и Маша понеслась открывать. Лада поспешила за ней. Воспользовавшись удобным случаем, Ася положила вилку с надкушенным вареником на тарелку. Но день сегодня был явно не ее – вилка соскочила с тарелки, вызвав извержение алого сока на блестящую поверхность стола. Ася вскочила, высматривая глазами тряпку, и в этот момент услышала за спиной резкий голос:

– Здравствуйте!

Сказано это было таким тоном, что сомневаться не приходилось: ни о каком пожелании здоровья речь не идет. Скорее наоборот.

Обернувшись, Ася увидела очень высокую и очень худую женщину в белоснежном брючном костюме. Причем если худоба Лады вызывала некоторое сочувствие, то вид незнакомки заставил Асю внутренне содрогнуться. Наверное, именно так должна выглядеть Баба-яга – костяная нога. Длинная, костлявая. У нее даже лицо было длинным и костлявым, абсолютно лишенным миловидности. Из-за стянутых в пучок гладко зачесанных волос голова казалась несоразмерно маленькой, а впалые щеки и острый нос вызывали ассоциации с хищной птицей типа орла или грифа. До визита в дом Тарасовых у Аси особых претензий к собственной фигуре не было, но сейчас она чувствовала себя просто жиртрестом каким-то. Пообещав себе прекратить есть после шести, а еще лучше – вообще прекратить есть, Ася попыталась изобразить что-то типа улыбки и произнесла непослушными губами:

– Здравствуйте!

Женщина удовлетворенно кивнула и, обернувшись к Ладе, остановившейся в дверях и молча наблюдавшей за происходящим, поинтересовалась:

– Как я понимаю, это новая учительница?

– Да, познакомьтесь, пожалуйста, – Лада шагнула вперед, – Анастасия – Ольга Эдуардовна. Ольга Эдуардовна – Анастасия.

– Очень приятно, – выдавила из себя Ася.

– Приятного мало, – возразила Ольга Эдуардовна, глядя на Ладу, и, обернувшись к Асе, кивнула – резко, словно клюнула бедолагу-учительницу в темечко. – Чему вы, милочка, можете научить? Есть углеводы в послеобеденное время?

Асе захотелось тоже клюнуть собеседницу, сказать что-нибудь такое же колкое, но, как назло, ничего не шло в голову. На помощь пришла Лада:

– Мы прорабатываем технологию нового блюда, и Анастасия любезно согласилась его продегустировать.

Баба-яга кивнула и многозначительно вымолвила:

– Ну-ну.

«Конечно, только на роль дегустатора-смертника эта жирная курица и годится», – перевела Ася это «ну-ну».

– С вашего разрешения, мы с Анастасией вас оставим, – сказала Лада и, взяв Асю за руку, потащила за собой.

– Вы уж извините меня за эти вареники, – сказала Лада, когда они, миновав длинный коридор, оказались в светлой гостиной с большими мягкими диванами цвета кофе с молоком. – Готовлю я не очень и никак не могу рассчитать время. Думали, все успеем до прихода Ольги Эдуардовны, а получилось… – тут она на мгновенье замолчала, потом тряхнула головой и закончила: – Получилось, как получилось.

В этой маленькой заминке Ася уловила некоторую неловкость хозяйки, а в последних словах – нотки искреннего сочувствия. «Можно попробовать вызвать хозяйку на откровенность», – шепнула Асина интуиция, и Ася «попробовала».

– А почему ушла ваша предыдущая учительница? – спросила она, заинтересованно разглядывая рисунок на обоях.

– Если честно, не знаю, – ответила Лада после небольшой заминки. – Неонила была замечательной женщиной. Мне казалось, что когда-нибудь она будет воспитывать Машиных детей. Они отлично ладили. Неонила прекрасно готовила, не чета мне, водила машину, взяла на себя все вопросы со стиркой, глажкой, уборкой, мелкими ремонтами. Сейчас вместо Неонилы пришлось нанять уборщицу и водителя.

«И еще тебя», – мысленно добавила Ася.

– Кстати, вы принесли документы?

– Документы? Какие документы? – Ася лихорадочно стала вспоминать, где оставила свою сумочку, в которой, впрочем, кроме конверта с лондонским билетом и кошелька, ничего не было. Одно из двух – либо сумка висит в прихожей под курткой, либо осталась на кухне. Но туда Ася не пошла бы даже под дулом пистолета. Хотя нет, под дулом, наверное, все-таки пошла бы. Или не пошла? И какие документы? Рекомендательные письма с прошлого места работы? И где прикажете их взять?

– Да, паспорт, книжку трудовую, полис… Все, что положено, – пояснила Лада. – Прохор любит, чтобы все было по закону. И еще банковские реквизиты. Зарплату будете получать на счет в банке. Как вам удобнее: два раза в месяц или четыре?

– Подождите, пожалуйста. На счет? Да, конечно, у меня счет есть… Карточка… – Ася разнервничалась. Ей ужасно хотелось понравиться этой худенькой женщине, но чем больше она старалась, тем глупее казалась даже самой себе, а что уж говорить о Ладе. Наверное, смеется в душе, считая Асю недалекой провинциалкой, пристроенной добреньким дядей на непыльную работу. Какая-то мысль вдруг промелькнула на задворках Асиного сознания. Нужно что-то спросить. Вот только что? Карточка… Вопрос сформировался сам собой. – А Неонила тоже получала деньги на карточку?

– Конечно. Прохор учился в Лондоне, там у них несколько иное отношение к кэшу. К наличным.

«Итак, Неонила получала деньги на карточку. Что нам это дает? Мне – ничего, но, может быть, что-то даст Ване или Кристине», – подумала Ася и сделала первую мысленную отметку в своем внутреннем блокноте.

– Вы где планируете жить? – прервала ход Асиных мыслей Лада.

– В каком смысле? – встрепенулась Ася.

Лада посмотрела на нее внимательно, потом пояснила:

– Неонила жила с нами, ее комната в вашем распоряжении. Вы можете жить в своей квартире, но в будние дни должны приезжать к семи, кормить Машу завтраком – мы с Прохором уезжаем в полвосьмого, она в это время еще спит. К полдевятому вы отвозите ее в школу. Затем забираете после занятий. Где-нибудь гуляете – это целиком на ваше усмотрение. Потом обед. Обед, кстати, можно совместить с прогулкой. Только если захотите поесть в городе, обязательно посоветуйтесь со мной. Не хочется, чтобы моя дочь питалась в заведениях с не очень хорошей репутацией.

При этих словах Ася отчаянно замотала головой, и Лада пояснила:

– Я не имею в виду какие-то злачные места. Просто есть вполне пристойные заведения, которые не всегда придерживаются санитарных норм и правил или экономят на продуктах. Знают об этом единицы. В основном те, кто так или иначе связан с общепитом. Так что вы решили насчет проживания? Здесь или дома?

– Нет, мы дома. Так лучше, – внутренне содрогаясь от собственного косноязычия, промолвила Ася. И тут ей пришло в голову, что на самом деле этот вопрос нужно согласовать с Кристиной. А вдруг для дела нужно, чтобы она жила именно здесь? И потом, если сейчас отказаться, под каким предлогом она сможет попасть в комнату Неонилы, чтобы поискать там какие-нибудь забытые вещи, способные помочь «Кайросу» в расследовании?

Асины душевные метания не остались не замеченными Ладой.

– Что-то не так? – спросила она. – У вас есть какие-то вопросы?

Тут Ася снова вспомнила про документы и рекомендательные письма.

– А у в-вас? – заикаясь от волнения, спросила она. – У в-вас нет ко мне вопросов? Вы же совсем меня не знаете, а предлагаете жить с вами под одной крышей.

– Мне достаточно того, что вас знает Прохор. Обычно он не ошибается в людях. И потом, меня вполне устроило то, что я увидела и услышала.

– Что именно?

– Пушкин и Молоховец. Думаю, общение с вами пойдет Маше на пользу. Давайте я покажу вам вашу комнату. Жить или не жить в ней – решите сами. Я не настаиваю, главное, чтобы вы не опаздывали утром. И да, если решите все-таки остаться, Андрей Петрович, наш водитель, сейчас отвезет Машу и Ольгу Эдуардовну на выставку, а пока они будут там, вы сможете съездить домой за вещами.

От водителя Ася наотрез отказалась.

Они прошли в светлую комнату с большим окном, выходившим на балкон. Легкий тюль в цветочек, светлые обои с тисненым рисунком, кровать, покрытая шелковым покрывалом, повторяющим рисунок штор, но в более крупном варианте, – все было переполнено уютом и спокойным достоинством. Если бы Ася сама обставляла комнату, вряд ли ей удалось это сделать лучше. И это обстоятельство почти примирило ее с необходимостью ночевать в чужом доме. «В конце концов, это ненадолго, – успокоила она себя. – Ваня с Кристиной быстро найдут тарасовскую дочку, у меня появятся деньги на поездку в Лондон…»

– Я приеду завтра к семи с вещами, – сказала она Ладе. – На выходные буду уезжать домой, а в понедельник утром возвращаться. Хорошо?

Лада кивнула:

– Да, вполне. Пойдемте, проводим Машу с Ольгой Эдуардовной, а потом я отвечу на ваши вопросы. Если, конечно, они у вас будут.

Вопросы были, но задавать их Ася не решилась. Поэтому она с облегчением попрощалась с Машей и Ольгой Эдуардовной, еще немного побеседовала с Ладой, а после, съев пару довольно-таки вкусных вареников, отказавшись от чая и прижав к груди обнаруженную в кухне сумочку, отправилась в «Кайрос» доложить о своих успехах. И хотя докладывать, собственно, было не о чем, она очень спешила. Может быть, потому, что низко опустившиеся тучи обещали разразиться нешуточным дождем, а может, потому, что рассчитывала застать в офисе «Кайроса» Рыбака.