Читать книгу Пробуждение - Ирина Ишимская - Страница 4
Стихи к Пушкину
Оглавление1
Опять учусь у Вас, учитель дорогой,
Все называть своими именами.
Пусть кто-то хочет и идет иной тропой.
А я опять, опять иду за Вами.
2
Сосен синие верхушки.
Край, cнегами занесенный.
На стекле лежат узоры.
Стынет леса полоса.
Здесь когда-то ехал Пушкин,
Кучерявый, возбужденный…
Подъезжая под Ижоры,
Он взглянул на небеса.
3
На портрет А. Пушкина кисти Тропинина
Вполоборота. Тихий взгляд.
Пространство дышит только им.
Полузапахнутый халат,
Волос кудрявых черный нимб.
Но видно – душу грусть томит,
Боль за усмешкою встает.
И след поэзии хранит
Всей позы легкий поворот.
Последний Петербург
Голодный Петербург, пристанище поэтов —
Собака, Обезьянник, Дом Искусств
О, как красив закат поэзии расцвета!
О, изощренность слов!
О первозданность чувств!
Холодный Петербург. Пророческие бредни.
Влюбленность. Гениальность. Грань эпох.
И тусклый свет от ламп в мистической передней.
В волшебный Петербург, в его весенний вздох
Войти, чтобы понять трагедию распада.
Свобода. Нищета. Разруха. Светлый миг.
И бродит Мандельштам там по дорожкам сада.
Последний Петербург. Его прощальный крик.
М. Ю. Лермонтов
Он получил свою отставку
От этой жизни наконец.
Не в ссылку новую отправку,
Он получил покой, певец.
Елизавете Алексевне
Не нужно больше хлопотать.
Он получил свое спасенье,
Не дописав свою тетрадь.
В раскатах молнии и грома
Ушла мятежная душа.
Кавказа светлая истома
Все также будет хороша.
Но кто его сравнится силе?
Он будет встречен, как поэт,
В небесной вымытой России,
Там, где собрался весь наш свет.
Н. С. Гумилев
…я буду снова я
Простой идиец, задремавший
В священный вечер у ручья
Н. С. Гумилев
Хорошо умирал Гумилев.
Спокойно сигарету докурил до конца.
Даже вызвал восхищение пару слов
У какого-то стрелявшего молодца.
В пику выстрелу окурок летел.
Зря вы думали убить, жизнь ничья.
Он очнулся в тишине, где присел,
Тот индиец, задремавший у ручья.
Марине Цветаевой
Пожарила сыну котлеты
И богу вернула билет,
Как ты обещала. Но где ты,
Марина, и как там тот свет?
Потом уже Але сказала
Про тяжкий и длительный путь.
Марина, c какого вокзала
Приехать к тебе как-нибудь?
В Коктебеле
Вот краски и книги, а выше – портреты,
И так же ступенька дрожит и скрипит.
И море сиренево-синего цвета.
И зеркала глянец. Спокойно глядит,
Чуть – чуть улыбаясь, царевна поэта.
А рядом Марина, наверно, сидит.
Но где же хозяин, что даст мне советы,
Певец Киммерии? Хозяин молчит.
В музеях есть что-то печальное. Лето
Разбилось о берег, курортный гранит.
О прошлом душа моя всхлипнула где-то
И, ханским огнем опаляясь, горит.
Но там, на скале его профиль… Ответы
Спроси у природы. Она их хранит.
Поэтам ушедших лет
Опять меня обступаете, тени —
Поэты ушедших лет.
Вы – пройденные ступени,
Вы – пойманный в руку свет.
А я же стремлюсь к иному,
Что выше иной головы.
Зачем же меня до дому
Опять провожаете вы?
Ведь слово «поэт» не больше
Мне значит, чем «есть» и «пить».
Зачем же в свой легкий почерк
Вы просите приходить?
Летите своей богемой,
Гордитесь своей красой,
Cеребряный век не гений,
А просто танцор босой.
Взята его трудная веха,
Где он оставил свой след.
А в снах Золотого века
Любой будет назван «поэт».
