Читать книгу Наследство с последствиями - Ирина Ивановна Пиняева - Страница 4

Привычные сборы на работу, привычный скрип машины. Нужно заехать в сервис, фит, действительно, стал заводиться хуже.

На работе меня ждал очередной сюрприз: букет цветов и коробка конфет. В прилагаемой записке говорилось: «Муж». Цветы выбросила, конфеты отдала девчонкам, пусть чай попьют, а мне ничего от него не надо.

Сегодня был последний рабочий день. Перед самым закрытием курьер доставил мне большую корзину с виноградом с уже знакомой мне запиской. Корзину я забрала домой. Виноград я люблю, а мужа, похоже, уже нет. Все эти знаки внимания только раздражали и вызывали глухую злость.

        Моего лучшего друга – автомобиль, пришлось сдать в сервис – вечером он не завелся и я вызвала, спасибо охраннику Лехе – помог.

Автомеханики ходили вокруг железного коня и обреченно кивали головой.

– Девушка, ну, нельзя так с автомобилями обращаться! Нельзя.

«Ну, началось!» – мысленно закатила глаза.

– Можно как-то ему помочь?

– Оставляйте, будем смотреть. Починить – починим, но счет, думаю, будет не маленьким.

Я обреченно пожала плечами, соглашаясь.

Мне пообещали, что позвонят по факту готовности, и я покинула мастерскую.

Задержалась дольше, чем планировала. На улице уже стемнело, начал моросить мелкий дождик, лишь блеклые фонари освещали пустынные улицы и одинокую меня с корзиной винограда.

Почему я выбрала сервис на отшибе? Просто, он находился ближе всего к Сосновому Бору и мне, по идее, добираться от него домой быстрее. Было бы еще на чем.

От сервиса к поселку вела лесная асфальтированная дорога и я, в надежде поймать попутку, шла по обочине, изрядно заросшей кустами. В одной руке несла сумку, в другой – корзину с виноградом. Становилось прохладно, и я зябко ежилась, и куталась в пальто бежевого цвета.

Редкие машины проезжали мимо, и я уже думала, что все-таки стоит разориться и вызвать такси.

Даль происходящее виделось словно сос стороы, как в черно-белом кино.

Стоило только согнуться, чтобы достать телефон из сумки, как из-за поворота резко выруливает мотоциклист, задевает корзину с виноградом, висевшую на локте, и утягивает меня за собой. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, падаю в сторону от дороги в небольшой кювет, раскинув руки в сторону. Виноград падает сверху вместе с корзиной и оторванной ручкой.

Раздается визг тормозов.

– Куда ты прешь? – налетел на меня мотоциклист.

А я на скользкой, размокшей от небольшого дождя, земле никак не могу подняться. Под пальцами лопаются ягоды винограда.

Когда, наконец, поднимаюсь, отбросываю корзину в сторону, убираю с лица куски прилипшей глины и смотрю вверх на подошедшего мотоциклиста – во мне клокочет жажда убивать.

Водитель стоит напротив, широко расставив ноги и сложив руки на груди, его ладную фигуру со спины бледно подсвечивала луна и он кажется в черном кожаном костюме и шлеме чуть ли не демоном.

– Что тебя понесло в такую погоду? – резко переспросил он, делая шаг, чтобы помочь мне, но я отпрыгиваю в сторону.

– Не трогайте меня!

– Может, тебе в больницу надо?

– Все у меня хорошо… просто замечательно…

Посмотрела на полную луну, скрывшуюся за тучами. Сегодня точно напьюсь, если все-таки доберусь домой.

– Давай хоть подвезу. Куда тебе?

Мотоциклист умудрился ловко подцепить меня за локоть, я не успела среагировать, и вытащить на дорогу.

– В Солнечный Бор, – хлюпнула носом.

– Нам по пути, садись.

Он прошел к черному мотоциклу и, ловко перекинул длинную ногу в облягивающих штанах, удобно и привычно расположился, взявшись за руль, кивнул за спину.

Было два неловких момента в сложившейся ситуации: я была безумно грязной, и я была в узкой юбке-карандаш.

– Ну, что у тебя опять? – недовольно развернулся ко мне мужчина.

– Я немного не так одета, – проговорила с заминкой.

– Ерунда, садись.

Сняла пальто, тонкая шелковая блузка сразу облепила тело, показав и кружевной лифчик, и то, что под ним.

Дальше шел сплошной позор: я попыталась забросить ногу на сидение, прикрываясь пальто, юбка, естественно, задралась, благо, не показав очередных смешных, но удобных, трусиков.

Мужчина хмыкнул: «М-да»

Затем снял кожаную куртку и протянул мне, оставшись в тонкой темной водолазке.

Я торопливо нацепила куртку и, наплевав на скромность, сама подтянула юбку, чтобы можно было сидеть, вцепилась в мускулистую спину мужчины.

Он рванул с места, я вжалась в его спину и обхватила руками за талию.

Хотелось смеяться. У меня всегда была такая реакция на стресс, но, я, наоборот, слегка расправила плечи и откинула голову назад – на мотоцикле я каталась впервые.

Из-за угла медленно показался темный автомобиль с приглушенным светом, но никто не обратил на него внимание.

– Вы здесь живете? – медленно протянул мужчина, плавно останавливаясь возле кованых ворот.

          Я ничего не ответила, проявив небывалую для меня ловкость, спрыгнула на землю и быстро оправила юбку.

– Спасибо, что не бросили на обочине, – проговорила, слегка стуча зубами от холода, но мужчина этого не заметил.

– Обращайтесь, – даже из-под шлема была слышна усмешка.

Мотоциклист не спешил уезжать, а я не спешила уходить. Так и стояла, переминаясь с ноги на ногу, упрямо всматриваясь в темное стекло шлема, в сумерках я видела там только свое растрепанное отражение.

В нашей игре, кто-кого перемолчит и пересмотрит, сдалась первой.

– Думаю, вам пора…

Мужчина тряхнул головой, словно опомнившись, а затем привычно и слегка надменно бросил, приняв протянутую куртку:

– Да, действительно.

Мотор взревел, и водитель, круто развернувшись, скрылся в темноте. Дождавшись пока не исчезнут последние отблески света фар, вошла во двор через двери, расположенные в стороне от основных ворот, но открывающиеся от отдельного магнитного ключа.

Меня терзало чувство словно я что-то упускаю из вида. Понять причину этого наваждения никак не удавалось, поэтому сразу направилась в ванную комнату, смывать с себя ощущение неприятностей и в надежде согреться.

Выбрала одну из ванных наверху, самую большую, не менее двадцати квадратных метров, со стеклянными перегородками, разделяющими пространство на ванную и душевую зоны. Пока вода, журча, образовывала пышную шапку из пены, набиралась в ванну, а по комнате расползался аромат иланг-иланга, я успела сбегать на кухню и съесть яблоко. Вернулась быстро, но все двадцать метров ванной комнаты иже стали казаться туманным Альбионом: стекла и зеркала запотели, изображения смазались – мир другой реальности.

Включила в отдельном приложении радио, давно скаченном на телефон, волну «Нового» и под мелодии современной эстрады погрузилась в горячую воду, прикрыв глаза.  Отчего-то вспомнилось вчерашнее видео с чужим мужчиной… Что – то происходило вокруг меня и со мной, мне это не нравилось. Погрузилась в воду с головой.

По времени принятия ванн побила свой абсолютный рекорд – больше часа, обычно меня хватает минут на двадцать, не больше. Завернулась в пышное полотенце, выключила радио и, сделав шаг назад, закричала… На запотевшем стекле виднелся грустный смайлик, от него убегали тоненькие ручейки, образовавшиеся из капель.

Схватив в руки узкую вазу, стоявшую в углу, и, держа ее наготове, выбежала из комнаты, придерживая на груди полотенце.

– Кто здесь?

Сердце било в ушах, оно еще не успокоилось после горячей воды, и теперь гоняло кровь с удвоенной силой.

Пробежала по коридору второго этажа, спустилась на середину лестницы и, не обнаружив никаких признаков стороннего присутствия, вернулась в ванную комнату. Рисунок уже не казался таким страшным. Возможно, его могли нарисовать раньше, допустим, кремом… потрогала линию пальцем и, не сделав конкретных выводов, покинула комнату. Договориться с собой получилось, и чувство страха притупилось.

Решила отварить пельмени. Для себя я никогда не готовила ничего, кроме яичницы на завтрак, поэтому запаслась полуфабрикатами заранее.

Поев, помыла посуду и направилась в комнату видеонаблюдения, захватив с собой мятный чай. Это был третий бокал за вечер – сопьюсь ненароком.

 Папка «Андрей».

– Глава вторая.

Мне представлялось, словно я читаю интересный роман про чужую жизнь. Боялась, что третье видео мне покажет пустую комнату, но мои ожидания оправдались и не оправдались одновременно. Он был там, и он был не один. Стройная блондинка в алом платье показательно выставила стройную ножку в высоком разрезе платья, я сделала большой глоток из бокала. Жаль, звука не было.

Андрей, пять месяцев назад…

– Андрей, почему у тебя никогда нет на меня времени? Я же скучаю и от этого делаю разные глупости, – Ксюша поправила тонкую кружевную резинку чулка, и как бы невзначай распахнула алую ткань платья.

Мужчина бросил на нее мимолетный взгляд. Глупостью с ее стороны было полагать, что он не видит девичьи ухищрения и, их наличие его сегодня раздражало еще больше, чем обычно.

Бар почти опустел: он не планировал его пополнять. Плеснул себе виски в широкий фужер, достав из встроенного холодильника лед, со звоном бросил к алкоголю пару кубиков. Он не любил этот напиток, но другие закончились.

– А мартини и апельсиновый сок есть, – капризно надула губы Ксюша.

– Нет.

Андрей сделал глоток и сел на диван, откинул голову и медленно прикрыл глаза. Ему хотелось уйти.

– Бросить тебя что ли… – тихо проговорил он, но девушка услышала и прищурилась, рассматривая расслабленного мужчину. Его прямота раньше ее очень пугала, но она привыкла не обращать на нее внимания и вовремя переключать его мысли на другое…

– Глупости какие… – воркуя проговорила и медленно направилась к нему, словно хищница в сторону жертвы. Эту игру она знала наизусть. И он знал… Она надеялась, что она ему нравится…

– Как жаль, что нет мартини… Дай-ка…

Ксюша сделала глоток, поймав губами кубик льда и отставила бокал в сторону.

Лед быстро таял, как таяло их время, она это чувствовала последние несколько месяцев, но не собиралась сдаваться.

Зажав лед губами, она провела им по губам мужчины – он вздрогнул и открыл глаза. Кубик таял, капли стекали по подбородку девушки, шее, оставляя темные пятна на высоком вороте платья. Она улыбалась – он приподнял бровь.

Понимая, что времени мало, лишь стоит потерять эффект неожиданности… Она припала к губам мужчины и языком просунула льдинку в рот. Эта игра ему понравилась. Они играли языками, пока кубик не растаял полностью.

Ее ловкие пальцы распустили узел галстука, расстегнули пуговицы на рубашке, обнажая торс.

Ксения дотянулась до бокала, сделала еще глоток виски, влила его в рот Андрея – он глотнул, затем поймала уже подтаявший кубик льда, облизала и принялась водить им по смуглой коже мужчины… шея… грудь… соски… Когда рука девушки двинулась прокладывать дорожку ниже пупка, к ремню, рука мужчины ее перехватила.

Я поставила на паузу и поднялась, прижимая прохладные ладони к горящим щекам, отвернулась. В душе царило смятение. Я никогда этого не делала: не смотрела эротику, не… Я оглянулась на экран.

– Ты, горишь, любимый. Надо остудить…

Ксюша поднялась, стащила через голову платье и, оставшись в черном кружевном белье и чулках, села мужчине на колени, потянулась к ремню. Он ее не остановил.

Я сделала последний глоток чая, наблюдая за широкой спиной, упругими ягодицами и стройными ногами в чулках, которые это все притягивали мужчину к себе. Девушка под мужчиной делала все правильно, но ее взгляд был безразличен, когда мужчина на нее не смотрел. Стоило Андрею посмотреть на девушку, как на ее лице расплывалась улыбка, волшебным образом меняя лицо: приоткрытые в блаженстве губы, легкий румянец… Ей можно легко поверить, если бы не те взгляды, которые на камере видела я и не видел Он. Постепенно девушка тоже забылась и получала удовольствие и это было тяжелее всего. Смотреть, как им было хорошо вместе… потом… после игры…

Видео закончилось, когда она в очередной раз выгнулась и беззвучно закричала.

Зачем я это смотрела?

По началу я завидовала, но видя неискренность в глазах девушки в алом, злорадствовала. Я не умела притворяться, поджимала губы и терпела… Павел все делал быстро… Я была благодарна и улыбалась, поглаживая спину. Возможно, искренность в отношениях – моя главная ошибка.

Горячая сцена все еще стояла перед глазами. Было желание разнести в этой комнате все к чертовой матери, но я не могла. Никогда не позволяла себе лишних эмоций.

Дрожащими руками выключила монитор и спустилась вниз. Первый час ночи. Легла на диван и укрылась с головой пушистым пледом.

Вроде уснула, но темный от страсти взгляд мужчины меня не отпускал, преследовал даже во сне. Я стонала, крутилась, видела обнаженные тела…

Когда проснулась все подушки и плед были сброшены на пол, моя ночная сорочка задралась под горло… замерзла… была влажной от пота.

В витражное окно били редкие капли дождя, на часах шел третий час ночи. Хорошо, что завтра выходной.

Быстро приняла душ, сварила кофе, заправила его корицей.

Влажные волосы прилипли к спине, намочив верх домашней футболки, на ноги натянула узкие лосины – было холодно и я завернулась в плед.

Поняла, что не усну. Захватив с собой кофе, поднялась наверх в комнату с видео.

Это было мое наваждение…

Просмотрела все файлы. В большинстве из них Андрей работал на ноутбуке. На некоторых он долго смотрел в потолок, о чем-то размышляя. Обычно мужчина, вытянувшись на диване, скрещивал ноги и, подложив руки под голову, просто смотрел: мне казалось, он глядел на меня… а я на него. Видела небольшие складки в уголках губ, слегка впалые щеки, широкие брови.

Смотрела… смотрела… пока не осталось одно последнее видео.

– Дура! – злясь на себя, нажала «воспроизвести».

Голова напоминала жужжащий улей с пчелами, и я уже с трудом соображала. Надо было уже давно уйти спать, но я упорно пялилась в монитор.

          Последнее видео отличалось от других. Все та же комната, диван, но на нем сидел постаревший и осунувшийся отчим. Он с кем-то разговаривал. Его глаза сверкали гневом, но тело находилось в привычной расслабленной позе.

Мне, когда я еще была подростком, всегда казалось, что его тело живет отдельно от глаз. Иногда смотришь: сидит человек, улыбается, что-то щебечущей и всегда суетящейся на кухне, матери, а как посмотришь в глаза, от страха начинаешь спотыкаться и убегаешь в комнату.

Отчим был зол. На висках вздулась синяя вена. Он улыбался. Он отрицательно качал головой. А через несколько минут, поднялся, чтобы уйти, сделал пару шагов, неожиданно дернул головой и медленно завалился на спину, раскинув руки в сторону. Я подскочила. Темная точка на лбу отчима, под головой начал разрастаться темный ореол.

Меня затрясло. Попыталась отключить видео, но руки так дрожали, что столкнула бокал и он, упав, разлетелся на осколки.

Принялась собирать осколки, а когда поднялась возле отчима стоял Андрей и трогал пульс. Его руки были в крови.

Мужчина, который мне понравился, – убийца отчима.

– Нет, нет, – это явный бред.

Я схватилась за волосы и оттянула их в сторону.

– Мне нужна флешка! – начала осматриваться по сторонам, словно она должна была быть где – то здесь. – Отнесу запись в полицию, они во всем разберутся.

Мои метания прекратились, когда я неожиданно вспомнила про карту памяти из машины, которую предусмотрительно забрала перед сдачей ее в сервис.

Быстро, едва не путаясь в ватных ногах, сбегала вниз и трясущимися руками нашла флеш-карту в сумочке, среди нескольких губных помад, пудреницы, наскоро брошенных и тут же забытых чеков, и прочей женской мелочи, ее было много.

          Я чувствовала, что поступаю правильно. Действовала порывисто, словно кто-то свыше мне отдавал четкие и понятные команды:

– Шагай наверх. Найди системный блок. Приготовь карту памяти. Вставь. Выдели. Отправить…

Пока шло копирование. Я, сидя на корточках перед компьютерным столом (системный блок находился под столешницей, у самой стены), уткнулась носом в плечо, глубоко дышала, пытаясь собрать мысли в едино.

«Успешно…»

Извлекла и покрутила в руках маленькую, не больше жевательной подушечки Dirol, флешку. Не придумала ничего лучше, чем распотрошить одну из губных помад: зубами вытащила нижнюю часть тюбика, там как раз оказалась подходящая полость, аккуратно поместила туда флешку, вернула все на место, плотно скрепив две половинки. Забросила в сумку.

В горле пересохло, прошла на кухню и налила воды. Пока делала большие глотки, мысли немного остыли, а нервы успокоились. Нужно попытаться мыслить логично. Во-первых, про видео никто не знает. Во-вторых, я ничего не знаю ни о жизни отчима, ни о его смерти. Почему ко мне не пришли полицейские? Бежать сломя голову в полицию перехотелось.

 Завтра, на свежую голову, нужно перешерстить СМИ и разузнать общую обстановку. Что-то с этой смертью нечисто. А наследство? Не аукнется ли мне эта ситуация?

В сон провалилась сразу.