Читать книгу Сорняк в цветочной лавке - Ирина Иви - Страница 4

Я шла за миссис Ривс по длинному, плохо освещенному коридору третьего этажа особняка, где-то впереди тоненько подвывала собака и столько безнадежности и тоски было в этом вое, что мороз шел по коже. Меня передернуло.

По одну сторону коридора располагались запертые двери, по другую – занавешенные темными плотными шторами окна, под ногами поскрипывали половицы. Весь этаж производил впечатление заброшенного и нежилого.

Странно, что сестра мистера Виндмора живет здесь, а не на втором этаже. Неужели, она НАСТОЛЬКО плоха, что ее нужно держать отдельно ото всех?

Тоскующая псина все не умолкала, больше того, вой становился все громче и громче. Мы подошли к одной из дверей, ничем не отличавшихся от уже пройденных, и я поняла, что вой доносится как раз оттуда. Но, неужели, если за этой дверью находится мисс Элинор, ей не мешает это завывание? Не раздражает? Ведь как бы больна она ни была, но быть невосприимчивой к такому внешнему раздражителю… разве это возможно?

Миссис Ривс тем временем достала ключ, который не висел у нее на общей связке, а был сам по себе, отперла дверь и вошла, я следом. Теперь не оставалось никаких сомнений, что вой раздается откуда-то из этого помещения, хотя самой собаки видно и не было. Зато здесь обнаружилась хмурая женщина лет сорока, высокая и плотная, в сером платье и накрахмаленном чепце.

– Здравствуйте, миссис Ривс, – неожиданно тонким голоском, совершенно не вязавшимся с ее наружностью, проговорила она и взгляд ее невыразительных карих глаз метнулся от экономки ко мне.

– Доброе утро, Маргарет. Это мисс Редшиль. Мисс Редшиль, знакомьтесь – Маргарет, сиделка мисс Элинор. Как она сегодня?

– Здравствуйте, мисс Редшиль. Мисс Элинор довольно спокойна. Только… да вы и сами слышите.

– Да… – неопределенно протянула экономка. – Мы пройдем к ней. Подожди здесь.

– Хорошо, миссис Ривс.

Провожаемая взглядом Маргарет, я последовала за экономкой к другой двери, которая была плотно прикрыта, но не заперта. Именно из-за нее и доносился так озадачивший меня вой. Похоже, собака – питомец мисс Элинор. Что ж, в ее положении животное может оказать как положительный, так и отрицательный терапевтический эффект, зависит от тяжести заболевания. Вот только этот вой в любом случае не будет способствовать улучшению состояния больной. Надо будет поговорить об этом с миссис Ривс… нет, с мистером Виндмором… если, конечно, он оставит меня в Холлингхэме…

Я остановилась как вкопанная, вырванная из своих мыслей жуткой картиной. На ковре, в мягком ворсе которого ноги утопали по щиколотку, на четвереньках стояла молодая девушка и, подняв голову, издавала тот тоскливый, протяжный вой, который я приписывала невидимой собаке! На ней было красивое муслиновое платье, сшитое по последней моде, домашние мягкие туфли на плоской подошве, а ее каштановые кудри были собраны в узел и стянуты изящной сеточкой, украшенной мелкими цветочками. Весь облик ее производил приятное впечатление юной, милой барышни, утонченной и изящной. Если бы не мутный, бессмысленный взгляд красивых светло-зеленых глаз, поза, порывистые, раскоординированные движения и этот жуткий вой!

– Мисс Элинор, – засуетилась экономка. – Что же вы это? Давайте-ка встанем на ноги. И не надо выть, негоже юной леди так себя вести.

Миссис Ривс, кряхтя, попыталась поднять девушку с пола. Я подхватила ее с другой стороны и вместе нам это удалось. Мисс Элинор стояла между нами, покачиваясь и окидывая мутным взглядом то меня, то экономку, а потом снова попыталась рухнуть на четвереньки, но мы успели ее подхватить.

– Давайте доведем ее до кровати, – пропыхтела миссис Ривс, и мы вдвоем дотащили обмякшую девушку и уложили на светлое, в рюшках, покрывало.

Мисс Элинор не сделала попытки подняться и вообще потеряла к нам всякий интерес, отвернулась и затихла.

– Мисс Элинор, душенька, – мягко и проникновенно начала миссис Ривс. – Повернитесь, пожалуйста, к нам. Я хочу вас кое с кем познакомить.

Мисс Элинор не пошевелилась, даже головы не повернула.

– Она на всех так реагирует? – шепотом спросила я. – Всегда?

– Нет! Предсказать ее реакцию невозможно. Причем, на одного и того же человека она может реагировать совершенно по-разному. Сегодня она очень спокойная, но может и кидаться на людей.

Я поежилась. Картина вырисовывалась совсем уж безрадостная.

– Мисс Элинор! – сделала миссис Ривс очередную безуспешную попытку привлечь внимание безучастной ко всему девушки.

– Позвольте мне, – я мягко отстранила экономку и сняла с ворота платья пришпиленный булавкой нежно-розовый клематис. – Мисс Элинор, это вам. Посмотрите, разве он не прекрасен?

Мои слова также упали в пустоту, Элинор не пошевелилась. Я вздохнула и приложила цветок к ее тонкому, бледному запястью. Нежный цветок, коснувшись кожи, начал стремительно увядать, скукоживаться и чернеть. За каких-то несколько мгновений свежий благоуханный клематис превратился в черный сморщенный комок, напоминавший сожженную бумагу.

Господи, только не это!

Я прихватила с собой зачарованный клематис только для того, чтобы хоть что-то сделать в первый визит к мисс Элинор, потому что весьма смутно представляла, с чем мне придется столкнуться. Я думала сразу отмести версию об искусственно вызванных причинах болезни мисс Элинор и дальше уже спокойно разбираться с ее болезнью.

Но!

Клематис почернел!

Все оказалось совсем не так, как я предполагала.

Все оказалось гораздо хуже. Или лучше, это уж с какой стороны посмотреть.

Аккуратно, носовым платком, я подцепила черный комочек, еще совсем недавно бывший живым цветком, завязала платок узелком и засунула в карман.

– Пойдемте, миссис Ривс, – коснулась я рукава экономки.

– Вы не будете осматривать мисс Элинор? – расстроенно воскликнула она.

– Пока я увидела достаточно. Мне нужно подумать.

Мы в молчании вышли из комнаты Элинор. Миссис Ривс вполголоса дала какие-то указания поджидавшей нас Маргарет, и мы вышли в коридор. Я с облегчением вдохнула полной грудью. И этот спертый, застоявшийся воздух показался мне живительным нектаром после гнетущей атмосферы надушенных покоев несчастной умалишенной мисс.

Спустившись на второй этаж, я распрощалась с миссис Ривс и поспешила скрыться в своей комнате. Хотелось побыть одной и все как следует обдумать. Я не готова была сейчас встречаться с мистером Фитсденом, которому, конечно, не терпится узнать, смогу ли я вылечить мисс Элинор.

Ах, если бы дело было только в этом! Но увы, в и так непростую болезнь мисс Элинор вмешался человеческий фактор и теперь мне нужно быть предельно осторожной. Своим открытием я пока не была готова делиться ни с кем, ибо не знала, кому можно было доверять, кто точно не причастен к плачевному состоянию девушки. Но кому-то рассказать придется, нельзя скрывать ТАКОЕ, тем самым покрывая преступника.

Я взволнованно забегала из угла в угол.

Кому довериться?

Мистеру Фитсдену?

Он – жених мисс Элинор, он сам попросил меня помочь своей невесте, когда от нее отказались лекари. Значит ли это, что не он – виновник ее болезни? Рассуждая логически, да. Но что я знаю о его мотивах и скрытых причинах, которыми он мог руководствоваться? Быть может, он только создает видимость заботы о мисс Элинор, чтобы, в случае чего, отвести от себя подозрения. Быть может, он просто передумал на ней жениться и вот таким жестоким, изощренным способом решил избавиться от неугодной свадьбы? Ведь священник не имеет права венчать невесту, которая не может дать осознанного согласия, пребывая в умственном расстройстве.

Миссис Ривс?

Вроде бы она искренне переживает за мисс Элинор и желает ей выздоровления. А может, это лишь искусное притворство и на самом деле она втайне ненавидит девушку по каким-то неведомым мне причинам? Можно только гадать – я ничего не знаю о миссис Ривс. Так что ей точно не следует слепо доверять.

Мистеру Виндмору, брату мисс Элинор?

Гм…

Об этом джентльмене мне не только ничего неизвестно, но я даже его еще и не видела. Я не знаю, какие чувства и отношения связывают его с сестрой. Я ничего про него не знаю… Кроме того, конечно, что он терпеть не может цветочных магов.

Но все же рассказать обо всем именно ему, родственнику мисс Элинор, казалось мне самым правильным и естественным – ведь дело напрямую касается его семьи. Если он не замешан в этом, есть надежда, что он прислушается к моим словам и примет меры, несмотря на то, что я – презренный цветочный маг, шарлатанка и обманщица, как он думает обо всей нашей братии.

Ну а если замешан… что ж, в таком случае, он просто выставит меня из вон под благовидным предлогом своей неприязни к цветочным магам. И тогда я уже расскажу все мистеру Фитсдену.