Читать книгу Нинель, или Роль зонтика в судьбе - Ирина Июльская - Страница 6

Если хотите больше узнать о незнакомом вам городе, спуститесь в метро, поудобнее усядьтесь в вагоне от начала движения и в путь. Конечно, лучше не в час пик, а когда он минует и толпы едущих на работу рассосутся. Московское метро… романтическая атмосфера пятидесятых, когда все поголовно читали, буквально на ходу. Читать было модно и книги были нарасхват. Шестидесятые не менее романтические, когда в метро назначали свидания. Оно сверкало хрусталем светильников и поражало красотой не только приезжих, но и нас москвичей. Подземный дворец. Даже во время войны строительство метро не прекращалось! Идеальная чистота, свежий, прохладный воздух в летнюю жару и ласковое тепло в зимнюю пору. Помню уютную атмосферу на Смоленской с книжным прилавком на выходе, а на входе с соком, который продавщица выливала из трехлитровых банок в большие стеклянные, начищенные до блеска конусы. Сок был натуральный, без консервантов: яблочный, вишневый, сливовый, виноградный, томатный. На прилавке стояла солонка с солью и черный перец в перечнице. Стоило все настолько недорого, что люди не задумываясь лезли в карманы, а главное, вкусно и полезно. Пролетели семидесятые, за ними восьмидесятые канули в лету… молодые люди тех лет в начале девяностых уже заметно постаревшие, выглядят устало и уныло в московском метро, которое все больше стало напоминать русло реки с бесконечным потоком людей со всего бывшего Союза. Грязь, наркоманы на полу, вонючие бомжи, спящие на сидениях кольцевой линии… Сейчас все это уже в прошлом, метро опять засияло, открылись новые станции, люди могут спокойно сидеть на местах, не боясь подхватить чесотку или чего похуже. Но тогда, в начале девяностых это еще только впереди. Утренняя толчея, особенно на пересадочных узлах где вокзалы. Впрочем, весь город превратился в сплошной базар-вокзал. Люди, как груженые верблюды, тащат свои поклажи на стихийные рынки, возникшие рядом со станциями метро, делая проезд москвичей, спешащих на работу в свои офисы, институты, больницы настолько некомфортным, что многие тогда ставили чуть ли не целью жизни покупку автомобиля, чтобы не тереться и потеть по утрам и вечерам. Метро стало напоминать монстра, захватавшего в свое нутро людей, которых она, пожевав, выплевывало из своего грязного и душного чрева.

Матвей ехал в институт по своему привычному за пять лет маршруту – по кольцевой. Он знал, что сейчас на Комсомольской многие «груженые» выйдут для пересадки на красную ветку и двинут дальше до Черкизовского рынка, куда стекались за покупками все небогатые москвичи и гости столицы. Впрочем, там можно было купить и весьма неплохие и даже добротные вещи. Весь вопрос был в количестве дензнаков. По выработанной за годы привычке, Матвей стоял у самых дверей, нужно успеть выйти и пропустить всех этих мелких торговцев, в основном женщин, и постараться, чтобы они не проехались колесами своих тележек по его новым кроссовкам, за ослепительной белизной которых он так следил. Аккуратно подстриженный, чистенький студент, в белой рубашке с короткими рукавами и наглаженных брюках был светлым пятном в этом перегруженном людьми вагоне, словно спрессованными в банке кильками.

Поезд затормозил, Матвей привычным движением вышел из вагона и занял место у входа, не позволяя себя оттеснить, чтобы вернуться и продолжить путь. Внезапно его взгляд, зацепившись, выхватил из толпы девушку, ту самую с рынка, помочь которой он вызвался, за что и получил по ногам от охранников, принявших его за вора. Девушка выходила из вагона. На этот раз ее руки были свободны, лишь сумочка на длинном ремешке через плечо. Матвей, не раздумывая оторвался от входа в вагон и устремился за девушкой, боясь потерять ее из вида, а тут, как на грех, какая-то тетка с тележкой проехалась по его ногам и прощай первозданная белизна Adidas, купленных мамой в фирменном магазине центра Москвы. Вещь дорогая, но в их институте ребята придают такое значение фирме, что в поддельных – разве что на дачу. Вещизм захватил московских студентов. Матвей стыдился своей бедности, когда изображал срочную занятость, чтобы не свалить в кафе с компанией богатых студентов, все заслуги которых сводились к деньгам родителей, а сами они и по знаниям, и по успехам в спорте были на несколько шагов позади него. Он был гораздо успешнее их в этом.

Пропустив вперед несколько женщин с тележками, Матвей «ножницами» перемахнул через разделительный барьер, чтобы не упустить девушку, спешащую на эскалатор. Тогда он ее окончательно потеряет в этом людском море. Перепрыгнув через барьер, он срезал расстояние и теперь, когда девушка встала на движущуюся ленту эскалатора, у него появился шанс догнать ее. Парень стал торопливо подниматься вверх по ступеням, чтобы добраться до незнакомки. И вот, запыхавшись от крутого подъема, он поравнялся с ней. Встав рядом и немного переведя дух, не нашел ничего другого, чтобы сказать, улыбнувшись: – Здравствуй! —

Девушка тоже улыбнулась в ответ, по ее глазам Матвей понял, что она узнала его и обрадовалась.

– Как вы? Я так испугалась за вас тогда. – она назвала его на «вы»…

– Нормально, жив! – ответил он. – Меня ваши архаровцы приняли за ворюгу. – Он смущенно улыбнулся. Движущиеся ступеньки под ногами сложились и приняли плоское положение. Лестница эскалатора доставила их на поверхность, где толпа разделилась на две части: к выходу и на пересадку. Они влились в поток людей, спешащих на красную ветку. По пути, заметив небольшой пустующий уголок у гранитной стены, Матвей, не растерявшись, взял девушку за руку и через мгновение они вынырнули из потока и оказались в этой свободной от людей нише, где можно было просто стоять, не боясь быть затянутым в движущуюся реку из человеческих тел. Матвей протянул девушке руку:

– Матвей Звонарев! —

Она протянула ему свою:

– Лиза Смирнова. —

Ее рука была прохладная, несмотря на жаркую духоту метро. Они стояли, глядя друг на друга, вовсе не думая о том, что он безнадежно опаздывает в институт на первую пару, а ей надо ехать на работу, где она пробудет за прилавком весь день. Матвею пришла в голову отчаянно-счастливая мысль: – Поехать вместе с Лизой на рынок. Черт с ним, с институтом, он и так почти отличник и из-за одного прогула ничего не произойдет. —

Матвей, немного смутившись произнес:

– Лиза, а можно я с тобой поеду? Может помочь чем-нибудь смогу? —

Лиза, чуть порозовев от смущения, кивнула:

– Сегодня хозяина не будет. —

И они, взявшись за руки, опять нырнули в людской поток, как в реку, понесшую их в сторону Черкизона.