Читать книгу Троя. Герои Троянской войны. Книга 1 - Ирина Измайлова - Страница 11

Ахилл медленно встал и огляделся, будто хотел убедиться, находится ли еще на том самом месте, где его настигло известие... Ему казалось, что сейчас все кругом изменится, и окажется, что это сон или бредовое видение, что это не наяву – то, ЧТО он сейчас услышал.

Но все оставалось по-прежнему: его шатер с откинутым пологом, застывшие на пороге воины, покрытый пылью и кровью Антилох. И это слово, стучавшее в голове, как тяжелый таран: «Убит. Убит. Убит.»

– Ты лжешь, – тихо сказал герой, глядя в лицо Антилоху с выражением такой дикой ненависти, что у юноши мелькнула мысль о его внезапном безумии.

– Но тут же Ахилл прошептал: – Нет, ты не лжешь. Это правда...

Несколько мгновений он сидел совершенно неподвижно, с лицом разом почерневшим и изменившимся, словно его сжали в тисках и смяли.

И вдруг невероятный крик, крик чудовищной, неописуемой боли огласил шатер, лагерь и, казалось, всю равнину. В нем не только не было ничего человеческого: это был крик даже не земного, не реального существа. Будто кричал, низвергаясь в Тартар, титан, побежденный богами, кричал, летя сквозь треснувшую толщу скал, ломая руки и хребет, оставляя на камнях куски плоти. Кричал, видя, как улетает вверх, темнеет, меркнет, исчезает навсегда небо над его головой...

В ужасе Антилох и все остальные кинулись вон из шатра. Мгновение – и Ахилл рванулся следом. Но он бежал не за ними. Продолжая кричать, герой кинулся к равнине, на которой, вдалеке, где-то за облаками пыли, еще слышался гул стихающего сражения.

Он мчался едва ли не быстрее самой быстрой колесницы. Ему навстречу попадались ахейские воины, но все шарахались в стороны. Все, кто знал, и кто не знал о случившемся.

Троянские отряды подходили к городской стене, за которой уже исчезли колесницы их военачальников, когда до них долетел ужасный крик Ахилла и, обернувшись, они увидели, как герой возник из пыльной завесы и марева дрожащего от зноя воздуха. Он был без оружия, босой и в одном хитоне, но от этого показался троянцам еще страшнее. Громадный, с тучей вставших дыбом черных волос, с чудовищно искаженным лицом, выражавшим одну лишь всесокрушающую ярость, с глазами, полными кровавого пламени.

– Спасайтесь! – закричал кто-то из воинов.

И отряды в панике, налетая друг на друга, ринулись к Скейским воротам.

Ахилл догнал их, когда перед городской стеной оставалось еще человек сто. Он взмахнул рукой, и двое убегавших упали на землю с разбитыми головами. Медные шлемы их были смяты, как листы лопуха... Еще удар, еще. Последние из беглецов вбегали в ворота, а за воротами бились в предсмертных судорогах либо лежали неподвижно не менее тридцати человек.

– Закрывайте, закрывайте! – кричали беглецы страже. – Скорее, или он ворвется в город!

Стражники сверху отлично видели все, что происходило у ворот, и уже отдали приказ тем, кто стоял внизу возле рычагов, двигавших громадные створки. Рычаги завертелись, створки пришли в движение, и, когда в ворота вбежал последний из уцелевших воинов, меж ними оставалась лишь узкая щель.

Еще мгновение, и Ахилл тоже оказался у ворот. Протиснуться в них было уже невозможно. Герой ухватился за громадное бронзовое кольцо, рванул, и... С внутренней стороны на два рычага налегали восемь человек, еще шестеро тянули за ремни, привязанные к внутреннему кольцу, и не меньше десятка подбежали и вцепились в бронзовые украшения створки, всей своей массой оттягивая ее на себя. Но чудовищная сила Ахилла, утроенная безумием, превысила силы двадцати с лишним могучих троянцев и мощь бронзовых рычагов. Створка поползла назад, щель стала расширяться.

– Помогите, помогите! – в ужасе закричали стражники и воины.

В это время Эней, троянский богатырь и военачальник, племянник царя Приама, последним въехавший в Скейские ворота на своей колеснице, увидал происходящее и, соскочив с повозки, бегом вернулся к воротам. Он тоже ухватился за рычаг, напрягая все силы своих железных мышц.

Несколько мгновений, казалось, сохранялось равновесие. Затем створка вновь дернулась наружу – силам Ахилла, как всем казалось, не было предела. Его громовой крик, не умолкавший ни на мгновение, слился с отчаянными воплями по ту сторону стены. Троянцы забыли, что на них нападает смертный, не думали, что, ворвавшись в город, без оружия и доспехов, герой все равно будет обречен погибнуть. Они ощущали только всесокрушающую волну ненависти, обрушившейся на них, и им мерещилось, что в город рвется сама смерть...

И тут раздался грохот, похожий на удар грома – кусок толстой медной обшивки ворот, вместе с огромным бронзовым кольцом, отлетел, оставшись в руках Ахилла. Герой опрокинулся на спину, створка стала на свое место, и стражники в мгновение ока задвинули мощные железные засовы. Эней выругался, отскочил от ворот и ринулся вверх по лестнице на стену, крича караульным:

– Стреляйте! Стреляйте же! Что вы смотрите!? Стреляйте в него!

Ахилл мигом вскочил на ноги, отшвырнул медный лист с кольцом и торчащими длинными стержнями крепления, и в ярости ударил кулаком по воротам. Лишенные части обшивки, могучие дубовые брусья ответили стоном.

В это время стража наверху опомнилась и, следуя призывам Энея, стала пускать стрелы в атакующего ворота героя. Но стрелять вертикально вниз было неудобно, к тому же пережившие потрясение воины целились плохо. Две или три стрелы все же попали в Ахилла, нанеся неопасные раны, которые он даже не заметил, а на его красном, пропитанном потом хитоне пятна крови были почти не видны.

– Стреляйте, болваны! – орал Эней, подбегая к воинам. – Стреляйте!

– Он неуязвим, ты же знаешь, Эней! – воскликнул один из стражников. – Я попал в него, но что толку? Его нельзя убить стрелой... Мать-богиня сделала его тело слишком прочным для обычного оружия.

– Дай сюда лук! Сейчас посмотрим! – зарычал Эней, охваченный яростью.

И в это мгновение рассудок Ахилла прояснился. Он понял, что не сломает Скейские ворота, а стрелы, сыпавшиеся сверху, в конце концов его прикончат, и он не отплатит Гектору и троянцам за гибель Патрокла.

Герой отскочил на несколько шагов, поднял с земли лист меди и прикрылся им, как щитом. Кусок обшивки вместе с кольцом весил как два десятка больших боевых щитов, но для Ахилла это был вес медной тарелки... Стрела, пущенная Энеем, ударилась в толстую медь и отскочила.

Ахилл отошел еще немного назад, стал среди валявшихся на земле тел троянцев, только что убитых им, и, вскинув голову, крикнул:

– Гектор, сын Приама! Ты, тварь, убившая моего друга! Или ты выйдешь в поле и примешь поединок со мной, или я войду в этот гнусный город и уничтожу в нем все и всех! Слышишь ты, ублюдок! Клянусь, я убью тебя, и ничто, и никто не помешает мне, даже если за тебя вступятся все боги Олимпа и все силы Тартара! Знай, Гектор – ты скоро умрешь!

С этими словами герой вновь отбросил гулко зазвеневшую медь, презрительно открываясь лучникам, которые, однако, застыли в ужасе и уже не думали в него стрелять. Затем повернулся и пошел прочь от Скейских ворот.

Рыча и ругаясь, Эней снова выстрелил, но злость застилала ему глаза пеленою, и он промахнулся. Еще немного, и ахейский герой, который шагал прочь быстро и не оборачиваясь, был уже далеко от Троянской стены.

Ахилл удалялся, а все, смотревшие ему вслед, мысленно благодарили богов за то, что кольцо так вовремя оторвалось от створки...

– Что произошло? Что это было, Эней?

Племянник царя, продолжавший среди общего молчания дико ругаться и посылать проклятия уже опустевшей равнине, резко обернулся. Рядом с ним, на сторожевой площадке стены, стоял Гектор.

– Что это? – он указал вниз, на трупы троянцев. – Кто их убил возле самых ворот, и почему никто не выйдет подобрать тела?

– Потому что эта тварь только что ушла! – вскричал Эней, – Но чтоб мне провалиться в Тартар и еще ниже, не понимаю, отчего я не вышел и не разделался с ним?!

– Оттого, что он бы сам разделался с тобой, как со всеми этими воинами, – произнес стоявший рядом немолодой стражник, тот, что послал стрелу и был уверен, что она не смогла ранить Ахилла. – Если бы он ворвался в город, он бы убил сотни и сотни людей... Дело дрянь, Гектор!

И пока Эней, рыча, припоминал все новые бранные слова, стражник в нескольких словах рассказал молодому военачальнику обо всем, что случилось возле Скейских ворот. Подошли другие троянцы, также видевшие со стены все происшедшее, и дополнили рассказ различными жуткими деталями.

Гектор слушал, все более и более мрачнея. Сознание вины за гибель трех десятков троянцев и пережитый остальными ужас давили его, а гордость была уязвлена оскорблениями Ахилла, которые ему также пересказали от слова до слова.

Троянский герой был в боевых доспехах Ахилла, снятых с убитого Патрокла. Они сидели на Гекторе так, будто были сделаны специально для него. Великолепные латы, сработанные с особой прочностью, были еще и очень красивы: мощные медные пластины нагрудника прикрывали сверху тонкие пластины железа, вызолоченного и украшенного насечкой, от усаженного круглыми бляшками пояса опускались широкие полосы кожи, сплошь покрытой железной чешуей[18]. Они доходили герою почти до колен, точно как и Ахиллу. Медные поножи и наручники тоже были позолочены, и их украшал тонкий тисненый узор. Но особенно красив был шлем – высокий, с гребнем в форме перевернутого вниз двойного полумесяца, с которого ниспадали волны конской гривы, окрашенной в ярко-желтый цвет. Гектору не удалось захватить только щита – знаменитый ахиллов щит отбил отважный Диомед, вместе с Одиссеем и Менелаем принявший бой за тело Патрокла.

– Что же мне делать? – в некоторой растерянности проговорил Гектор. – Не могу же я это так оставить… Догнать его? Но он безоружен, без доспехов... Хорош я буду, если нападу!

– Если убьешь его, это будет лучшее, что ты сделал за всю жизнь! – завопил Эней. – И я с тобою! Едем, Гектор! Эй, колесницу! Мы его догоним!

– Ахейцы только и ждут, чтобы Гектор в одиночку или с кем-то еще, но без войска высунулся на равнину! – воскликнул подошедший к троюродным братьям воин Антенор. – Ахилл уже далеко, и он сейчас, даже безоружный, опасен, как смертельно раненый лев. Когда он бежал по равнине, ужас летел впереди него на десятки локтей. Я не удивлюсь, если окажется, что кто-то из тех, внизу, умер не от удара его кулака, а просто от страха. У меня тоже едва не лопнуло сердце, и я тоже бежал от него... Не знаю, правда ли, что он неуязвим для оружия – с чего бы ему тогда нужны были доспехи и щит? Но убить его в любом случае трудно, даже и безоружного, тем более сейчас. А пока вы будете с ним драться, подоспеет и Агамемнон со всей армией – они, надо думать, наготове. Не делай этого, Гектор!

– Но он нас всех опозорил, едва не ворвавшись в Трою и перебив столько людей у самых ворот! – краснея, как мальчик, вскрикнул Гектор. – И он вызвал меня на поединок, могу ли я не ответить? Я должен драться с ним!

– И будешь убит.

Прозвучавший рядом негромкий женский голос заставил героя едва заметно вздрогнуть. Он повернулся и увидел на верхних ступенях лестницы молодую женщину в черном платье и светлом покрывале, наполовину соскользнувшем с головы. Она почти бежала, торопясь подняться на стену. Ей было лет тридцать или немногим больше, она была довольно высока ростом, худощава и, пожалуй, красива, но жесткая складка возле тонких губ, почти всегда плотно сжатых, и постоянно печальный взгляд больших темных глаз старили ее.

– Хотя бы раз ты напророчила что-то хорошее, Кассандра! – воскликнул Гектор. – Неужели все в Трое так боятся Ахилла?!

– И ты боишься его, не то уже был бы на равнине, – сказала девушка тем же негромким, но густым и звучным голосом. – Ты погибнешь, Гектор. Я сегодня видела во сне, как на тебя рушатся какие-то каменные глыбы, и ты падаешь под их тяжестью.

– При всей моей нелюбви к Ахиллу, я не замечал в нем особого сходства с каменной глыбой, – Гектор пытался и не мог скрыть раздражения и даже гнева. – И не пугай меня, сестра! Зачем ты явилась сюда пророчить мне смерть?

– Я явилась вовсе не за этим, – она перевела дыхание и говорила теперь спокойно. – Я ждала тебя возле дворца, но начался этот шум, и ты развернул колесницу, не добравшись и до внутренней стены. У нас беда: в этом сражении пропал Деифоб.

– О, боги! – ахнул Гектор, сразу забыв о предыдущих мрачных словах Кассандры. – Он убит?

– Нет, не то бы его видели мертвым. Воины рассказали, что во время твоей схватки с Патроклом, а потом с другими ахейцами над его телом, Деифоб с тремя десятками воинов, желая тебе помочь, напал сзади на отряд ахейцев. Их оттеснили, многих убили, а Деифоба и еще одиннадцать человек, скорее всего взяли в плен.

– Ну так Ахилл убьет их! – мрачно проговорил Антенор – Ему сейчас как раз кстати...

– Что же делать? О, что же делать?! – почти с отчаянием простонал герой. – Как спасти нашего брата и остальных?

– В любом случае, сейчас надо оставить Ахилла в покое, – Антенор старался говорить тверже и ровнее, но голос дрожал и у него. – Теперь он, увы, помирится с Агамемноном, и нам уже не удастся побеждать в битвах. Но, возможно, ахейцы и не узнают, что захватили твоего брата, Гектор. Когда проходили последние переговоры и ахейские послы видели Деифоба, ему было восемнадцать, а сейчас двадцать три – он сильно изменился. Тогда есть надежда выкупить его и остальных – ведь до сих пор ахейцы охотно меняли пленных или брали выкуп. Надо подождать до завтра, пока уляжется все это, и кого-то отправить послом. Хотя сейчас за жизнь этого посла трудно будет дать и ломаную медяшку... А раз так, можешь отправить меня.

– Спасибо, Антенор. Я подумаю.

Гектор опустил голову так, что золотая грива ахиллова шлема упала ему на грудь и, повернувшись, направился к лестнице. Сотни глаз сверху и снизу были обращены на него, но он ни на кого не смотрел.

– Пусть откроют ворота и внесут мертвых, – на ходу приказал герой страже.

– Значит не поедем за Ахиллом? – уже в спину ему рявкнул Эней. – Так ему это и сойдет?

– Да, Эней, – через плечо бросил Гектор. – У тебя было довольно времени, чтобы выйти к нему, но ты этого не сделал и, скорее всего, поступил умно. Я тоже хочу быть умным, хотя бы потому, что одну глупость сегодня уже сделал. Расставь-ка лучше стражу по местам – не то чуть не весь караул топчется над Скейскими воротами, а вся остальная стена осталась без охраны. Ступай!