Читать книгу Наследница Императорского дома. Книга третья. Фантастическая сага «Воины света». Трилогия вторая «Императорский дом» - Ирина Жалейко - Страница 5

Дневник Снижны—Айны

После того, как капитан Бернард привёл Тиру в спальню к моему брату, я целый день не находила себе места. Я боялась, что она убьёт Удо. Я постаралась успокоиться и уйти в тишину, но не смогла. Я настолько разволновалась, что мой мозг отказался быть спокойным. Моё сердце было объято гневом, возмущением и страхом за жизнь брата. И даже разговор с бабушкой Ритвой не успокоил меня.

Я ушла в школу, где провела почти целый день, занимаясь с учениками. Это немного отвлекло меня. Но всё равно каждую минуту я думала про Удо. Мой гнев готов был выплеснуться на учеников, чего я никак не могла допустить. Поэтому закончив занятия раньше обычного, я отправилась бродить по дворцовому комплексу.

Какой он у нас огромный. Я раньше никогда не ходила по нему так долго. Я осмотрела многие сады и парки. Удо, ты говорил мне, забирая с планеты народа Айны, что мне понравится на Сканде. И был прав. Наш дом прекрасен. Наш народ замечательный.

В одном из парков я встретила молодого человека, с которым уже познакомилась на балу в честь своего совершеннолетия. Он помог мне отвлечься от дурных мыслей.

Может, после общения с ним, я смогу опять уйти в тишину?

Я люблю тебя, брат. Живи ради всех нас.

***

Снижна бесцельно бродила по дворцовому комплексу вот уже несколько дней. Она шагала сквозь темноту из парка в парк. Гвардейцы пытались отслеживать её перемещение, но делать это было нелегко. Принцесса могла неспешно ходить среди деревьев одного парка, а всего лишь через секунду любоваться фонтанами в совершенно другом уголке, далеко расположенном от предыдущего. Однако приказ капитана Бернарда был очень чётким. Гвардейцы не упускали её из вида ни на секунду, дежуря во всех садах и парках дворцового комплекса.

Сейчас Снижна стояла возле красивого фонтана, любуясь потоками воды и маленькими золотистыми рыбками, которые больше походили на блики солнечного света. Эта картина ненадолго разогнала её мрачные мысли. Она присела на краешек резного каменного бордюра, целиком отдавшись этому зрелищу.

– Принцесса Снижна? – услышала она за спиной удивлённый голос.

– Тормод? – воскликнула она, повернувшись к подошедшему сзади человеку.

– Мне приятно видеть вас вновь, принцесса Снижна, – Тормод подошёл и галантно поцеловал ей руку.

Это был зрелый молодой человек невысокого роста около метра восьмидесяти, который только-только достиг своего ста шестидесятилетия. Тормод очень сильно напоминал Снижне Андриуса. Сегодня на неё опять смотрели глаза цвета мёда. Может, именно по этой причине она чаще всего танцевала с ним на том балу. Густые крупные каштановые локоны обрамляли его белоснежное лицо. Тормод не любил носить бороду. Поэтому ухоженная трёхдневная небритость лишь очерчивала тонкими линиями его губы и скулы всё тем же коричневым цветом, словно художник, который чётко нарисовал контуры его лица. Узкие бёдра, широкие плечи и военная выправка лишь дополняли образ сильного и целеустремлённого человека. И Снижна со своим ростом в метр семьдесят не чувствовала себя рядом с ним очень маленькой, как это было с братом или дядей. И сегодня она обрадовалась этой случайной встрече.

– Я рада тебя видеть, Тормод. Ты, наверное, забыл, но мы ещё на балу договорились, что не будем соблюдать эти условности, когда нас никто не слышит, – попросила его принцесса.

– Как скажешь, Снижна, – улыбнулся Тормод. – Но поверь мне, нас сейчас слышат.

– Ну и пусть. Сделай мне приятное, зови просто Снижной. Я же могу дать тебе такое позволение? – уточнила она.

– Разумеется, Снижна, – улыбнулся Тормод присев рядом с ней на бордюр фонтана. – Ты всем можешь приказывать, ведь ты – наследная принцесса народа Императорского дома и потомок великого Торгнира по первой линии.

– Вот и хорошо, что я хоть что-то могу, – вздохнула Снижна, посмотрев на рыбок. – Потому что, как оказалась, я могу приказывать не всем.

– Кто посмел тебе перечить? – удивился Тормод.

– Капитан Бернард, – грустно ответила принцесса, проведя рукой над водой.

Тормод видел, как все рыбки сбились стайкой под ладонью Снижны и следуют за ней, словно по приказу.

– Да, у него есть такие полномочия. Он сейчас фактически заменяет твоего брата, а значит, может приказывать и тебе, – по-военному чётко ответил Тормод. – Но я не думаю, что капитан Бернард способен огорчить тебя, Снижна.

– Он не просто огорчил меня, Тормод. Он оскорбил всех нас вместе взятых, – гневно произнесла принцесса, не отрываясь от своего занятия и наблюдая за действиями рыбок.

– Что он седлал такого, Снижна, что оскорбил весь народ Императорского дома? – удивился Тормод.

– Он впустил Тиру в спальню к моему брату, запретив мне появляться там без личной гвардии Удо. Понимаешь, Тормод? – Снижна посмотрела ему в глаза. – Мой брат сейчас находится целиком во власти этой предательницы. Там даже нет гвардейцев. Она с ним сейчас наедине! – зло выкрикнула она, со всей силой хлопнув по бордюру ладонью.

Камень под её рукой треснул, но она этого словно не заметила. Снижна увидела вспышку ярости в глаза Тормода, а это означало то, что этот человек понимал её.

– Прости, что сделал капитан Бернард? – взяв себя немедленно в руки, переспросил Тормод.

– Он оставил их наедине. И сейчас эта обманщица находится в спальне моего брата, который лежит без сознания, Тормод. А я ничего не могу с этим поделать, – у принцессы на глаза навернулись слёзы.

– Снижна, успокойся, – сказал Тормод, взяв принцессу за руку и внимательно посмотрев на бордюр, который вот-вот грозил обрушиться ему под ноги. – Если капитан Бернард это сделал, то поверь, у него были очень веские причины так поступить. Хотя я не одобряю его решения, а у меня в голове не укладываются твои слова. Но ты точно ничего не можешь с этим сделать, пока глава Ульвбьёрн находится без сознания, – он сжал ладонь Снижны, пристально вглядываясь в её глаза. – Ты можешь только одно.

– Что, Тормод? – уточнила принцесса.

– Поставь своего брата на ноги. И ты увидишь, как Ульвбьёрн вышвырнет Тиру из своей спальни назад в камеру, – зло сказал Тормод, ещё крепче сжимая её ладонь.

– Я стараюсь, Тормод. Но он не идёт на поправку, – сказала она, чуть не плача.

В это время на браслете Тормода зазвучал сигнал.

– Извини, Снижна, мне нужно идти, – он поцеловал руку принцессы и встал.

– Как жаль, – вздохнула принцесса, отпуская его руку, и опять посмотрела на рыбок.

Тормод почти уже сделал шаг, чтобы отправиться по делам, но резко остановился.

– Если ты хочешь, то я смогу пообщаться с тобой через несколько часов в этом же саду, вон в той беседке, – показал Тормод на обвитый плющом уютный уголок.

– Правда? – обрадовалась Снижна.

– Да, принцесса. Я приду туда через пару часов. Если у тебя будет время на меня, то мы вместе попьём чай в спокойной обстановке, – улыбнулся ей Тормод, и она увидела золотой блеск солнца в его глазах.

– Я с удовольствием приду туда, Тормод.

– Вот и договорились. А сейчас извини, но я должен тебя покинуть, – он кивнул принцессе и отправился по делам.

Обрадованная Снижна тут же встала и шагнула в темноту. Как только она исчезла, треснувшие камни бордюра с грохотом обвалились на мощёную дорожку. Гвардейцы, которые всё это время наблюдали за ними, не показываясь на глаза, тут же позвали ремонтников, уважительно разглядывая обломки. Они впервые в жизни наблюдали силу и мощь великой шаманки народа Императорского дома Снижны. А через пару часов в витой беседке уже был накрыт стол, над которым потрудился Фроди. Он постарался украсить его разнообразными маленькими закусками и любимыми сладостями их принцессы.

Тормод пришёл к назначенному месту первым и нисколько не удивился накрытому столу. Он ещё днём заметил нескольких гвардейцев, которые ему чётко дали понять, что он не находится наедине с принцессой. Сейчас он их нигде не видел, но прекрасно осознавал присутствие охраны рядом.

Беседка была свита из веток нескольких видов цветущих кустов. Через красивые узоры переплетения падал свет вечернего солнца, проходя сквозь них и играя разноцветными переливами на белоснежном полу. Растения всё ещё продолжали расти по строго определённому направлению, каждый день внося изменения в форму беседки. Поэтому придя сюда спустя несколько месяцев, можно было её совсем не узнать. Вскоре рядом с Тормодом появилась Снижна, выйдя из темноты.

– Ты потрясаешь меня своей способностью ходить в темноту, Снижна, – сказал Тормод вместо приветствия, помогая принцессе присесть за стол.

Он налил чай в кружки и расположился на втором стуле напротив Снижны. Та с благодарностью ему улыбнулась.

– Мой брат хочет, чтобы этому научилось как можно больше людей из нашего народа. Но все так сделать не смогут, даже если всю жизнь будут обучаться у меня лично, Тормод. Многим просто сама жизнь не подарила такую возможность.

– Это ты сейчас про реку жизни говоришь, Снижна? – уточнил он.

– Не только про неё. Она есть у всех. И её русло одинаково у всего народа Императорского дома. Поэтому зная, как она выглядит, я очень легко могу определить, к какому виду разумных существ принадлежит тот или иной человек. Ведь каждый народ имеет своё индивидуальное и неповторимое русло. Именно поэтому мы не можем иметь здоровых детей друг с другом, даже если очень похожи внешне. Те же руки, ноги, строение тела. Даже сердце у них может находиться на том же месте, что и у нас. Но если кто-то из людей разных народов соединится в семейном союзе, то только навредит своим потомкам. Они не будут обладать ни рекой отца, ни рекой матери. Их потоки местами будут перебиты. Местами не развиты вообще. И поэтому дети от таких союзов будут иметь болезни не только тела из-за разного состава крови, но и духа из-за разной реки жизни.

– Что ты имеешь в виду, Снижна, под болезнью духа? – с интересом уточнил Тормод, откусывая пирожное и запивая его чаем.

– Их ум будет работать со сбоями. Они будут больны психически. Они будут способны совершать невиданные зверства, которые вызовут у нормального человека шок. Я бы их в чём-то сравнила с драгондами. Их дух будет оторван от корней отца и не привязан к корням матери. У них не будет понятия чести и совести. Они будут вести себя, как взбесившиеся животные. Поэтому у всех народов по светлую сторону рубежа есть запрет на такие семейные союзы. Кто из нормальных родителей пожелает такое своему ребёнку? Я понятно объяснила тебе, Тормод?

– Более чем, – он улыбнулся ей в ответ. – Но ты не ответила на вопрос, почему не всем доступно ходить сквозь темноту?

– Потому что сила потока реки жизни у всех людей разная. У кого-то он едва движется. У кого-то он стремительно течёт. Кому-то в этой жизни просто не нужен огромный поток. Ведь мы рождаемся в этом явном мире, чтобы получить уроки и обучиться с помощью них. И все приходят сюда со своими целями. Поэтому река жизни у многих людей не способна получить необходимую энергию природы, чтобы шагнуть сквозь темноту. Ведь не всем нужна такая способность для прохождения своего жизненного пути. Пойми, что за нами смотрят боги и ушедшие предки. Они не только помогают нам, но и решают, какой путь следует пройти их потомкам здесь, на земле, чтобы научиться понимать саму жизнь. У нас у всех разные пути жизни, поэтому и сила реки разная. Ведь после смерти, выполнив своё предназначение, каждый из живущих уходит по дороге богов, чтобы продолжить развиваться дальше. Всё просто, Тормод, – сказала Снижна.

– Да, всё просто, – задумчиво произнёс Тормод. – Скажи, а у меня есть шанс научиться ходить сквозь темноту? – пристально посмотрев на принцессу, уточнил он.

Снижна стала внимательно рассматривать его реку жизни, всматриваясь в её переливы. У Тормода был очень сильный поток, но слабее, чем у её учеников. Она задумалась на некоторое время. В беседке повисла тишина. Вдруг со стороны сада раздались отчётливые шаги спешащего к ним человека. Снижна и Тормод одновременно посмотрели в ту сторону.

– И как это понимать, принцесса Снижна? – гневно начал свою речь Сигурт, едва появившись на пороге беседки.

– Что конкретно тебя интересует, дядя? – удивилась она.

– Молодой человек, потрудитесь встать и хотя бы представиться мне, – вместо ответа, Сигурт рявкнул на Тормода.

– Адмирал Тормод, член малого совета главы Ульвбьёрна, первый заместитель маршала Хаука, наследник второй линии великого Торгнира к вашим услугам, великий церемониймейстер Сигурт, – сухо сказал Тормод, встав из-за стола. – Мы с принцессой Снижной пьём чай в этой прекрасной беседке.

– Потрудитесь мне ответить ещё на один вопрос, адмирал Тормод. Известно ли вам, что вы не имеете право проводить время с принцессой Снижной наедине? – всё ещё повышенным тоном спросил Сигурт.

– Позвольте вам заметить, господин Сигурт, что наедине в этом дворцовом комплексе теперь не может находиться никто. И если не брать в расчёт четырёх гвардейцев Ульвбьёрна, которые расположились вокруг этой беседки, то мы действительно находимся, как вы выразились, наедине с принцессой, – не менее сухим тоном ответил ему Тормод. – Может быть, вы всё же присядете с нами и успокоитесь? И мы уже другим тоном обсудим проблему, которая вас сейчас так волнует?

Сигурт взглянул на стол, на котором стояло всего два прибора. Потом перевёл взгляд на два стула, будто пытаясь сообразить, куда ему предлагают присесть. Он удивлённо взглянул на Тормода, словно тот предлагал церемониймейстеру невозможное: выпить из своей чашки. Пока Сигурт решал, что ему делать, заорать на адмирала или сделать что-то ещё, два гвардейца молча вошли в беседку, поставили ещё один прибор и стул, а затем так же молча удалились. Тормод показал рукой на появившуюся возможность Сигурту красиво выйти из положения. Тот не заставил себя долго ждать и присел за стол. Тормод вежливо налил ему чай, пододвинув поближе трёхэтажную подставку со сладостями.

– Хорошо, вы тут не совсем наедине, адмирал Тормод, – сказал Сигурт уже в более спокойном тоне. – Но я не намерен извиняться за свои слова перед вами, – крутя ложечку для чая в своих руках, произнёс он.

– Я прекрасно понимаю ваш гнев, господин Сигурт, – присаживаясь на своё место, миролюбиво ответил Тормод. – Ваше беспокойство о чести своей семьи достойно уважения.

– Это хорошо, что вы меня понимаете, адмирал Тормод. Вот если бы это ещё поняла принцесса Снижна, – ласково посмотрел Сигурт на племянницу.

Принцесса виновато опустила глаза, отпивая чай из чашки.

– Вы зря думаете, что принцесса этого не осознаёт, господин Сигурт. И поверьте, она не пыталась искать встречи со мной намеренно. И уж тем более у неё не было мысли уединиться со мной. Ей просто была необходима поддержка, – сказал Тормод, ласково глядя на Снижну, встретив её благодарственный взгляд.

– Вы же понимаете, что моя вспышка гнева не беспочвенна, адмирал Тормод. Мой племянник Ульвбьёрн уже поплатился за свою доверчивость. Я переживаю за них обоих, – примирительно сказал Сигурт, видя, как этот человек держится возле принцессы. – Девочка моя, тебе нужно быть осторожнее. Я не думаю, что капитан Бернард превратил наш дворцовый комплекс в чёрт знает что просто так, – сказал он с горячностью в голосе. – И тут мне сообщают, что ты находишься с кем-то наедине. Это вывело меня немного из себя.

– Я понимаю, дядя. Но мне, и правда, стало легче в присутствии Тормода. А как ты отреагировал на эту новость? – спросила Снижна.

– На какую новость, девочка моя? – уточнил Сигурт.

– На то, что капитан Бернард перевёл Тиру из камеры заключения в спальню к Ульвбьёрну, – ответила Снижна с болью в голосе.

Сигурт явно был ещё не извещён об этом решении капитана. Его лицо побелело от гнева. Небесно-голубые глаза словно накрыла тень от грозового облака. Тёмно-русые волосы в этот миг словно стали частью этой грозы.

– Что он сделал?! – ища подтверждения слов племянницы, он перевёл свой взгляд на Тормода и заметил в его глазах такую же ярость, что и у себя в душе.

– Выдохните, господин Сигурт. Вы не ослышались. И прошу вас держать себя в руках. Я понимаю ваш гнев, но приказ капитана Бернарда может отменить только глава Ульвбьёрн. А он сейчас, как я понимаю, находится без сознания. И я всей душой с вами и вашими чувствами. Поэтому я имел неосторожность нарушить приличия двора, встретившись здесь с принцессой Снижной наедине.

– Я очень вам признателен в данной ситуации, адмирал Тормод, – поблагодарил его Сигурт. – Девочка моя, но ведь ты не одна. У тебя есть я – твой родной дядя. И ты могла бы прийти ко мне, – немного укоризненно сказал он, посмотрев на племянницу.

– Я думаю, что чувства, переполнявшие её высочество Снижну, не дали ей трезво мыслить, господин Сигурт. И встретив меня случайно в этом саду, а затем услышав моё предложение попить в спокойной обстановке чай, не искала с вами встреч. Теперь вы видите, что дурных намерений я точно не имел, – улыбнулся Сигурту Тормод, при этом взяв руку принцессы и поцеловав её.

– Что вы, что вы, адмирал Тормод. Я уже во всём разобрался. А что вы делаете сегодня вечером? – уточнил Сигурт у него.

– Я практически не распоряжаюсь своим временем, господин Сигурт. Всё зависит от маршала Хаука, – уточнил Тормод, всё ещё держа руку Снижны в своей.

– В таком случае, готовьтесь к ужину во дворце. Хаук является двоюродным дядей принцессы Снижны. И поверьте, он соблаговолит присутствовать сегодня на семейном ужине, взяв вас с собой. Об этом я позабочусь. А теперь я думаю нам пора разойтись, – Сигурт посмотрел на Снижну, а потом перевёл взгляд на её руку, которую всё ещё сжимал Тормод.

– Да, дядя. Тормод, я буду рада вашему присутствию у нас за ужином, – Снижна сжала его ладонь и тут же отпустила.

– Если маршал Хаук соблаговолит оставить мой вечер свободным, то я не откажусь от приятного ужина в вашем обществе, смею вас в этом заверить, – сказал Тормод, первым встав из-за стола.

Снижна поднялась следом за ним, кивнула на прощание и шагнула в темноту.

– Прежде чем попрощаться с вами, адмирал Тормод, я прошу всё же держать себя в рамках приличия. С этого дня я вам разрешаю иногда пить чай и вести беседы с моей племянницей, но только в присутствии миссис Льювы. Таковы правила. Надеюсь, вы меня понимаете? – протянул Сигурт ему руку.

– Вы правы, правила должны соблюдать все. И меня возмущает не меньше вашего нахождение этой предательницы в спальне главы Ульвбьёрна, – гневно сверкнул глазами Тормод, пожимая ему руку в ответ.

Сигурт перехватил взгляд адмирала, оставшись довольным этим человеком и найдя в нём полное взаимопонимание в отношении Тиры. Церемониймейстер попрощался и удалился из беседки. Тормод тут же отправился по своим делам, игнорируя присутствие охраны за своей спиной, как делал это уже много дней.

Некоторое время спустя Сигурт просто ворвался в кабинет Бернарда, не обращая внимания на попытки гвардейцев его остановить. Он хоть и был уже почтенным человеком возрастом чуть более шестисот лет, но держал себя в превосходной боевой форме. И смог войти в кабинет капитана, открыв дверь и попытавшись уложить одного гвардейца на пол. В результате чего они оба оказались на ковре возле стола Бернарда. Правда, Сигурт лицом в пол с закрученной рукой за спину, а гвардеец, держа его в жёстком захвате.

– Пропустите господина Сигурта ко мне в кабинет. Видимо, таким образом он запрашивает у меня разрешение войти, – спокойно сказал капитан, внимательно глядя на эту картину.

Гвардеец тут же отпустил Сигурта, даже не помогая ему встать, отдал честь капитану и вышел из кабинета, закрыв дверь.

– Ты!!! – взревел Сигурт.

– Вам нужно принять успокоительное, господин Сигурт. Попросите помощи у принцессы Снижны. Она с удовольствием приготовит для вас травяной напиток. И вам стоит подумать над своими тренировками. Вы явно не в форме, – произнёс Бернард, безмятежно глядя тому в глаза. – Вот то, зачем вы пришли, – капитан протянул ему записывающий кристалл.

– Что это? – рявкнул Сигурт, забирая в руку кристалл.

– Это все данные на адмирала Тормода. Кто он. Что он. И чем занимается на данный момент. Конечно же, тут нет информации о его военных обязанностях и делах. Но всё остальное собрано тщательным образом. И вы сможете сами изучить его досье, не докучая мне, – подвёл итог разговору Бернард, давая понять, что время, отведённое Сигурту, окончено.

– Ты!!! – Сигурт погрозил в его сторону кулаком.

– Я изменил место заключения мисс Тиры намеренно. И чётко даю себе в этом отчёт. Поэтому и впредь не намерен сообщать вам о принятых мною решениях. Всё, что вас касается, я докладываю незамедлительно, как и чаепитие принцессы Снижны вместе с адмиралом Тормодом, – капитан увидел, как лицо Сигурта багровеет. – А теперь потрудитесь покинуть мой кабинет самостоятельно. Уж поверьте, я смогу вышвырнуть вас за дверь, не прибегая к помощи моих гвардейцев.

– Ели что-то случится с моим племянником наедине с этой… этой… – Сигурт пытался подобрать приличное слово.

– Предательницей, – вежливо подсказал подходящее слово Бернард.

– Ты!!! – взревел Сигурт.

– То глава Ульвбьёрн приговорит меня к смерти без суда и следствия, если останется после этого жить. В противном случае это сделает малый совет. Но пока никто не может отменить мой приказ, поэтому не трудитесь сотрясать здесь понапрасну воздух. Ещё раз прошу вас покинуть мой кабинет добровольно, – спокойно сказал Бернард.

Несмотря на внешнюю невозмутимость капитана, Сигурт заметил нездоровый блеск в его серых глазах. Он решил удалиться из кабинета, не давая Бернарду возможность вышвырнуть его за дверь. Сигурт вышел из кабинета, гордо расправив плечи, и тут же отправился к себе в комнаты, где провёл целый час, изучая дело Тормода. Он, как церемониймейстер, делал так с каждым, кого приглашал на бал. И вспомнил адмирала Тормода. Именно этот молодой человек чаще других танцевал с его племянницей на последнем балу. Но сейчас Сигурт изучал его дело более тщательно.

Тормод был родом из семьи второй ветки наследования великого Торгнира. Эта информация была важна для Сигурта. Ведь в случае гибели Ульвбьёрна, Хаук занимал пост исполняющего обязанности главы Императорского дома, передав эти права через год своему старшему сыну Ингвару. Тот, в свою очередь, через год передаст права своему старшему сыну, который был уже женат, но имел только трёх дочерей. И вот только его первенец мужского пола, если таковой родится, мог бы стать будущим главой Императорского дома. Однако Сигурту это и так было известно. И именно из-за этого он давно подозревал Хаука в его неверности Ульвбьёрну, что, в общем-то, и не скрывал от племянника. Однако в случае семейного союза Тормода и его племянницы Снижны, именно их будущий сын стал бы основным претендентом на титул главы Императорского дома. Сигурт тут же просмотрел всё родовое дерево адмирала и убедился, что тот не состоит в близком родстве с семьёй Ульвбьёрна и, следовательно, может претендовать на руку принцессы. А Хаук тогда остался бы ни с чем в любой ситуации: выживи Ульвбьёрн или нет. Это очень подняло настроение Сигурту. И хотя гнев от действий капитана Бернарда с Тирой не исчез, он с удвоенной энергией взялся организовывать сегодняшний ужин.

Вечером в столовой шла неспешная беседа между членами семьи Ульвбьёрна. Во главе стола стояло пустое кресло. Сигурт уступил своё место адмиралу Тормоду, чтобы тот смог сидеть напротив принцессы Снижны. За что получил от неё благодарственный взгляд. Миссис Льюва развлекала за столом Хаука, который сидел рядом с Сигуртом. Оживление в этот вечер вносил и Фроди, разнося по местам разнообразнейшие закуски. Основную часть времени Сигурт обращался к адмиралу Тормоду, всё больше и больше убеждаясь в правильности своего решения. Ему чем-то очень понравился этот молодой человек. Сигурт также наконец-то нашёл общий язык с Хауком, который был возмущён поступком Бернарда не меньше, а может быть и больше его. У него были свои давние конфликты с капитаном, и они никогда не были по-настоящему дружны. Их отношения всегда были очень натянуты. И сейчас Хаук вовсю костерил Бернарда, держа себя в рамках приличия. Тормод периодически подбадривал Снижну, когда ловил её печальный взгляд.

С этого дня стало традицией собираться в таком же составе за ужином в семейной столовой. Спустя время они стали походить на группу заговорщиков, которые никак не могут противостоять капитану Бернарду, за исключением перемывания ему косточек. Эти вечера облегчали Снижне жизнь. Она стала всё чаще и чаще улыбаться, чем несказанно радовала как Сигурта, так и миссис Льюву.

Дневник Ульвбьёрна Удо

с пометками Снижны

Удо, как он мог так поступить? Как он мог?

Капитан Бернард привёл в твою спальню эту дрянь. Она довела тебя до этого состояния. Она чуть не погубила твою жизнь. И теперь она имеет право находиться с тобой всё время, а я лишь изредка забегаю к тебе, чтобы проверить твоё здоровье.

Да, я стала замечать, что твоя река жизни перестала иссыхать. И её наполнять теперь не нужно вообще. Она словно опять получила огромный поток силы. И я не исключаю возможности, что это сделала Тира. Но что будет с тобой, когда ты очнёшься? Не разорвёт ли тебе это сердце окончательно?

Удо, я этого очень боюсь.

Что ты скажешь, когда увидишь её рядом с собой? Ту, которую тебе предстоит забыть и вычеркнуть из своей жизни, сердца и памяти навсегда. Ту, которую ты всё ещё возможно любишь, но вынужден будешь фактически самолично убить.

О чём только думал капитан Бернард, пойдя на этот шаг, Удо?

Не сдавайся, брат. Прошу тебя, не сдавайся. Всё же я надеюсь, что ты очнёшься в моём присутствии. Я бы тогда смогла смягчить этот удар.

Брат, проснись же, наконец!