Читать книгу Воины Света. Поиск дома - Ирина Жалейко - Страница 3

– Дарьяна! Дарьяна, тебя отец зовёт! – услышала я голос своей сестрёнки Жданы. – Он больше не злится, да и поздно уже. Второе солнце уже к закату клонится.

Ох, и умница она у нас. И красой вышла, и на все руки мастерица. Отцу да матери в радость. Да и братья младшие подрастают. Богатыри мои, защитники. Не нарадуются на них батюшка с матушкой. Одна я как из кистей выпала. Лицом вся в отца, статью вся в мать, да вот характером не задалась. Непокладистая, своенравная. Дядька мой воеводой был. Так я по малолетству к нему в стан сбежала. Лесом шла, да моя собака по кличке Верная рядом была. Стан был недалече, всего три дня пути, да по бездорожью все пять вышли. В лесу ягод много было, орехов. Грибы по дороге жарила. Однажды Верная зайца изловила, так мы с ней целый пир закатили.

Когда к стану вышла, дядька мой осерчал сильно. Родители сна лишились, а я тут в походы хожу. Покричал в сердцах, а потом уж расспрашивать начал. Я ему сквозь слёзы и говорю:

– Научи ратному делу. Я на палках биться могу, а ты меня искусству воинскому обучи. Приёмам всяким. Ежели сам не возьмёшься, уйду к амазонкам, о коих странники баили.

– Ох и егоза. Да пойми же ты, не могу я тебя в стан взять. Да и брат не отпустит.

– Дядюшка, а ты меня тишком обучи. Возьми в стан в услужение. Я и прясть, я и готовить, я и стирать буду.

Повздыхал он да поохал. И упросил батюшку моего на лето к нему в стан меня отдать. Что он ему говорил и как убеждал, то мне неведомо. Так десятое лето моё в боевом стане и прошло. Училась я скакать на лошади, ударам воинским разным да на мечах тренировалась. Больше всего любила стрелять из лука. Никто меня в стрельбе победить не мог. Я всегда била в центр мишени. Моя стрела пополам разрывала другие.

По хозяйству помогала, сколько силёнок было. И поняла я тогда, что воин должен уметь всё. И грамоте быть обучен, и за собой доследить, и еду приготовить, и нитку с иголкой держать в руке, и воинским премудростям всяким. Никто ему в походе помогать не будет. На себя только рассчитывать можно да на соратников своих.

А по осени дядюшка домой меня отвёз. Книги разные с собой дал. Сделал мне столб деревянный, чтобы военные приёмы отрабатывать. В лесу на одной полянке поставил. Место было просто загляденье. С одной стороны озеро, с другой – гора небольшая. И пещера рядом была удобная. Дядя кожаный завес прикрепил, чтобы в любую погоду уму-разуму могла в книгах набираться. Да при этом слово взял, что девичьи премудрости у матери перейму. Потому что негоже девке неумехой расти.

Я туда тишком ото всех бегала. В лес по грибы да по ягоды. Да на полянку свою тайную. Так и жила, дядюшкой ратному делу обучаемая, матушкой – премудростям девичьим. И не заметила, как выросла. Как в пору вошла невестину.

Первые сваты свалились на меня нежданно-негаданно. Даже матушка не проговорилась. Родители сюрприз готовили. Всё к гостям убрали, пирогов напекли, угощений настряпали. Принарядились все. Даже дедушка рубаху свою нарядную надел, батюшка в выходной косоворотке к завтраку вышел. Я всё гадала, что за люди к нам приедут. А в полдень эти самые гости и нагрянули. Жених с сородичами да дружкой своим. И лицом красив он был, и статью. Да не мил мне оказался. И так я на него, и этак смотрела. Глазами встретимся, а сердечко моё молчит, не отзывается. И чашу ему подавала, а от руки его жар не почуяла. Так и сказала, что не мил он мне, не люб. Матушка переспрашивала, хорошо ли я смотрела, вдруг не углядела счастья своего.

А я тихо молчу, и сказать боязно, что усмотрела я счастье своё, что сердечко моё из груди выпрыгивало. Так стучало сильно, что я даже дышать забывала. Да не на жениха, а на дру́жку его.

Когда чашу подавала, он руки мои стиснул, да так, что щёки мои запылали. Да в глаза мои так глянул, что на ногах чуть удержалась. Его хочу быть. Его – и ничьей больше. Глаза у него синие как омут глубокий. Улыбка ярче солнца. А руки его сильные даже со мной, обученной ратному бою, смогут легко совладать. Сила в них такая, что никто другой никогда не сравнится с ним.

Гости всё шумели, а в голове моей мысли путались. Вот мою весть до жениха с его сородичами донесли. Запечалились все да стали собираться скоро. Мои все пошли их во двор провожать, а я одна осталась у окошка стоять. Хотела его ещё хоть разок увидеть.

Помню, как дверца скрипнула. Помню, как лю́бый мой вбежал в светёлку, взял меня за руки и спросил:

– Люб ли я́ тебе? Душа моя!

Сердечко так и заколотилось, чуть в груди его удержала.

– Люб, больше жизни моей люб!

– Только моей будешь, только моей, обещайся, Душа моя!

– Твоей буду, только твоей, никто другой мне не надобен!

Поцелуй был такой крепкий, такой мимолётный. Задержать бы то мгновение навечно.

* * *

– Просыпайтесь!

– Просыпайтесь!!

– Просыпайтесь!!!

– Станция конечная!

– Готовимся на выход!

Слёзы из глаз. Ещё мгновение этого сна, ещё секундочку бы продлить. И кто только этих вагоновожатых набирает. Наверное, кастинг проводят по голосам противным. Хотя мне при моей профессии всякие будут попадаться. И эта не лучше и не хуже других.

Просто впервые в жизни мне сон приснился – как сказка, и проснулась я не в страхе, не в холодном поту. Теперь в душе моей боль другая поселилась. Эх, такую бы любовь да наяву. Но что уж от сна можно ждать? Вон и солнце второе приснилось. Причудится же такое. Реальность быстро вернула меня на землю.

Вчера в бухгалтерии редакции мне выдали командировочные, все положенные документы, билет на поезд до Челябинска. Сказали, что на вокзале меня встретят археологи. С ними уже связались. Они меня и довезут до самих раскопок возле деревни Нижние Затопки.

Во время поисков этого населённого пункта на карте России я поняла, что лучше сразу застрелиться. Через полчаса я скатилась под стол в истерическом хохоте, вспомнив фильм «Доярка из Хацапетовки». В нём герои постоянно спрашивали друг друга: «А где эта Хацапетовка находится?» А в ответ слышали: «Да где-то там, в южном направлении». Так и моя дорога лежала куда-то туда, на восток от Уральских гор.

Выйдя из вагона, я увидела молодого парня с плакатом в руках: «Дарья Чистова». Это был парень высокого роста, спортивного телосложения. Его прямые волосы цветом напоминали жёлтую солому. Его кожу практически не тронул загар. Помахав ему рукой, я потащила свои небольшие пожитки. Чемодан, фотоаппарат да ноутбук. Вот и весь скарб, который я скопила к двадцати двум годам. Перекати-поле. Ни дома, ни семьи, ни друзей. С грустью вспомнила шутку:

– Ты где?

– Дома!

– Ты везде как у себя дома. Город какой?

Так и у меня. Где я, там и дом. Квартиру съёмную в Питере сдала хозяйке в целости и сохранности. По приезду обратно редакция обещала выделить комнату в общежитии с отдельным санузлом, душем и маленькой кухонькой. Может, тогда у меня и появится свой собственный угол. А пока меня почти на полгода сослали в Затопки, да ещё и Нижние.

– Павел, – улыбаясь, протянул руку парень, второй подхватывая мой чемодан. – Археолог.

– Дарьяна. Журналист. Можно просто Дарья.

– Даша – красивое имя, – подмигнул он мне.

– Не называй меня так, пожалуйста. Не люблю. Зови Дарьяна или Дарья, если тебе не сложно.

– Да запросто.

На его лице были едва заметные веснушки, а в сине-зелёных глазах играл задорный огонёк. Мы, даже не задумываясь, перешли на «ты». Это хорошо. Жизнь начинает свой новый виток. И я к нему готова.

– Я уже в городе все дела сделал. Может, тебе нужно что-то личное прикупить или по-женски, ты не стесняйся, говори. Тут недалеко супермаркет. А то у нас на месте с такими вещами туговато. Автолавка с хлебом да макаронами приезжает раз в две недели. А вот остальным товаром не балует. В город сильно не накатаешься. Хоть расстояние и небольшое, всего девяносто километров, но дорога сама понимаешь. В России две беды. И нам досталась самая худшая из них. Нет её, этой дороги. Хорошо, что у нас в экспедиции джип имеется.

Я решила всё же заскочить в супермаркет, где лихорадочно покупала нужное и не очень, но вдруг пригодится. Смеркалось. Машина тихо урчала, негромко играла музыка. Паша оказался аспирантом, который писал кандидатскую работу. Он помогал на раскопках профессору Серову Дмитрию Владимировичу, который уже защитил докторскую диссертацию. Однажды, копаясь в пыльных архивах одного музея, он нашёл данные о существовании в этом месте небольшого городища. Карта относилась к середине четырнадцатого века. Согласно историческим данным в то время на территории России в этом месте даже деревень не было. Раскопки начались ещё в прошлом году, но то лето выдалось на редкость дождливым, и их пришлось свернуть. Хотя, с другой стороны, во всём плохом есть что-то хорошее. Благодаря ливням открылись некоторые участки, которые на первый взгляд казались всего лишь частью отколовшейся горы. Однако при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это каменная кладка. И это в четырнадцатом веке! В этом году Дмитрий Владимирович получил субсидии на проведение дальнейших раскопок. И на этом месте трудились уже семь человек. Мобильники в этом месте не работали. У археологов была рация, но ею никто не пользовался, так как помехи в этом месте были огромные. Наверное, где-то были залежи руды, так что связь с внешним миром работала только через спутник.

Джип оказался одного из участников экспедиции, парня по имени Радомир. Ему было двадцать семь лет, как и Паше. Он историк, чем конкретно занимается по жизни, рассказывать особо не любит. Считает, что его личная жизнь – не для широкой публики. На раскопки напросился сам. Он, оказывается, давно знает Пашу. С Дмитрием Владимировичем они бывали уже в нескольких экспедициях. Третий парень – Антон, по образованию программист, но очень увлекается историей и разрабатывает программу для помощи археологам в идентификации найденных артефактов и их каталогизации. Ему двадцать пять лет. Ассистентка профессора Надежда Николаевна души в нём не чает. Ей уже под пятьдесят. Вся работа по каталогам и записям в экспедиции – на ней. Поэтому Антону она просто не нарадуется. Есть ещё две девушки-студентки: Катя и Маша. Вот и вся экспедиция.

Деревня – одно название. В советское время на этом месте было поселение геологов, домов десять, да и от них уже практически ничего не осталось. Сохранилось всего несколько домов и два небольших барака. В одном они живут, во втором работают и столуются. Из жителей – бабка Рада, дед Тимофей да лесник Митрофаныч. Так что жить можно. У бабки Рады корова Зорька есть. Всегда свежее молоко. Рай да и только.

Паша всё болтал. Я пыталась представить себе всё, о чём он рассказывал, и пропустила вопрос.

– О себе говорю, расскажешь?

– Да что говорить. Двадцать два года. Сирота. Чёрный пояс по дзюдо. Трэвел-журналист с дипломом. Семьи нет, родни нет. Вот и вся биография.

– Так с тобой не забалуешь. Быстро, наверное, руку заломаешь, – подмигнул Паша.

– Успокойся, я мирный человек. Обидеть, конечно, не позволю, но очертя голову в драку не полезу.

Я усмехнулась своим мыслям: «Да-а-а! Бывало дело, и до переломов доходило».

* * *

– Горе ты моё! – кричал учитель. – Я тебе сколько раз буду говорить, что воину нужны мозги?! Понимаешь, мозги! И ты сейчас на тренировке, а не в смертельном бою участие принимаешь. Ты Мише чуть руку не сломала.

После той ночи моя жизнь кардинально изменилась. Утром мне досталось от мегеры-воспитательницы. Она отлупила меня грязным платьем, думая, что я его нарочно в синей краске вымазала. А у меня опять от этого запаха ком к горлу подкатил, чуть в обморок не упала. Но тут вовремя появился Андрей Иванович. Взял меня за руку и к директору интерната повёл. Я не сопротивлялась. С ним мне было не страшно и в пасть к дракону.

Это был мой уже пятый по счёту интернат. От меня с радостью избавлялись, отдавая в другие детские дома, откуда я снова и снова пыталась сбежать. В кабинете директора Андрей Иванович заявил, что берёт меня в свою секцию спортивной борьбы, что видит во мне скрытый талант, который нужно развивать. Директриса быстро согласилась, надеясь, что там уж точно мой характер пообломают. Потом он повёл меня в класс, где при всех объявил, что я теперь являюсь членом их команды по дзюдо, а он – моим непосредственным руководителем. И задевать меня отныне он никому не советует.

Был конец мая. Мысленно уже все были на каникулах. После учёбы мальчишки пошли гонять в футбол, а девчонки делать вид, что играют рядом с ними в пионербол. Мы с Андреем Ивановичем отправились в спортзал, где его ждали ребята из секции. По дороге он со мной разговаривал.

– Ты будешь упорно тренироваться. Бег, физические нагрузки, приёмы дзюдо станут частью твоей жизни. Я буду заниматься с тобой фехтованием, йогой, стрельбой из лука. Воин – это сильный духом и телом человек. Он должен развиваться духовно, умственно и физически. И именно в такой последовательности. Помни: кто слаб духом, тот уже проиграл. Твоя задача – поставить учёбу на первый план. И у тебя должны быть только хорошие отметки по всем предметам. А я дам тебе книги, с которых ты начнёшь своё обучение воинскому искусству. Поняла?

– А монстры?

– Какие монстры? – подмигнул он мне, улыбаясь.

– Вы обещали рассказать про монстров.

– Всему своё время. Я всё тебе расскажу. Главное, что ты должна понять сейчас – что есть светлые силы и силы мрака.

– Мрак – это когда тьма?

– Нет. Мрак – это когда мрак. А тьма – это всего лишь число земель, подвластных князьям Мрака – 10 000 означает. И есть существа Мрака. Они отличаются от нас по сути своей. В них нет Совести и Любви. И это делает их жестокими.

– А вы – воин Света?

– Можно и так сказать. Я человек, который всеми силами пытается защитить людей нашей Земли от существ Мрака.

– И я стану как вы?

– Если сама того захочешь. У тебя всегда есть выбор. Уйти сейчас и всё забыть. Остаться со мной и учиться всему, что я скажу. Ты всё ещё хочешь остаться, Дарьяна?

– Да, хочу.

Так начались мои тренировки в спортивном кружке. В нём было ещё девять мальчиков. Андрей Иванович тренировал нас без продыху, выходных и каникул. Мы бегали, прыгали, отжимались, подтягивались, отрабатывали удары. Воспитывали силу Духа и Воли. Тренировки нельзя было назвать стандартными. Когда нам стукнуло десять лет, он дал каждому из нас деревянный меч. Начались уроки фехтования. Вначале одним мечом, затем двумя. Ребята были сильнее, но победить меня им удавалось редко. Я уже представляла себя воительницей Света, чувствуя внутри огромную силу. И она с каждым годом росла. Наверное, я так уверовала в свои силы светлого воина, что не забывала об этом ни на минуту.

А ночные кошмары – они только подстёгивали меня. В снах я продолжала заниматься, тренироваться и учиться. Я была как натянутая тетива боевого лука, готовая пустить стрелу в любой момент.

Однажды, когда мне было девять лет, при мне старшеклассник отобрал булочку у пятилетней девочки, ударив при этом её по лицу. Я хорошо помнила, как он когда-то так же издевался и надо мной. Тогда я сорвалась и сломала ему руку. Он был старше и выше меня. Но я дралась не на жизнь, а на смерть. В тот день я заслужила уважительные взгляды от всех детей и благодарные – от малышки, которую защитила. Но Андрей Иванович меня отчитал так, будто я сделала что-то позорное. Что-то недостойное.

– Ты не защитить девочку хотела. Ты хотела показать своё превосходство над парнем. Это недостойно воина. Защита слабых – ДА! Унижение соперника – НЕТ! Ты могла его просто обездвижить, но вместо этого сломала ему руку. Это была самая банальная месть! Представь, что твоё умение – это оружие. Нельзя пускать оружие в дело только потому, что кто-то наступил тебе на ногу. Остановить, предотвратить, защитить, а не калечить! Вот твоя цель. Что такое ДзюДо?

– Основой «путь» (до) – это самосовершенствование Духа, а техника (дзюцу) – вторична.

– Напишешь мне к утру эту фразу 1 000 раз. А пока уйди с глаз моих долой.

– Слушаюсь, учитель.