Читать книгу Шиповник - Ирина Жеребина - Страница 3

Нынешний конец светового года совпал с концом света по календарю майя.

Старая Изида, возясь на кухне с кастрюлями, совершенно напрасно вглядывалась в окно – никто к ней не спешил, да и некому было. Белый попугай в клетке, подвешенной к потолку, чистил перья загнутым носом и время от времени щелкал языком. Толстый кот, жмуря глаза, прячущиеся в складках щек, лениво лизал лапу, развалившись посреди кухни. На дворе гремела цепью собака.

– Холодно нынче – сказала Изида, уронив ложку на пол.

От глухого звука встрепенувшийся попугай внятно произнес

– Дуррра!

Кот, перестав лизать лапу, приподнял лобастую голову и тоже что-то сказал, но неразборчивое.

– Подумаешь, какие нежные – пробормотала Изида. С трудом нагибаясь, встав на одно колено и опершись об пол, она подняла ложку. – Дармоеды!

Подойдя к столу, старая женщина тяжело опустилась на стул и уронила руки на колени.

– Что-то я хотела сделать? – подумала она, глядя на темное пятно на потолке, расплывшееся после прошлогоднего весеннего ливня с грозой. – Надо крышу чинить… гвозди в сарае вроде есть, пару листов железа тоже можно поискать. Починим!

Она нажала кнопку старенького транзистора, поискала нужную волну.

Хрипя и кашляя, голос диктора вещал:

– Так сказзть, кхе, наступает конец света! Наши доблестные войска продвинулись на два метра вглубь на левом фланге и с тяжелыми продолжительными боями отступили на пять километров на правом фланге. Конец света, если говорить, кхе, яснее, уже накрыл Японию и Курилы, следом следует Америка.

– Первый муж Изиды уже 20 лет болтался между Японией и Америкой. Маленькая сардиновая фабрика в Монтерее позволяла ему худо-бедно влачить дни свои согласно положенному статусу.

– Десять мешков картошки в подполе – на зиму хватит, главное, чтобы сахар и мука не вымокли – подумала старуха, ставя огромный котел на плиту. Она села за низенький столик и стала чистить картошку. Длинная кожура струилась из рук, падая на пол. Кот подошел и лениво тронул завиток кожуры лапой.

– Что, толстяк, потерял всю прыть молодецкую? – ласково потрепала за ухом кота Изида.

– Яша, мой первый муж, котов любил, а я его любила. Сильно любила. Не могла простить, когда налево пошел.

– Дуррра – тревожно прокричал попугай.

– Может и дура, а может и вспомнить есть чего – отвернулась женщина.

– Ширится конец света – бром-ля-ля – не утихал диктор. – Тайфун зловещим шлейфом разметал города и веси, Торнадо распылил поля и огороды. Наши доблестные войска держат круговую оборону в десяти километрах от линии фронта. Кин-буксель, бромсель, упсель.

– А в Иллинойсе у меня сын старший, вслед за отцом подался. Женился, детей наплодил. Большие уже. Сколько раз звали – приезжай, приезжай, мама. А что я поеду? Картошку окучивать надо, скотину, опять же не бросишь!

– Неноррррмальная – обрадовано прокаркал попугай.

– Да где уж нам быть нормальными в нашем околотке – проворчала Изида.

– Надо бы вату в окнах подоткнуть, из щелей дует – зябко повела плечами она.

На полу уже высилась большая горка картофельной кожуры. Кастрюля была наполовину заполнена ровными эллипсоидами чищеной картошки.

– На Канаду упал ужасно большой, весь из металла, метеорит, а на острове Яве – оп-ля-ля – произошло небывалое извержение вулкана – вам налево, а мне направо, трое сзади, ваших нет – нараспев гундосил диктор.

– А младший поехал в Канаду, в Торонто. Преподает в университете. Тоже неплохо устроился. И там внуки растут. Второй-то муж ласковый был, но пьющий. Напился однажды, пошел куролесить, я его кочергой по башке огрела да выгнала из дома. В чем был, в том и пошел родимый.

– Неверрроятно – недоверчиво, склонив голову набок, проворковал попугай.

Кот подошел к Изиде, прижался боком и улегся прямо на ноги.

Вода в котле закипела. Изида, тихонько отодвинув кота, встала и высыпала картошку в котел, потом кинула туда же горсть крупной соли.

– Капусты бочонок наквасила, огурцов 30 банок насолила, грибов насушила, сало в бочонке замариновалось.

– А дочка любит в Индию ездить. По полгода там живет в Ашраме. Семью бы завела, мужа ласкала бы, как все бабы. Бабья доля она наполовину горькая, наполовину соленая. Сейчас все умные стали – не торопятся хомут на шею надевать.

– Верррно, верррно – вздохнул попугай, а кот начал лизать себе промежность.

– Восток – дело непредсказуемое, он не останется в долгу, хррр, хррр – захрипел диктор. Потом продекламировал необычайно ясно и понятно.

– Скажи мне, кудесник, любимец богов, что сбудется в жизни со мною?

И патетически добавил: мы начинаем нашу последнюю передачу перед концом света! Нет пророка в своем отечестве! Были пророки у племени индейцев майя! Они нам много чего напророчили, а теперь нужно все исполнять! Уды, вуды, крудо, студо, кады, мады, песь, выйди кабы есть. Тем временем наши войска не сомкнули ряды, а уткнулись в последнюю черту. Ни шагу назад! Никто не пройдет!

Голос диктора замолк, а потом заговорил милый женский голос.

– В канун Рождества мы передавали инсценировку пьесы под названием «Великие пророчества» из цикла передач «Забытые имена».

Когда по дому разнесся запах вареной картошки, послышался радостный лай собаки, приветствующий своих.

Первым подъехал на такси старший сын Изиды, с женой и детьми, за ним младший, а следом – дочка. Трезвый муж, бывший алкоголик, пришел пешком из соседней деревни.

Со всех сторон в доме слышалось:

– Мамочка, где у тебя тарелки? – пора на стол накрывать.

– Дорогая, а где ты хранишь инструменты? – табурет шатается, нужно его починить.

– Бабушка, бабулечка, где елочные игрушки? – папа елку поставил.

Помолодевшая Изида сновала из погреба в залу, нося разносолы.

Утром за широким дубовым столом, накрытым вышитой скатертью, сидела большая галдящая семья.

– Хорошо у тебя тут, мама, спокойно, как в детстве, будто и не было вчера никакого конца света! – сказала младшая дочка.

– Вместе всегда хорошо – ответила Изида, гладя дочку по руке.

– Как своевременно Майя придумали этот конец света! А то когда бы мы тут все вместе собрались! – Глядя на всех любящими глазами, проговорила Изида.

– Старррая ведьма, старррая ведьма – орал попугай из чулана.