Читать книгу Адель. Капля королевской крови - Ирина Крылова - Страница 5

Адель открыла глаза и долго обводила взглядом незнакомую комнату. Потолок и стены были обиты деревянными панелями. В большом камине, украшенном лепниной потрескивал огонь. Окошко затянутое дорогой слюдой щедро пропускало в комнату солнечный свет.

– Куда это я попала? – пронеслось у Адель в голове.

Никогда в жизни она не видела такой богатой комнаты. Даже покои настоятельницы блекли по сравнению с ней. Адель потрогала рукой мягкую перину, застеленную льняными простынями и несколько раз хлопнула рукой по толстому набитому перьями одеялу. Услышав шум, к ней тут же подбежала дремавшая в кресле служанка. Это была худенькая девочка помладше самой Адель, с совершенно белыми волосами. Ее ресницы и брови выделялись белыми полосами на загорелом лице. Она сбегала за кувшином и ловко, со знанием дела напоила больную каким-то горьковатым теплым настоем. Аделаида, у которой опухло горло, глотала с большим трудом, едва сдерживая слезы. Она хотела многое спросить у служанки, но язык опух и едва ворочался во рту. Ни одного связанного слова она произнести не смогла и лишь кивком головы поблагодарила девочку за заботу. Убрав кувшин служанка бегом убежала из комнаты и уже через десять минут в дверь вошел Амандо. Видимо он тренировался на плацу, так как на нем были боевые доспехи. Адель даже глаза зажмурила, настолько сильно блестел на солнце его начищенный серебряный нагрудник. Герцог несколько минут постоял около кровати, разглядывая девочку, потом осторожно сел на край.

– Как ты себя чувствуешь, Брена? – нахмурив брови спросил он. – Ты уже два дня не приходила в себя и здорово нас напугала. – он спросил что-то еще, но Адель это уже не слышала.

«Он назвал меня Брена! Он считает, что я его кузина, сестра короля» – догадалась она. Его нужно было поправить. Адель стала яростно мотать головой, показывая жестами что он ошибся, но Амандо ничего не мог понять.

– Не волнуйся, Брена. Я все знаю о том, что произошло в монастыре. И … под его стенами. Никто кроме тебя не выжил. Я понимаю как тебе тяжело враз потерять всех близких людей, ведь ты столько лет жила с ними и без сомнения привязалась к монашкам. Я не смогу тебе их вернуть, но обещаю что отомщу за каждую безвинно сгубленную душу. Мои люди по всей стране разыскивают банду и их главаря. Многие уже попались. Не плачь, – начал уговаривать девочку герцог, но она снова начала вертеть головой, пытаясь ему жестами все объяснить. А потом вдруг разревелась уткнувшись носом в его руку. Амандо стал аккуратно гладить ее по голове, чувствуя как тело девочки сотрясают рыдания.

Лорд Альба с опаской за ней наблюдал. Он с детства знал, что младшая кузина больна, может это один из ее приступов? Хотя сумасшедшей она не казалась. И, если быть честным герцог просто был поражен ее внешним видом. Раньше он всегда считал сестру короля странным нелюдимым ребенком и испытывал к ней скорее жалость, чем привязанность. Амандо до глубины души был поражен, когда Гунальд впервые дал ему прочесть письмо сестры. В нем было столько добра, света, столько детской непосредственности, смешанной с какой-то неуловимой женской мудростью. Брена умудрялась даже самые маловажные бытовые события описывать с таким юмором, что у Амандо слезы наворачивались на глаза от смеха. Находясь практически в заточении девочка никогда не жаловалась на судьбу, ничего не просила, а наоборот старалась поделится с окружающими неиссякаемым задором и добротой, щедро приправленной искренней заботой о брате и непосредственным любопытством. У Брены был замечательный легкий слог и совершенно незабываемый красивый изящный подчерк. При всем при том из года в год настоятельница в своих письмах повторяла, что ее воспитанница не только серьезно больна, но и упряма, ленива, необразованна и неграмотна. Король терялся в догадках, и в конце концов решив вернуть сестру в столицу к ее пятнадцатилетию. Но увы не успел. Амандо находился в одной из восточных крепостей, когда получил известие о нападении на монастырь. Не дожидаясь приказа короля, до которого известия дойдут позднее, он вместе со своими людьми поспешил к городу, однако увидев руины святой обители и узнав о трагедии случившейся в ней, в герцога как будто дьявол вселился. Он ни за что не хотел поверить что бог забрал к себе чистого невинного ребенка. Только разгребая руками завалы в поисках чудом уцелевших людей Амандо понял насколько сильно он был привязан к этой маленькой больной девочке с большой светлой душой. Но все таки бог есть на свете и он явил чудо. Кто бы мог подумать что единственным выжившим человеком из нескольких сотен живших в монастыре окажется именно Брена. У герцога даже мурашки побежали по спине, когда он подумал что мог просто ее не найти, не увидеть тот рисунок, уехать… Раньше он Брену представлял некрасивой толстенькой девочкой, единственным украшением которой были красивые длинные черные волосы. Разве можно было представить, что этот гадкий утенок превратиться в такого прекрасного лебедя. Черного лебедя. Когда маленькую нищенку отмыли и переодели герцог не поверил своим глазам. Девочка была худенькой, изящной, с тонкими красивыми чертами лица. Ее кожа была чрезвычайно бледна после болезни, а под глазами залегли темные круги. Но даже это не портило прелестной картины. В ореоле роскошных черных кудрей, рассыпанных по подушки, Брена была на диво прекрасна. Лекарь заверил, что ребенок скоро поправится от лихорадки, вызванной купанием в холодной воде. В городе многие с охотой рассказали герцогу о маленькой симпатичной, хорошо одетой девочке приходившей из монастыря. Особенно много о ней поведала старушка, попутно угощая свежевыпеченными пирожками. Так Амандо узнал о том, что Брена сама каждую неделю выходила в город и относила ювелиру письма к королю, попутно покупая мелкие безделушки и сладости. Теперь герцогу стало понятно откуда бандиты прознали о принцессе жившей в монастыре. Когда его мысли возвращались к этим извергам, которые не побоявшись божьего гнева убили почти сотню человек и не просто человек а монахинь, герцог начинал звереть. Конечно и он сам был не безгрешен. На его руках как и у любого другого война было сотни трупов. Но одно дело убить в бою врага и совсем другое спалить монастырь, с живыми женщинами и детьми. Этому нет оправдания. Негодяи заплатят за каждую каплю безвинно пролитой крови. Даже представить сложно что пережила маленькая Брена потеряв дом, друзей, наставниц. И все таки эта девчонка обладала смелостью своих знаменитых предков. Это же надо было решиться пробраться в окруженный бандитами монастырь. А разбить голову опьяневшему от зверств насильнику. Ни каждая взрослая женщина на такое осмелиться. И где только она научилась так плавать? Амандо несколько раз проходил через реку по мосту и даже он не решился бы пересечь ее бурные воды в плавь. Отчаянная девчонка. Все таки как же сильно она изменилась. Была ожесточенной замкнутой скрытной, а теперь… порой в голову молодого человека закрадывались сомнения. Но кто кроме принцессы и может быть нескольких близких монахинь, знали о переписке? А кулон на ее шее? Амандо узнал бы его из сотен. Да и горожане называли девочку не иначе как маленькая госпожа. Уж их то не обманешь. Девочка подняла голову и мысли герцога снова вернулись к ребенку. Она успокоилась и с виноватой улыбкой посмотрела на молодого человека. Амандо улыбнулся в ответ. Только сейчас он заметил, что глаза у Брены красивого темно зеленого цвета. Цвета мокрой листвы после дождя. В кого бы это? Хотя сам герцог не очень хорошо помнил родословную королевского дома. Слишком часто он сбегал с занятий старого монаха. Хотя читать и писать его все таки научили, но хорошо образованным человеком его назвать было трудно.

– Ты успокоилась? – спросил он. Девочка кивнула. Она снова попыталась ему что то показать. «Как же мне ему все объяснить?» – спрашивала она себя.

Ей было это просто необходимо. Хотя ей больше всего хотелось остаться в этой комнате с ним. Она и мечтать не могла о том что когда-нибудь увидит Амандо. И уж тем более о том что он станет гладить ее по голове. Вздохнув Адель решила поставить все на свои места. Говорить она не могла, но вполне могла писать. В письме она объяснит герцогу все и пусть он с презрением ее осудит, но по крайне мере ее совесть будет чиста. Дернув Амандо за рукав Адель стала водила по ладошке пальчиком изображая письмо. Молодой человек наблюдал за ней какое-то время. Потом вдруг рассмеялся.

– Ты хочешь рассказать мне о письмах? – переспросил он. Адель кивнула, ожидая что он пойдет за бумагой. Но похоже герцог понял что-то другое.

– Не волнуйся, я все знаю о том как ты тайно писала брату и мне. И о том как ты сама ходила в город к ювелиру. Старушка кухарка мне многое о тебе рассказала. Она то, как и многие в городе, давно догадывались что ты из знатной семьи, правда и предположить не могла что ты сестра королю. Я не стал их просвещать. Зачем нужны лишние разговоры? – вразумлял ее Амандо. Адель сидела вытаращив глаза. Похоже бумагу он ей не принесет. Тогда она взяла его руку и стала рисовать на ладони корону, потом ее зачеркнула пальцем и показала на себя. Но герцог снова понял другое.

– Ты хочешь поговорить о короле? Ну, конечно, ты же почти не знаешь брата. Не волнуйся он очень тебя любит. Ты его единственная сестра.

Адель снова затрясла головой. Она совсем не сестра королю. Вернее сестра короля не она.

– Ты думаешь что он тебя не любит по тому что так долго держал в взаперти? – по своему понял Амандо. – Это не так. Гунальд давно хотел тебя увидеть. Он хотел через пару месяцев прислать за тобой людей и отметить твое пятнадцатилетие в столице. Он хороший. Вы подружитесь. Ты быстро привыкнешь ко двору и придворным и этикету. Тебя всему научат. Ты, Брена будешь блистать. Выйдешь замуж за какого-то короля или принца и будешь самой красивой королевой на свете, – с улыбкой объяснил он.

Адель молчала. Голос Амандо был такой чарующе мягкий, что она готова была слушать его вечно. «Самой красивой королевой на свете» – говорил он. Если бы это было правда. «Что же, по крайне мере капля королевской крови у меня есть.» – подумала Адель. Глаза ее слипались сами собой. И уже через несколько минут розовые мечты понесли ее в заветные дали приятных снов.

Следующие две недели Аделаида провела как в тумане. Ее здоровье поправилось, она вставала, ходила, но боялась покидать пределы комнаты. Правда скучать ей не приходилось. К ней то и дело приходили гости. Хозяйка замка в которой они разместились, графиня Элеонора Фрисско, ее дочери Катрин и Эльза и конечно же Амандо. Именно его визитов девочка ждала с таким нетерпением. Горло Адель давно зажило и ничего кроме страха не мешали ей говорить. Но девочка по-прежнему предпочитала молчать, кивать и улыбаться. Ведь не говорить правду лучше чем врать, не так ли? Аделаида быстро привыкла к своему новому высокому положению.

– Все таки капля королевской крови у меня есть, – успокаивала себя она, обещая себе завтра или послезавтра все рассказать Амандо. Но проходило завтра и послезавтра…

Девочку уже не раз посещали крамольные мысли оставить все как есть. Ведь в монастыре никого не осталось. Никто не сможет доказать Брена она или нет. Ведь родственники ее не помнят. А превращаться из богатой принцессы в бедную сиротку очень не хотелось, да и очень, очень уж Адель боялась увидеть призрение в голубых глазах герцога Альба.

Рано утром Аделаиду разбудили грохот множество копыт и громкие голоса внизу, но девочки не было дела до суеты, перевернувшись на другой бок она мирно погрузилась в сон. В следующий раз Адель разбудил чей то настойчивый внимательный взгляд. Открыв глаза она увидела невысокого худощавого мужчину вальяжно устроившегося в кресле. У него было узкое, не слишком привлекательное лицо, коротко стриженые черные волосы и светло карие уставшее глаза. Его лицо украшала небольшая ухоженная бородка. А еще Адель обратила внимание на его грязные, забрызганные глиной высокие сапоги, с которых на дорогой ковер стекала грязь.

– Графиня его убьет, – пронеслось у девочки в голове.

Мужчина заметив ее взгляд нисколько не смутился, лишь поудобнее расставил ноги. Похоже он уже давно наблюдал за спящим ребенком, однако начинать разговор не спешил. Так они и просидели несколько минут разглядывая друг друга.

– Не могу понять на кого ты похожа, – наконец произнес он.

После его слов Адель в испуге шарахнулась в сторону. «Неужели ее разоблачили? Может это палач?» – почему-то подумалось Адель. Она побледнела еще сильнее, отползая к стене.

– Господи, боже, я не хотел тебя пугать. Ты не узнаешь меня, Брена, детка? – мягким голосом спросил незнакомец.

Адель лишь потрясла головой. Она была точно уверена что никогда в жизни в глаза его не видела. Да и слишком уж он был богато одет для ее знакомых.

– Да, конечно, ты была совсем малышкой. Я бы тоже тебя совсем не узнал. Брена, девочка моя, я твои брат Гунальд, – с улыбкой произнес мужчина.

В принципе, после его слов малышка должна была кинуться ему на шею, но ребенок вдруг всхлипнув, разрыдался в голос. Король, а это был именно он, нахмурился. Однако приняв слезы страха за слезы облегчения, вздохнул. Гунальд пересел на постель к «сестре» и прижав черноволосую головку к груди, принялся успокаивать ребенка.

– Тебе не нужно меня бояться, тебе больше никто не причинит зла. Клянусь! Я приехал как только узнало том, что произошло в монастыре. Бедняжка, представляю что тебе пришлось пережить… – он что-то говорил и говорил тихим мягким голосом, но Адель его почти не слышала.

Перед ее глазами уже предстала виселица и веревка, затягивающаяся на шее. «Дура, какая же я дура! Надо было признаться во всем раньше! Одно дело не сказать правду герцогу, и совсем другое врать королю», – ругала себя она. Однако король, видимо был искренне рад встречи с сестрой. Он начал рассказывать смешные истории, большую часть из которых Адель уже знала. И уже через пол часа, незаметно для себя, Аделаида поняла что громко смеется. Король оказался молодым веселым мужчиной, который не питался на завтрак младенцами. У него, похоже не было никаких сомнений в том, что перед ним сидела ее высочество принцесса Беренгария Васконская. Единственное, что настораживало Гунальда это немота сестры.

– Ты думаешь она… заговорит снова? – спросил он вечером у кузена.

– Без сомнения, сир. Все в городе говорят, что Брена была общительной образованной девочкой. Да и лекарь подтверждает, что она здорова. Причиной немоты может быть потеря близких людей или страх, оставшейся после насилия.

– Мальчишка рассказал тебе что на нее напал бандит. Ты думаешь он не успел ее … ну… – Гунальд поморщился, грубое слово не шло с языка.

Конечно он уже давно не был неженкой. Годы войны закалили не только тело короля, но и душу. Да и что греха таить, покоряя города и деревни Гунальд не раз брал силой женщин, но представить, что какой-то грязный бандит мог изнасиловать его сестру, принцессу королевской крови, но не мог. Амандо нахмурился. Эта тема для него тоже была крайне неприятной.

– Мальчишка клялся, что Брена оглушила насильника, ударив по голове камнем до того… Да и лекарь подтвердил что на ее теле нет следов ну… подобного насилия. Может, когда она придет в себя и заговорит, вы расспросите…

– Вот уж вряд ли. У меня до сих пор от ее слез камзол мокрый. Я как то это дело не люблю… – вздохнул король.

Амандо кивнул. Все знали что Гунальд и в самом деле не переносил женских слез и некоторые дамы этим успешно пользовались. Как не крути, но кому-то придется поговорить с девочкой. Потеря девственности у принцессы могла обернуться огромной политической проблемой для королевства, если конечно здоровье позволит ей выйти замуж.

– Амандо, а ты ну… не замечал за Бреной каких-то странностей?

– Нет, сир. Все эти дни и я и хозяйка дома внимательно наблюдали за девочкой, но абсолютно ничего странного мы не увидели. Просто маленький испуганный ребенок.

– Так то так, но… Я не очень помню чем она болела, но настоятельница каждый раз уверяла что ее подопечная сильно больна.

– Но она так же говорила что Брена неграмотна и глупа, но мы то знаем, что это не так. Мне кажется, мать Атавия намеренно вводила нас в заблуждение, что бы как можно дольше тянуть из вас деньги, – предположил герцог. Он всегда недолюбливал настоятельницу, почувствовав в письмах принцессы неприязнь к ней.

– Наверное ты прав. Мне всегда казалось что та Брена которая писала письма не могла быть такой, которую описывала настоятельница. Ладно, бог ей судья. Сестра уже окрепла и послезавтра мы вместе вернемся в столицу. Пора показать ее двору и народу, – решил король. Но Амандо бы с ним не согласен.

– Простите, сир. Мне кажется девочку рано представлять двору. Пусть она неплохо образована, но ничего не знает ни о правилах поведения, ни о этикете принятой там. Да и из огня, да в полымя, как говориться…

– Ты прав. Пусть поживет пару месяцев в Сен-Тули, с какой-нибудь опытной дамой. Подучиться, попривыкнет… да и мне будет лишний повод наведаться к ней и отдохнуть.

– Я бы мог побыть там с ней… – начал было Амандо, но Гунальд его быстро пресек.

– Размечтался, ты и так самовольно покинул крепость. Ладно, молчи, знаю, впредь постарайся дождаться приказа. Завтра утром отправляйся назад. Ты мне там нужнее. О сестре я позабочусь сам.

– Да, сир, – поклонился герцог.

– И спасибо, – выходя бросил король.

Он был благодарен герцогу за своевременную помощь, хоть и не одобрял его необдуманных импульсивных поступков. Командир ни под каким предлогом не должен был покидать верейную ему крепость, и тем более забирать почти всех своих людей. Благо что за неделю что гарнизон был без прикрытия не было нападений. Амандо был смел, но слишком горяч и непредсказуем. Оставалась надежда что с возрастом это пройдет. У самого Гунальда жизнь давно выбила из головы юношеский бред, научив осторожности. Иногда королю казалось, что он на много старше своих 27 лет. Прожив большую часть жизни в изгнании Гунальд как то разучился доверять людям. При дворе, где каждый старался урвать кусок верить было нельзя ни кому. Письма сестры стали для молодого короля настоящей отдушиной. Тонкая нить накрепко связала его с маленькой девочкой, лица которой он даже не мог вспомнить. В памяти всплывал лишь бледный лик больного, замкнутого ребенка и всполох черных смоленых кудрей. Кто бы мог подумать что Бренна превратиться в такую красавицу, ни мать, ни тем более отец красотой не отличались. Узнав о нападении Гунальд не жалея лошадей понесся на восток. Лишь доскакав до Логриньо, он узнал об участии герцога и точном местонахождении сестры. В годы войны и смуты были убиты практически все его близкие родственники и мысль о том что он может потерять еще и сестру была невыносима. Пришла пора поближе с ней познакомиться. В воображении короля Бренна всегда оставалась маленькой девочкой, однако рассмотрев ее спящую воочию, Гунальд убедился что она уже выросла. Пожалуй пройдет лишь пару лет и какойнибудь знатный щеголь уведет ее из дома. Хотя, что греха таить, королевские браки совершаются отнюдь не на небесах…

Почти весь следующий день Адель провела с королем. Лекарь позволил ей выходить и Гунальд вместе с «сестрой» несколько часов прогуляли в обширном графском парке. Сначала Адель смущалась от внимания короля. В ее мечтах брат Брены был почти богом, но постепенно веселый нрав взял верх и уже очень скоро девочка смеялась в голос над веселыми рассказами Гунальда о дворцовой жизни. Ей так хотелось хоть одним глазочком посмотреть на разряженных дам и важных кавалеров. Но удастся ли ей это когда-нибудь? Аделаида никак не могла решить что же ей выбрать: сладкую лож или горькую правду. Чаша весов все время склонялась то в одну, то в другую сторону. На одной было любопытство, жажда приключений, красивая жизнь, на другой страх перед разоблачением и никчемная жизнь бедной сироты, а так же чистая совесть.

– Думаю мы слишком злоупотребили гостеприимством графа. Завтра с утра мы тронемся в дорогу, – вечером сообщил король, провожая «сестру» в ее комнату. – Собирать ничего не надо. Все необходимое приобретем на месте.

Адель настороженно молчала. Она страшилась переезда, особенно двора. Уж там-то дамочки быстро выведут ее на чистую воду.

– Пожить бы пару лет в каком-нибудь уединенном замке, вдали от всех…подумала Адель. – Смелости поднакопить, а там уж и письмо для короля написать с объяснениями, а самой убежать куда-нибудь от греха подальше, – вконец размечталась она.

– Не волнуйся, Брена, сразу в столицу я тебя не повезу. Поживешь пару месяцев в каком-нибудь замке, невдалеке от Панплоны, с хорошими людьми, – будто прочитав ее мысли сказал король.

Аделаида лишь благодарно улыбнулась. Вот бы по настоящему иметь такого брата. Но увы, Гунальд был братом Брены и ничего тут не попишешь.

– Вот и ладненько, – тоже улыбнулся король, – уже через неделю будешь в Сен-Тули. Замок ты хорошо знаешь, да и люди тебя помнят.

Услышав эту новость Адель ахнула. Если на земле и было место куда она не хотела, так это именно Сен-Тули. Вот там то ее точно могли узнать, вернее не узнать.

– Нет, только не это! – со слезами закричала Адель.

– Брена!? Ты снова говоришь!? Какой у тебя приятный голос, – изумился король. Адель, которая сама не заметила, что произнесла все это вслух, в страхе зажала рот ладошкой. – Ну, вот. Лекарь был прав, придет момент и ты обязательно заговоришь, – рассмеялся Гунальд. Он подошел к девочке и поцеловал ее в черноволосую макушку.

– Ты не хочешь оставлять здесь свои вещь? Бери с собой, – предложил король. Он по своему понял ее протест. Но Адель хотела другого. Что ж, отступать было уже не куда, пора было уже обрести голос.

– Я не об этом! Ах, сир, прошу вас только не туда, не в Сен-Тули! Там, там…после того что произошло, я … не смогу там жить! – взмолилась Адель протягивая королю руки.

Шестым чувством она поняла что лаской добьется от него больше, чем слезами. Девочка подошла к Гунальду и прижала к его груди маленькую черноволосую головку. Король не скрывая чувств крепко обнял «сестру».

– Ты права, дитя мое, я как-то не подумал что тебе будет тяжело там жить и вспоминать мать, отца… ну, всех остальных. Я возьму тебя с собой в столицу. Поживешь уединенно в своих апартаментах, подучишься, присмотришься, а там глядишь и сама захочешь показать миру свою красоту и бойкий язычок, – сразу согласился Гунальд.

Вот так Аделаида одержала свою первую маленькую победу. Лишь позднее девочка поняла что своими словами навсегда отрезала себе путь к отступлению. Больше не было Аделаиды Лурье, нищей сиротки из маленького прибрежного городка. На блестящем лазурном небосклоне появилась яркая звездочка, которая скоро громко объявит о себе миру – ее королевское высочество, Беренгария Васконская.