Читать книгу Три судьбы. Часть 3. Ведунья - Ирина Критская - Страница 5

Глава 5. Кипяток

Оглавление

-Не стой!!! Тащи кипяток, бочки шпарить будем, давай, поворачивайся.  Ишь, красивые, распарились на солнышке. Скоро обед, а мы ещё даже не рубили.

Марина вроде понукала невесток, но весело, без злобы, с шутками и улыбкой, и те не обижались. Поворачиваться, действительно, надо было побыстрее, солнце хоть и жарило по-летнему, да октябрь – не июнь, не успело взойти – уж и село. Длинный, прошпаренный добела стол, который мужики вытащили на улицу для удобства уже был завален нарубленной капустой, отдельно на двух табуретах стояло здоровенное корыто, в котором высилась горой натертая оранжевая морковь и, казалось, она освещает двор не хуже осеннего, обманчивого солнышка. А ещё янтарного света добавляла золотая антоновка, её намыли прямо в тазах, оставили подсушить на сквознячке, и она сияла желтыми боками, наполняя ароматным яблочным духом двор.

Все бегали суматошно вокруг бочек и столов, и только Агнесса была спокойна и радостна, на её ангельском личике то и дело сияла улыбка – светлая, чистая, по-детски святая. Она сидела в коляске, которую поставили посреди двора, укутанная в белый пуховый, завязанный крест на крест платок, в таком же белом вязаном капоре и казалась снежным сугробиком, откуда-то взявшимся посреди яркой золотой осени. Девочка сосредоточенно мусолила горбушку чёрного хлеба и стреляла синими глазенками по сторонам – кто куда пробежал, кто что принёс. Алла то и дело подбегала к ребёнку – то шапочку поправит, то платок перевяжет поплотнее, то просто чмокнет в румяную щёчку – оторваться от девочки было выше её сил.  Татьянка (жену Николая никто иначе и не звал – девчонка совсем, молоденькая, наивная, неумеха и озорница) тоже все время поглядывала  на ребёнка, её серый, остренький, как у мышки взгляд так и застревал в той стороне. Ах, завидовала молодая женушка деверя* сношенице**, ах – как хотелось ей такую куклу, да, видно, рановато.

Наконец, оторвав взгляд от девочки, Татьянка всплеснула руками, вспомнив, что ей поручено, рванула на кухню, и, пыхтя, показалась на крыльце, держа в худеньких руках огромный стальной старинный  чайник, из носика которого, как из паровозной топки вырывались клубы плотного пара.

–Это сюда, к крайней бочке, одна не тащи, сейчас  Алла  поможет тебе.

Маринка прокричала фразу звонко, громко, но непослушная невестка, как будто не расслышала, вздернула чайник, помогая рукам всем своим  щупленьким телом и, натянувшись струной, побежала через двор, держа парящее чудовище на вытянутых руках – прямо мимо коляски.  И осталось-то пробежать всего ничего, но нога Татьянки попала на камушек, она не удержала равновесие и, падая, толкнула чайник от себя. С диким визгом Алла бросилась к коляске, подставила руки,  падая наперерез, и  парящая струя, которая, судя по заложенной дуге, должна была плеснуть  точно на пуховый капор Агнессы, обварила ей кисти.  Но, прямо на глазах застывшей от ужаса Марины, кипяток, как заколдованный,  остановился в своём страшном падении, образовав паровое пустое облако вокруг ребёнка, и ни одна горячая капля не задела девочку.

Алла молча стояла у коляски и смотрела на свои руки. Багровая кожа медленно вздувалась пузырями, которые тут же лопались и становилась куском мяса, приготовленного к разделке. И тут Агнесса выпростала ручки в пуховых варежках, положила их на страшное красное месиво, и на глазах ожог начал уходить, светлеть, таять. Уже через пару секунд руки Аллы стали такими, как были до ожога, и только мокрые рукава байковой кофты напоминали о случившемся.

Тихий огонёк свечи ласкал взгляд, в темной спальне было тепло и тихо. Марина часто зажигала свечи, хотя деревенские этого не понимали, некоторые даже злобились – дом ведьм, одна померла, другая исчезла, теперь эта ведьмачит. А Марину свечи успокаивали, приносили долгожданное отдохновение, она под них расслаблялась и душой и телом. Вот и сейчас она полусидела на кровати рядом с дремлющим Вадимом, смотрела на трепещущий огонёк, думала

"Неужели опять… Акулина, Луша, Маша, теперь Агнесса… Почему это все на их семью, наказание за что такое страшное? Почему они, женщины их рода не могут жить спокойно и счастливо, рвут свои души на куски, уходят так рано? Ведь могли бы иначе, так мало надо для простого женского счастья, а нет…  И правду ведь говорили соседи, слово то какое правильное подобрали – "Нелюди".  Истинно ведь – не люди".

–Ты, Марин, нехорошо думаешь. Неправильно.

Вадим, оказывается не спал, мало того, он прочитал её мысли.

– Злобиться на них, на то, что они обладали таким даром низко. Они столько людей спасли, у смерти отняли, их только добром помнить надо. Даже эта крошка, смотри-ка.

Марина повернулась к мужу, отчаянные мысли ещё болели внутри, но боль уже становилась мягче, ручнее.

–Ты видел. Ты понял?

–А чего ж тут понимать…большого ума не надо. Все снова, Мариночка, готовь силы. Зато Алла не пострадала, спасибо крошке. Вон, сидят твои невестушки, шиповник перебирают. Лучшие подружки, несмотря ни на что.

–Слууушай, Вадь! Что делать – то с Агнеской  будем? Неужели опять ведьмака вырастет?

Вадим провел тёплой ладонью по щеке жены.

–Как что? Растить…

* деверь – брат мужа

** сношенницы – жены братьев друг другу

Три судьбы. Часть 3. Ведунья

Подняться наверх