Читать книгу Сказки бабушки онлайн - Ирина Кузина - Страница 3

– Лёвушка, помнишь, ты рассказывал, что тебе часто снятся страшные сны?

– Бабушка, никакие не сны! Родители так говорят. А я всё это видел на самом деле! И диванчик летал по комнате, и… – он запнулся. Вид у него был расстроенный и испуганный одновременно.

– А помнишь, ты меня попросил… – она не успела договорить.

– Бабушка, приходи в мои сны! – внук помнил всё.

– Тебе интересно послушать…

– Ба-а-бу-у-шка! Зачем ты спрашиваешь? Говори свою сказку! – Он взял бабушку за руку. Так, на всякий случай.

– Бегу, лечу! Держись, малыш. Я уже совсем близко.

Маленькая юркая старушка бежала по узкому тёмному коридору, освещённому бледным, несколько зловещим светом луны.

– Да что ж это такое? Паутина такая липкая, противная…

Старушка энергично прокладывала себе путь обеими руками.

– А! Да это же… Вот вы какие на вид, страхи! Кыш отсюда – тороплюсь я. Смотри-ка, разбежались. То-то же! Уф! Всё, вот и я. Малыш? Посмотри на меня, разве ты не рад?

Мальчик стоял, прижавшись к стене, и испуганными глазами смотрел на причудливые очертания теней на стенах его комнаты, на мечущиеся по полу блики лунного света.

Любимые игрушки валялись на полу у кровати. Под письменным столом потрескивало, за кроваткой шуршало. Завывало за окном, слышались звуки, похожие на шаги по крыше прямо над их головами.

– Ну, понятно, у страха глаза велики…

Она обняла внука за плечи и крепко прижала к себе:

– Сейчас разберёмся. Из каких мультиков вас нанесло, интересно? Малыш, давай-ка их хорошенечко рассмотрим. Ба, давние знакомцы! Что-то вы подряхлели больше меня. Песок не сыпется ещё? А то прямо чуть живые на вид, – старушка хмыкнула. – Всё детей пугаете, не найдёте себе другого занятия. Не надоело? Какие были в моём детстве, такие и остались. Да, малыш, меня они попугали в своё время. Ну да ты тоже справишься, не сомневаюсь.

От самого пола послышалось бормотание:

– Это кто? Откуда она взялась? Я её боюсь.

Старушка рассмеялась:

– Вот самый умный из вас будет, когда вырастет.

Треглавая тень зашевелилась и проворчала:

– Такую ночь… игру такую испортила! Играем мы здесь, поняла?

– Во что это, интересно? – старушка внимательно посмотрела в глаза внуку и прижала палец к губам.

– Никто тут вас не боится!

– Смотри, малыш, а вот там мой старинный знакомый, с детства.

– Да-да, ты, двуглавый, что мне обещал, помнишь?

– Ну да, обещал никого никогда больше… Я и не пугаю. Я это… как его, за компанию…

Его перебил большеголовый с глазами-провалами:

– Уж и поиграть нельзя. Мы, может, сами… иногда тоже боимся. Сама знаешь, какие детки бывают! Ни во что нас, ночных страхов, не ставят. Ещё и издеваются.

Он побренчал зубами, пустил дым из пасти. Малыш стоял ни жив ни мёртв, вцепившись в бабушкину руку.

– Господи! Какой же ты смешной! – потешалась над ним старушка.

– Ай! – тень закашлялась.

– Неуклюжий! Смотри, малыш, – бабушка даже покачала головой.

– Ой-ой! – тень чуть побледнела и начала терять свой устрашающий вид.

– И вообще, из картона… – над ним откровенно издевались.

– У-у-у, – заскулило, завыло сразу несколько голосов, но не страшно, а будто обиженные дети.

– Вот возьму сейчас… – уже строго произнесла женщина.

– Не надо! Давай договоримся, – послышались голоса. Тени беспокойно задвигались.

– Ну, мы готовы приходить в два раза реже…

– Что??? Через ночь видеть ваши… добрые личики?!

Тени словно пригнулись и стали немного расплываться в очертаниях.

– Так-то! – расхохоталась посетительница. – Не хочется совсем крутые меры применять. Некоторые исправляются. Кстати, двухбашенный мой, ты же собирался бутафорией в детском театре работать. И?

– Собирался… – ворчливо ответил тот. – Там столько теперь наших. Кастинг я не прошёл. А то стал бы я по чужим снам шляться?! В театре – слава, почёт. Эх, любовь… Починка бесплатно, если что оторвётся или отвалится.

Раздалось шипение. И бабушка с внуком увидели, что теней становится всё больше, они набирают черноту. И подбираются всё ближе к ним…

– Стой! Раз-два! – От слов чёткой команды движение прекратилось. – По росту стройся! По порядку номеров рассчитайтесь! Ага, вы и этого не умеете? Тогда я сама вас сейчас сосчитаю. А потом клички дадим. Каждому! Правда, малыш?

На лице мальчика появилась тень улыбки.

– Нет, только не это! – заныли, застонали со всех сторон. – Это нечестно! Нас должны бояться. И забывать от страха слова и цифры. Клички – это беспредел какой-то!

Тени шевелились, даже подпрыгивали, чтобы казаться выше и грознее.

– А я вас предупреждал, – послышался голос двуглавого. – Умников развелось на белом свете – кошмар! Не хотят бояться, и всё тут. Совсем скоро житья не будет…

И ТУТ… раздался скрежет с визгом, словно обломком черепицы водили по стеклу. Все замерли. Звук набирал мощь, заполняя всё пространство, обволакивая своих жертв липким ужасом.

– Кто тут мешает нам, духам тьмы, пугать этих маленьких, гадких, трусливых детёнышей? Берегись!

Компания страшилищ приосанилась и приободрилась, начала расползаться по стенам. От окна к старушке грозно подступила огромная чёрная тень. Малыш чуть не взвыл от ужаса. Но его бабушка не собиралась сдаваться. Голос её чуть дрогнул, но тут же снова обрёл уверенность:

– На всякую силу найдётся другая сила. Знаешь-знаешь.

– Ночь – наше время – время ночных Уж-ж-ж-жас-сов, – провыла тень, нависая над ними. – Она даёт нам Силу!

– Не ври! – оборвала старушка. – Это вы от человечьего страха растёте и жиреете. А ночь без вас – время отдыха и покоя. Я вас не боюсь. И внука в обиду не дам.

– Ха-ха, – громыхнуло у них над головами. Диван, стоявший в углу комнаты, медленно заколыхался, покачивая белой накидкой. Лунный свет заметался по стенам и полу.

Малыш закрыл глаза руками. К ногам бабушки ползла огромная тень с когтями…

Голос бабушки прозвучал звонко и насмешливо:

– Так, сначала ногти подстриги, а потом показывай их в приличном обществе.

Тень отдёрнулась и замерла в явном недоумении.

– Вот и нечего нам дешёвые мультяшные эффекты демонстрировать!

– Думаешь, ничего не боишься? – угрожающе прошипела тень. – А смерти?!

Небольшая пауза показалась малышу бесконечной. Неожиданно для себя он сделал шаг вперёд, с резким выбросом прямой руки со сжатым кулаком. Это был его коронный удар: «Вот тебе!» И громко рассмеялся, чувствуя, что его страх улетучился.

– Ну почему же. Я знаю, чего боюсь. Но у меня большой опыт, как справляться со своими страхами. – И старушка твёрдо добавила: – Ты знаешь, что тебя нет. Человек может воплотить тебя на бумаге или на экране. Но в реальной жизни тебя нет! Вы все тут бесплотные тени, пустышки.

Раздался громкий «чпок», за ним ещё и ещё… Будто лопались мыльные пузыри. Старушка подняла лицо кверху и скомандовала:

– И вы, пернатые, кыш! И не смейте возвращаться!

Малыш увидел на фоне окна, как две большие крылатые тени слетели сверху, взмыли над кроной раскидистого клёна и начали бесшумно удаляться, пока совсем не растаяли в предутреннем полумраке неба. Он смотрел, как ветви дерева раскачиваются от ветра, отчего казалось, что луна живая и движется, пытаясь проникнуть к ним в дом.

– Мне всё это только казалось! – произнёс он. – Это всего лишь луна, просто ветер качает ветками.

Он глубоко вздохнул и улыбнулся. Погрозил пальцем диванчику, стоящему в углу как ни в чём не бывало.

Весело и задорно бабушка запела:

– А ну-ка, песню нам пропой, весёлый ветер, Весёлый ветер, весёлый ветер!

Подуло откуда-то свежестью и прохладой летнего утра. Малыш, пританцовывая, начал подпевать. Правда, голосок у него был охрипшим от пережитого:

– Кто весел, тот смеётся, Кто хочет, тот добьётся, Кто ищет, тот всегда найдёт!

А бабушка ещё громче запела: «Тем, кто дружен, не страшны тревоги…» Ветер за окном стих, лунные блики спокойно лежали на полу. Бабушка подхватила внука и закружилась с ним в танце. Всё легче и задорнее становились их танцевальные движения.

– Как просторно вокруг… – мальчик засмеялся и поднял голову.

На потолке сияла спокойным жёлтым светом трёхрожковая люстра.

– Ба… – хотел он спросить, а сам уже догадался, что в танце бабушка нашла выключатель. Издалека донёсся такой знакомый ему смешок. А в комнате уже никого не было.

Малыш сел за стол, придвинул альбомный лист и нарисовал что-то чёрным фломастером.

А потом улыбнулся, сложил лист пополам. И на обратной стороне в центре нарисовал жёлтым фломастером яркую лампочку с извилистыми лучиками, отходящими от неё во все стороны. Под ней танцующих человечков. Мальчика и девочку. Ну очень смешная девчонка получилась: ростом чуть выше него, с двумя косичками, торчащими в разные стороны. А вместо глаз у неё горели две яркие лампочки. И рот до ушей. Ну это у обоих, правда. В нижнем правом углу съёжилась тень, похожая на старое мамино пальто. А слева, в маленькой груде кусочков картона, угадывались обломки бутафорских дракончиков из детского спектакля.

Мальчик вложил рисунок в конверт и написал печатными буквами: «БАБУШКЕ».

Немного подумал и добавил чуть ниже: «Я БОЛЬШЕ НЕ БОЮСЬ».

– Это я придумал! Я тебе так сказал, да, бабушка?! – внук пританцовывал под звучащую до сих пор в его голове песенку.

– Помню-помню, – бабушка улыбнулась, а потом серьёзно спросила: – Ты не забыл про свой костюм к новогоднему празднику?

– Нет, папа приготовил отличный картон для моего дракона. А мой друг Оскарос согласился играть двуглавого. Бабушка, бабушка, а ты кого будешь играть?

После секундной заминки бабушка ответила:

– Лампочку, конечно. Ну, сначала, может, луну.

– Лампочку, – развеселился внук. И вдруг спросил: – Бабушка, а ты тоже умрёшь?

– Да я не собира… – хотела отшутиться она, но увидела его серьёзное лицо и глаза, ожидающие ответа. – Дорогой мой, когда-нибудь к каждому человеку приходит пора проститься с этим миром. Я прожила удивительную жизнь. Жизнь прекрасна, когда в ней СТРАХАНЕТ-ЗЛОСТИНЕТ-УНЫНЬЯНЕТ-ЗАВИСТИНЕТ-ЖАДНОСТИНЕТ…

– ЛЕНИНЕТ, – смеясь, добавил внук.

Бабушка улыбнулась и продолжила:

– А есть память, благодарность и любовь. Позови меня в свои сны, когда захочешь поделиться чем-то интересным, задать вопрос о важном для тебя, просто ощутить, как сильно я тебя люблю. Я обязательно приду, кто бы что ни говорил. Договорились?

Внук крепко прижал к щеке её руку и выдохнул:

– Да, бабушка. Я тебя тоже сильно люблю.

Бабушка кивнула и торжественно, как на сцене, продекламировала: