Читать книгу Своя правда - Ирина Мартова - Страница 9

Софья, закончив прием в поликлинике, облегченно выдохнула и кивнула медсестре, сидящей напротив.

– Ой, Зоя Васильевна, что-то сегодня так много народу. Зима давно закончилась, да и весна уже на исходе, а народ все болеет и болеет.

Пожилая медсестра Зоя Васильевна поправила волосы под беленьким колпачком на голове и устало усмехнулась.

– Не зима – это точно. Да ведь люди болеют не по заказу и не в соответствии со временем года, а когда придется.

– Да уж, – кивнула Соня. – Но ведь есть же сезонные обострения, да? А тут в конце мая очередь без конца и края. – Она встала, выпрямила спину. – Ну, что ж… Хоть прием и закончен, но работа моя продолжается. Как сказал классик, «и вечный бой, покой нам только снится…»

– А вы, Софья Никитична, дежурите сегодня?

– Угу, – развела руками Софья. – У меня сегодня полный список: и ночное дежурство, и любимый участок. Пойду сейчас по вызовам, а район мой, сами знаете, немаленький.

Соня, оставшаяся без мужа и отца, давно считала себя главой семьи и понимала, что только от ее заработка зависит их с Катюшкой благосостояние. Поэтому, взвесив все «за» и «против», кроме ставки в поликлинике, где она значилась участковым терапевтом, давно подрабатывала в ночную смену в терапевтическом отделении городской больницы.

Попрощавшись с медсестрой, Софья вышла в коридор, достала телефон и набрала Катин номер.

– Катюш, ты где? Что там с музыкой, когда экзамен?

– Мамуль, привет, – затараторила дочка. – Все хорошо, я в музыкалке. Концерт в субботу, скажи бабушке, что я ее жду, она обещала.

– Так позвони ей сама, напомни, бабушке будет приятно.

– Ладно, ладно, – дочь заспешила, – все, пока. Некогда мне, девчонки ждут.

– Скажите, пожалуйста, некогда ей, – Соня усмехнулась. – Ничего себе…

Коллеги-мужчины ценили Софью Никитичну за профессионализм, дотошность и неравнодушие к больным, но не пытались ухаживать в силу разных причин, а ее это вполне устраивало. Стройная, светловолосая, улыбчивая и доброжелательная, Соня нравилась и пациентам. Они шли к ней на прием без страха, прислушивались к советам и старались добросовестно выполнять назначения.

На этом участке Софья работала уже несколько лет, поэтому прекрасно знала и помнила многих жителей. Чего она только не повидала здесь: и тяжелых больных, и капризных пациентов, и своенравных стариков, и агрессивных молодых парней, и привередливых бабуль…

Всякое случалось в ее врачебной практике, но Софья Никитична старалась с каждым найти общий язык: умела уговорить, настоять на своем, убедить, заставить, внушить, урезонить.

Сегодня, слава богу, тяжелых случаев не оказалось. Софья, за три часа обошедшая всех пациентов, успела еще забежать домой перед ночным дежурством. Разогревая обед, она возвращалась мысленно во вчерашний вечер и сегодняшнее утро. От находки Верочки в душе отчаянно щемило, слезы наворачивались без видимой причины, а в голове так и вовсе творилось невесть что – просто каша из странных и тяжелых мыслей.

Соня сердилась на младшую сестренку – и чего она забыла в этом столе! Вот теперь обрекла их двоих на душевные страдания, тягостные размышления и будоражащие душу предположения.

Суп закипел и вылился на плиту. Запахло гарью, от подгорающего на плите бульона тянулась тоненькая струйка бледного дыма. Соня, спохватившись, заметалась по кухне: распахнула окно, замахала полотенцем, сдвинула в сторону кастрюлю с супом.

– Фу, мама, – в распахнутую дверь заглянула недовольная дочь. – Что тут убежало?

– Ничего страшного. Суп закипел, а я задумалась, вот и пропустила.

– Интересно, о чем это ты размечталась?

– Ни о чем таком, что могло бы тебя заинтересовать.

– Мам, у тебя ничего не случилось? Ты какая-то странная сегодня.

– Странная? – усмехнулась Софья. – И в чем же моя странность выражается?

– Ну, не знаю, – дочь пожала плечами. – Бледная, задумчивая, рассеянная…

– Ах, ты моя дорогая, – Софья обняла дочь. – Не волнуйся. Все у нас с тобой хорошо.

– Точно?

– Точно, точно, – мать достала тарелки и указала на стол. – Садись, будем обедать. А то у меня сегодня дежурство, а ты ночуешь у бабушки.

– Помню, – Катя радостно улыбнулась. – Я даже соскучилась по бабуле, хотя всего три дня ее не видела. Она у нас классная, правда, мам?

– Угу, – рассеянно согласилась Софья, – очень классная.

Софья поспешно выбежала из подъезда, глянула на часы и поморщилась. Она не любила опаздывать, но сегодня день неудачно складывался: то суп «убежал», то вдруг телефон перестал работать, то Катя долго собиралась. Женщина нервничала, переживая за всех подряд: и за себя, и за Веру, и за весь мир.

Машину решила не брать, бегом, спотыкаясь, добежала до трамвая. В трамвае, запыхавшись, упала на свободное кресло. В который раз подумала: «И зачем Верочка нашла эти страшные документы, зачем разрушила нашу семейную идиллию?..»

Терапевтическое отделение, где работала Софья, считалось одним из лучших в городской больнице. Еще бы… Ведь им заведовала Зинаида Ивановна, прекрасный врач и высокий профессионал, та самая Зиночка, лучшая Сонина подруга со школьных времен. Зина стала крестной матерью Катюши и отдавала девочке всю свою нерастраченную любовь.

Сегодня Зинаида Ивановна ждала приезда подруги с особым нетерпением. Она ничего не смогла понять из того, что Софья протараторила ей по телефону утром. Поэтому хотела высказать ей все, что думает по этому невероятному поводу.

Не успела Софья переодеться в ординаторской, как на пороге показалась заведующая отделением.

– Добрый вечер, подруга.

– Привет, Зиночка!

Зинаида внимательно осмотрела Софью, заметила бледность и синяки под глазами.

– Ты не заболела случайно?

– Нет, – Софья невесело улыбнулась. – Просто много сразу навалилось.

– Понятно. – Зинаида Ивановна кивнула на дверь. – Пойдем ко мне в кабинет. Поговорить надо.

– Ну, что ж, – Соня чуть помедлила, – пойдем, поговорим.

Они присели на диван в уютном небольшом кабинете. Зинаида собиралась с мыслями, а Соня безразлично смотрела в сторону, ожидая вопросов. Наконец, вздохнув, Зинаида Ивановна провел рукой по волосам, уложенным в гладкий тугой узел на затылке, и повернулась к подруге.

– Сонь, я даже не знаю, что сказать и как начать этот дурацкий разговор. Но все-таки я должна знать все, что тебя касается. Что у вас дома произошло?

– У нас? – Соня удивленно нахмурилась, а потом, опомнившись, утомленно отмахнулась. – У нас сплошной кошмар. У нас, Зиночка, все рушится со скоростью света.

– Ну-ну, не нужно сгущать краски. Чего нос повесила? Расскажи подробно.

Соня откинула свои роскошные пшеничные волосы с высокого лба.

– Ой, Зинуля, голова кругом идет. Честное слово, дурдом! Вера как с ума сошла: то плачет, то ругается. Грозится весь мир перевернуть, но дойти до самой сути…

– До сути? – усмехнулась Зинаида. – Прямо по Пастернаку живете. И правда весело у вас. – А в чем суть-то? Чего ищет, чего хочет?

– Как чего? – Софья распрямилась, как пружина, и раздраженно взмахнула ресницами. – Это ж и так понятно!

– Да подожди ты, не торопись, – Зина покрутила головой, пытаясь сосредоточиться. – Тебе, может, и понятно, а мне так совсем ничего не ясно. Что она там нашла? Свидетельство о рождении?

– Зина, ты что? – Софья сердито прищурилась. – Я ж тебе все объяснила по телефону. Не свидетельство о рождении, а свидетельство об усыновлении. Это, как ты понимаешь, вещи разные.

– Да уж… – Зинаида изумленно покачала головой, – история. Прямо как в кино. Поверить не могу, что вы с Веруней – приемные дети. Вас же так любили, так баловали, все позволяли, подарками заваливали… – Она обняла Софью за плечи. – Ну, ты держись. Слышишь? Если что, зови на помощь.

– Ладно, – Соня устало улыбнулась и взглянула на часы. – А ты чего домой не идешь? Давно пора.

– Да пойду сейчас, пойду. Просто хотела тебя дождаться, а то в голову дурные мысли лезут.

Софья встала, пошла к дверям, у выхода обернулась.

– Иди, Зинуля, отдыхай. Я после дежурства тебе позвоню.

– Звони. И приезжайте с Катюшкой вечерком в воскресенье. Посидим, поедим чего-нибудь, чайку попьем, а?

– Обязательно, – кивнула Соня и отправилась в ординаторскую.

День медленно догорал. Уходил в небытие. А где-то там, за горизонтом, рождался новый день. Вечное движение. Круговорот. Повторение, возрождение и возобновление… Жизнь.

Зинаида на свою жизнь не жаловалась. Она вообще никогда ни на что не жаловалась – считала это делом бесполезным и совершенно не нужным. Хотя поводов для недовольства, наверное, накопилось немало.

Она родилась, когда родители уже расстались. Так уж случилось, что мама с папой, прожившие в законном браке только шесть месяцев, внезапно решили разъехаться, несмотря на то, что вот-вот должна была появиться на свет их дочь. Ничто не смогло остановить молодых людей, вдруг ощутивших, что проживать на одной территории они дальше не смогут.

Так и росла Зина в женском царстве: ее растили мама, бабушка и тетя. Зиночку, названную в честь бабушки, тоже, кстати, Зинаиды Ивановны, баловали как могли. Бабуля на нее надышаться не могла, вязала крючком ночи напролет, одевая свою дорогую внучку в кружевные кофточки, юбочки, шапочки и носочки. Тетя, музыкант, учила музыке, купила девочке скрипку, и сама же привела ее, чуть подросшую, в музыкальную школу.

Смешливая, любознательная и добрая Зиночка с удовольствием отправилась в первый класс, где познакомилась со светловолосой голубоглазой Соней, ставшей не только ее одноклассницей, но и верной подругой по жизни. Они сидели за одной партой, читали одни и те же книги, учили уроки то у Сони дома, то у Зины, ездили с родителями Сони на юг. Так сроднились, что стали считать друг друга чуть ли не сестрами. Их дружба прошла немало испытаний, проверок, искушений.

И вот теперь они, терапевты, работали вместе. Зинаида стала заведующей отделением, а Соня – участковым доктором. И как бы жизнь ни менялась, предлагая им разные испытания, одно оставалось неизменным – их давняя крепкая дружба.

Личная жизнь Зинаиды складывалась по-разному. Мужчины ее любили, а она любила только однажды, поэтому никто из них не стал ее судьбой. Как-то не сложилось, не склеилось, не образовалось. Только одна история, тянувшаяся уже почти пять лет, порой приводила Зину к мысли о семье, но она не торопилась, считая, что в тридцать три для нее еще все дороги открыты, ничто не потеряно и не утрачено. Да и горевать не в ее характере: она расставалась с мужчинами легко и без сожаления.

Пять лет назад ей встретился мужчина, показавшийся привередливой Зине тем долгожданным принцем, которого нельзя упустить. Но жизнь сама расставляет точки и ударения, сама учит и наказывает, сама дарит и отнимает…

Мужчина, поначалу так поразивший воображение Зинаиды, не вдруг оценил ее любовь, и она, чуть поостыв, теперь довольствовалась редкими встречами. Он, правда, со временем, наоборот, так привязался к Зине, что чуть ли не каждый день звал замуж, но она, вкусив свободной жизни, не торопилась ответить согласием. Не отказываясь, обещала подумать.

Зина жила с мамой, которая часто болела и нуждалась в заботе и хорошем уходе. Поэтому в последний год Зиночка старалась не оставаться в отделении допоздна, опасалась за маму. Вот и сегодня, дождавшись Соню и поговорив с ней, она заторопилась домой, вспоминая по дороге самые быстрые рецепты приготовления ужина.