Читать книгу Девчонки против правил - Ирина Мазаева - Страница 3

Каникулы пролетели стремительно. Еще раз они все вместе выбрались покататься на ватрушках, а остальное время гуляли парами: Аля с Никитой, а Света с Геной. Ходили в кино, в кафе, бродили по городу и разговаривали, разговаривали, разговаривали…

Аля давно хотела влюбиться. Мечтала об этом. Представляла себе своего парня – какой он будет? А теперь встречалась с Никитой и по-прежнему не верила, неужели все это происходит с ней? Неужели у нее теперь есть свой парень? И только «лайки» одноклассниц и их вопросы «в личку» – «колись, кто он? где познакомилась?» – доказывали ей, что все на самом деле, а не во сне.

Как-то быстро Никита стал для нее кем-то близким. Таким близким, что Аля решилась пригласить его к себе домой. В отсутствие родителей, конечно, но все-таки. Домой! А ведь дома у нее до этого бывала только Света, да, может быть, еще пара одноклассниц. И не просто пригласить, а показать ему свои рисунки. Ведь Аля, кроме общеобразовательной, училась еще и в художественной школе и должна была окончить ее в этом году.

Точнее, она ничего показывать не собиралась. Просто так вышло. Никита оказался настойчивым.

– Ну, давай, показывай.

– Что?

– Рисунки! Ты же говорила, ты – художница!

– Нет, что ты, я не волшебница, я еще только учусь…

– Отговорки не принимаются. Либо ты сама их покажешь, либо я устрою у тебя в комнате настоящий обыск!

И вот как тут было не показать? Интерес парня был искренним, и как бы Аля ни сомневалась в своих талантах, она все-таки залезла на шкаф и вытащила папку с карандашными набросками и акварелями.

Никита сосредоточенно взялся их рассматривать.

У Али все внутри замерло: а вдруг ему не понравится? И как после этого они будут общаться? Сможет ли она встречаться с парнем, которому не нравится, как она рисует?

Но Никита не дал ей перепугаться окончательно. Он решительно отложил в сторону несколько работ:

– Эта, эта и эта. А эта – вообще обалденно. Я, признаюсь, мало что понимаю в живописи, но вот этот натюрморт с яблоками, он… Он какой-то осенний, грустный… Мне нравится, как тут передано настроение. Сразу хочется думать об окончании года, грядущих морозах, но при этом и радоваться, не знаю… урожаю. Я понятно выразился?

– Да! – обрадовалась Аля. – Именно такое у меня настроение и было.

– И вот этот рисунок карандашом мне тоже нравится. Четко, никаких лишних линий. Слушай, а почему ты их в рамы не сунешь и на стенки не повесишь? Картины ведь рисуются для того, чтобы ими комнаты украшать!

– Да? Я как-то не думала…

– А ты подумай. О! Я придумал! У моей мамы весной день рождения. Я у тебя картину куплю и подарю ей!

– Что ты! – испугалась Аля. – Я тебе так отдам какую-нибудь.

– Нет, я именно куплю. Потому что труд должен оплачиваться. Готовься к тому, что ты вырастешь, станешь известной художницей и будешь продавать свои работы за кучу денег! – уверенно заявил Никита.

Аля промолчала: какая из нее известная художница? Она просто ходит на уроки в художку и рисует то, что скажут. А связывать свою жизнь с этим ремеслом… Это другое. Ведь таких, как она, в художественной школе много, но разве все они смогут стать известными?.. И только вера Никиты в нее заставила сердце забиться: а вдруг?…

На следующий день мама дала Але деньги, чтобы она купила себе какое-нибудь платье, заявив: «Сколько можно ходить в одних и тех же джинсах? Надо иметь в гардеробе что-нибудь нарядное!» И снова Аля позвала с собой в магазин не Свету, свою лучшую подругу, а Никиту – своего парня.

Он охотно согласился:

– Конечно, пойдем. Не сказать, что я люблю шопинг, но выбрать тебе что-нибудь помогу.

Мама была права: Аля зимой и летом ходила в джинсах, футболках, «кенгурухах» или свитерах. Но ведь теперь у нее есть свой парень, теперь они могут сходить, например, на дискотеку, где ей нужно будет быть нарядной…

– Ты – красивая, – сказал Никита, когда она вышла из примерочной. – Только это платье… оно… не твое. Оно какое-то детское. Тебе надо… – он задумался. – Тебе надо что-нибудь романтичное, немного строгое, но кокетливое. Пойдем, посмотрим, что здесь еще есть.

«Ты – красивая…» – у Али все внутри замерло от этих слов. – «Ты – красивая…» А ведь ей так много не нравилось в собственной внешности! И небольшой рост, и немного кривоватые тощие ноги, и руки с торчащими косточками. А вот ведь! Сказал ей Никита, что она красивая, посмотрела Аля в зеркало и увидела… красавицу. Не маленькую, а миниатюрную, не с тощими ногами, а стройную, и даже косточки на запястьях показались ей не страшными, а изящными…

– А вот это платье – самое то. Сразу видно, что ты – творческая натура, – одобрил он другой наряд; а потом они пошли в кафе отмечать покупку.

Из-за Никиты Аля забыла обо всем на свете: про рефераты, которые задали в школе, про картину, которую планировала нарисовать за каникулы… Даже Свете перестала писать каждый день ВКонтакте. Но две недели пролетели, и в последний вечер перед третьей четвертью подружки собрались у Али в комнате.

– Ну как? Как у тебя с Никитой? – тут же накинулась на нее Света.

– Хорошо. Все очень хорошо… – улыбнулась Аля.

– Он твои картины видел?

– Конечно! Ему понравилось.

– А я потрясла Гену, сев на шпагат. Не зря я на фитнес хожу. У меня растяжка – ого-го! И мышцы, вот потрогай!

Аля потрогала: мышцы были.

– Мне Генка сказал, что у меня обалденная фигура. А то! А еще – я здоровая. А не как наши красавицы, которые вечно сидят на диете, а мышц и нету. Какие мы с тобой все-таки замечательные! И красивые, и талантливые!

– Мне Никита сказал, что я – красивая…

– Вот и я про то! Боже, влюбиться – это так прекрасно! И почему мы раньше не влюблялись? А ты уже целовалась с Никитой? У нас с Геной первый раз это позапозавчера было. Он меня провожал. А погода такая… Как в сказке. Снег крупными хлопьями кружится… Деревья в снегу, тихо… И тут он вдруг спрашивает: «Можно я тебя поцелую?» А я стою, очень этого хочу, только сказать почему-то ничего не могу. Дошло, наконец, кивнуть. И он меня поцеловал. Боже, Алька, это так прекрасно! Я прямо улетела куда-то! Как будто это не я, не со мной… Ой, да что я тебе рассказываю, ты ведь сама знаешь! Так что, как у вас с Никитой? Целовались?

Аля растерялась.

Никита был у нее в гостях, она была у него в гостях, они вместе выбирали ей платье, они ходили в кафе и в кино, он провожал ее до дома – все было так, как оно и должно быть, так, как она мечтала, так, как показывают в кино, но… Но он не пытался ее поцеловать. Провожал, прощался и уходил. Или они просто расставались на остановке, потому что жили в разных районах. До подружкиного вопроса Аля как-то не задумывалась о поцелуе. Он должен был быть… потом. Позже. Обязательно.

– Он тебя не поцеловал до сих пор?! – изумилась Света. – Почему?!

– А должен был? – испугалась Аля.

– Он ведь – не наши тупые мальчики. Ему семнадцать! Он должен быть активнее!

– Но он…

– Может быть, он спросил разрешения, пытался, а ты не поняла и оттолкнула его?

– Я его не отталкивала! И все у нас хорошо. Это вы с Геной такие быстрые. А у нас – романтика, – почему-то разозлилась Аля.

– Да, ладно, ладно, я не собираюсь с тобой ссориться. Прости. Только мне все равно странно…

– Давай поговорим о чем-нибудь другом, а?

– Давай, но позже. Ты спросила, он свободен? Вдруг у него есть девушка, просто она уехала куда-то на каникулы?

– Я не хочу об этом говорить! – решительно пресекла тему Аля.

Когда Света ушла, Аля озадачилась: а правда, почему Никита не пытался ее поцеловать? Ведь они две недели были вместе. Виделись едва ли не каждый день. А если не виделись, то переписывались. Он научил ее вместе смотреть фильмы, находясь в разных концах города – просто сговориться и запустить один и тот же фильм, а потом по телефону обсуждать происходящее на экране… Но почему он тогда не спросил разрешения ее поцеловать?

А вдруг Света права, и у Никиты есть девушка?! И почему она, Аля, и правда, не спросила его об этом напрямую? «Может быть, прямо сейчас написать ему, задать вопрос?..» – подумала Аля, но тут же решила, что такие вещи лучше выяснять при личном общении. Но все-таки не удержалась и снова полезла на его страницу ВКонтакте.

На странице был создан альбом с названием «Ватрушки». И там во всей своей красе были они все вчетвером: Никита, Гена, Света и Аля. Катались, веселились, изображали непонятно что. На одной из общих фотографий Никита очень нежно обнимал Алю, и под ней уже появился комментарий от какого-то парня: «Молодец, Никитос, времени зря не теряешь!» Стал бы он выкладывать в открытом доступе фотографии с ней, если бы у него была девушка?

Аля по двадцать пятому разу перешерстила все фотографии Никиты: никакой девушки, судя по ним, у него быть не могло. Иначе бы он точно с ней сфотографировался! Везде он был либо один, либо в компании, либо с другом мужского пола, но не с девушкой.

Тогда почему? ПО-ЧЕ-МУ? Света напоследок посоветовала не теряться, а взять все в свои руки. «Поцеловать его самой?!» – изумилась Аля. «Ну… не так прямо… Намекнуть, что пора бы…» – откликнулась подружка. Только это было легко сказать, но трудно исполнить. По крайней мере, для Али. Ведь это был ее первый парень, ее первые отношения, и она чувствовала себя первоклассницей, едва-едва выучившей таблицу умножения. До высшей математики ей было еще далеко.

Решив больше об этом не думать, Аля выключила компьютер и легла спать: завтра был первый день третьей учебной четверти.

– Здравствуйте, Анжелика Геннадьевна…

– Зиновьева, проходи. Закрой за собой дверь, – скомандовала Але Анжелика Геннадьевна.

В первый же учебный день Алю вызвали к завучу, и теперь она стояла в кабинете, отчаянно гадая, к добру это или не к добру.

– Садись и слушай. Как ты знаешь, в нашем городе проводится ежегодный международный фестиваль снежных и ледяных скульптур «Гиперборея». Так вот, в этом году принято решение в его рамках учредить приз среди юных скульпторов. В фестивале могут участвовать школьные команды. И мы приняли решение, что должна быть команда от нашей школы. Надо быстренько представить эскиз. Будут из всех школ выбраны только десять команд. Поэтому надо постараться и выиграть предварительный конкурс. А потом, уже на самом фестивале, обязательно занять какое-нибудь призовое место.

Аля слушала и не могла понять, зачем завуч рассказывает все это именно ей…

– Ты понимаешь, какое это ответственное задание? Фестиваль пройдет в выходные двадцать третьего и двадцать четвертого февраля. Скульптуры надо будет сделать к двадцать третьему. На это дается три дня: двадцатое, двадцать первое и двадцать второе. А уже почти середина января! Так что через неделю эскиз должен быть готов. Ты меня поняла, Зиновьева?

– Что?! – испугалась Аля. – Анжелика Геннадьевна, но почему я?!

– Потому что ты учишься в художественной школе.

– Но я – художник, а не скульптор!

– Какая разница?

– Я не умею лепить… ваять… как это называется?.. И я понятия не имею, что…

– Ты будешь лепить и ваять, – завуч выдержала паузу, – Вяйнямёйнена. С мельницей Сампо в руках.

– Почему именно его? А Сампо – не обязательно мельница… Там, в эпосе «Калевала», точно не сказано, что это за предмет… Как же его можно слепить?

– Вяйнямёйнена и точка! – отрезала завуч. – Это – гарантированный приз. И не надо никакой отсебятины. А чтобы придумать, как выглядит Сампо, у тебя есть неделя. Чтобы через неделю эскиз был у меня на столе! И еще, с тобой будет лепить Полищук, она хоть талантом не блещет, зато не такая хилая, как ты. А третьего придумай сама, кого возьмешь. На три дня вы будете освобождены от школы. Если, конечно, твой эскиз пройдет по конкурсу. А если не пройдет… В общем, сама понимаешь.

Сбитая с толку и напуганная до смерти, Аля вылетела из кабинета завуча.

– Три дня не учиться? Тусить на набережной с творческими людьми? Присутствовать на фестивале не как зритель, а как участник? Это же круто! Ты че, Алька, ты не понимаешь, как это круто?! – подпрыгнула до потолка, узнав новость, Света.

Они стояли в рекреации на втором этаже у окна.

– Но я как-то… Не ожидала… Да еще эскиз… Но я не скульптор… – промямлила Аля.

– У тебя все получится! Ты – талант. Даже так: талантище! Я в тебя верю.

– Да, у меня, наверное, есть способности, но там таких будет пруд пруди… И я вот что-то не верю, что…

– Вот все твои проблемы из-за того, что ты в себя не веришь. Вспомни, сколько ты страдала, что ты – бездарь и тебя в художку не возьмут. Но ведь взяли же! А все твои стенания, что ты – уродина и тебя ни один мальчик не полюбит? Но ведь полюбил же! Так что хватит ныть. Начинай думать об эскизе! Как там выглядит этот Вяйнямёйнен?

Вяйнямёйнен на всех иллюстрациях выглядел одинаково: седой старец, сидящий то ли на пне, то ли на камне с кантеле{Кантеле – музыкальный инструмент, родственный гуслям. Традиционный финский и карельский инструмент.} в руках. Но, Аля это отлично понимала, копировать чужие картинки – полная глупость. Надо было придумать что-нибудь свое. А как?

– Перечитай «Калевалу», – посоветовала Света.

И тут прозвенел звонок.

Разговор продолжили после уроков по дороге домой.

– Я уверена, ты сделаешь самого лучшего Вяйнямёйнена всех времен и народов!

– Может быть, я бы и могла, но… Но я не скульптор, – снова взялась объяснять подруге Аля. – Я понятия не имею, как это делается. Тем более из снега.

– Ты что, снеговиков в детстве не лепила?

– Сравнила тоже!

– Ах, как давно мы с тобой снеговика не лепили! Вспомни, сколько было радости от этого занятия! А тут – целых три дня будем лепить, и не снеговика, а настоящую скульптуру! – гнула свою линию Света.

– Мне бы твой оптимизм…

– Так бери половину, дарю! И, кстати, вот ни в жизнь не поверю, что тебя не заинтересовало предложение нашей Анжелки! Колись, тебе ведь интересно поучаствовать? Просто ты боишься. Да, я права?

– Меня заинтересовало, но…

– Так! Хватит кукситься! Когда ты наконец поверишь в свои силы? Есть у тебя сила воли и характер или нет?

– Я не знаю… – вздохнула Аля.