Читать книгу В потоке творчества: творческие проекты. Книга пятая - Ирина Михайловна Соловьёва - Страница 8

Андрей Буянов: запись первого альбома группы «Далече» на студии Терентия Травника «Lemur records»

Оглавление

– …В свое время я был на квартирниках, где выступал Майк Науменко. Мы с ним общались. Вы может и не знаете такого автора… У него произведение ещё такое есть: «Лето… Лето, я изжарен как котлета…», – рассказывал Терентий, готовя аппаратуру к записи.

– А с Цоем знаком?» – спросил я, улыбнувшись.

– Да, и неплохо, тогда все друг друга хоть немного, но знали, – ответил Терентий.

Между такими беседами на студии Травника «Lemur records», мы и записывали в ноябре 2008-го альбом ЗАЧИН:

«Возможность поработать в новых условиях возникла случайно. А точнее, благодаря жене Ильи – Ирине. Она познакомилась с Терентием в аптеке, где он дарил продавщице свои диски. Терентий – музыкант, художник и поэт, лидер группы «Ноев Ковчег», которая в начале 80-х вместе с «Аквариумом» и «Воскресением» стояла особняком на советской сцене. Помимо других дел, он любил на своей домашней студии «ТэТэ» помогать молодым музыкантам. Ирина давно мечтала, чтобы её подруга Ольга Лехтонен записала свои замечательные песни в нормальных условиях. Она взяла координаты Терентия, о чём сообщила нам. Надо признаться, состояние моё на тот момент было плачевным. В мае нас опять выгнали из «Даждя». И опять из-за ерунды – словопрений в интернете. Регулярные выступления среди единомышленников прекратились. Оля ушла заряжать своим солнечным зарядом яхт-клуб, увлёкшись плаванием.

В добавок, ещё и Илья женился. Это естественный процесс, и я был рад за брата, но общение и репетиции почти прекратились. «Почти», потому что осенью Дима Радуга делал у себя в Ясенево три больших квартирника, на каждом из которых мы выступали почти по часу. Видео посмотрел – довольно качественно играли. Но это больше из-за старого крепкого багажа. Вспоминаю: мне тогда не то что петь и играть – видеть никого не хотелось… Всё было как в песне Кинчева «Плач» – «Ох, до песен ли?…» И всё то, что в припеве до этого. За весь 2008-й написалась всего одна песня «Милоть», где я художественно попытался изобразить своё состояние…

Не устану повторять, что творчество неразрывно связано с духовной жизнью. Причём не внешней, а внутренней. Порвав с Лемешово, я так и не обрёл храм по душе. Заходил в Бирюлёвский раз в два месяца на 15—20 минут. Но главное – напрочь отсутствовала личная молитва. Вместо утренних и вечерних правил – ежедневный просмотр фрэнд-лент в разных соцсетях. Зато там я оставлял комменты, как «крутой» верующий чувак. Считал, что душевной добротой и восторженными слюнями смогу заменить лень во внутреннем делании…


Воодушевлённый после свадьбы Илья, решил ударить по качеству наших выступлений. Но я не смог поддержать его. Внешне я растолстел, а внутри был как сдувшийся воздушный шарик. Вот так, без таинств, без молитвы, без брата и без особых перспектив в жизни (ко всему, ещё и с работы уволили), я встречал ноябрь, который по традиции вообще меня вгонял в духовную могилу.

Тем неожиданнее стало предложение Ирины записаться у Игоря – Терентия Травника. Однако, несмотря на жизненные отчаяние и уныние, гордыня во мне не зачахла. Наоборот, она цвела буйным цветом. «Что? На студию? К какому-то Травнику?.. Я что – попса что ли буржуйная?» – возмущался я. Но ради интереса мы решили всё-таки сходить, благо жил Игорь в пяти минутах ходьбы. А может, меня уговорил Илья. Он заразился идеей зафиксировать свои гитарные пассажи для истории. Помню, с подозрительностью шёл первый раз. Думал, сейчас шоу-бизнес начнёт меня ломать и подстраивать под себя, а Терентий представлялся этаким самодовольным хамоватым продюсером, «а-ля жюри» из шоу «Голос»…


Но Игорь оказался очень доброжелательным и простым в общении человеком. Даже слишком. Он не лез со своими советами в нашу творческую кухню, а наоборот, весьма помог, украсив своими «клавишами» три песни. А главная проблема возникла от того, что Терентий постоянно делился с нами своими воспоминаниями и идеями. Невольно начинаешь спрашивать в ответ, когда он рассказывал о своих друзьях Саше Иванове из «Рондо» или Серёже Трофимове – «Трофиме»… Впрочем, для творческих людей это обычное дело. Собираются репетировать, а сами два часа из трёх «разговоры разговаривают» вместо душевной и ручной работы.

Перед каждым походом на очередную сессию (которых было немного), мы с Ильёй договаривались: так, сначала пишем эту и эту песню, а потом уже чаи гоняем. Времени на запись (а ведь ещё же сразу сводили!) было крайне мало. Тем более, не смотря на наше зазубривание, не всегда получалось с первого дубля – писали-то живьём… Во время знакомства Игорь сказал, что сможет нас принять 5—6 раз по 2—3 часа. За это время надо будет записать «матерьял» для альбома. Потом он поможет нам его оформить. Причём проиллюстрированы будут не только обложки, но и сами диски. Для нас это был невиданный уровень. Хотя, честно, интересовало больше, что же получиться в содержании, а не на «фантике».

Так, в первый приход мы записали песню «Сердце». Я разозлённый, был собран (помогло ещё, что жена брата сидела напротив) и что-то получилось. На «официальный» вариант альбома, правда, она не попала, так как мы потом сделали другую версию со скрипкой Марии Бражниковой. Однако, в нынешнем переиздании я разместил всё-таки первый вариант с одним Ильёй и раздвоившейся личностью автора в припеве (Игорь предложил мне спеть в два голоса). Дело в том, что «Сердце» с Машиным участием мы сводили в наше последнее посещение студии «Тэтэ». У Терентия тогда в гостях были Торвлобнор Петрович Пуздой и Акакий Назарович Зирнбирнштейн из группы «Тайм Аут». Мы торопились. А тут ещё что-то с микрофоном случилось в тот вечер. В итоге свели наскоряк – голос фонит, инструменты прыгают, грязь какая-то появилась… Решили оставить. И альбом, который услышало рекордное для нас тогда количество человек, вышел таким. Илья шутил: «Пусть думают, что это задумка. Голос со спецэффектом тебе сделали…». Но наслушавшись скрипки с мутным звуком, я решил, что правильнее будет предъявить первый вариант – чистый, уравновешенный и более прочувствованный.

Условия были отличные, атмосфера тёплая, аппаратура – как космический корабль, но вот время… Писали только то, что было зацементировано. Однако, первый номер «Иллюзии» пострадал. Из-за меня. Исполнение и запись – это всегда борьба с собой и всеми внешними факторами. Надо жить в песне. Даже если она горькая и даже если это десятый дубль. А то поёшь серьёзный текст, а лукавые силы смешат тебя какой-нибудь мелочью (например, эмоциями гитариста или задумчивым видом звукача). А там, где нужна лёгкость в пении, ты вдруг обижаешься на весь мир и становишься мрачным. Так и случилось. Ни один дубль не удалось спеть и проговорить хорошо до конца, а потому в альбом пошёл самый сносный. Впрочем, Илья и Игорь там красивы и трагичны.

Записать «Протокол» уговорил Илья. Говорит, необычная и самобытная. Да и на последнем квартирнике её играли. Мама Игоря, Людмила Георгиевна, работавшая в правоохранительных органов на посту судьи, назвала песню правдивой и смелой. Если серьёзно рассуждать о госсистеме, для которой «без бумажки ты букашка», то можно с ума сойти. Потому я сам, имея тяжёлый опыт работы ментом, стараюсь больше иронизировать над этим. Впрочем, от любых разговоров и воспоминаний на данную тему (почему-то многих интересует именно этот отрезок моей жизни), на душе начинают скрести кошки.

В эпиграфе к «Плакату» звучит текст, который составит потом основу песни «Межа». Мучило меня тогда главенство внешнего над внутренним, которое я встретил и в музыкальном мире. И что самое горькое – в православных кругах тоже. А может и в себе?… «Плакат» писали уже под концепцию. Чтобы протянуть нить от мертвенного государства, мечущимся в нём с человеком в поисках Света и правды, к живой Истине Христа – «Царство Божие внутри вас». Все песни по смыслу связаны и порядок не случаен.

«Огонь в окне» полностью характеризует то моё состояние. Рад, что записали с Ильёй, ведь его мистический гитарный узор – половина песни, если не больше. В отличие от электрического варианта с альбома «Иерихон», этот получился чуть более ясным и тонким. Возможно, от истошных подпевок Ильи, которые он не стеснялся включать ещё на концертах, и донёс до студии. Правда, в «официальную» версию альбома она не вошла, т. к. писали её для второй части. Но Игорь не смог. Потому намного уместнее именно её разместить, как четвёртую главу пластинки.

Песня – сигнал о помощи. Я ещё живой, но мрак и смерть окутали меня по самое сердце. «Где Ты?.. Кто Ты?.. Откуда Ты?..» Потом стал добавлять: «…придёшь?» Ещё можно сравнить с документами капитана Гранта, найденными в бутылке и разъеденными морской водой и временем. Сигнал о помощи. Крик в пустынный город. Без особой надежды, что кто-то услышит.

Часто мы её исполняли вдвоём. А потом я один. Почти до самого венчания в 2011-м. Сейчас пробовал петь – тяжело идёт… Помню, в мае 2010-го, когда пел на квартирнике на Каланчёвке, во время апофеоза «Где Ты?…», Артём Белов обхватил голову руками и сидел грустный-грустный… Мне даже жалко его стало. Варя Чекушина же (будущая Буянова) загадочно улыбалась. Наверное, думала: «Да здесь я…» Впрочем, это мои догадки.

«Испокон» для переиздания я чуток пересвёл. Она мне тогда сразу не понравилась. Обидно было, что такое крупное полотно «прыгает и скачет» по уровню звука. Сейчас подправил, послушал – Илья хорош, да и я уже пою получше чем в 2007-м. Дело в том, что весной 2008-го нас пригласил поработать с ним молодой музыкант Юра Дымов, имеющий музыкальное образование и певший в церковном хоре. Мы помогали ему подготовиться к выпускному концерту в Тимирязевке. Что только Юра не вытворял за тот час с гитарой и без…

Репетировали в фойе, а прямо перед нами бегали разукрашенные и голые по пояс девушки. Ещё 3 минуты назад они в сарафанах и кокошниках умилительно запевали за Русь. Теперь, во время перекура, не стесняясь особей противоположного пола, они оголяли то, что видеть может только родной муж, ругались матом и чадили сигаретами, вскрывая пивко. Вот она – изнанка патриотических мероприятий. Помню, тогда подумал: «И чтобы мои дочери пошли в театральный или подобный маскарад? Кукиш!»

Было тяжело работать в постоянной суете и шуме, но та совместная работа очень пригодилась нам потом в творчестве. Илья обменялся с Юрой своими гитарными штуками, а меня он подучил основам пения. Упражнения голосовые показал, ещё какие-то тонкости. До сих пор помогает. Юра, кстати, вскоре «завязал» с творчеством в пользу семьи.

«Ветер степей», «Далече» – лирические главы. Настроение во время работы над альбомом из унынческого превратилось в… суровое. Но песни получились. Ещё и из-за участия Игоря с Радугой. Кстати, после нас у Травника писали свои альбомы наши знакомцы – тот же Дима Машкара, Костя Карасев, Лена Тюлькина и др. Только Оля Лехтонен так и не приехала. Зато удалось её и Юлю Белову вытащить к нам на квартирник-презентацию диска 23 ноября. Хороший был день, Лиза Побережнюк (позже участник «Далече») впервые приезжала. Хотя смотрю на фото с того вечера, которые делал Сергофан, и думаю про свою физиономию: Неужели эта заплывшая харя могла петь такие песни?» Да, творчество – не только в пении и сочинении. Оно и в том, чтобы соответствовать своим песням в повседневности. Как говорила Марина Цветаева: «Поэт – это образ жизни». Петь-то я об этом пел, но вот духовной жизнью, в виде хранения себя и своих мыслей перед Очами Творца, не жил. Оттого вспышки бодрствования сменялись глубоким унынием.

Песня «Зачин» как раз и написана в поддержку себе и тем, кто идёт из этого «рабства мора». Цель наша высока и трудно достижима, потому не время «сонным мёдом мазать веки». Снова половина песни принадлежит Илье. Его гитара творит те же стихи. Без этих струнных вкраплений, напоминающих закатные облака, песня звучит не так. Кстати, Илья тут выведен на первый план, хотя играет соло, а моя гитара напоминает несмазанную телегу. Что, впрочем, нам приглянулось. Текст художественный, есть отсылки к Св. Писанию, его кстати, отметил Кирилл Мурышев. Никогда не поздно начать всё с начала. Главное, помнить о Вечной Цели и не повторять ошибки. Безусловно, ядро альбома и самая получившаяся пьеса – «Человек». К сожалению, в августе тяжелейшую травму в парусном спорте получила наша Оля. Цепь от моторной лодки лопнула и, со всего маху, отлетела девушке прямо в глаз, чудом не уничтожив кристаллик. Я надеялся, что ко второй части Оля бы подоспела, а пока не стал её тревожить. Очень люблю скрипку и флейту. А на нескольких выступлениях нам неплохо подыграл на них Кирилл Мурышев. Я позвал его пособить. Но он отказался. Зато порекомендовал и свёл нас с Марией Бражниковой, с которой мы виделись до этого на нашем совместном с «Действующими лицами» концерте в Ясенево. «Она, – сказал рассудительный Кирюха, – в сто раз лучше меня играет на скрипке. А ещё она регент хора в огромном соборе, может подпеть. В общем – высокий уровень», – заключил Кирилл. Этого-то я и боялся. Но Маше позвонил. К удивлению, она согласилась приехать, сказав, что песни ей понравились. В первую встречу, когда мы втроём репетировали у нас, Мария вела себя очень строго и настороженно. Даже коробку конфет, которую я преподнёс ей в дар за труды, она откинула и холодно молвила: «Ешь их сам!» Я опешил…

Придя на студию и теперь уже общаясь со взрослым Игорем, она неожиданно потеплела и выдала замечательные партии на скрипке. «Прям как «Пилот», – заметил Илья про музыкально-поэтический образ «Первое Слово», который мы совместили с «ЧелоВеком», и который целиком придуман Ильёй и Машей. Наверное, она поняла, что нам от неё нужно только сотворчество. Да, мы оказались не такими благочестивыми верующими, но и для нас девушка – это в первую очередь сестра во Христе. Мы дали Маше в дорогу сведённого «ЧелоВека». Уже ночью она написала, что её мама оказалась в восторге от песни, добавив, что она рада с нами ещё поиграть. Мария приезжала ещё на одну сессию, где мы записали две песни. На ходу придумывали какие-то штуки: в дело шло всё – и щёлкающая авторучка в «Протоколе», и шелестящая кипа моих текстов в «Иллюзиях». Игорь, заразившись, сказал: «Подожди!» И нажав на «Rec», отвёл маятник старых часов, висевших в его студии. Те зазвенели механизмами: «Теперь поехали!» И мы начали записывать «трэк» о том, как «Первое Слово» перерождается в «ЧелоВека». Это добавило таинственности.

Завершающая альбом «Ночь» тоже получилась красивой и необычной для нас. Помню, заслушался её и поймал себя на мысли: «А «почемуй» -то в группе «Мельница» стал петь какой-то мужик?»…Благодаря Маше о нас узнало много ребят из ПСТГУ, где она работала и училась. Она говорила, что кому-то весьма понравилось такое сочетание бард-песни с рок-ритмами, социальные тексты с православной тематикой. Сейчас альбом можно послушать в аудиозаписях группы. С Марией же мы потом отыграли часовой концерт в «Диске Луны» 18 марта 2009.


Летом готовились вместе с Марией отыграть большую программу в «Мелосе». Но опять моё раздолбайство и безответственность! Назначил ей встречу, а сам опоздал на час. Она дождалась, купив пирожок. И даже на репетицию к Даниловскому монастырю пошла. Правда, была какой-то грустной и задумчивой. Мы сделали пару новых песен. Но на сам концерт Маша не пришла. Больше мы не виделись… Это урок! Варя меня потом серьёзно причесала за неумение держать слово. «Либо, – говорит, – не договаривайся!» Знала бы она, что мы, творческие люди – эмоциональны. У нас часто горы планов так и остаются кучкой не воплотившихся пышных фраз… C этим надо бороться.

Интересно, что хозяин клуба «Диск луны», где проходила презентация нашего альбома – одноклассник Терентия с Плющихи – Володя Сокольников… А потому Терентий был с нами и здесь. Вот такое совпадение. Я Владимиру через пару дней передал в подарок книги от Травника.


На фото Терентий Травник с друзьями в клубе «Диск Луны». Слева направо: Володя Сокольников, Игорь Паршенков, Саша Басов и Терентий Травник.


Отношение к альбому у меня неоднозначное. Я его долго не признавал (даже издавать не хотел). Хотя Илья считает, что это до сих пор лучшая работа «Далече». По мне же, лучшее записано в последние 2 года. Почему именно «Зачин»? Это первый наш студийный опыт. А ещё я видимо хотел начать тогда всё с начала, думал диск станет трамплином. К сожалению, не совсем получилось. Как и сделать вторую часть. Эта идея меня так захватила, что стоя как-то на службе в храме, я понял, что думаю не о Литургии, а о том, какие песни мы будем писать для этой пластинки. Это очень плохо. Да, начать новую жизнь не удалось. Но этой работой я вдохнул глоток свежего воздуха, приобрёл опыт и уверенность. БлагоДарю Травника и всех, кто участвовал!»

В потоке творчества: творческие проекты. Книга пятая

Подняться наверх