Читать книгу Сезонные сказки - Ирина Михеева - Страница 8

Домовой читал Евангелие от Иоанна (Евангелие – это книга Нового Завета, а слово «Евангелие» означает – благая весть). Там было сказано: «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни».

Прочитав эти строки, он задумался: «А ведь у нас есть очень похожий светильник – деревянная основа, семь маленьких электрических лампочек, и стоит он на подоконнике. И куплен он в обычном магазине, где продаются люстры, бра и прочие осветительные приборы». Он взял его в руки, покрутил, а затем поставил на место и включил. Мягкий свет осветил небольшое пространство вокруг.

«Пусть горит, – подумал Домовой, – ведь скоро Рождество и надо обязательно оставлять его на окне на ночь включённым, чтобы Ангел, пролетая мимо и увидев свет, обязательно залетел и, коснувшись своим чудесным крылом, наполнил дом волшебным, чарующим, благоухающим ароматом, ангельским спокойствием и нежностью, умиротворяющими душу, заполнил её теплотой и сердечностью.»

– Евдоким, ты зачем включил семисвечник? – строго спросила Хозяйка, когда вошла в мастерскую; она не любила, если в её отсутствие кто-нибудь хозяйничал, в том числе и Домовой. И даже ему она не делала исключения, а уж посторонним – вообще спуску не давала.

Она протянула руку, чтобы выключить светильник, но Домовой беззлобно оттолкнул её: «Пусть горит. Сядь лучше и послушай, что я тебе скажу. Ведь это наш светильник? Дачный?»

– Ну да! Сын привез, он сломался. Пришлось с ним повозиться, поколдовать, но моего волшебства хватило, и светильник опять стал, как новый.

– Знаю-знаю, видел. Да он сам мне всё рассказал и поведал свою историю.

– Правда? Как интересно! А я и не знала, что простая деревянная подставка с лампочками может разговаривать.

– Конечно, может. У всех вещей есть душа, своя история появления, своя жизнь, и они, если захотят, то расскажут, поделятся. Но это очень редко, только если вежливо попросить. И я знаю сказочную историю этого светильника, и хочу пересказать её тебе так, как поведал её мне он сам.

***********************************************************************

Светильник – Семисвечник – появился недавно в этом большом, загородном доме. Его поставили на подоконник.

Он смотрел в окно, а вечером, когда его включали, своим мягким, рассеянным светом освещал пространство вокруг себя. Чуть-чуть через стекло светил на кормушку для птиц, которая была укреплена на откосе с другой стороны, со стороны улицы. Хозяин дома каждый день подсыпал корм – семечки, пшено, и даже кусочки сала для синичек: они очень любят это лакомство. И тогда у них начиналось большое пиршество и праздник. Птички прилетали, радостно клевали и даже устраивали гвалт, потасовки и драки.

Среди них была маленькая птичка, чем-то похожая на синичку – желтенькая, но с черной грудкой, с глазками-бусинками. Она тоже прилетала, садилась неподалёку на подоконник, никогда не вступала в драки, а тихо и терпеливо ждала, когда все наедятся и улетят, а она останется. Ей было приятно сидеть в лучиках мягкого и теплого света, она чувствовала даже через оконное стекло его доброту и дружелюбность.

А ему было приятно, что она сидит напротив и не улетает. Он смотрел на неё и подмигивал. Так проходили дни.

И вот однажды на подоконник поставили банку: деревянную, круглую, наполненную карандашами. Она загремела и прервала раздумья светильника.

– Что моргаешь? У тебя что, тик? – грубо спросила карандашница.

– Почему? Нет! Просто я только так умею светить, – ответил вежливо светильник.

– А!!! Ну-ну!!! А почему ты говоришь с акцентом? Ты что, иностранец? – внимательней приглядевшись к нему, громко спросила карандашница.

– Ну, в общем-то, да!

– Как интересно! Давай, рассказывай скорей! Откуда ты? Я так люблю иностранцев и их рассказы! – восторженно проговорила та, загремев карандашами.

Светильник застеснялся, ещё больше заморгал лампочками: «Да что рассказывать-то? Ну уж если вы просите! Извольте!»

И он не торопясь стал вспоминать и свои приключения, и то, как он оказался в этом большом доме.

Родился Светильник в очень далекой чужой стране, на маленькой мебельной фабрике. Сначала его выпилили, просверлили отверстия, провели тоненькие провода к электрическим патронам, вкрутили лампочки. Всё подсоединили и украсили колечком из пластмассовой еловой веточки с маленькими шишечками.

Светильник тяжко вздохнул, вспомнив, как потом его и его собратьев упаковали в коробки и отправили в путешествие по бескрайним просторам, как они долго-долго куда-то ехали, было тесно и душно, жарко и неудобно. Он замолчал на секунду, подумав, как хорошо, что это закончилось.

– А дальше!!! – пророкотала над ухом карандашница. – Что дальше было?

– Дальше! – светильник помолчал немного и продолжил рассказ. – Нас привезли в большой супермаркет. И мне повезло – меня поставили на полку, на витрину, среди разных светильников, фонарей, ламп и сувениров. Там было столько яркого света, что у меня закружилась голова. Ах, как там было много люстр и больших, и очень больших – просто огромных, круглых, хрустальных и стеклянных, с цветочками, с подвесами, блестящими и переливающимися всеми цветами радуги, – восторженно с придыханием рассказывал он. – Я такого богатства и волшебной красоты нигде и никогда не видел.

– Ах!!! Как же я тебе завидую. Я же ничего такого никогда не видела в своей жизни. Эх!!! Повезло же тебе, – опять очень громко проговорила карандашница, да она тише-то и не умела: карандаши перекатывались по банке и оглушительно грохотали. – Ну, а дальше что? Дальше рассказывай!

Светильник призадумался: «Чтоб ещё такое интересное рассказать этой неугомонной и громкой соседке? Похоже, её не остановишь, и она не успокоится, пока всё не расскажешь, что знаешь. И тут он вдруг вспомнил, что рядом с ним на полке стоял большой фонарь – очень интересный экземпляр, да и историю тот про себя поведал сказочную. А история это такая.

Фонарь был очень важный и толстый, весь из металла и стекла, а внутри – маленькие фигурки людей и животных вокруг крохотной люльки с младенцем. А над ними – звезда. Когда его включали, чтобы привлечь покупателей, то в середине загорался очаг около людей, а над ними светилась-зажигалась яркая звезда, она как будто висела на небе и освещала их. Фонарь однажды повернулся к светильнику, с удивлением и восторгом разглядывающему его, и спросил: «Что рот разинул? Нравлюсь?»

– Очень! Ты такой волшебный и загадочный! – застенчиво пролепетал светильник и пошевелил своими пластмассовыми веточками.

Тогда слушай, что я тебе расскажу. Ведь я не простой фонарь, а Рождественский. Я Рождественский вертеп – Святое семейство – символ христианского великого праздника. И он поведал историю той композиции, что находилась у него внутри:

«Когда-то давным-давно, недалеко от города Вифлеем, в пещере родился Иисус. И когда он родился, то на небе зажглась яркая звезда – вестник рождения Спасителя всего человечества. И она указала путь волхвам – мудрецам из далёких стран. Узнав, что спаситель родился, они пришли поздравить младенца и принесли ему дорогие подарки. В пещере было холодно, Иосиф, отец младенца, разжёг костёр, а овечки согрели своим теплом маленького Иисуса.

По преданию, чтобы порадовать сына, отец срубил зелёное деревце и принёс в пещеру. И в тот же миг звёзды упали с неба и украсили его ветви. С тех пор люди в Рождество Христово украшают свои дома ёлками, наряжают их разноцветными гирляндами, шариками и свечами, напоминающими упавшие небесные звёзды», – важно и с пафосом закончил свой рассказ большой фонарь.

Карандашница представила себе этот фонарь, и сказала, посмотрев на светильник: «Здорово!». А про себя подумала: «Вот бы и нам такой фонарь, а то наш как-то странно моргает!»

Только она надумала спросить его об этом, как светильник вдруг ярко вспыхнул, ещё раз моргнул и погас! Птичка за окном встрепенулась, вспорхнула и стала бить клювом в окно, как будто хотела помочь несчастному светильнику. Спросить, что случилось?

Карандашница удивленно: «Ты что погас? Устал, что ль? Что молчишь?»

А светильник, не понимая, что произошло, и так и этак щелкал выключателем и сетовал: «Надо же, я не свечусь!»

Карандашница громко закричала: «Ну вот, сломался! Я так и знала! Все иностранцы такие нежные, ломкие и ненадежные!» И она отодвинулась от него подальше, как от заразного больного.

К окну подошёл хозяин, взял Светильник в руки, потрогал, перевернул вверх ногами, подёргал провод, пощёлкал выключателем – нет, не горит, не работает.

Светильник в ужасе подумал: «Ну вот, всё пропало!» – и весь сжался от страха.

А хозяин всё тряс и тряс его, думая, что от этого тот сам починится. Нет, не включился. С досады хотел выбросить на помойку, но вовремя опомнился, вспомнил про свою мать-волшебницу.

Домовой замолчал, поправил очки, туго сидящие на переносице, посмотрел хитро на свою волшебницу-Хозяйку: «Вот так он оказался у нас. И теперь работает. Вон как весело светит!»

Хозяйка вздохнула: «Ну что ж, теперь он как новый, отправим-ка мы его обратно на дачу, на его любимое окно. Пусть там светит.»

«Фу!!! Пронесло, – подумал про себя светильник! – Ура! Я уеду к себе.»

И вот опять он стоит на подоконнике – светильник-семисвечник – символ «Божественного света», светит мягко и тепло, а за окном птичка-синичка с черной грудкой и глазками-бусинками сидит и греется в лучиках его доброго и ласкового света…

**********************************************************************

«Ну вот и Новый год наступил, – размышлял Домовой, – Наконец-то праздники прошли». Евдоким, довольный, сидел в кресле, развалившись и жуя шоколадную конфету. Он не любил громкого шума, гама и дикого веселья. Праздничная эйфория приводила его в раздражение и нагоняла тоску, настроение падало, и он прятался в своем укрытии и мог неделями не выходить.

«Наконец-то всё закончилось. Можно помечтать и поразмышлять, а то от этих хлопушек, петард, салюта и громкого смеха все мысли разбежались и уши заболели. – Он повернулся и посмотрел на живую новогоднюю елку, стоящую в углу комнаты, красиво украшенную разноцветными шариками, светящимися лампочками и мишурой. – Ну вот, ещё не убрала, а пора бы! – поправил шарик, и вдруг перед его глазами пронеслась грустная картинка: как эта настоящая елка выросла, потом её срубили, привезли на елочный базар, где её купила Хозяйка, принесла в дом, поставила в ведро и украсила. И как тихо, безропотно, безвольно и молчаливо она умирает. Брррр! Как жалко!»

Тут он обернулся и увидел на столе изящный и нарядный светильник, сделанный его Хозяйкой в виде новогодней елочки: «А вот эта елочка много лет будет служить и радовать».

И он стремглав, настолько, насколько позволяли его старческие суставы, спрыгнул с кресла и помчался в мастерскую к Хозяйке. Влетев в комнату, с порога спросил: «Сидишь?»

– Сижу, – ответила она и удивленно посмотрела на него, запыхавшегося, возбужденного и чем-то озабоченного. – Не иначе, ты сказку придумал? – спросила она.

– Придумал! – и тут увидел, чем занимается Хозяйка. А она вырезала из бумаги снежинки – сложные, узорчатые, многоугольные – красивые. Замерев от увиденного, даже забыл, зачем прибежал.

– Ты что-то хотел рассказать! – вывела она его из ступора.

– Ах, да! Сначала расскажу сказку про елочку, про её интересную судьбу, о её полезности и нужности, а потом уж про снежинки.

– И что ж такого интересного ты про них знаешь? – спросила Хозяйка, продолжая лихо работать ножницами.

– Много чего знаю: из чего они сделаны, откуда они падают, ну это потом, позже! Сейчас про ёлку.

И он, усевшись поудобнее, начал свой рассказ.