Читать книгу Пари на красавицу - Irina Muravskaya - Страница 10

Ржу в голос, когда Глеб возвращается ко мне: раздосадованный и мокрый. Такое зрелище дорогого стоит. Надо было на телефон заснять.

– Смешно, да? – стирая с лица капли, хмуро смотрит он на меня. Принюхивается, пробует на вкус мизинец. – М-м-м… Мартини.

– Освежился? – продолжаю ржать. Ну не могу. Реал же смешно.

– У вас это семейное, да?

Намёк на наше знакомство? В любом случае серьёзнею.

– Она мне не семья.

– Зато мыслите в одном направлении.

Вообще-то нет. Я тогда случайно не удержала в себе содержимое, а Лерка целенаправленно выплеснула на него чей-то стаканчик. Погорячилась, девочка. Не понравилось принцессе, видите ли, что её так бесстыдно сгребли в охапку и утащили от свиты прилипал.

Признаюсь, это было красиво. Сильно. Как по мне, так и должен делать мужчина. Пришёл и взял. А размусоливания оставьте для неопытных мальчиков, которые только-только начали прокачивать свою скилушечку на любовном фронте.

– Ты облажалась, – с укором прилетает мне.

Возмущённо надуваю щёки, упирая руки в бока.

– А вот и нет!

– Меня отшили.

– Тебе дали пощёчину?

– При чём тут это?

– Да или нет?

– Ну нет.

– Значит всё путём. Крючок закинут, – в глазах Глеба читается немой вопрос. – Чувак, запомни: пока девушка не даёт тебе по щам и не заряжает с колена, у тебя есть шанс.

– Класс. Ты часом не философ? Надо завести блокнотик. Буду записывать твои умные мысли.

– Ирония неуместна. Лучше бы сказал спасибо.

– За что?!

– Задача стояла в привлечении внимания. Ты его привлёк. Следующий ход будет нацелен на то, чтобы это внимание не проскочило мимо, а задержалось.

Ясное дело, Воронцову такой расклад не нравится.

– Стебёшься? И насколько затянется твой "хитроумный план"?

– К пенсии как раз завалишь свою куклу. Правда тогда вряд ли эта задача останется в приоритетных. Наверняка её затмит старческий маразм, давление и радикулит.

Собеседник нехорошо щурится.

– В джакузи когда-нибудь купалась?

Это предложение или предупреждение?

– Так, – миролюбиво вскидываю указательный перст. – Спокойствие, только спокойствие. А ты как хотел? Успеть за один день? Так это не делается, дружок. Придётся потерпеть. И постараться.

Слышу жалобное скуление. Понимаю, понимаю. Ты не привык, что девушка ломается дольше часа, но что поделать. И на старуху бывает проруха. Быть может мне даже удастся воспитать из тебя нормального человека?

– Окей, – неохотно признает поражение Глеб. – И какой следующий шаг?

– Приглашение на свидание. Тут можно не тянуть. Начни прямо сегодня.

– Сейчас? Она же меня пошлёт.

– Разумеется, пошлёт. А ты дай понять, что тебя это не остановит. Что будешь мозолить ей глаза, пока она не даст тебе шанса.

Воронцов смотрит на меня, словно я с пинка отправляю его в ЗАГС, а не на всего лишь свидание. Мда. Как всё сложно. А ходил ли он на него вообще когда-нибудь? Или сразу перескакивал к фазе десерта? Взбитые сливки там, клубника…  съедобное нижнее бельё.

– То есть мне что… – брезгливо кривится он. – Предстоит бегать за ней собачонкой?

Мысленно хихикаю.

– Нет. Ну что ты? Зачем собачонкой? Вполне себе можно побегать благородным взрослым псом.

Всё. Хихикаю уже не только мысленно. Блин, как же славно, что я во всё это ввязалась. Такая возможность сбить спесь с этой мордашки даётся не каждому. А главное, всё честно. Я ведь реально пытаюсь помочь. Несколько зайцев одним выстрелом. Пиу, пиу, пиу.

У меня молча забирают почти пустую тарелку и пиво, отставляют всё на шаткий пластиковый столик, после чего проделывают ту же манипуляцию, что не так давно была опробована с Лерой: чувствую, как ноги отрываются от пола, на несколько секунд зависают в воздухе, а потом снова касаются твёрдой поверхности.

Теперь мы стоим посреди оживлённого танцопла.

– Ну и ху из ху? – всем видом даю понять, что не поняла прикола. Глеб собой слишком уж доволен. Что он там уже напридумывал, а???

С меня молча стягивают капюшон и снимают кепку.

– Зачем? – растерянно кошусь в сторону, проверяя, нет ли рядом Леры. Нету. Куда она девалась?

– Тебе так больше идёт.

WHAT???

Выбившуюся из хвоста бирюзовую прядь заправляют за ухо, мимоходом скользя по дорожке серёжек. Которых у меня много. Даже хрящ проколот.

WHAT???

Глеб вслепую нашаривает мою ладонь и переплетает наши пальцы. Другая его рука ложится на талию. МОЮ ТАЛИЮ. Лёгкие покачивания призывают позволить вести меня в танце. Совсем неподходящему под долбёжную клубную музыку.

WHAT???

Нервно сглатываю.

– Что ты делаешь? – чёрт, голос опять подводит. Снова хрипотца появляется. И дыхание учащается, когда его лицо оказывается настолько близко, что мы соприкасается щеками.

– Танцую. А на что похоже?

Блин. Мне не по себе, а ему хоть бы хны.

– Тебе не со мной надо танцевать. Иди ищи наречённую.

– Не хочу. Она меня раздражает.

– Сочувствую. И даже могу понять. Но если ты собрался выиграть спор, придётся много чего делать из того, чего не хочется. Ходить, гулять, слушать её, восхищаться даже тогда, когда восхищаться нечем. А там уже моторчик сам запустит цепную реакцию.

– Жесть. Она же скучная. И тупая, – бархатный голос непозволительно рядом. – Мне хватило полчаса под кроватью, чтобы понять, что с ней абсолютно не о чем разговаривать. Знаешь куда она применила слово "прокрастинировать"?

– Куда?

– Синонимом у неё почему-то стала тема кастрации.

Сдержаться выше моих сил. Очередной смех заглушаю единственным возможным в данный момент способом – утыкаюсь носом в мужское плечо. От кожаной куртки приятно пахнет. Нет. Не от куртки. От него самого. Свежестью и ненавязчивым шлейфом одеколона. И немножко мартини…

Присутствие посторонней конечности, нырнувшей вдруг под худи, заставляет меня резко выпрямиться. Это что за выкрутасы!? Вот только тискаться с ним на дебильной вписке мне и не хватало. Нет, дорогой. Не прокатит.

– Придётся потерпеть ради великой цели, – разрываю дистанцию, отталкивая его. – Успокаивай себя тем, что во время секса она, вероятнее всего, будет молчать.

Кого бы тронул мой отказ. Глазом не моргнул.

– А ты во время секса молчишь? – каверзно интересуются у меня.

– А вот этого ты никогда не узнаешь.

– Откуда такая уверенность? – многозначительно играет бровями Воронцов. – Кто знает, может ты сама в меня не сегодня, так завтра влюбишься?

Ну и самомнение у этого засранца!

– Предпочту залезть в вольер к крокодилам, – парирую я.

– Хочешь устроить беднягам заворот кишок? Готова мучить животных, только чтобы насолить мне?

– Как вариант.

– Знаешь ли, ты сама себе противоречишь.

– Ты это про что?

– Где моя заслуженная пощечина? Следуя твоей же логике, у меня и с тобой есть шанс.

Не сразу, но до меня доходит. Вот сучёныш! Мои же слова, да против меня.

– Лапуля, если ты не Джейсон Эклс, максимум, что тебе светит – я позволю чмокнуть меня в лобик, – фыркаю я.

– Да? – контрольный поцелуй оставляет влажный отпечаток на моём лбу. Мгновение и тот же отпечаток красуется ещё и на моих губах. Ойкаю, а Глеб удовлетворённо кивает. – Правда дождался. И надо же, смотри-ка, ничего за это мне нет. Есть повод задуматься. Может пойдём чуть дальше и попробуем более интересный поцелуй?

Открываю и закрываю рот, но дерзкой ответочки что-то не находится. Я в шоке. В двойном шоке. Потому что я в шоке от того, что могу быть в шоке. Ёпрст…

Спасательный силуэт на горизонте находит для меня выход из этой двусмысленной ситуации.

– Лерка! – кто бы подумал, что я когда-нибудь буду рада видеть этого человека! Нахлобучиваю капюшон обратно на голову. Бог с ней, с кепкой. Пускай болтается в переднем кармане. – Иди пробуй поцелуи на ней. И не забудь назначить свидание, – не дожидаясь согласия поспешно ускользаю в тёмный неосвещенный участок сада. Не, не заметила. В нашу сторону сеструха даже не смотрит.

Вижу, как не особо довольный Глеб, подумав, снова направляется к Лере. Ох, как же ему это не нравится. Неужели слово "ухаживать" настолько для него ругательное? Или просто неприятна Титова? Но при этом в койку уложить её ему вполне себе нормально… Хах, да о чём это я? Ему ж пофиг кого лапать. Минуту назад об меня тёрся, щас пойдет об Лерку, через час ещё кого-нибудь найдёт. Умом понимаю это, но след ладони на спине до сих пор горит, а внутри нехорошо всё сжимается. Блин.

На меня нет-нет, да поглядывают подвыпившие морды. Кто-то, встретившись со мной взглядом, активизируется, вставая в стойку павлина. Ну правильно. Персонаж новый, ещё не окученный. Как же не подкатить. Кажись, пора сваливать. Моя миссия на сегодня выполнена, совесть чиста, желудок полный. Можно и честь знать.

Возвращаюсь в дом, чтобы пройти тем же путём к выходу. Наверное, можно как-то и снаружи выйти к дороге, но этой территории я не знаю и плутать не хочу. Однако всё равно сворачиваю куда-то не туда, потому что оказываюсь не там, откуда мы пришли, а в гостиной, которую освещает эротический полумрак электронного камина.

Под ногами валяются одноразовые стаканчики и пустые бутылки. На одном из диванов милуется парочка. Рядом с ними храпит перебравший парень, на щеке которого маркером нарисован мужской половой орган. Ндя. Какой айкью, такие и шутки.

Окольными путями выруливаю к лестнице, на ступенях которой до жадных причмокиваний жмутся в страстных объятиях ещё одни "влюблённые". Что творится в комнатах на других этажах даже представлять не хочу. Именно поэтому не люблю такие мероприятия. В чистом виде же притон.

Наконец-то знакомый коридор и вешалка. Ура, а то уже думала, что в Бермудский треугольник попала. Лабиринт, а не домик. Ускоряюсь, но до входной двери дойти не успеваю. Какой-то тип перекрывает мне путь. Лысый, плечистый, шея забита татухой и уходит дальше, под футболку. Такой весь: я гроза этого района, а ну гони сюда мобилку.

– Уже убегаешь, Мальвина? – ну привет, а вот и офигенно свежие шуточки подъехали. Причём не очень трезвые. По запашку очевидно. И мутным глазкам. – Останься, и я стану твоим персональным Буратино.

– Прости, дорогой, но твой золотой ключик меня не интересует, – хочу проскочить мимо, но меня ловят, притягивая к себе. – Отпусти. Я сказала, отпусти! – попытка вырваться почти удалась, но меня снова хватают, теперь уже сильнее, а когда я со всей силы наступаю типу на ногу и вовсе приходят в бешенство.

– Куда собралась? Я с тобой не закончил, – запястья саднят, это в них вцепились бульдожьей хваткой.

– Да отвали ты от меня, рептилоид тупорылый! Пока заяву не накатала, – попытка зарядить ему с колена не удалась, больно налетаю бедром на мебельную гарнитуру. Чётко об угол. В глазах темнеет. Даже птички, кажется, зачирикали.

– Как ты меня назвала?? Сейчас будешь извиняться! Долго и на коленях, – сипят над моим ухом, одаривая перегаром. Фу, до тошноты.

– Сам с собой извиняйся, придурок, – огрызаюсь, продолжая отбиваться, хоть и прекрасно понимаю, что силы неравны. Однако страха нет. В крови бурлит адреналин, видимо он и перекрывает доступ остальным эмоциям.

– Не нарывайся, девочка. Лучше меня не зли.

– А то что?

– А то разозлюсь я.

– А потом разозлюсь я, – слышу голос, и только потом вижу Глеба. Вернее, его замахнувшийся на лысого козла кулак.