Читать книгу Квинсленд. Штат солнечного сияния - Irina Muravskaya - Страница 4

– Хлоя, ты не опоздаешь?

– Нет, Руби должна заехать за мной.

Со второго этажа спустился мужчина, облаченный в джинсы и самую обычную футболку, купленную с дочерьми не так давно. Что поделать, Гордон Джонсон не признавал строгих костюмов. Вдобавок, подобный вид ему очень шел. Несмотря на возраст, он еще не потерял былой привлекательности, хотя морщинки и затронули лицо, а на роскошной шевелюре появилась первая седина.

– Прости, что не получается подвезти.

– Да ничего, пап, – последние тарелки легли на стол. – Завтрак готов. Софи!

Со стороны лестницы послышался топот слоненка, и к ним выбежала девчушка трех с небольшим лет, облаченная в лавандового цвета сарафанчик с кучей бантиков. Два веселых кудрявых хвостика подпрыгивали в такт шажкам.

– Уже собралась? – улыбнулась Хлоя, разглядывая сестренку. Та с готовностью закивала. Первые дни в садике ей нравились. Там, по крайней мере, не заставляли спать днем.

Пока домашние завтракали тостами с популярным по всей Австралии веджимайтом, девушка пила холодный кофе, к которому они приучились в соединенных штатах и разглядывала совмещенную с кухней гостиную.

Нераспакованные коробки высились баррикадой вдоль стен. Пока никак не находилось времени обжить новое место. В высокие окна подглядывало утреннее солнце, играя лучами по светло-кремовым стенам. Забавно, но густая зелень, маячащая за окном и обрамляющая открытую террасу, нисколько не мешала им пробиваться внутрь.

Хлое нравился новый дом. Может, и не самый богатый и просторный, но все лучше, чем та крохотная квартирка в Бостоне. Правда хоть уехать в Америку им пришлось и не по своему желанию, последние три года были самыми счастливыми. И самыми грустными.

Отец с Софи уехали, а Хлоя, дожидаясь подругу, успела помыть посуду и собрать скопившуюся грязную одежду. Вечером надо забросить в стирку, а после школы приготовить обед, пока не вернулись домашние. Хорошо папе по пути забирать сестру из садика, а то и это пришлось бы делать ей.

С улицы донеслось оглушительное бибиканье. А вот и Руби на своей развалюшке с откидным верхом. Причем машина-то не такая уж и старая, на фотографии полугодовой давности она выглядела очень ничего, но после нескольких месяцев садисткой эксплуатации превратилась в несчастное корыто, по которому плакала покраска.

Для Руби, получившей недавно права, надо было выбрать что-то менее бьющееся. Впрочем, неважно. Главное, пока на ходу. Неохота тащиться из Бинли до Брисбена на автобусе. А тут минут пятнадцать, и они уже въехали на территорию школы, минуя приветственную вывеску: «Марсден Стейт Хай Скул» с опознавательным гербом – большой буквой «М» которую обвивала нарисованная акула.

– За столько времени можно было научиться парковаться, – пробубнила Хлоя, подпрыгнув на сидении, когда бампер поздоровался с бордюром.

– А, ерунда. Живые же, – весело отмахнулась Руби, выпрыгивая из машины с грациозностью кенгуру. – Сходим сегодня куда-нибудь? – спросила та, когда они проходили мимо бесконечного ряда припаркованных автомобилей.

– Не могу. Дел по горло. Дом завален коробками. Вчера искала кастрюлю, чуть не свихнулась.

– Тогда давай к тебе. Компанией веселее убираться. Эш, думаю, тоже не откажется.

Хлоя не сдержала улыбки.

– Я тебя люблю, знаешь?

– Знаю.

– А меня? Доброе утро, киса, – раздался веселый голос.

Возле глянцевого черного кабриолета, словно только сошедшего с фабричного конвейера, стоял Кайл, приветливо помахивая ей связкой ключей. Рядом копался в брошенной на заднее сидение сумке Тео. А вот он даже не поднял на них головы.

– Было доброе, – закатила глаза Хлоя, проходя мимо.

– Зачем так пессимистично? – обиделся тот, но девушки уже ушли далеко вперед.

– Чего ты к ней привязался? – Тео, наконец, закончил с вещами и с укором уставился на друга.

– Не знаю. Нравится ее дразнить.

– Не заметно, что бесполезно? Ей на тебя плевать.

– Ничего. Это пока.

– Вот прицепился, – фыркнула Хлоя, с шумом скидывая сумку на парту.

– Игнорируй и отстанет. Если тебе это, конечно, надо, – предложила Руби.

– В смысле, если надо?

– Хочешь сказать, тебе неприятно? Ни капельки? Ты первая в школе за последний год с кем он сам заговорил. Остальных так, терпит.

Джонсон хмуро вскинула бровь. Не надо было ей такого внимания, спасибо. Это же позерство чистой воды и не более. Пускай уже отстал бы. Что, в школе больше нет мишений для третирования?

– Мы вроде без аварий сегодня обошлись. Где тебе по голове прилетело?

Подруга хихикнула.

– Ой, брось. Ну признайся: тебе понравились песни, что я скидывала!

– Я же уже говорила: ничего отстойней не слышала, – проворчала Хлоя, усаживаясь на место. Правда особой уверенности в ее голосе не наблюдалось. – Какой интеллект, такие и песни.

Руби благоразумно решила не развивать тему. Дружба дружбой, но порой тебе могут и зарядить с ноги. Надо заметить, из лучших побуждений и исключительно любя. Только вот ее врожденная проницательность все успела заметить и сделать мысленные выводы. А пока и этого было достаточно.

Сдвоенная социология прошла вполне заурядно, даже Кайл почти не таращился на Хлою. Видимо понял, что этим вывести ее не получится. Зато в перерыв, когда девушка стояла у шкафчиков в коридоре, перебирая учебники, ее бесцеремонно приобняли сзади за талию.

– Я тут подумал над твоим предложением, – теплым дыханием обдал ее щеку бархатистый голос. – Может все же и соглашусь. Носки, так и быть, будем закупать оптом. Я их стирать тоже не буду. Кстати, от тебя вкусно пахнет, киса. Земляника?

Джонсон была бы не Джонсон, если бы оставила подобное хамство без спуска. Локоть описал дугу и впечатался аккурат в сзади стоящего. Кайл выдохнул, но стоически выдержал. Впрочем, будь у нее желание, удар вышел бы и посильнее.

Хлоя громко захлопнула шкафчик и с вызовом обернулась.

– Я же сказала, сроки вышли. Предложение аннулируется, – и под удивленные взгляды бредущих по коридору учеников звонко зацокала каблучками по напольной плитке.

До конца уроков Кайл больше к ней не подходил. Правда уже после, направляясь к классу Эшли, Руби радостно растрезвонила подруге, как красавчик-вокалист подкараулил ее у туалета.

– Выпытывал о тебе. Спрашивал кто такая, и всегда ли так агрессивна.

– И что ответила?

– Что он еще не видел тебя агрессивной. И я ему заранее сочувствую.

– И?

– Не знаю. На горизонте замаячила Оливия, начала негодующе зыркать глазищами, и я слиняла под шумок.

– Вы то когда успели поцапаться?

– Я тут причем? Она услышала, что речь идет о тебе.

– Да я для нее прямо как красная тряпка, – Хлоя демонстративно хлопнула себя по лбу, высказывая все свое мнение по поводу крашеной блондинки.

– Да нет, она просто уже не первый год пытается завоевать внимание Кайла. Вроде даже в самом начале развела его на свидание, но после я их вместе не видела.

– Свидание? С Оливией? Ну, все. Теперь я разочаровалась в Холдене еще больше.

– О, легки на помине, – Руби заглянула в класс. – Вся шайка в сборе.

Хоть уроки и были окончены, несколько человек еще копошились за стоящими в ряды компьютерами. Эшли, все в излюбленной мужской форме, нацепив на нос прямоугольные очки без оправы, бегала пальцами по клавиатуре с такой скоростью, что руки казались расплывчатым пятном. Будущий программист, чего уж.

На другом конце ряда краснея, потея и надуваясь воздушным шариком, сгорбившимся на стуле, сидел Ленс. Ему, в отличие от Эш, с меньшим успехом давалось полученное задание. Тео, склонившись над другом, пытался что-то объяснить, но не особо дружащий с техникой басист мало чего понимал. Эммет, пристроившись сбоку от стола, безмятежно поигрывал складным ножиком.

А вот Кайл, облокотившись на противоположную парту, откровенно зевал, что жутко не нравилось специально задержавшейся Оливии, которая уже раз третий роняла все подряд, пытаясь привлечь его внимание, но вместо этого довольствовалась лишь открытыми ртами двух парней, притаившихся в уголке.

Правда оцепенение Холдена тут же исчезло, едва в кабинете появилась Хлоя.

– Киса, соскучилась? Или решила извиниться?

– Ага, прими мое глубочайшее раскаянье, – закатила глаза та. – Надо бы треснуть посильнее. Ничего, в следующий раз отыграюсь.

– Грубиянка, – усмехнулся Кайл.

– Оливия, чего ползаешь под столом? Твой парик не самая удачная швабра. Выползай, – засмеялась Руби.

– На себя бы посмотрела, – огрызнулась та, для которой волосы после понятных причин и личностей были болезненной темой. – Долго будешь ходить словно тебя головой в краску окунули? Это же так убого смотрится.

– Все лучше, чем вата, которую ты напихала себе под блузку, – заступилась за подругу Хлоя. – Или это чистый силикон? А ему ничего не будет от жары? Смотри, как бы ни поплыло.

Кайл громко хмыкнул.

– Закройся, мявка, – вспыхнула блондинка. – Знала бы, как было спокойно без твоей физиономии.

– Знаю, но увы. Отдохнула и будет. Придется потерпеть меня еще годик, – быстро потеряв к ней всякий интерес, Хлоя переключилась на Эшли. – Закончила?

– Почти, – не прекращая печатать, ответила та. – Еще минута.

– Ужас, – приобняв подругу, поморщилась Джонсон, всматриваясь в экран с мельтешащими строчками. – И ты что-то в этом понимаешь?

– Угу.

– Мне бы твою голову. Одолжи на время экзаменов.

– Сладко смотритесь, – хмыкнула проходившая мимо Оливия. Она, наконец-то, похоронила все шансы привлечь внимание Кайла. Тем более, когда перестала быть единственной девушкой в классе. – Чем не идеальная парочка?

Хлоя устало покачала головой. Однообразие шуточек этой мадам вызывало уныние. Руби и раньше рассказывала, что перемены в Эшли встали той как кость в горле. Что дико бесило. Двадцать первый век на улице или нет? В конце концов, просто так что ли на всех углах кричат о толерантности?

Если их подруга чувствует себя комфортно в том образе, который выбрала, с какой кстати они будут ее за это понукать? И за что она еще только сильнее уважала Эшли, ту не пробирали никакие насмешки. Вот и сейчас она даже не прекратила печатать.

– В целом, ты права, – холодно заметила Джонсон. – Очень даже идеальная. Во всяком случае, с Эшли есть о чем поговорить. А от тебя уши вянут уже через час, – слаженный хлопок ладоней Хлои и стоящей рядом Руби подтвердили, что вся троица придерживалась единого мнения.

– Закончила, – Эш поставила финальную точку, скинула готовый материал на почту и поднялась с места, разминая затекшую спину. – Киса, у тебя же в холодильнике пусто?

– Само собой, иначе не пришлось бы готовить обед.

– И ты до сих пор не дружишь с плитой?

Хлоя заметно смутилась.

– Я так и думала, – Эшли стянула очки и спрятала в нагрудный кармашек пиджака. – Тогда давайте заедем в кафешку, возьмем на вынос. Я тебя, конечно, люблю, но твою стряпню не осилю.

– Хорошая идея, – подхватила Руби, но заметив багровеющее лицо подруги, жалобно захлопала глазками. – Прости, киса. Обещаю, я и обед съем.

– Подруги называется, – обижено скрестила та руки на груди, понуро плетясь в конце вереницы.

– Эй, а нам с вами можно? – догнал их голос Кайла.

– Только когда я окончательно тронусь умом, – бросила ему Хлоя, выскальзывая за дверь.

– Заметано, киса.

Остальные члены группы даже не прервались за это время от своих занятий. Эммет все так же поигрывал ножиком, а Тео уже почти с отчаяньем пытался вдолбить что-то непутевому Ленсу. Не выдержав, он устало спихнул друга со стула и принялся сам доделывать работу. Сплоченный коллектив сплочен во всем. Тем более, когда у них назначена через полчаса репетиция.

– Какая прелесть, – расцвела Эшли, разглядывая откопанную в коробке с тетрадями, журналами и альбомами Хлои фотографию четырех, а то и пятилетней давности. На фото были изображены они втроем. Веселые и юные.

– Дай посмотреть, – Руби выхватила у нее снимок. – Божечки, ты тут такая забавная, Эш. Еще с длинными волосами. Нет, – она оценивающе сравнила картинку и оригинал. – Сейчас гораздо лучше. Ты права, платья тебе не к лицу. А я то, я то какая зайка! Знаете, что: надо сделать еще один снимок. Где-то я видела фотоаппарат… – девушка заметалась по комнате, спотыкаясь о горы книг и оставленную на полу с вечера швейную машинку. Рядом лежал не успевший перешиться школьный пиджак. Можно было, конечно, оставить его и в первичном виде, но из-за невысокого роста, тот смотрелся на Хлое как на вешалке. А ее с детства приучали, что выглядеть нужно опрятно. Руби же все не унималась. – Да где же? А, вот… А ну все быстро ко мне!

Зная, что переубедить ее, когда та чем-то загорится невозможно, Хлоя послушно оторвалась от попыток уместить в шкафу одежду. Она и не думала, что ее столько! Несколько неудачных попыток, недовольные бормотания о женском несовершенстве, но, в конечном итоге, фото было сделано.

Довольная Руби затанцевала по комнате, обнимая фотоаппарат.

– Распечатай нам. И подпиши. А лет через пять сделаем еще одно.

– И так до старости? – рассмеялась Хлоя.

– Почему нет? Или вы собираетесь со мной рассориться?

– В жизни всякое бывает…

– Уши надеру! Неважно, что будет и куда нас забросит после школы – мы все равно останемся подругами, ясно?

– Само собой, – согласилась Эшли.

– Киса?

– Разве у меня хватит смелости перечить? – невинно удивилась та. – Полностью поддерживаю.

– Вот и прекрасно, – закивала довольная Руби, но почти сразу затихла, прислушиваясь. – Твои пришли.

В подтверждение снизу донесся беззаботный детский вопль и мужской голос:

– Хлоя? Ты дома?

– Я наверху, пап. Сейчас спущусь, – девушка пригрозила подругам. – А вы давайте пошустрее. Пока не соберете все, что вывалили на пол, домой не пойдете. Не хочу ночью переломать ноги.

– Я хочу увидеть Софи! – возмутилась Эшли. – Руби-то уже с ней виделась, а я только и помню ее сморщенным тельцем в одеялке.

– Не волнуйся, – рассмеялась Джонсон. – Через пять минут в комнату ворвется вихрь, и ты еще пожалеешь о своих словах.

Она оказалась права. Прошло даже меньше пяти минут, когда в дверь с радостными криками влетело розовое существо. Поймать ее и не дать поздороваться головой с бастионами сложенных книг оказалось той еще задачкой.

Хлоя вернулась почти сразу, пригласив всех на ужин. Отмазываться и убеждать, что они сыты купленным мясным пирогом было неудобно. Особенно с железным аргументом, что лично ее отец всегда все ест и даже не морщится, если баранина окажется слегка пересоленной.

Отправив Эшли и скачущую перед ней Софи вперед, уже успевшая сунуть везде свой нос Руби пальчиком подозвала хозяйку комнаты и заговорщески прищурилась.

– Сдавайся, киса. Получишь скидку.

– В смысле?

– Ничего отстойней не слышала, да?

Девушка многозначительно захлопнула перед ее носом дверь и торжествующе уставилась на потрепанного вида плакат. Одна из афиш с четверкой «Вестников» для клуба, где они давали первые концерты. Посланный когда-то Руби лично в штаты подруге.

– Эээ…

– Угу, угу, – согласно закивала подруга. – Настолько отстойные, что ты его повесила.

– Да я просто так! Твой же подарок! И вообще, песни – это песни. Они не виноваты, что их исполнители такие придурки! Висит и висит, есть же не просит! Но чтоб у тебя в голове ничего лишнего не крутилось, могу и выбросить.

– Угу, угу, – лишь согласно повторили.

Джонсон недобро оскалилась.

– Не угукай. Серьезно говорю. Скажешь кому-нибудь, особенно Холдену, задушу!

– За кого ты меня принимаешь? – обиделась Руби. – В мои планы еще входит дожить до выпуска. И я не настолько больная, чтобы давать Кайлу такой козырь! Я ж к чему это… Мне-то врать не надо, договорились? – она ободряюще приобняла ее. – К тому же, тебе нужен кто-то рядом, чтобы в случае чего тормознуть, если начнешь сдавать позиции.

– Ну где вы там? – нетерпеливо поторопила их с первого этажа Эшли. – Все ж стынет.

– Идем, идем, – отозвалась Руби и снова, напоминая шпиона из фильмов, понизила голос до таинственного полушепота. – Ты мне одно скажи: на Тео у тебя видов, надеюсь, нет? Учти, киса: он будет моим. Или не достанется никому. Я своего пупсика без боя не отдам!

Ух, как глаза-то горят. Горе той гусыне, что встанет у нее на пути.

– Расслабься, – усмехнулась Хлоя, задумчиво разглядывая афишу. – На Тео видов точно нет. Ни на кого нет. Даже если и когда-то были, после знакомства лично все желание отбилось напрочь.

Она не кривила душой. Там, в Бостоне, ей порой становилось очень тоскливо. Тогда и приходили на помощь скинутые песни и последние новости Руби о жизни в школе. В те моменты как никогда хотелось оказаться здесь, в гуще событий, а присланный плакат был чем-то сродни частички родного Квинслендского тепла, а не какой-то там реальной симпатии к запечатленным на них лицам. Уж с этим точно мимо. Но кому теперь что докажешь, верно?