Читать книгу Оборотни любят ночью - Ирина Мутовчийская - Страница 4

На посторонний взгляд Имма довольно красивая женщина, хотя она себя такой не считает. Она давно уже не юная девушка, но и до старости ей очень далеко.

Давным-давно Имма побывала замужем, но не прошло и нескольких лет как развелась. Время от времени у Иммы появлялись любовники, но отношения быстро заканчивались.

Итак, большой город, вечер, стандартная квартира.

Давайте заглянем в комнату Иммы.

Впрочем, на лицо Иммы лучше на смотрите, на ее лице увлажняющая маска. Рыжие волосы забраны высоко, а в синих глазах тоска и грусть. Имма сидит на подоконнике и смотрит в окно на город, который медленно погружается во тьму. Ещё один день почти прошел, не оставив ничего о себе. Лицо женщины спокойно, ибо, когда на лице маска, не погримасничаешь, но мысли ее мечутся от надежды до безысходности.

Весь вечер Имма пытается найти выход из создавшегося положения.

Монотонная жизнь, без событий, без цели, убивает ее.

А тут еще квартирный вопрос. Все бы ничего, но ссоры людей, с которыми она жила… Просто…

Просто, ссоры близких родственников за стенкой не давали ей сосредоточиться, не давали дышать.

И так продолжалось каждый вечер.

Стоило ей открыть вечером, вернувшись с работы, входную дверь и войти, как ее встречал шквал криков, упреков и прочей словесной шелухи, которой сорят во все стороны ругающиеся люди во время бурных разборок.

Иногда у нее закрадывалось желание просто уйти и жить на берегу моря, под открытым небом. Но эта идея так до сих пор и осталась не воплощённой в жизнь.

Мечты провести тихий вечер в кругу семьи исчезали также быстро, как дешевый растворимый кофе брошенный в кружку горячего кипятка.

Включенный на всю громкость телевизор или музыка в наушниках не помогали.

Достав из пакета сегодняшнюю покупку, двадцать новых альбомов для рисования, она покосилась на полку, где лежало, наверное, штук восемьсот уже изрисованных альбомов.

Имма рисовала не очень хорошо, даже, если правду сказать, из рук вон плохо. Онлайн уроки в интернете не помогали, а настоящему учителю по рисованию Имма никогда не показала бы свою мазню, но белый лист бумаги завораживал ее! Имма ничего не могла с собой сделать.

В последнее время, чем больше обстоятельства давили на нее, тем сильнее ей хотелось рисовать. Это превращалось уже в манию!

Чем больше женщине хотелось вырваться из тесного пространства, где она проживала с родственниками, тем сильнее тянуло ее к канцелярским магазинам, где она пачками скупала альбомы для рисования. Продавцы в магазине уже стали узнавать женщину в лицо.

Каждый раз, разведя краски и взяв карандаш в руку, Имма понятия не имела, что будет рисовать. Женщину завораживал вид белого листа, еще больше ее завораживал вид множества белых листов, скреплённых воедино!

Однажды, войдя в магазин, где были выставлены товары для рисования, она получила предложение купить мольберт и подставку под мольберт. Имма уже даже приготовила банковскую карточку, чтобы расплатиться за покупку и доставку, но в последний момент отказалась. Она поняла, что ее не прельщает рисовать весь вечер только одну картину. Ей нравилось рисовать серию картин.

Каждую ночь, обычно в полночь, она нехотя откладывала почти, а иногда и полностью, изрисованный альбом. К этому моменту в квартире становилось тихо и Имма разрешала себе наконец выйти в кухню и спокойно выпить чашку горячего чая с пирожным.

Альбом она обычно брала с собой, чтобы не спеша рассмотреть всю серию рисунков, которые она нарисовала за вечер.

Выходные и праздники отличались от будней только тем, что за день изрисовывался не один альбом, а три или четыре.

Имма уходила на улицу лишь тогда, когда родственники вспоминали о ней и у них вспыхивало желание пообщаться.

Каждый раз, почувствовав, что назревает момент миграции родственников из своих комнат в ее комнату, Имма начинала спешно собираться.

Придумав несуществующий предлог, она пулей вылетала из дома.

Вслед ей несся град упреков в невнимательности и эгоизме. В этот момент обычно родственники забывали про ссоры между собой и в два голоса, дуэтом, ругали Имму не желавшую общаться.

Нет, нельзя сказать, что Имма была странной старой девой, проводящей все свое время в четырех стенах. Все странные вещи происходили с женщиной лишь по вечерам, после работы.

На работе она была обычным рядовым сотрудником, серой мышью без инициативы и амбиций. Она выполняла свои обязанности и ей за это платили деньги. Зарплата была, ну… нормальной, но, однако не настолько нормальной, чтобы купить себе отдельное жилье. Можно было бы снимать квартиру, но тогда не оставалось бы денег на все остальное, еду, одежду и т. д.

Имма была среднестатистическим работником и все в ней было средним – волосы, лицо, фигура. То есть, ничем не выделяющимся. Глаза у Иммы были ярко-синими, но очки закрывали глаза женщины с утра до вечера и свои синие глаза Имма видела лишь перед сном, в зеркале, когда снимала очки, чтобы умыться.

Имма перешагнула порог тридцатилетия, но еще не приблизилась к сорока годам. Женщине отчаянно хотелось изменить свою жизнь, но она не знала, как это сделать.

Однажды вечером, как всегда, переступив порог родного дома, она сняла верхнюю одежду и обувь и двинулась в направлении своей комнаты.

И все.

Очнулась Имма уже под утро. Она лежала на столе и перед ней лежал открытым лишь один альбом. Имма попыталась вспомнить промежуток между тем временем, когда повесила на крючок свою куртку и настоящим моментом, когда подняла голову от стола.

На щеке Иммы отпечатался узор от подставки под кружку. Вероятно, Имма заснула прямо за столом, после того как изрисовала очередной альбом.

Открыв альбом, Имма долго не могла понять зачем нарисовала серию странных рисунков.

На первом рисунке была комната, в комнате отсутствовала одна стена. Все двадцать четыре листа были изрисованы видом длинной комнаты. Вероятно, в реальности вытянутая в длину комната тянулась бы на много километров, в альбоме же Иммы комната заканчивалась на двадцать четвертой странице.

На двадцать четвертой странице у комнаты появилась четвертая стена, но зато теперь отсутствовала первая.

И вот на эту чепуху Имма потратила ночь? Хорошо, что завтра, вернее уже сегодня, была суббота. Оставив альбом на столе, Имма расстелила постель и легла.

Женщина проспала весь день. Чем больше она спала, тем больше хотелось спать дальше. Но всему бывает конец. Ссора в соседней комнате не сразу достигла ее ушей, но когда женский голос перешел в крещендо, Имма поняла, что спать дальше не сможет.

Да уже было и пора вставать. На часах было шесть часов вечера. Суббота почти пролетела.

Ужин, который вместил в себя завтрак и обед, встал поперек горла, за окном был дождь, а в комнату вползал полумрак.

В общем, все было, как всегда.

Покинув кухню, Имма вернулась в свою комнату.

Наконец пришло время рисунка, вернее рисунков. Открыв альбом, Имма вяло удивилась. Странно. Рано утром, когда она подняла голову от стола, на рисунке была лишь пустая комната, вытянутая в длину, сейчас же на рисунке расположилась кое-какая мебель.

Рисунок был нарисован простым карандашом, схематично. Красками Имма обычно раскрашивала, когда рисунок бывал готов. Этот рисунок не был закончен. Комната была одна, но рисунки не были полностью похожи. Перелистывая очередную страницу, Имма подмечала все новые изменения. Это было похоже на игру «Найди три отличия» или четыре, или пять.

На последнем, двадцать четвертом рисунке, была изображена необычная комната с обычной мебелью.

Это выглядело примерно так. Как вы помните, комната состояла из трех стен, первая стена осталась на первом рисунке, двери в комнате не было, зато появилась верёвочная лестница, с помощью которой можно было вылезти в люк под потолком.

Все три стены имели небольшие окна, узкие такие окна, почти щели, окна были расположены высоко, почти под потолком и к каждому окну вела небольшая приставная лестница.

Имма пролистала альбом назад к первой странице. Женщина не помнила, как рисовала эти рисунки. Первый рисунок был нарисован очень бледно, но страница за страницей и рисунок становился более очерченным и даже кажется выпуклым.

Закрыв альбом, женщина перевернула его и осмотрела со всех сторон.

Но это было все. Рисунок комнаты остался внутри альбома.

Вздохнув, Имма положила альбом поверх стопки других альбомов и пошла прогуляться перед сном.

Спустившись к морю, она долго смотрела на волны. Здесь было тихо и спокойно. Шел дождь и желающих сидеть под дождём на берегу моря, кроме Иммы, не было. Берег, обычно многолюдный, был сегодня пуст. Когда дождевик перестал спасать от дождя, Имма решила, что пора возвращаться домой. Открыв дверь, она с опаской прислушалась, но все было тихо. Быстро пройдя в свою комнату, она с облегчением закрыла дверь.

За окном было темно, включив телевизор, чтобы создать фон для рисунков, она протянула руку, чтобы взять новый альбом и сделала пять шагов к столу, однако на столе уже лежал чистый альбом.

Он был открыт.

Имма могла поклясться, что не ложила этот альбом на стол, но…

Клясться было некому и Имма просто сбросила альбом на пол, заменив его тем, который взяла с полки. Она уже хотела углубиться в новую работу, как вдруг увидела кое-что необычное.

Перед тем как упасть, альбом перелистнул веером свои страницы и на последней странице… Имма наклонилась и подняла альбом снова. Так и есть, на последней странице был рисунок. Судя по всему, этот рисунок тоже нарисовала она, только не помнила, когда.

Поднявшись из-за стола, женщина снова взяла в руки тот альбом с комнатой, которая была нарисована на всех двадцати четырех листах.

Слава богу, здесь ничего не изменилось.

Вернувшись к новому альбому с рисунком на последней странице, Имма увидела, что на рисунке появились люди.

Вот этого не могло быть точно!

Имма не умела рисовать людей, но рисунок говорил об обратном. Люди были нарисованы рукой Иммы. Женщина даже могла назвать номер того карандаша, которым были нарисованы люди. Да, вот он, этот карандаш!

Карандаш стоял в подставке, но был полностью изрисован. Если Имма хотела продолжить рисунок именно этим карандашом, то нужно было его подточить.

Вернемся к людям. На рисунке была женщина. Приглядевшись, Имма увидела свою фигуру и лицо. Женщина на рисунке была копией Иммы.

Хорошо.

Значит, первый человек опознан.

Рядом с женщиной стоял мужчина, он вопросительно поднял брови, будто ожидая от женщины на рисунке какого-то подтверждения или уточнения.

В руках у женщины, то есть Иммы номер два, был клочок бумаги непонятного качества, а руках был огрызок карандаша.

Женщина, как и Имма номер один, имела маленький рост, но мужчина рядом с нарисованной Иммой был высокий и накачанный.

Эти двое…

Те, кто знал этих людей, всегда удивлялись, глядя на этот тандем из низкорослой женщины и здоровяка мужчины. Мужчина беспрекословно подчинялся женщине, и лишь только иногда…

Впрочем, про иногда поговорим позже.

Вступление окончено, и пора открыть карты.

Вы думаете, что Имма номер два и ее спутник всего лишь рисунок?

Нет, это не так.

Вернее, так и не так.

Каждая из женщин, Имма номер один и Имма номер два, считает, что лишь она реальна, а вторая, похожая на нее, лишь рисунок.

Доказывать обратное этим двум упрямым женщинам бесполезно. Пусть каждая считает, то, что считает.

А мы переходим к первой главе.