Читать книгу Чужие правила - Ирина Незабуду - Страница 13

Понедельник. День тяжёлый, это точно. После событий накануне я не мог уснуть. Перед глазами стояло это нахальное личико. Плюс поругался с Сержем. Оказалось, он видел наш поцелуй в дверной глазок. Вот Штирлиц! Предъявил мне по полной. На мой ответ – «в этом деле каждый за себя» – заявил, что теперь это другое, потому что они пара.

Походу, пара рассорилась, и на алгебре Инка сидела одна. Серж порадовал своим возвращением нашу «экс-звезду», Лерку Макарову, что читалось по её блаженно-воодушевленной физиономии. После прихода Юдиной она явно сдала позиции. Чёрная кошка нравилась далеко не мне одному. Она умела привлечь внимание. Лерка бесилась от этого. К тому же, они раньше мутили с Сержем, который у нас носил гордый титул главного красавчика школы. Ясное дело, у Макаровой имелись причины невзлюбить новенькую.

Вторым был урок химии. В этом классе мы сидели тремя слитными рядами. Я на последнем, обычно крайним слева. Рядом прыщавый лоб Мазина. Прямо – пляшущие кудри Макаровой. Правее – подбритый затылок брата. Инка втесалась в первом ряду, под бок ботаничке Смирновой.

В кабинет вошла ещё одна новенькая. Оказалось, училка. Сообразил, что это практикантка. Наша химичка заболела, и беднягой тут же заткнули амбразуру. Вот не свезло-то!

Она выглядела как наша ровесница, солидности ей придавали только строгий костюм и маленькие очочки на носу. Представилась Еленой Евгеньевной. Пришлось сразу окрестить «ЕЕ-шкой». С каким выражением я повторял это «Е-Е» можно догадаться. В первые десять минут урока трижды заставил бедолагу покраснеть. Та изо всех сил пыжилась изобразить строгую училку. Я ей сочувствовал. Где-то глубоко.

На прошлом занятии мы писали контрольную, и теперь ей выпала честь проверить наши работы. Пока мы самостоятельно вникали в новый параграф, она ломала свою белокурую головку над нашими иероглифами. Наконец, начала раздавать тетради с результатами и заодно знакомиться с классом. Дошла очередь до нас.

– Мартынов Сергей!

Он привстал.

– Пять, садитесь, – брат опустился с довольной физией и заново обретенной макулатурой в руках.

– Мартынов Евгений!

Я поднял глаза и заулыбался во всю челюсть. Предполагал, что написал на хорошо, не меньше. Этот предмет мне давался без особых проблем.

– У вас двойка, – она передала мне тетрадь.

Не понял. С фига ли? Открыл и не нашёл никаких пометок красным в своей работе. Неужели лишь за острый язык? Посмотрел на неё вопросительно.

– Вы хотите знать, почему? Это потому, что половина вашей работы выполнена другим учеником!

Её ведь тогда даже не было… Ах ты, грёбаный Шерлок Холмс! Я понял, о чём она. Я принадлежал к тому числу индивидов, которых ещё называют страшным словом «амбидекстр». То есть, одинаково хорошо владел обеими руками. Писал чаще левой и потому сидел крайним, дабы не толкаться ни с кем локтями. Но в прошлый понедельник меня подвинул опоздавший Мазин. Я поменял руку и мой почерк кувырнулся в другую сторону… А Саня, кстати, был тот ещё дуб и скатывал даже у меня.

Не хотелось получать пару, ведь мне предстояло заслужить обратно гитару мою ненаглядную. Но я решил сразу ничего не выяснять, а подойти после урока.

Наблюдал одновременно за Инкой и улыбашками Сержа с Леркой. В башке роились вопросы.

Прозвенел звонок, и все, спотыкаясь, поспешили на выход. Я подвалил к ЕЕ-шке и плюхнулся задом на учительский стол в предвкушении бурной реакции.

– Мартынов! Вы что себе позволяете?

Ну естественно, ещё одна стандартная фраза.

– А за что вы мне пару влепили? – я склонил голову набок и натянул нахальную ухмылку, заглядывая в бликующие стёклышки очков.

Она вскочила. По покрасневшему лицу понял, что смущаю её.

– Вы же не самостоятельно выполнили свою контрольную!

– С чего вы взяли?

– Так, дайте тетрадь!

Это я держал наготове.

– Вот, почерки совсем разные! – ткнула она тонким пальчиком, и я заметил обручальное кольцо. Такая молоденькая, а уже замужем. Несчастная.

– Елена Евгеньевна, а вы не могли бы предположить на секундочку, что ошиблись?

Она часто заморгала, стараясь рассмотреть мои каракули повнимательней. Похоже, у бедняжки действительно проблемы со зрением.

– Так, Мартынов! – внезапно взвилась она. – Не морочьте мне голову и слезьте, наконец, со стола!

Я лишь поёрзал на разбросанных тетрадях, дабы усесться поудобнее.

Она стеснялась посмотреть мне в глаза. И не знала, как справиться с такой неожиданной наглостью. У неё даже губы задрожали. Ещё не хватало довести бедолагу до истерики.

Я спрыгнул, ненароком стряхнув груду исписанных листочков. Она кинулась поднимать их с пола. Думаете, бросился ей помогать? Тогда вы ещё не поняли, что я за тип.

– Вам пора сменить диоптрии, – ляпнул я напоследок и отправился в туалет покурить.