Читать книгу Елисейские Поля - Ирина Одоевцева - Страница 57

В ту зиму, зиму 28-го года, в Париже было очень холодно. Замерзшая земля на дорожках сада по утрам скрипела под Лизиными ногами.

Лиза ходила в лицей, в лицее было скучно, но дома было еще скучнее. Она жила как будто совсем одна. Николай пропадал целыми днями, возвращался ночью, когда она спала. Они с Андреем вечно шептались о чем-то и уже не звали ее с собой. Лизе теперь и не хотелось ездить по ресторанам, она чувствовала себя слабой, усталой, ко всему безразличной. Только бы сидеть с книгой у камина. Даже Одэт не было. Одэт уехала к бабушке в Бордо. Но об Одэт Лиза не думала.

Лиза возвращалась домой из лицея. Тяжелый портфель оттягивал руку. Ноги зябли в тонких чулках.

«Это все пустяки». Она подняла воротник своего короткого пальто с золотыми пуговицами, глубже надвинула берет. Не надо обращать внимания.

На тротуаре лежал белый картонный кружок, Лиза подняла его и, размахнувшись, бросила вверх. Он высоко взлетел в морозном прозрачном воздухе. «Как белый голубь», – подумала она и оглянулась назад.

Прямо к ней шел Андрей.

Лиза обрадовалась.

– Здравствуй. Ты из школы?

– Я бросил. Не хожу больше.

– Почему?

– Надоело. – Он пожал плечами. – И Николай тоже бросил.

– Это нехорошо, – сказала Лиза серьезно. – Что же дальше? Вас оставят на второй год, исключат.

– Ну и пусть. Что там о будущем думать?

– А тетка твоя?

– Она не знает.

Лиза поежилась:

– Очень холодно. Хочешь, побежим? До дома близко. Дай руку.

Андрей бежал слишком быстро. Лиза не могла поспеть за ним. Он тащил ее за руку. Она спотыкалась.

– Оставь, оставь, не могу.

Он толкнул калитку.

– Скользко. Упаду.

Но они уже стояли на крыльце.

– Ах, весело! – Лиза вошла в прихожую, бросила портфель и пальто на стул. – Идем скорее ко мне, затопим камин.

Он снимал пальто. Она поднялась на носки и поцеловала его.

– Какие у тебя холодные уши. Целуешь, будто мороженое ешь. Как хорошо, что я тебя встретила. Мы очень давно не были одни.

Она посмотрела ему в глаза:

– Ты стал совсем чужой.

Он покачал головой:

– Нет, Лиза.

Ей уже не было весело. Она подняла книги.

– У меня никого нет, кроме тебя, – тихо сказала она, краснея от стыда, и быстро прошла вперед.

Перед камином в ее комнате были уложены дрова. Лиза села на ковер.

– Ну помоги мне. Чтобы жарко было.

Андрей встал на колени рядом с ней.

– Подожди, не бросай поленья. Надо раньше бумагу.

Он зажег спичку. Лиза смотрела в камин:

– Я люблю огонь. Ну положи же еще дров.

– Довольно. Дай разгореться. И так тепло будет.

Она стала бросать дрова. Глаза ее расширились от удовольствия. Щеки покраснели.

– Довольно, довольно.

Но она, не слушая, продолжала бросать.

– Как костер. – Она все смотрела на огонь. – Знаешь, я хотела бы, чтобы меня сожгли. Коля всегда говорит, что, если бы я жила в Средние века, меня бы сожгли на костре как ведьму.

– Ну нет. Ты бы, скорее, тогда монахиней была. У тебя такие глаза. А может быть, и монахиней, и ведьмой вместе.

Лиза захлопала в ладоши:

– Вот было бы чудно. Целый день молиться и ничего не есть, стоять на коленях в черном платье с крестом на груди, а ночью летать на метле на шабаш. – Она вскочила верхом на кочергу. – Гар, гар, лечу снизу вверх, не задевая, – громко крикнула она. Красный отсвет огня падал на нее.

Андрей вздрогнул:

– Перестань, ты настоящая ведьма.

Она коротко рассмеялась и снова стала подбрасывать дрова в огонь.

– Знаешь, – сказал он, – если уж ты такая, тебе бы следовало писать стихи.

Лиза покачала головой:

– Не хочу. Стихи пишут теперь только глупые или старики.

– Смешная ты, Лиза. Как будто не все равно, раньше или теперь. А что же, по-твоему, теперь надо делать?

Лиза подняла к нему голову:

– Надо жить и ни о чем не мечтать.

Он смотрел на ее бледное лицо, на ее светлые прозрачные глаза.

– Тебе должно быть это нелегко?

– Ну, легко не легко, а надо. – Она презрительно пожала плечом и отвернулась. – Очень жарко. Давай пересядем на диван.

Андрей сел рядом с ней. Они помолчали.

– Как быстро темнеет. Нет, не зажигай света, Андрей, так приятнее.

Дрова трещали в камине. Красный отблеск огня падал на диван, на Лизу. Она протянула руки к огню.

– Знаешь, Андрей, я все думаю, – начала она медленно. – Я все думаю, как должно быть тяжело и отвратительно жить, если детство – самое лучшее. А дальше будет еще хуже. Я не хочу быть взрослой. – Она покачала головой. – И знаешь, мне кажется, я и не буду взрослой.

– Вздор, Лиза. Это оттого, что тебе только четырнадцать лет. Четырнадцать – самый глупый возраст. В марте тебе будет пятнадцать, и сразу станет легче.

Она опять покачала головой:

– Ах нет, я не верю. Не станет ни легче, ни лучше.

Он ничего не ответил.

– Отчего ты такой грустный, Андрей?

– Я совсем не грустный.

– Нет, грустный. Не спорь. Ты всегда грустный. Вот ты сейчас ужасно похож на грустную хищную птицу. На ястреба. – Она взяла его за руку. – Et alors, parce qu’il était toujours triste on l’appela Tristan, – сказала она медленно и вздохнула. – Отчего ты разлюбил меня, Андрей?

Он поцеловал ее ладонь:

– Я люблю тебя, Лиза.

– Неправда. Ты никогда не приходишь ко мне. Ты все с Колей.

– У нас дела.

– Какие такие у вас дела?

Он наклонился к ней:

– Я люблю тебя, Лиза. Верь мне. Я не виноват. Мне очень тяжело. Мне все надоело.

Она обняла его:

– Если ты любишь меня, ничего больше не надо. Тебе тяжело, и мне тяжело, но вместе все-таки легче.

Он положил голову к ней на колени:

– Прости меня.

– Мне нечего прощать тебе. Это всегда так бывает. Даже когда страшно любишь, вдруг на время забываешь. Помнишь, как Тристан и Изольда? – Она погладила его волосы. – И ведь я сама в Биаррице так мало думала о тебе.

Он поднял голову с ее колен:

– Ты совсем забыла меня там. Из-за Кромуэля?

Она положила ему руку на лоб:

– Лежи, лежи, и не все ли равно из-за чего? Раз я опять люблю тебя.

Он сжал кулаки:

– Я его ненавижу.

Она нагнулась к нему:

– Какое у тебя злое лицо. Не надо ревновать. Все это давно прошло.

Она поцеловала его:

– Как мне хорошо с тобой. Если бы мы всегда могли быть вместе.

– Мы всегда будем вместе, Лиза.

– Я не верю. Как темно стало.

– Подожди, я поправлю огонь, а то потухнет.

Она удержала его:

– Не надо.

Огонь в камине вспыхнул, заметался и вдруг погас. Стало совсем темно, совсем блаженно, совсем тихо. Андрей в темноте целовал ее колени. Она губами отыскала его губы.

– Это ты, Андрей? Ты меня любишь?

Она тихо вздохнула и закрыла глаза.

– Ах нет, нет. Это было бы слишком хорошо. Этого не бывает, не может быть. Ты завтра не придешь.

Кто-то поднимался по лестнице. Дверь шумно распахнулась, щелкнул выключатель.

Лиза, жмурясь от света, испуганно натянула юбку на голые колени. Вошел Николай.

– Что вы тут сидите в темноте, как кроты?

Андрей встал, поправил галстук.

– Ты не знаешь, что надо стучать?

– Вот еще. Сестра Лиза мне или нет? Да и занимайтесь чем хотите, мне какое дело?

Он сел на диван и закурил.

– Так дальше продолжаться не может. Во что бы то ни стало надо добыть денег.

Лиза подошла к зеркалу и пригладила растрепанные волосы.

– Ну конечно, конечно. Старая песня. Слышали.