Читать книгу Не могу с тобой расстаться - Ирина Островецкая - Страница 4

Домой я решила ехать на маршрутном такси, не стала дожидаться рейсового автобуса. Погода была слякотная, промозглая сырость мешала согреться. После длительного общения с А\Д, сильно разболелись ноги. Да и домой хотелось добраться поскорее, ведь в сумке стояла и так привлекала маленькая бутылочка с самодельной этикеткой: «ГУМИСИЛ – наружное средство для снятия суставных болей».

Домой, скорее домой! Натру изболевшиеся, натруженные ноги дивным, волшебным средством «Гумисил», сяду у телевизора, и буду довязывать внуку свитер.

Ехать нужно было до конечной остановки маршрутного такси, а потом долго идти до моего дома пешком. Маршрутка, сделав большой круг, возвращалась на конечную остановку, и маршрут начинался сначала. Весь фокус заключался в том, что по этому кругу маршрутка вплотную подъезжала к моему дому. Грех не воспользоваться пенсионерке таким нечаянным благом, ведь проезд надлежало оплатить как всем!

Машину долго ждать не пришлось. На моё счастье, салон оказался полупустым, и было много свободных мест.

Я, со вздохом огромного облегчения, опустилась в одно из передних свободных кресел, достала деньги из кошелька и расплатилась за проезд, передав через пассажиров нужную сумму. Потом потрогала заветную бутылочку в сумке и стала смотреть в окно, совершенно отрешившись от действительности.

– Женщина, приехали, конечная! – Вдруг услышала я, огляделась по сторонам и поняла, что в салоне я осталась одна, и, что я действительно нахожусь на конечной остановке.

Но до дома ещё так далеко, а машина может доставить меня к нему за пять минут, ноги противно ноют, и я решилась:

– Сынок, – сказала я, – ты сейчас будешь ехать по кругу, высади меня возле вон того дома, тебе же по пути!

Водитель, молодой, здоровенный детина, посмотрел на меня, как на врага своего Отечества. Он упорно ждал, что я всё же покину салон добровольно.

«Вот это громадина,» – подумала я, «как он умещается в водительском кресле?!» А вслух повторила свою просьбу:

– Миленький, я тебя очень прошу, подвези, пожалуйста, я себя очень плохо чувствую! – Просила я водителя, а сама подумала: «Ведь не раз я еду на этой маршрутке, никто из водителей никогда не отказывал мне, тем более, что я не нарушаю маршрут, не задерживаю машину, оплатила проезд. Ну, сойду я немного дальше от остановки, так кому я этим помешаю?»

Водитель со злостью вздохнул, дёрнул ручку, дверь с грохотом захлопнулась, машина тронулась, постепенно набирая скорость.

«И чего это он так разозлился?» Не понимала я. «Что же такое страшное я сказала? Но ведь не выгнал же он меня из салона, повёз!»

– Женщина, вы – дура! – Вдруг громко сказал водитель, глядя на дорогу.

«К кому это он обращается, неужели ко мне? Неужели это я – дура?» – Оторопела я. Обернулась, посмотрела назад – никого в салоне. Значит дура – это я! Я промолчала, ничего ему не ответила, надо же доехать! Вот, только, почему я – дура, понять не могла.

«Наверное, дура и есть, если не понимаю», – подумала я.

– Женщина, вы, вы – дура! – Снова взревел водитель, ловко лавируя среди интенсивного потока машин.

Опять я промолчала.

«Сам – дурак! Обзывай, обзывай, а до места довези на своём дуровозе!»

Я отлично понимала, что если сейчас хоть слово пикну, он, ещё, чего доброго, высадит меня на полпути, а до дома ещё очень далеко, и ноги противно болят! Я, как настоящая дура, повертела головой, давая понять, что не понимаю, к кому он обращается.

– До чего народ тупой! Вы, вы – дура! Это я к вам обращаюсь! – Уже ревел водитель. Его раздражала моя непонятливость.

Я, как змея перед прыжком, уставилась на придурка в зеркальце заднего вида. Да и что я могу сказать ему в пути?! Ещё во что-нибудь врежется, а я потом буду себя винить в случившемся ДТП, и до места доехать хочется, ноги болят!

Но наказать грубияна необходимо, иначе он будет и дальше хамить пассажирам. Ведь не поймёт же этот молодой хам людей пожилого возраста, пока сам не доживёт.

– Вы – дура, дура! – Снова взревел водитель. – Тут ГАИ, тут проверяющие всякие, а тут – вы едете!

Терпеть его хамство я больше не смогла, да и дом мой – вот он, рядышком совсем, только через скверик перейти.

– Остановите, будьте добры, я выйду! Мне всегда водители здесь останавливают.

– Тут нельзя, тут не могу, надо дальше проехать!

– Но, мне же…

– Я сказал, нет, надо дальше!

Он так далеко увёз меня от моего родного дома, что я пожалела о своей просьбе подвезти меня.

– Вот тут выходите, да шевелитесь быстрее! – Скомандовал он и открыл входную дверь.

«Ну, и паршивец же ты!» Подумала я. «Так далеко меня завёз! Ты же нарочно это сделал! Надо тебя проучить, просто необходимо!»

– Спасибо, сынок, большое тебе спасибо! – Сказала я бесстыднику.

– Только я не советую тебе впредь так бессовестно ссориться с теми, кто тебя кормит, а кормят тебя пассажиры. Да, я – дура, старая больная дура. Полностью с тобой согласна, только, вот, дуракам всегда везёт, а такие умники как ты, их на своих дуровозах возят! До свидания, сынок! – С этими словами я гордо вышла из маршрутки.

«Ох, как же далеко до дома!» – В сердцах подумала я.

Я стояла на тротуаре, когда за мной с грохотом захлопнулась дверь маршрутного такси, машина резко сорвалась с места, набирая скорость, но из неё посыпались какие-то винтики и покатились по асфальту дороги. Машина повернула по кругу, и я увидела, что входная дверь в ней висит на верхней петле и хлопает о корпус…

«Бедненькая машинка!» – Подумала я.

Я представила выражение лица хама-водителя этой злосчастной маршрутки, и мне стало вдруг весело! Даже захотелось, как в далёком детстве, приставить большой палец к носу и помахать ему вслед рукой.

Я шла домой вдоль скверика довольная, счастливая. Странно, но я забыла о противной боли в ногах. А солнышко уже начинало свою весеннюю работу, пригревая всё сильнее.

Мне захотелось отдохнуть, стало интересно посмотреть, чем занимаются воробьи в сквере ранней весной.

Вдруг я почувствовала, что заветная бутылочка в моей сумке перевернулась. Испугавшись, что драгоценная жидкость из неё прольётся, я остановилась у ярко-зелёной скамейки, поставила на неё свою сумку и стала наводить порядок в своих вещах.

Но что-то меня насторожило. То ли звук соприкосновения сумки со скамейкой показался каким-то приглушённым, то ли, неизвестно откуда взявшийся, запах свежей краски, то ли всё вместе. Я уже собиралась присесть на эту скамейку и полюбоваться весеннее- зимним пейзажем придворного сквера, дёрнула сумку, пытаясь её приподнять… И тут я почувствовала, что моя сумка добросовестно прилипла к скамейке. Я пригляделась… Скамейка окрашена! Но предупреждения нет, садись, кто хочет и прилипай!

Я отодрала свою злосчастную сумку от окрашенной скамейки и расстроенная побрела к дому. Сумка ведь окончательно испорчена, жалко сумочку!

А, с другой стороны, я же – героиня! Оставила свой неизгладимый след на этой скверной скамейке навсегда, до будущей весны. И пусть теперь пишут: «Здесь сидел Вася». Мой след неизгладим.

Я не очень расстроилась из-за гибели моей сумочки, лишь бы бутылочка в ней не перевернулась. Тогда я ещё не знала, чем будущее «порадует» меня. В тот момент я была по-своему счастлива.