Читать книгу Золотой век Атлантиды - Ирина Панина - Страница 10

Близился полдень. В небесной синеве нестерпимо ярко пылало солнце. Под его жаркими лучами облицованный серебром гигантский храм Посейдона искрился и переливался призрачным голубоватым светом, отчего казался удивительно легким.

Вдоль ведущей к храму аллеи, вымощенной красными гранитными плитами, возвышались величественные золотые статуи царей и цариц Атлантиды.

Озаре – главный жрец храма Посейдона – в ожидании прибытия Кроноса и Божественного Антея, заложив руки за спину, медленно прохаживался по аллее. Неподалеку стояли несколько Посвященных и тихо беседовали между собой. Озаре поднял голову и, заслонив ладонью глаза от слепящих лучей солнца, посмотрел на окутанный огнистым ореолом приближавшийся вимман.

Дельтокрылый корабль опустился на площадку рядом с аллеей. Из него вышли Первосвященник Кронос и его преемник Антей. Обменявшись краткими приветствиями со жрецами, Кронос попросил остаться Озаре и отпустил остальных. Почтительно поклонившись Верховному жрецу Атлантиды и Иерофанту, белые маги направились к храму.

– Я не вижу Эласиппа. Где он? – озабоченно спросил Кронос у Озаре.

– Эласипп решил встретить и ввести в курс дела главу высшей морской школы Диапрепа, прибывающего на совещание с Западного континента.

– Да вот и они! – сообщил Антей, заметив двух величественных Посвященных, появившихся из-за деревьев.

Эласипп шел, опираясь на руку Диапрепа – высокого, сравнительно молодого жреца, с высоким лбом и густыми каштановыми волосами, перехваченными платиновым обручем с десятилучевой бриллиантовой звездой. Белоснежная одежда главы высшей морской школы была заткана голубыми спиралями и золотыми трезубцами.

Обычно бесстрастное лицо Первосвященника смягчилось при виде седовласого Эласиппа, а в глазах появилась радость.

Подошедшие жрецы, скрестив на груди руки, почтительно склонились перед Первосвященником и Божественным Антеем. Ответив на приветствие, Кронос горячо обнял старца и, заглянув в его лучистые глубоко посаженые глаза, произнес:

– Я безмерно рад встрече с тобой, мой дорогой друг. Да живешь ты вечно, достойнейший Эласипп!

Поговорив немного с седовласым жрецом, Кронос обернулся к ожидавшему Диапрепу и требовательно строгим тоном спросил:

– Как обстоят дела в колонии за океаном?

– Реконструкция океанского порта почти закончена, – почтительно заговорил Посвященный. – Успешно завершено сооружение второго волнореза. Рядом с портом заложена новая верфь для строительства и ремонта океанских кораблей. Городские набережные облицованы красивым камнем, доставленным из глубины континента. В новом храме морской школы идут последние отделочные работы. Юношей, желающих пройти обучение в морской школе, оказалось больше, чем ожидалось. Я сам отобрал среди них наиболее способных и здоровых. Осталось подобрать на Посейдонисе достойных жрецов-наставников и переправить их за океан.

– Прекрасно, Диапреп, я хочу лично присутствовать на торжественном открытии первой морской школы на Западном континенте, – степенно произнес удовлетворенный докладом Кронос.

Немного помолчав, Первосвященник тяжело вздохнул и, обращаясь к стоявшим перед ним жрецам, с горечью заговорил:

– В последнее время участились случаи, когда чрезмерная власть, злоупотребление тайным Знанием и личное честолюбие стали приводить эгоистичных беспринципных Посвященных к Черной Магии. Я чувствую, как стремительно возрастает сила и влияние Черной Магии на умы атлантов. Пользуясь тем, что население всей метрополии с большим уважением относится к сословию жрецов, черные маги сеют среди людей недовольство и смуту. Зло нередко носит маску Добродетели! Озаре, Эласипп, Диапреп – вы одни из самых могущественных белых магов Атлантиды. Будьте бдительны. Я полагаюсь на вас!

На дороге, ведущей от дворцового комплекса к храму Посейдона, показалась богато украшенная драгоценными камнями и жемчугом золотая колесница Царя Тхеветата – соправителя Первосвященника Кроноса. Вслед за колесницей шли придворные и охранники, вооруженные боевыми топорами из обсидиана.

Эласипп и Диапреп поспешили в храм, а Кронос, Антей и Озаре остались встречать Тхеветата.

Царь, облаченный в голубые одежды, затканные золотыми драконами, вышел из колесницы. Его лицо в обрамлении седых с золотыми прядями волнистых волос поражало величественной красотой. Высокий лоб Правителя Атлантиды венчала корона с золотым Уреем. Тхеветат опирался на жезл эбенового дерева с навершием в виде головы Дракона, искусно вырезанной из слоновой кости.

Божественные жрецы и Царь обменялись приветствиями.

– Да будет благословенно твое правление, Царственный Сын Солнца! – торжественно произнес Кронос, благословляя Тхеветата.

– Да не померкнет над тобой сияние Вечной Истины, мой дорогой брат! – с теплой улыбкой отозвался Тхеветат, обнимая Первосвященника.

Затем Царь подошел к Иерофанту и, ласково коснувшись его, промолвил:

– Я безмерно рад тебя видеть, Божественный Антей. Ты редкий гость на Посейдонисе.

Тхеветат положил руку на плечо Антея, внимательно посмотрел ему в глаза и грустно проговорил:

– Я старею, Антей! К сожалению, Боги не даровали мне детей. Твой отец Мнестор и прекрасная Тайгета слишком рано покинули этот мир. Вы с Альционой – последние прямые потомки Царей Божественной Династии, ведущей свое начало от Посейдона. Наместники – архонты уже давно утратили чистоту Божественной крови и не могут претендовать на Царский трон. Позже я хочу подробно поговорить с тобой об этом, а сейчас пора идти в храм Посейдона на Верховный Совет.

Пройдя через пропилеи храма, Первосвященник, Иерофант и Царь Тхеветат оказались в огромном залитом пылающим солнцем внутреннем дворе, вокруг которого шла массивная колоннада, поддерживающая навес над огромной золотой статуей Посейдона. Изваяние могучего Бога на колеснице, правящего шестью крылатыми конями, было столь высоко, что почти касалось головой потолка, отделанного слоновой костью, золотом и серебром. Вокруг гигантской статуи Посейдона атланты соорудили большой мраморный бассейн. В его прозрачной, играющей бликами воде отражались многочисленные золотые статуи Богов, орихалковые колонны, испускавшие огнистое сияние акротерии храма, и белые облака в бездонной синеве неба.