Читать книгу Мечта Аврелии. В цветнике повседневной жизни - Ирина Покровская - Страница 2

Часть 1. Аврелия и социальные сети

Паутина для идеалиста

Первое знакомство Аврелии с виртуальным миром произошло довольно поздно. Уже все её подруги завели аккаунты в социальных сетях, а она не проявляла к ним никакого интереса. Да и не было у неё для этого необходимых технических средств. Телефон был старого образца, а компьютер с доступом в интернет имелся только на работе. Но так как вещи имеют свойство изнашиваться, то в какой-то момент Аврелии всё-таки пришлось заменить свой привычный старенький телефон на новый, в котором уже были все необходимые для приобщения к виртуальной жизни функции. Поначалу новое пространство она осваивала неуверенно и робко, но постепенно, наблюдая за другими, начала входить во вкус, с энтузиазмом заполнять страницу. Тогда это были только эксперименты со своими фотообразами. Но этого было достаточно, чтобы к ней потянулись желающие познакомиться. И очень скоро Аврелия с головой начала уходить в длительные виртуальные романы. Один из них затянулся на целых три года.

Хотя близкие неоднократно заговаривали с ней по поводу странности того, что, кроме фотографий и переписки в сети, в её жизни уже несколько лет ничего не происходит, сама она от этого совершенно не страдала. Тем более, нет-нет, да кое-что в этих отношениях иногда материализовывалось: редкие подарки и цветы. Было и две короткие сумбурные встречи. Но в целом картину жизни Аврелии это не изменило: она день за днём продолжала оставаться одна, убеждённая в полноценности своих отношений. Идиллия всегда нарушалась болезненно и внезапно. Тот или иной факт просто открывал ей глаза на то, что верность своей виртуальной любви хранит лишь она одна, а у её партнёра параллельно идёт полноценная реальная жизнь. После очередного уведомления Аврелия вдруг осознала, что ещё пара-тройка таких романов и уже, кроме виртуальности, где можно корректировать свой внешний вид и возраст, ей больше надеяться будет не на что. Это осознание сначала ввело её в жуткую депрессию, а потом вынудило ограничить взаимодействие с интернетом. Она начала пробовать вести активную жизнь в реальном мире, а к виртуальному пространству относиться с недоверием. Хотя и не без тоски. Ей очень нравилось, как виртуальность скрашивала зачастую грубую, шероховатую и приземлённую реальную жизнь, позволяла идеализировать там, где при личной встрече любая мечта оказывалась бессильной. И, может быть, если бы в этот период сомнений в её судьбе не объявились вдруг первые настоящие отношения, сопротивление интернету вовсе бы не сложилось. Правда, назвать настоящими их можно было с большой натяжкой. Они длились меньше месяца. Но для Аврелии, которая всю жизнь отдала мечтам об идеальном и не имела никакого опыта совместной жизни с мужчиной, оказаться вдруг вовлечённой в подобное было серьёзным испытанием.

В первых серьёзных отношениях

Поначалу она воспринимала это не больше, чем флирт. Во-первых, её избранник был значительно младше её, во-вторых, он уступал ей в социальном положении (что она расценивала как серьёзный недостаток), а, в-третьих, у Аврелии худо-бедно, но имел перспективу развития роман с мужчиной, имеющим довольно высокий социальный статус. Однако ей крайне импонировала эффектная внешность нового избранника, желание исполнить любые её капризы и какая-то его юношеская романтичность и стыдливость. Он мог простодушно признаться, что всю ночь в его сне они собирали цветы или, что, рассматривая её фотографии в социальных сетях, он подумал, как на её фоне неуклюж и неотёсан его внешний вид. Аврелию и саму это отчасти волновало, поэтому, когда после их первой случайной встречи и последовавшей после неё переписки парень начал настаивать на новом свидании, она поставила ультиматум: приобретение им презентабельного костюма и всего ему сопутствующего. И хотя она понимала, что у этого требования весьма оскорбительный оттенок, Аврелия никоим образом не смягчила его, решив, что сильно не потеряет, если вдруг встреч между ними больше не будет. К её удивлению, он не только не обиделся, но и воспринял её пожелание как должное. Она была польщена, когда он приехал на свидание не только в новом костюме, но и на солидной машине с огромным букетом роз. Правда, дальше случился конфуз… Чтобы не таскать цветы по летней жаре, пока они будут гулять, парень предложил оставить их в квартире Аврелии. Однако это предложение застало её врасплох. Она прекрасно понимала, что значительную роль в его очаровании ею играет социальный статус. Её же жилищные условия совсем не соответствовали ему: Аврелия из соображений экономии жила в общежитии, в служебном жилье. И, если в комнате у неё был хороший ремонт и современный интерьер, то всё, что было за её пределами, представляло собой жалкое зрелище. Обшарпанный и полуразрушенный коридор, убитые и уже не поддающиеся проветриванию из-за неблагополучного соседства кухня, туалет и душевая, проходя мимо которых невозможно было не ощутить всей убогости условий её проживания. Можно было бы что-нибудь придумать, слукавить, но на тот момент она сама являлась воплощением простодушия, поэтому, признав его предложение рациональным, даже не возразила, когда он отправился сопровождать её. Аврелия не видела его реакции, но, когда они спустились и сели в машину, он спросил: «Как ты здесь живёшь?!» Она, обидевшись, холодно ответила: «Живу. Поехали».

Весь вечер он вёл себя как-то сконфуженно и скромно, уклоняясь от прямых взглядов, но подсматривая за Аврелией, когда она отворачивалась. Она же, наоборот, в нехарактерной ещё на тот момент для неё манере проявляла себя вызывающе и дерзко. Во многом это было из-за её несерьёзного отношения к кавалеру. Хоть Аврелию неодолимо влекло к нему, она думала, что, кроме сексуального влечения, у этого чувства нет иных причин, поэтому неожиданно для самой себя решила во что бы то ни стало получить то, чего хотела, и по возможности быстрее распрощаться. Когда после прогулки по набережной они сели в машину, Аврелия близко придвинулась к своему кавалеру и спровоцировала первый поцелуй. К её удивлению, в этом деле он оказался очень умелым. Однако, вдруг остановив уже было начавшиеся ласки, парень сказал, что не хотел бы, чтобы их отношения быстро переходили в фазу плотских. Но Аврелию почему-то не устраивало растягивание этого вечера на последующие, поэтому она настояла на том, чтобы они поднялись к ней и выпили по чашке кофе. Он недоверчиво и даже как-то испуганно посмотрел на неё, но согласился. Когда они вошли в комнату, она предложила ему сесть на диван, сама же, поставив чайник, начала медленно раздеваться. Парень, сначала что-то лепеча, пытался её усовестить, но через мгновение они уже жарко предавались друг другу.

Непонятно почему, ведь у Аврелии не было богатого сексуального опыта, но она вдруг почувствовала, что только что с ней был совсем не тот скромный, стыдливый мальчик, каким он ей представлялся, а матёрый, опытный обольститель, очень хорошо владеющий искусством соблазнения. От этого она внутренне вся как-то сжалась, почувствовала себя маленькой и жалкой и совершенно неожиданно расплакалась. Парень, не понимая, что происходит, начал её успокаивать, пытаясь выяснить причину слёз, но она, продолжая горько плакать, ничего ему не отвечала. Тем временем в комнате из-за стоявшей весь день летней жары и бурных ласк стало нестерпимо жарко. Не спасало даже открытое настежь окно. Он спросил, можно ли здесь где-то принять душ. Аврелия, уныло покачав головой, тихо сквозь слёзы ответила, что в душевой перед её уходом сломался кран. Тогда он, скомандовав, чтобы она быстрее одевалась, сказал, что они едут купаться на озеро. Её настолько очаровала его решимость, что она тут же, перестав плакать, стала собираться. Через десять минут они уже во весь опор мчались за город, чтобы в тёплой июльской ночи вдвоём купаться под звёздами.

«Любовная лодка разбилась о быт…»

Как уже отмечалось, первые серьёзные отношения Аврелии были мало похожи на то, что большинство людей подразумевает под этим. Во-первых, они длились меньше месяца, во-вторых, в них не было, как такового, полноценного совместного быта, а, в-третьих, они не дошли до стадии сбрасывания масок, остановившись на показной идеальности. Однако это были первые её отношения, в которых присутствовала стабильность встреч, знакомство с родителями, совместные фантазии о будущем. Да и быт, на самом деле, присутствовал в них тоже. Встречи в основном начинались и заканчивались в общежитии Аврелии, поэтому невозможно было избежать его бьющей почти по всем органам чувств бытности. Здесь и невозможность войти в душевую после соседей, предварительно её тщательно не продезинфицировав, и постоянные от них сюрпризы в уборной, нередко заканчивающиеся полной блокировкой работы санузла, и вечные пьяные скандалы в коридоре. Для Аврелии, которая и без того постоянно чувствовала себя там не в своей тарелке, мечтая быстрее накопить денег и съехать в собственную квартиру, с появлением в её жизни мужчины, к которому день ото дня чувства становились сильнее, восприятие неблагополучности жилищных условий стало крайне болезненным. Да и её избранник, обладая весьма нетактичным нравом, часто подливал масла в огонь своими едкими замечаниями. Хотя, стоит отметить, делал он это не только из-за своего нрава, были и другие причины. Во-первых, обнаружив несоответствие анонсируемого Аврелией при знакомстве статуса жилищным условиям, он почувствовал себя обманутым. Во-вторых, несмотря на очевидно неблагополучное жильё, она продолжала держать марку, непроизвольно демонстрируя значительно более развитый интеллектуальный и культурный уровень, чем болезненно задевала его эго. Он стал тем сильнее это ощущать, чем больше плавилась от его деятельной заботы и ослабевала воля Аврелии, позволяя ему чувствовать власть над ней.

Как-то он заметил её дневник, куда она часто записывала свои мысли о жизни и общественном устройстве. В этот момент Аврелии не было в комнате. Когда она вошла, он тут же спросил, зачем ей понадобилось писать такую чушь. Тогда ещё не доверяя своему увлечению философией, она покраснела и, признав, что в тех заметках мало смысла, сказала, что делает это без всякой цели. Он был удовлетворён её признанием собственной некомпетентности. Ему вообще нравилось, когда она отступала: будь-то разговор о политике, об отношениях или о её непосредственной профессиональной деятельности. Аврелия же это делала не потому, что ответить на замечания ей было нечего, а потому, что разговоры с ним на серьёзные темы со всей очевидностью открывали примитивность и непримиримость его суждений. Зачастую, затронув какую-нибудь волнующую её тему, он делал по ней однозначное и сомнительное заявление, провоцируя Аврелию высказаться. Но как только она аргументировано объясняла его неправоту, он тут же начинал нервничать, кричать, обычно завершая своё выступление угрозой расставания. Она боялась этого, уверяя себя, что разница в интеллектуальном и культурном развитии – вовсе не причина для разрыва отношений, и что с её стороны некрасиво демонстрировать свою большую осведомлённость в чём-то. Из-за этого Аврелия начала играть в поддавки, чем ещё больше усугубила ситуацию. Пытаясь вывести её на искренность, он стал переходить на откровенные оскорбления. В одном из таких запалов ему удалось заставить Аврелию усомниться в значимости того социального положения, которое она занимала. До этого ей никогда не приходило в голову задуматься о том, что за важностью её статуса может скрываться пустота. Эта мысль просто оглушила её. Аврелия вдруг со всей очевидностью поняла, что без занимаемого ею места она превратится в безымянное ничто, а все её якобы заслуги спокойно подхватят и продолжат уже другие, такие же безымянные люди. Это осознание так сильно подкосило её уверенность в себе, что она как за спасательный круг, который придавал хоть какую-то значимость в собственных глазах, вцепилась за свои первые серьёзные отношения. Уже потом, когда он сбежал, а она анализировала всё, что произошло, Аврелия легко смогла заметить, как резко была перехвачена ею инициатива при полном угасании его чувств. Однако, несмотря на это, когда он ушёл, хлопнув дверью, Аврелия написала ему только одно сообщение и погрузилась в долгое тягостное и бесплодное ожидание. Именно в эти тяжёлые дни, когда она со всей очевидностью осознала абсолютную свою нереализованность в жизни, ей на помощь пришла философия и забытый ею на время виртуальный мир. Аврелия захотела предать общественности свои мысли об общественном устройстве, постепенно публикуя их в социальных сетях.