Читать книгу Мэзон - Ирина Ребони - Страница 4

В офисе жизнь шла своим чередом. Следователь покинула комнату переговоров, и слухи о безвременной Васькиной кончине стали затихать. Отношения Вики со Светой непонятным и скоропостижным образом трансформировались в чисто деловые. Света несколько раз обедала с главным бухгалтером Мариной Николаевной в ресторане на четвертом этаже, а Вика с Витей ходили в кафе неподалеку. После работы он довозил Вику до дома и заходил на чашечку чая. Соседки встречали его, как родного, наперебой угощая своей стряпней. Витька мел все подряд.

В четверг он приступил к решительным действиям. Вика сидела на диване, уставившись в телевизор, где показывали фильм ужасов под названием «Новости». Он подошел и уселся рядом, потом обнял ее. Вика сидела, как деревянная. Его это не смутило. Он развернул ее и поцеловал. Вика, будто опомнившись, вскочила с дивана, а Витя нахмурился.

– Вика, объясни, в чем дело. Я тебе совсем не нравлюсь?

– Не в этом дело, – запинаясь, ответила она и поведала о своей трагической любви, как обычно, кое-что преувеличив и приукрасив.

Витя надолго замолчал, потом поднялся с дивана.

– С мертвыми трудно соперничать, – наконец, высказался он. – Даже невозможно.

И пошел к двери. Вика проводила его, но на этот раз обошлось без шутливого поцелуя.

– Пока, – бросил он на прощанье.

В этот вечер Вика перед сном опять поплакала, но уже не из-за Виталика, а из-за себя. Ну почему она такая неуклюжая – что ни сделает, все не так? И зачем Витьку оттолкнула? Но она не умеет врать, во всяком случае, себе. Да, Витька ей немножко нравится, даже чуть больше, чем немножко. Но ведь это не идет ни в какое сравнение с тем, что было у них с Виталиком! Да, она забывает его лицо, но ведь чувства еще живы! Все ее терзания закончились тем, что она решила, что в эти выходные не поедет к матери, а отправится на кладбище и в церковь зайдет – поставит свечку.

Утром Вика проснулась на полчаса раньше, чем обычно, и с небывалой тщательностью занялась своим туалетом. Приняв душ и уложив пышные волосы, она приступила к выбору одежды. Выбор был небогат, но все же кое-что в ее распоряжении имелось. Она достала красивую светлую юбку, которую давно не надевала, и решила примерить. Это ей не удалось, так как она застряла на бедрах. Вика еще раз поклялась себе, что больше не возьмет в рот ни одной конфеты или шоколадки.

В результате долгих изысканий она остановилась на светлых брюках и синей блузке, которую купила к банкету. В довершение всего надела босоножки на каблуках и подушилась французскими духами, подаренными ей Светкой к прошлому дню рождения. Посмотрев на себя в зеркало, решила, что не такая уж она дурнушка, и в приподнятом настроении отправилась на работу.

Из-за долгих сборов она опоздала на несколько минут. Света встретила ее недовольным взглядом, пробурчав, что при Ваське они так себя не вели.

– А что, Ангелина Ивановна еще не пришла?

– Нет, и даже не позвонила.

На этом утренняя беседа закончилась. Вике казалось, что последние дни Света тяготится ее присутствием. Но Васькин кабинет все еще был опечатан, а Света пока пребывала в статусе ВРИО, так что ей приходилось мириться с существующим положением вещей. Ангелина Ивановна не отзвонилась и через час, и через два.

– И о чем она только думает? – нарушила молчание Света. – У нее же на двенадцать часов назначено собеседование!

Вика тоже удивлялась. Ангелина Ивановна всегда была очень обязательной и пунктуальной. Вика вышла в коридор и позвонила ей на мобильник. Он не отвечал. Не на шутку обеспокоенная, она вернулась в свою комнату и высказала предположение, что Ангелина Ивановна угодила в больницу. Света недовольно передернула плечами. В это время ей позвонили по местному телефону.

– Я к Павлу Иннокентьевичу, – гордо бросила она и удалилась.

Вике захотелось, чтобы поскорее вернулись из командировки Таня с Лизой, а то со Светкой теперь лишнего слова не скажешь, да и Ангелина Ивановна куда-то запропастилась.

      Новая начальница вернулась через полчаса и сразу рухнула на свой стул.

– Ангелину Ивановну арестовали, – выдавила она.

У Вики сердце бешено заколотилось о ребра.

– За что?!

По подозрению в убийстве Гориной.

Как по мановению волшебной палочки, в каких-нибудь пару минут, собралась вся служба персонала. Кобры в полной боевой готовности поблескивали очками в золотой оправе. Никаких прыгающих губ и выпученных глаз не было и в помине. Гудеж и переливание из пустого в порожнее продолжались почти два часа. Света даже не пыталась вернуть всех к работе. В результате долгой дискуссии мнения разделились. Одни считали, что обвинение – это просто бред, другие не исключали, что Ангелина Ивановна от отчаяния могла решиться на что угодно.

За пять минут до обеденного перерыва все разом стихли и направились к двери. Света тоже поднялась.

– Я сегодня с Мариной Николаевной обедаю, – бросила она.

– Можешь передо мной не отчитываться, – обиженно пробурчала Вика, а когда за Светой закрылась дверь, добавила: «Скатертью дорожка!»

Взглянув на часы, Вика обнаружила, что обеденный перерыв начался минуту назад, а Витька не зашел. Девчонки из отдела обучения, наверное, уже убежали, ведь Вика никогда с ними не обедала. Раньше – со Светкой, потом – с Витькой. Девчонки уже не раз прошлись на этот счет.

Вика направилась в кафе, по пути размышляя о несчастной судьбе Ангелины Ивановны. Только-только в ее жизни стало что-то налаживаться и тут – такое! На днях она видела, как Ангелину Ивановну встречал Василий Никитич. Он, оказывается, бывший военный, два года назад овдовел и живет один в двухкомнатной квартире. Ангелина Ивановна могла бы разом решить все свои проблемы! А ее дети прыгали бы до потолка от счастья.

Вика была по-прежнему уверена, что Ангелина Ивановна к Васькиной смерти непричастна. И высокие моральные устои тут ни при чем. У нее просто не было возможности скормить Ваське пятнадцать таблеток! И потом ее разговоры за столом о несовместимости этого лекарства с алкоголем! Только круглый дурак или самоубийца стал бы привлекать к себе внимание подобным образом. Кто же тогда? Неужели Светка?

До сегодняшнего дня Вика без особых угрызений совести молчала об ее присутствии в Васькином кабинете, но теперь все изменилось. Она не может допустить, чтобы невиновный сидел в тюрьме, а возможный убийца остался в стороне. С кем бы посоветоваться? Не со Светкой же. Викины университетские подруги вообще не в курсе того, что тут творится. Самая подходящая кандидатура Витька. Но, похоже, она здорово его напугала своим трагическим романом и загробной страстью. Не идти же к нему на поклон?

Впрочем, кое-что она может сделать и в одиночку. После работы зайдет в ресторан «Мэзон», закажет что-нибудь для отвода глаз, а сама ознакомится с меню. Если там есть французский вишневый ликер, значит, Светка не соврала и действительно выпила его в ресторане. Если же его нет и не было, то придется хорошенько подумать. Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь.

На всякий случай, стала припоминать, нет ли у кого-нибудь из сотрудниц, голоса, похожего на Светкин. Тут же вспомнилась известная фраза «Человек, похожий на генерального прокурора» и усмехнулась. Однако никого не вспомнила. А что, если это была посторонняя женщина? Кто-то специально отвлек охранника, чтобы она могла войти и выйти незамеченной?

Эта идея нравилась ей все больше. Значит, в любом случае нужно сообщить о том, что она слышала. «А почему раньше ничего не говорили?» – спросят в милиции. Опять придется говорить о голосе, похожем на Светкин, и той не избежать неприятностей или позора, даже если она ни в чем не виновата. Фельдмаршал уж точно не утвердит ее в новой должности. А что подумает Светка? Мол, раньше Вика считала ее своей подругой, поэтому и молчала, а когда дружба разладилась, решила на нее донести. Фу, гадость какая!

Раздираемая противоречивыми чувствами, Вика вошла в кафе и остановилась у порога. За их любимым столиком в гордом одиночестве восседал Витька и вяло ковырялся в тарелке с супом, хотя обычно мел со страшной скоростью. Вика размышляла, в какую сторону податься – к нему или от него, когда он ее заметил, заулыбался и, перекрикивая многоголосый гомон и музыку, пригласил присоединиться к нему.

Она села напротив него.

– Почему за мной не зашел?

– Потому что дурак, – весело сообщил он. – Тебя такое объяснение устраивает?

– Вполне.

– Подробности не нужны?

– Обойдусь, – кратко ответила она и сделала заказ подошедшей официантке:

овощной салат и черный кофе без сахара.

– А ты ноги не протянешь с такой жратвы? – поинтересовался Витька.

– Моих запасов надолго хватит, – без тени неловкости спокойно сообщила она.

Витька хмыкнул.

– Каждый день нахожу в тебе новые достоинства.

– У тебя зоркий глаз.

– И большое доброе сердце, – добавил он.

Они оба рассмеялись и продолжили трапезу. Витькина скорость поглощения пищи

увеличилась вдвое. Когда он прикончил горячее, внимательно взглянул на Вику.

– У тебя синие глаза, – очень серьезно сказал он.

– Ты повторяешься, – остановила его Вика.

– Но это невозможно не заметить, когда ты в этой кофточке.

Вика подумала, что Витька совершенно не разбирается в женских нарядах – постоянно называет блузку кофточкой. Ей это почему-то понравилось.

– Почему ты сегодня такая нарядная? – поинтересовался он.

– Иду в ресторан.

Витька отставил чашку с недопитым кофе.

– С кем, если не секрет?

– Никакого секрета нет. Иду одна.

Он приободрился и отхлебнул кофе.

– А группа поддержки не нужна?

– Не мешало бы. Да где ее взять?

Витька расправил плечи и картинно вздернул подбородок.

– Как тебе моя кандидатура?

Вика с преувеличенным вниманием стала его разглядывать. Брюки те же, что и вчера, красивая бежевая рубашка с закатанными рукавами. Молодое свежее лицо с чуть прищуренными карими глазами и темная прядь волос, спадающая на лоб. Да он же симпатичный! – вдруг дошло до нее.

– Сойдет и твоя кандидатура.

Витька продолжал балагурить, а обеденный перерыв неумолимо приближался к концу.

– Ты слышал, что Ангелину Ивановну арестовали? – спросила она.

– А как же, плохие вести быстро разлетаются. «Мэзон» – призон, – пробурчал он.

Вика тут же перешла на французский язык. Витька удивленно таращился на нее.

– Вика, что с тобой?

– Я думала, что ты понимаешь по-французски, – разочарованно сказала Вика.

– Да я всего пару слов знаю, вот с английским у меня гораздо лучше.

– Ага, всего пара слов, и одно из них – тюрьма. – В переводе с французского, впрочем, как и с английского, prison– это тюрьма.

Они вышли из кафе. Витька был в прекрасном расположении духа.

– Это слово мне как-то случайно попалось на глаза и показалось забавным, что оно рифмуется с названием нашей фирмы. Я даже собирался поэму написать под названием «Мэзон – призон».

– Неужели ты пишешь стихи? – искренне удивилась Вика.

– Не буду врать. Пока не писал, но кто знает…

Они опять рассмеялись. Витя пообещал зайти за Викой ровно в шесть, но она сказала, что позвонит сама, когда освободится. Ей предстояло провести девять собеседований и вряд ли удастся управиться ровно к шести. Возле ее двери Витя попытался ее обнять, но она отстранилась и погрозила ему пальцем. В ответ он молитвенно сложил руки и закатил глаза, как когда-то она перед Фельдмаршалом. Вика прыснула и скрылась в своей комнате.

Там никого не было, и привычное место показалось чужим и неуютным. Вика отнесла охраннику список приглашенных на сегодня и взяла ключ от комнаты переговоров №3. И эта комната после того, как там проводили допросы, вызвала в ней неприятные ощущения. Но она тряхнула головой, отгоняя негатив, и вспомнила сегодняшний обед, что тут же вызвало у нее улыбку.

Кандидаты шли один за другим, и для каждого у Вики, кроме обычных вопросов и тестов, находились какие-то особенные слова. Люди расслаблялись и с удовольствием беседовали с приветливой рыжеволосой и синеглазой женщиной. Один кандидат так ей понравился, что вопреки неписаному закону она не стала его мурыжить и говорить, что ему позвонят тогда-то и тогда-то, а спросила, готов ли он прямо сейчас встретиться с работодателем. Тот, конечно, был готов. Вика позвонила главе службы логистики, и кандидат помчался к нему. Через полчаса он заглянул к ней, когда она общалась с другим посетителем, и послал воздушный поцелуй.

К шести часам она не управилась, так как у нее оставался еще один кандидат. Он позвонил и нервным голосом сообщил, что застрял в пробке. Вика пребывала в отличном настроении, поэтому любезно заверила, что пусть не беспокоится, она обязательно дождется его.

Последний посетитель неплотно закрыл дверь, и через щель слышался топот ног и голоса – сотрудники разбегались по домам. Пятница – любимый вечер работающих людей. Потом все стихло, только иногда слышались одинокие шаги.

– Витя, постой! – услышала она Наташин голос и прислушалась.

– Чего тебе? – не слишком любезно отозвался Витька. Когда-то он так и Вике отвечал.

– Спросить хочу кое о чем.

Витька, похоже, заинтересовался и остановился у неплотно прикрытой двери.

– Спрашивай, но быстро, я тороплюсь.

– Это правда, что ты на нашу Вику запал?

У Вики дыхание перехватило. Витька, однако, ни в чем признаваться не стал, а ответил вопросом:

– И что думает по этому поводу общественность?

Наташа хихикнула.

– Общественность думает, что она старовата для тебя. Ведь ей уже тридцать лет!

– Какой ужас!!! – притворно ахнул Витька и после небольшой паузы добавил: «И все же в матери она мне не годится».

– Лучше обрати внимание на кого-нибудь помоложе, – гнула свое Наташа.

– Это ты на себя намекаешь?

– Ну, хотя бы.

Витька посерьезнел.

– Ты меня, Наташа, конечно, извини, но я совершенно не приспособлен для утирания сопливых носов, – и потопал в сторону своего отдела, а Наташа зацокала каблучками к выходу.

Вика перевела дух.

– Но какова Наташка! – возмущенно думала она. – Тридцать лет! Да мне еще и двадцать девять не исполнилось, и она прекрасно об этом знает. Именно из таких змеенышей вырастают кобры!

Вскоре появился опоздавший кандидат. Он выглядел таким взмыленным, будто не в пробке стоял, а рысью пересек весь город. Но Викиной доброжелательности хватило и на него. Он расслабился и деловито ответил на все вопросы и выполнил тестовое задание. Освободилась она около семи и сразу позвонила Вите.

– Через две минуты буду у твоих ног, – заверил он.

Вика прошла в свою комнату. Светы и ее сумочки на месте не было. «Ушла и не попрощалась», – констатировала Вика уже без прежней горечи. Она подправила макияж, подушилась, а тут и Витька появился.

– Куда лежит наш путь?

– На четвертый этаж.

Витька удивился и заявил, что есть места получше и подешевле.

– Но мне нужно именно туда.

Он не стал спорить и вскоре они уже сидели за уютным столиком в бело-красно-золотом зале. Вика стала внимательно изучать меню, Витька тоже в него заглянул и присвистнул:

– 

Говорил же, что сюда лучше не соваться!

Вика не обращала на него внимания, сосредоточившись на списке предлагаемых напитков. Вишневый ликер имелся в наличии, правда, не французский, а финский. Что ж, придется его попробовать. Витька остановил свой выбор на крабовом салате и бокале сухого вина.

– Ты же за рулем! – напомнила Вика.

– Да, ты толкаешь меня на преступление! Но я не могу провести весь вечер за чашечкой чая, как престарелая английская аристократка.

Вика заказала себе пятьдесят граммов вишневого ликера и кофе. Их обслужила молоденькая официантка. Ее фигура, стрижка и макияж навевали мысли о Париже. Именно такими россияне представляют себе француженок.

Вика поднесла к носу рюмку и принюхалась. Вишневый ликер есть вишневый ликер, пахло вишней и вишневой косточкой, но какой-то нотки не хватало. Вика не знала, чего именно не хватает, так как была не знакома с технологией приготовления этого напитка. Она пригубила его и прислушалась к своим ощущениям. И вкус несколько отличался. Витя с интересом наблюдал за ней.

– Скажи, с какой скоростью мне уплетать свой салат?

– Помедленнее, если не хочешь разориться.

Вика подозвала официантку и спросила, нет ли у них французского вишневого ликера. Та ответила, что нет. Но Вика не отставала: «А он был у вас неделю назад во время банкета?» Этого русская парижанка не знала, но пообещала выяснить у бармена. Вскоре она вернулась с отрицательным ответом.

Вика задумчиво потягивала тягучий напиток. На вкус финский и французский ликеры мало отличались, но аромату финского ликера явно не доставало таинственной французской нотки. Вика могла не поверить глазам или ушам, но своему носу она доверяла безоговорочно. Она помрачнела и приступила к кофе.

– Можешь увеличить темп, – сказала она своему кавалеру. – Нам здесь больше делать нечего.

Витя усердно заработал вилкой, потом остановился.

– И ты можешь по вкусу отличить финский ликер от французского?

– По вкусу – возможно, а вот по запаху – наверняка.

– Еще один талант открылся! – восхитился Витька. – Неужели у тебя такой тонкий нюх?

Вика это признала и даже рассказала, не называя имен, что ей трудно общаться с некоторыми людьми из-за того, что от них плохо пахнет. Витька забеспокоился.

– А как от меня пахнет? Я не курю, пью умеренно, зубы здоровые, регулярно моюсь и меняю белье…

Вика рассмеялась.

– Избавь меня от интимных подробностей жизни твоего тела. С тобой все в порядке. Если бы от тебя плохо пахло, я бы не пошла с тобой в ресторан.

Он сделал вид, что хочет перекреститься, потом передумал. Прикончив салат, взялся за бокал, в котором еще оставалось вино, и глубокомысленно заметил:

– Я так понимаю, что твое сегодняшнее вынюхивание как-то связано с гибелью Васьки. – Вика кивнула. – Некто, – продолжил Витька, – сказал тебе, что пил ликер в ресторане. Ты решила это проверить. Но здесь только финский ликер, а ты унюхала французский. Ты уверена, что не ошиблась?

– На все сто процентов.

– Может быть, ты и след можешь взять, как ищейка?

– Возможно, – вполне серьезно ответила Вика, – только я не умею быстро бегать на четвереньках.

Витька прыснул и чуть не выронил бокал. Они опять подозвали официантку. Вика хотела сама за себя расплатиться, но Витька ее остановил.

– Не позорь ведущего программиста преуспевающей фирмы. Все не так уж плохо.

Вика не стала спорить, подумав, что впервые за почти двадцать девять лет ее жизни кто-то расплатился за нее. Правда, Витька ее сюда не приглашал, но все же…

При выходе из ресторана они столкнулись с Фельдмаршалом и техническим директором Петром Васильевичем Кнышем. Поздоровавшись, они хотели прошмыгнуть мимо, но технический директор их остановил.

– Виктор! Зайди ко мне в понедельник, у меня есть для тебя персональное задание.

Витька щелкнул каблуками и наклонил голову. Петр Васильевич рассмеялся, а

Фельдмаршал хмыкнул.

– Видишь, как люди меня называют, – сказал Витька, когда они спускались по лестнице. – Виктор! А ты все Витька да Витька.

– Может, прикажешь тебя по имени-отчеству величать?

– Это, пожалуй, будет слишком.

– Ладно, Витя, постараюсь

– Куда поедем?

– Никуда! – возмущенно сказала Вика. – Ты же только что пил! – Витя стал высчитывать промиле, но она его оборвала. – Дойдем до Парка Победы и там прогуляемся. Мне надо с тобой посоветоваться, а ты заодно протрезвеешь.

– Весьма польщен, – отозвался он.

Когда они добрались до парка, Вика выбилась из сил. У нее не было привычки ходить на высоких каблуках, да еще таких неустойчивых. К тому же, ноги немного отекли, и тонкие ремешки просто вгрызались в плоть. Увидев свободную скамейку, Вика потянула туда своего спутника. Витя сел рядом и обнял ее, но целоваться не полез. «Так будет теплее», – прокомментировал он свои действия. Она не стала вырываться, вечер и впрямь был прохладным.

– Я весь внимание, – сказал Витя и все-таки прикоснулся губами к ее щеке.

Вика сделала вид, что ничего не заметила и приступила к изложению фактов, стараясь быть точной и лаконичной. Она рассказала, как пошла менять батарейки и, проходя мимо Васькиного кабинета, сначала услышала голос хозяйки, а потом Светкин. Ее это удивило и заинтересовало. Когда подруга появилась за столом, вместо откровенного разговора начались увертки. Потом подошли другие сотрудники, и разговор вовсе оборвался. Потом Витя пригласил ее в бар, и больше в тот вечер они не виделись.

Когда стало известно о Васькиной кончине, Вика, преодолев массу препятствий, все-таки выложила Свете свои сомнения и подозрения, но та разом их отмела, заявив, что к Ваське в кабинет в тот вечер не заходила, а ликер выпила в ресторане. Вика была готова поверить, что насчет голоса ошиблась, хотя это и сомнительно, но теперь выяснилось, что и насчет ликера Светка соврала. Что же делать? По идее, нужно сообщить обо всем в милицию, но их дружба со Светкой совсем расстроилась, и бывшая подруга решит, что с Викиной стороны это просто месть. Но если она промолчит, то убийство могут и не раскрыть, а ни в чем не повинная Ангелина Ивановна будет томиться в тюрьме, да еще с больным сердцем.

Вика говорила очень эмоционально, пытаясь довести до собеседника весь ужас своего положения. Закончив повествование, она повернулась к нему, ожидая ответа. Витя притянул ее к себе и поцеловал. Она и не заметила, как ответила ему. Через некоторое время опомнилась и вскочила со скамейки, причем сделала это неловко, и высокий тонкий каблук сломался и даже отлетел в сторону.

– Вика, но я тебе хоть немножко нравлюсь? – Витя был погружен в собственные переживания и не замечал сломанного каблука.

– Да, – кивнула Вика. – Но у меня каблук сломался!

– Это серьезно, – ответил повеселевший кавалер. – Придется нести тебя на руках.

– Пупок развяжется, – предостерегла Вика.

Он стал говорить о своей недюжинной силе, но Вика ему не поверила и, опираясь на его руку, поковыляла к выходу из парка. Витя пристроил ее на автобусной остановке и вскоре вернулся за ней на машине.

– Вика, сколько тебе лет? – неожиданно спросил он.

– Скоро исполнится двадцать девять. – Вика знала, откуда взялся этот вопрос.

– Когда именно?

– В августе. А тебе, мой юный друг, сколько?

Витя почему-то обиделся на слово «юный».

– Мне тоже скоро будет двадцать девять.

– Не может быть! Когда?

Он что-то быстро прикинул в уме.

– Через два года и девять месяцев.

В общем, он был в своем репертуаре – ни одного серьезного слова. Потом предложил завтра с утра махнуть на Финский залив – покупаться и позагорать, так как погоду обещали хорошую. Но на завтрашнее утро у Вики было намечено важное дело. От Витиной помощи она отказалась. Нет, в этом деле ей помощники не нужны. Вика попеняла своему спутнику на то, что он говорит о чем угодно, только не о том, ради чего они сегодня встретились.

– Я жду от тебя комментариев и совета.

– Каким бы легкомысленным я ни выглядел, – серьезно заявил Витя, – но я не люблю бросать слов на ветер.– Тут дело очень серьезное. Нужно все хорошенько обдумать и взвесить.

– И сколько ты будешь взвешивать?

– К завтрашнему дню управлюсь, – заверил он.

Договорились, что как только Вика завершит свое «важное дело», сразу позвонит ему. Они встретятся и все обсудят.

Когда Витя довел Вику до двери в квартиру, было уже около полуночи. Он вопросительно взглянул на нее.

– Если хочешь попить или в туалет, заходи. Но ничего больше, – строго сказала Вика.

Он заверил, что его организм не требует от него немедленных действий, так что заходить не стал, а поцеловал ее в щечку и со словами «До завтра!» удалился.

Вика опять долго не могла уснуть. В голове был полный сумбур. Ей казалось, что там обосновалась целая толпа – Витя, Виталик, Света, Васька и Ангелина Ивановна, даже Василий Никитич, а потом заглянули на огонек Наташа и Фельдмаршал. И, как будто бы, всем от нее что-то нужно. Не в силах справиться с этим гомоном, она встала и распахнула окно, наплевав на комаров, так как защитная сеточка была только на форточке.

Облокотившись на подоконник, Вика размышляла. Проблем скопилось немало, их нужно решать, но сделать это можно не сразу, а постепенно. Сначала следует разобраться с сердечными делами. Витьке все-таки удалось ее зацепить. Она никак не ожидала от себя, что ответит на его поцелуй. И Виталик! Два года все ее мысли были о нем. Это вошло в ее плоть и кровь. Она не может и не должна предавать память о нем. Завтра она отправится на кладбище, и сердце подскажет, как поступить.

А потом возьмусь за Светку, подумала она. Прав Витька, здесь нельзя решать сгоряча, а то можно дров наломать.

Ночь, не успев начаться, сменилась утром. Середина июня – благодатное время для Питера, да еще с погодой повезло – тепло и ни облачка. Вика легла, и толпа в ее голове угомонилась. Она и не заметила, как уснула.