Читать книгу Любовь по-черкесски. Тагир. Роман - Ирина Резцова - Страница 3

Сентябрьский воздух в Абхазии всегда нежно массажирует кожу, чтобы она, и без того гладкая под южным солнцем, еще больше помолодела.

От солнца можно было укрыться под тенистыми экзотическими деревьями, поглядывая из-под щедрой листвы на белокаменные и кирпичные невысокие здания, закрывающие своей мощью гладкие плиточные тротуары. Впрочем, в Сухуми, можно было пойти куда угодно, и везде ты отдохнешь, испытывая при этом счастье под вечно молчаливым синеватым абхазским небом.

Но Тагиру не хотелось куда-либо идти. Он стоял перед открытым настежь деревянным окном с бокалом сухого красного вина и смотрел на спокойное Черное море.

Стены квартиры когда-то впитывали запах ароматного чая его покойной бабушки, а бесконечные пожелтевшие от времени книги еще помнили бережные руки его дедушки, профессора Тбилисского университета. После того, как Абхазия отвоевала свое право на самостоятельность от Грузии, приятные запахи перестали витать в воздухе этих сероватых стен, а книги в один миг осиротели без своего скрупулезного профессора.

Родители Тагира Темиргоева – Чиназ и Гупче – решили забрать детей и оставшуюся в живых бабушку Тагира, чтобы уехать жить в Майкоп. С тех пор прошло много времени, жизнь семьи Темиргоевых постепенно сложилась в Майкопе, как-будто вовсе не было никакого абхазского прошлого.

В это прошлое, казалось, еще летом вернулся Тагир Темиргоев. Сухуми мало изменился с тех самых детских пор, а квартира, как-будто была покинута еще вчера и успела обзавестись лишь только пылью. Тагир не был здесь ни разу, и его удивило, что военные события оставили нетронутой эту скромную квартиру, хотя дом расположен на самом видном месте, неподалеку от набережной.

Уволившись из майкопской кондитерской фабрики, на которой Тагир несколько лет работал маркетологом, он попробовал устроиться на местное предприятие в Сухуми, на ту же должность. И у него это получилось, хотя и не сразу.

«Я остался совершенно один в этой квартире и в своей собственной жизни, – думал про себя Тагир, глядя на то, как волны балансируют друг с другом. – Я избавился не только от матери, но и от Мерем. Если бы не мать, все было бы иначе».

Он поставил на маленький подоконник бокал с недопитым вином и направился к дивану. Голова гудела, Тагиру захотелось прилечь и закрыть глаза.

«Мне не пришлось бы выгораживать от нее свою любимую девушку. Я мог бы жениться на Мерем и привезти ее сюда, если бы не традиции. Ну, почему я должен приводить свою жену в родительский дом? Кто это придумал?»

Уезжая из Майкопа в Абхазию, Тагир заявил родителям, что на правах сына и брата, хотел бы подарить вторую половину родительского дома, своей старшей сестре Фатиме. Она с дочкой ушла от нелюбимого мужа и подала на развод. Процесс затянулся, но решимости Фатимы было не занимать. Она категорически не собиралась возвращаться к мужу – адвокату Рашиду Бибову, который остался на черноморском побережье.

«Даже не знаю, радоваться ли таким обстоятельствам? Ведь если бы Фатима не решилась развестись с Рашидом, то, по тем же самым обычаям, я не смог бы избавиться от родительского дома…»

Тагир почувствовал, что проголодался. Он медленно встал с дивана и прошел в кухню. Включив светильник, он достал из холодильника половину колбасы и тарелку с хлебом. Нарезав четыре толстых кусочка, Тагир повернулся к старенькой газовой плите, чтобы поставить на огонь чайник.

Он представил, как на кухне управляется Мерем Бесленеева, его Мерем….

«Интересно, она, наверное, вернулась работать в администрацию города? Или ищет работу после Литвы? Пусть лучше вернулась бы в администрацию города… Только бы она не вернулась в Литву… Там я ее не найду…»

Чайник просвистел в стиле оркестровой трубы. Тагир отвлекся от своих мыслей, взял из шкафа белую фарфоровую чашку без блюдца, положил пакетик чая и залил кипятком. Затем взял три куска рафинированного сахара и небрежно бросил в чашку с чаем. Несколько капель буквально выпрыгнули на поверхность столешницы. Тагир, словно не замечая этого, помешал чайной ложкой, затем положил ее на ту же столешницу. Вытащив комок, который еще минуту назад был пакетиком чая, Тагир отправил его в мусорное ведро под раковиной, предварительно опуская несколько капель на пол.

«Вот, что значит, когда нет хозяйки в доме, – с грустью подумал Тагир. – Пора уже заняться этим вопросом. Ничего, Мерем приведет в порядок эту квартиру».

В этот момент, позади него, что-то упало. Тагир повернулся от столешницы к столу и понял, что задел лежавший на деревянной доске большой нож, который теперь лежал на полу, по направлению к молодому хозяину квартиры.